Первый снег (этюд о непервой любви)

Телефонная трубка с голосом Мастера вернулась на аппарат, а улыбка осталась. Улыбка появилась, когда она назвала своё имя, и теперь всё ещё витала вокруг.
Эта влюбленность случилась как, например, случается дождь: ты идёшь и думать о нём не думаешь, а он падает тебе на голову.
Она влюбилась с первого взгляда на его работы, сразу не узнав своего чувства в лицо, принимая его за впечатление от творчества. Домой вернулась в необычно приподнятом состоянии духа и тела (влюблённость захватывает человека целиком). Ночью сделала визит в спальню мужа - после долгого перерыва. Не постигая причины своего поведения, отдавалась не человеку, а любви.
Это было странно и нереально, как в бреду.
Во время второй встречи с Мастером осознание пришло так внезапно, что не сумела его скрыть, даже не подумала о такой возможности. Влюбленность состояние аффективное, говорят психологи.
Дома, сидя у окна в ночной сад, она попыталась поймать свое трезвомыслие за хвост: отречься от чувства, сберечь то, что у неё было.
Прошло три недели. Трезвомыслие могло торжествовать. И оно торжествовало. Но отдельно от неё. На другом полюсе. Слиться с ним было невозможно. Состав крови уже изменился. У влюблённых меняется состав крови, это тоже утверждают медики. В один непрекрасный день она предложила мужу разойтись. Он согласился.
- Не потому, что я этого хочу, - сказал он, а потому, что ты уже решила это. А значит, умолять, сопротивляться, предпринимать что-то бесполезно.
Цельность для семейной жизни качество обоюдоострое. Достоинство, переходящее в недостаток, и наоборот.
Они договорились "остаться друзьями".
Жизнь шла тяжело и плотно. Происходило что-то неприятное в конторе, именуемой редакцией. Абсолютно не складывалась дружба дома. Да и как быть друзьями после разрыва, если не были ими до?
Вспоминать о Мастере, пока он не позвонит, она себе запретила. И голова её была свободна от мыслей о нём - йй всегда удавалось то, за что она бралась всерьёз.
Но душа осталась не у дел. Она ведь обладает определенной свободой. Когда устремления разума её не устраивают, переводит отношения с ним в ранг соседских, и живёт независимо.
Душа жила в мастерской Мастера. Это было чертовски неприятно - находиться в разных пространствах со своей душой.
В трёх неделях много дней. Ещё больше часов. Она ждала звонка каждую минуту! И вдруг случайно услышала, что Мастер всё это время болен, не выходит на улицу, и потому газету со своим интервью не купил. А оно и было причиной знакомства.
Это всё меняло! Она просто обязана была предложить газету...
И мир изменился от его улыбки, которая была такой явной... Она больше не сдерживала мыслей о нём, впала в них, как речки впадают в море, вспоминая подробности двух встреч, за которые незнакомый человек стал самым главным на свете.
День встречи не мог быть обычным.
Она заснула осенью, а проснулась зимой. Сад был в снегу. День Первого Снега - праздник, которого обычно ждала всю осень. Нынче забыла, потому что ждала звонка. Но, едва открыв глаза, почувствовала: Снег пришел!.. Он, конечно, растает, но пока... Он пел.
Пел по естественной склонности к пению. И она пела, собирая ребёнка в детский сад. И мальчик пел вместе с ней. И душа её была при ней и тоже пела.
Утренний кофе оказался невероятно ароматным. Рука, державшая чашку, счастливой. Мир - более яркий, чем вчера. В нём чувствовалась закрытая для невлюблённых глубина - пронзительно живая…
Мир создан любовью и для любви. Только от недостатка её в собственном сердце человек может этого не понимать.
Она вышла из дома, подняла глаза к Небу и сказала ему, как хорошо быть женщиной, как благодарна небу за встречу с Мастером, за ожившее сердце.
- Я всё понимаю, - сказало Доброе Серое Небо, - только не плачь.
Ведь без слез тут не обошлось. Почему-то очень горьких слёз. Ну а как же? Настоящие слёзы и должны быть горькими. Настоящий кофе - ароматным. Настоящий мужчина - любимым, а настоящая женщина - желанной.
1996 г., Кострома
Комментарии
Даже голубь, вокрующий вокруг голубки, и тот боится "умрру, умммру" (если не полюбишь меня) - любовь разрывает ему грудь).
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
* * *
Последний день октября.
выпал, растаял снег.
губы мои горят.
Это к весне.
Сердце болит в груди.
Возле нее мне рай.
Солнце моё, взойди!
Счастье, не тай.
