Конкурсное задание

Поддерживая мнение Ларисы Петровой, свой вариант конкурсного задания

размещаю отдельным постом. Тем более, что он очень далёк от технических требований задания.

Ох, как вопрос квартирный шибко нас измучил,

Тому примеров тьма в России до сих пор...

Читатель милый, мы с тобой озвучим,

как жизнь тесна, как тщетен нам страны родной простор.

Лоханкин жил да был Васисуалий -

Клеёнчатых диванов обожатель -

Он был к тому же правообладатель,

Иначе говоря, законный муж жены своей - Варвары,

Полутора десятков метров площади в квартире

Коммунальной и пол-стола, на кухне, с самоваром...

Собственность такая, судя по всему,

Изрядно нравилась Лоханкину тому,

Живущему, как мы, в подлунном мире...

Но не бывает без изъяна всё, о чём печёмся рьяно...

Не знаю, как, но, видно, бес в трубу печную лихо влез;

Заскучав на кухне гулкой, к Лоханкиным зашёл с прогулкой.

Известно всем с библейских пор, где он явился - там раздор.

И вот, весной, Лоханкина Варвара, отлучась от самовара,

Чтобы хлеб добыть насущный, оказалась в райских кущах,

Что сотворил ей Птибурдуков — парень чист и твёрд на руку.

И ещё на что-то тоже, что Варваре всех дороже

Показалось в часы те, когда была с ним в темноте.

Так ли, Иначе ли было, но Варвара полюбила

Птибурдукова со страстью, что дремлет в нас, порой, к несчастью,

А, пробудившись (вот фигня...), нас прёт в полымя из огня...

Но не долго длилось счастье: с осенью пришло ненастье,

И перестал быть под кустом для влюблённых стол и дом...

Вот тогда-то Птибурдуков, целуя Варенькину руку,

Заявил: «Квартира есть, но пятнает твою честь...

Там, где ты ночуешь с мужем, проживём с тобой не хуже!

Надо лишь интеллигенту рассказать какую «ренту»

Он платить мне перестанет, коль от Вареньки отстанет,

Разведётся с ней вполне, оставив комнату жене (и мне)...

В тот же день, вернувшись поздно, Лоханкина сказала грозно:

«Всё, Лоханкин, кончен бал! Ты меня совсем загнал.

Я «пашу» на трёх работах, чтобы ты мог кушать что-то!

Хоть с тобой я ночью сплю, тебя я больше не люблю.

У меня иная страсть не случайно завелась.

Коль хотел б ты счастья мне, то не дрых бы — нос к стене...

А сейчас готовься, школьник, к нам придёт сам мой поклонник;

Птибурдуков его звать — прошу любить и жаловАть!

Ну, а завтра, по утру иль разведёмся, иль помру.

Коль не желаешь ты мне смерти, хватит этой круговерти!

Разведёмся, и свобода тебя встретит у выхОда

Из квартиры коммунальной, либерал ты радикальный...»

Скрип половиц на общей кухне оповестил, что сейчас рухнет

Старый мир, как пели в песне, и семья неровно треснет,

А чуть-чуть наискосок, изъяв приличнейший кусок у Лоханкина -бедняги.

Так, уподобившись бродяге, мужей советских пласт большой

Терял квартиры и детей в пользу жёнушки своей, весьма рискуя головой.

Распахнулась дверь без стука, и Варвара, вот ведь сука,

Огласила: «Птибурдуков!»

Тот, помявшись у порога, оценил критично, строго

Жалкой комнатки квадрат, и промолвил: «Что же, брат,

Как ни кинь — ты виноват...

А чтоб избыть свою вину — оставь квартиру и жену...

Сам полетай-ка вольной птицей, хоть в тайгу, а хоть в столицу,

Где бомжей всегдане мало; поживёшь там на вокзалах,

Оглядишься и найдёшь получше той, с кем здесь живёшь...

Жил...», исправил Птибурдуков финал речи и за руку

Хотел было Варвару взять, чтоб поддержку оказать...

Но Васисуалий был не прост: встав на цыпочки, чтоб рост

Свой заметно увеличить, и разлучника уличить

В злонамереньи не слабом, он пятистопным понёс ямбом.

Да, притом, таким отборным, что я трудом своим упорным

Воспроизвести едва-ль сумею, о чём искренне жалею...

«Ну, и мразь ты, Прибурдюков!

Не инженер, а гад ползучий, хам, мерзавец, потрах сучий!

Ты злоносный браколом, сутенёр и тля при том...

Ты не Варин воздыхатель, а жилплощади искатель...

Варя, душка, что с тобою?! От навеянных весною,

Культивируемых летом чар очнись, пойми при этом,

Что достоинство сей мрази лишь одно — готов не слазить...

Я, поверь могу не хуже! И обязанности мужа

Восемь раз за ночь исполню, тебя любовью переполню;

Пойду работать — не помеха: и скажу не ради смеха,

Что лишь твои, Варюшь, слова: «Ах, разболелась голова...»

Меня стреножили в постели... Так я, уткнувшись, в самом деле,

В стену всем, что есть при мне, сон оберегал твой в тишине...»

Дочка Евы, чуть смутившись,

Влево, где -Птибурдуков, корпусом оборотившись,

Услыхала мужа муку...

(Вот, творит что пятистопный

Ямб в период межпотопный!),

И подумала: «Туз в руку! В самом деле, дам Лоханкину неделю -

Срок для экстра-исправленья! Не убедившись, с изумленьем,

В достоверности речей — стоит ли игра свечей -

Вновь вернёмся к этой теме, ведь не собака ж он на сене?!

А если впрямь Васисуалий подтвердит слова в реале,

Не всё-ль равно мне, без тоски, чьи стираю я носки!?

Плюс изрядный при всём том: волокиты нет с судом,

Пошлину платить не нужно... так с дЕньгой, временем натужно...

К тому же возрастёт доход — служить Лоханкин мой пойдёт...»

Так, взвесив «за», отбросив «против» - на неделю, стало-быть,

Слезами личико не портив, Варвара: «Так тому и быть!

Лоханкин, коль за неделю убедишь, что не только ешь, да спишь,

То тогда я, друг сердечный, остаюсь с тобой навечно!

Вы ж, Прибурдюков, - первый встречный, ищите лучше той дурёхи,

Что с Вами порезвилась трохи

Ведь, в запале, Вы сказали, что их премного на вокзале...»

Прочитав вариацию мою про сохранённую семью

(А у меня сомнений нет — живёт Лоханкиных дуэт),

Поймёт читатель непременно квадратных метров неразменность,

Как и любви, на них живущих ценителей хореев, ямбов...

Ох, не досталось это нам бы...