Об едином учебнике истории и заявлении КГИ – 4. История и метаистория

Продолжение. Начало в http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1041776-echo/ ,  http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1042482-echo/  и http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1042996-echo/ .

Удивительной все же была советская школа! Как она умела привить отвращение к самому высокому и к самому мудрому! Сколько ненавистников Пушкина насмешников над Толстым она выпустила!

Но особенно стойкую аллергию советское образование прививало к марксизму и всему, что с ним связано. Само это слово на многие годы стало неприличным у приличных людей. Годы эти и сегодня отнюдь не закончились.

А ведь в марксисткой философии было много ценного. Причем не столько в даваемых ею ответах, сколько в поставленных вопросах.  Это относится и к марксисткой онтологии («диамату»), и к марксистской философии  истории («истмату»).

Что есть история – случайный набор случайных событий или процесс со своей логикой, своими законами и своими движущими силами? Есть ли в истории прогресс, движение от худшего к лучшему, и если он есть, то в чем он заключается? Ответы марксистов на эти вопросы не могут устроить нас сегодня, но сами-то вопросы остаются, и попытки отвечать на них «по-кухонному» не намного ценнее, чем другие «кухонные» ответы на важные жизненные вопросы.

Нагромождение исторических фактов не хаотично. Внимательный взгляд открывает, что факты в истории «нагромождены» так же, как нагромождены отдельные мазки на картине. Если смотреть с очень близкого расстояния, то кроме мазков не видно ничего. Но когда отходишь от полотна, отдельные мазки превращаются в картину. Видеть не только мазки, но и всю картину истории – важнейшая задача любого исторического образования, и школьного в том числе.

Что можно увидеть на полотне истории? Многое. Например, можно заметить периодические вспышки активности, и прежде всего – творческой активности. Можно увидеть пятна культур, сменяющих друг друга. Можно увидеть, как эти пятна становятся всё ярче и ярче. Можно разглядеть и структуру самого пятна – с очень быстрым (по историческим меркам) нарастанием яркости и с постепенным и гораздо более долгим ее затуханием.

Можно увидеть наложение «культурных пятен» друг на друга и проследить характер их взаимовлияний.

Это всё – если смотреть на картину со среднего расстояния. А если подойти немного ближе, то и закономерности открываются другие, помельче – можно видеть жизни отдельных народов: их, народов, историческую работу и перепетии их судьбы. В частности, можно заметить то, что можно назвать «кармическими закономерностями» жизни народов, или Законом воздаяния: совершенные народами преступления не остаются без воздаяния, в результате чего детям приходится страдать за грехи отцов.  

Отойдя, наоборот, подальше можно начать различать в узорах исторической картины то, чего непосредственно на самом полотне как бы и нет: руку живописца и его замысел. Вообще-то оба эти слова – и «Живописец», и «Замысел» - человек, их заметивший, не рискнет писать с маленькой буквы, настолько они грандиозны, настолько больше нас. И только уважение к консервативным взглядам уходящих атеистических веков оправдывает мою орфографическую вольность.

Всё это не вопросы истории. Это вопросы метаистории, того, что стоит за историей и что проявляется в истории. Должны ли эти вопросы затрагиваться в школьном курсе истории? Или дети еще слишком глупы, чтобы задумываться над такими вопросами?

Что касается глупости, то глупы у нас и многие взрослые. А вопросы эти обязательно должны быть в учебнике. Не нужно навязывать те или иные ответы на эти вопросы. Но вопросы должны быть поставлены.

Все дело в том, что при любом понимании самих исторических процессов задача курса истории – в воспитании гражданина. Это понимание разделяют самые яростные идеологические противники, имеющие диаметрально противоположное понимание гражданственности.

А для воспитания гражданина необходимо сформировать в сознании школьника образ его народа – тот самый, отождествление с которым и делает человека гражданином.  Именно поэтому курс истории должен рассказывать и, самое главное, побуждать думать самостоятельно о том, что такое народ и какой жизнью народ живет: каким законам подчиняется, к чему стремится, с чем борется и так далее.   

Какой учебник может решить эту задачу и должен ли он быть единым или не единым – об этом в следующей статье.