Я не хочу прикрас.
Сдохли мои соловьи.
всё было в жизни у нас,
кроме последней любви.
1996
* * *
Ах Боже мой, Боже мой, Боже мой, Боже…
на что же, мой Мастер, любовь эта стала похожа!
Во мне нет ни клетки моей, я не чувствую кожи.
Ах Боже мой, Боже мой, Боже мой, Боже.
Жалею, жалею, жалею, жалею, жалею,
что мы никогда не пройдёмся с тобой по осенней аллее.
Что мы никогда не войдём с тобой в тёплое море,
жалею, мой мастер и чувствую острое горе.
О как надоели вокруг похотливые рожи.
Им хочется ласки, а я ведь, мой Мастер, без кожи.
У ног твоих сбросила кожу, как в сказке лягушка.
Сожги её, Мастер, и вновь превращусь я в старушку.
1996
Комментарий удален модератором
От милых дверей под глаза фонарей
несу ночное тепло.
Как много машин, как много людей,
хотя не рассвело.
Навалится день тысячью дел,
но всё это будет потом.
А пока в груди заныванье стрел
вместе с ночным теплом.
Я с рассеянной нежностью в лица гляжу:
как они бледны…
Что я дома о ночи мужу скажу?
Все слова бедны.
И я знаю: ему проще всего
молча простить этот «блуд».
Но я помню одно: Бог есть любовь,
с Богом в душе не лгут.
1996
* * *
Когда тебя полюбит женщина,
и рухнет за спиною прежнее,
ты ей придумай имя нежное,
и будет им она повенчана.
И будет им она повенчана
на эту жизнь, где счастье мыкают
те, кто звездой во лбу отмечены
среди собранья многоликого.
Среди собранья многоликого
с его восстраждущими членами,
ты обними – спаси на миг её
так трудно давшейся изменою.
Так много стоящей изменою
замшелой, мрачной, серой верности,
слепой и загребущей ревности –
любви грошовыми заменами.
Любви грошовыми заменами –
об этом так по-детски искренне
признались дом и солнце чистое
на новом поле гобеленовом.
1996
Нас свирепое счастье на жёстких ладонях качало.
Ведь ладони у счастья мозолисты, как у творца.
Это лютое счастье горячим дыханьем сжигало,
оттого мы не можем поднять друг на друга лица.
В опалённой душе запеклась окаянная сила,
чтобы даже родного ребёнка туда не пускать.
Если Бог есть любовь – то о том ли я Бога просила?
И такого мне страшно отныне на помощь позвать.
1996
* * *
Куда я еду? Окна грязны –
слякоть, дождь декабря.
Такими бывают кошмарные сны :
всё, что ни делаешь, - зря.
Где-то был дом. Где же мой дом,
надежный оплот от стуж?
Он был окутан моим теплом,
в доме был сын. И муж.
Не было в нём ни чумы, ни войны,
откуда такой разор?
Нет в нём ни матери, ни жены,
и не виновен вор.
1996
ПОСЛЕ
Как ветер в доме рыщет.
Он выдует тепло.
И дома не отыщут.
Снесло.
1996
Темно и тихо в беспробудном мире.
Как Крюгер, снится бывшая любовь.
В пространстве неосвоенной квартиры
нет силы, чтоб бороться с силой снов.
Здесь запах газа с запахом измены
смешался, и того не миновать,
что я одна сыграю эту сцену.
Ведь не втроём же нам её играть.
Я не Шекспир, в развязках я не гений.
Но мой талант – легко шагнуть за край.
Пей водку и спокойно спи, Евгений,
Володя, реже от любви рыдай.
1997
* * *
Посреди проспекта Мира
птица звонкая поёт.
За рекой моя квартира,
где меня никто не ждёт.
По проспекту Мира мимо
равнодушный люд идёт…
Проживал здесь мой любимый,
а другой ещё живёт.
До угла пройти немного,
там видение одно:
шляпка падает под ноги,
а хозяйке всё равно…
1997
Я в жару, а рядом тельце
горячее, чем моё.
Мы бредём, как погорельцы,
потерявшие жильё.
Не бредём, конечно, - бредим.
Непослушным стал словарь.
А ведь добрые соседи в мире есть,
как было встарь?
И лекарство есть – в аптеке.
В магазине – хлеб и сок.
Дело только в человеке.
Вот, помянут, - и звонок!
Не мечтай зимой о снеге.
Телефона нет, беда.
Как в пещерном, в нашем веке
проживаю, господа…
Наш звонок звонит у двери.
Значит, кто-то нас нашёл.
Как же я могла не верить,
что всё будет хорошо!
Он, конечно, нам поможет.
Может, сходит в магазин…
Открываю дверь. И что же?
Незнакомый гражданин.
- Извините, если можно,
но в подъезде, сильно пьян, -
разобраться невозможно:
то ль мужик, то ль старикан.
Он назвал квартирный номер.
Я ему никто, не друг,
только как бы он не помер,
ваш отец, или… супруг?
- Ни того нет, ни другого!
нет и не было, хоть плачь!
Ну, а руки бестолково
уж нашаривают плащ.
И к кому же по ступенькам
я сбегаю, как во сне?
По ступенькам, по оттенкам,
по небес голубизне…
1998
Стихи ничего не таят.
Сквозь сжатые губы расскажут,
как дни частоколом стоят,
для той, что решилась на кражу.
На странную кражу: огня
томящего непоцелуя.
Хоть жизнь отними у меня –
я знаю, зачем я рискую.
На склоне сбегающих лет
душа проступает на лицах.
Нет возраста, времени нет,
и всё ещё с нами случится.
1998
* * *
Слегка горчило утро, как миндаль.
Всю ночь не спал благословенный «Ирис»*.
О как во тьме глаза его лучились!
И голос звал: мне жаль тебя, мне жаль.
Есть короли, но лишь в колоде карт.
Перетасуй, и будет всё иначе.
Твоя судьба, как девочка, заплачет,
но ты уйди, освободи плацкарт.
И я тихонько вышла из дверей.
За ними молодость моя осталась.
Навстречу шла подтянутая старость.
ну что же ты – входи в меня скорей!
Всё завершу целительной строкой.
Придут стихи и вынесут из плена.
И будет больше в мире гобеленов…
Святятся нити под твоей рукой.
1998
* «Ирис» - гобелен, посвященный И.А. Дедкову
По Мира водили меня и нужда, и химеры.
Таскали дела и какая-то чёртова сила.
По Мира немирное сердце в груди я носила,
баюкать пытаясь его стихотворным размером.
В любимое время полуночи, или во время другое
на Мира зима проникала под шапку и шубу.
И жаркою розой цвели поцелуи и губы,
а что не сбылось, то опять врачевалось строкою.
И розы ложились к подножью дедковского дома,
и Т а м застигали его, в золотом полумраке,
где жизнь словно танец – не наша, подобная драке,
и где мы встречались, хоть не были раньше знакомы.
И снова зима, и шаги в карнавале метельном.
А тихо здесь было весной, только горлышко птичье дрожало…
И эта дорога, что скатертью смирно лежала,
уж знала: не всем по пути, кто идёт параллельно.
И всё начиналось опять и кончалось строкою,
и старость, под утро себя осознавшая детством.
Проспект от любимых прими, если можешь, в наследство,
текущий сквозь город, сквозь сердце холодной рекою.
1998
Слоёный пирог декабря и апреля в природе.
Горючий коктейль правоты и любви на устах.
Тяжёлый старик меж домов разноглазых проходит,
и за руку держит седую юницу в мехах.
Как холоден путь под звездой откровенно колючей,
и как преднамеренно густ новорожденный мрак.
Пусть это у них и последнее, и неминучее,
но не суждено, не задумано, как бы не так!
Забьётся, срастётся, порвётся и не зарубцуется.
Но скоро на небо, и – там… так они говорят.
И Господибожемой, как они страстно целуются!
Но там, наверху, ничего нет светлей фонаря.
1999
* * *
Пойми меня, я не дыша
расту сквозь сор и кутерьму.
прости меня, я не спеша
иду к себе сквозь Кострому.
не будь со мной, а будь во мне,
как день в душе, как свет в окне,
не надо слов, не надо встреч,
иду домой, чтоб просто лечь,
и увидать тебя во сне…
не будь со мной, а будь во мне…
1999
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Стихи люблю, читаю постоянно, поэтому всегда буду рада прочесть что-нибудь Ваше, Вера! Хорошо, что Алина меня в этот пост пригласила, я не встречала Вас в МП до этого, Вы здесь, видимо, редкий гость.
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Чтоб во мне стихи стояли - всклянь.
Научилась я ещё поэтому
петь, когда игла войдёт в гортань.
В закладки.
Неповторимо.Как тонко!-поэзия.
Блеск.Неполная четверть века нисколько не состарили материал. Даже, наоборот, в нервном бардаке последнего времени, будто бы лучик путевой высвечивает верное направление . Маячок.
Спасибо.
То же можно сказать и об отсутствии любви. Когда её нет, то даже самый солнечный и тёплый день может видеться пустым и холодным))
Комментарий удален модератором