3 июля – день забытой победы

Орлов Владимир.

Работая над этой статьёй, я обнаружил, что ни один военно-исторический справочник не упоминает дату 3 июля 965 года. А ведь именно с события, случившегося в этот день, дóлжно вести историю всех ратных побед России; именно она должна стать точкой отсчёта для любой хронологии славы русского оружия. И событие в тот день произошло на самом деле нетривиальное: Русь не просто отразила рядовой набег кочевников, а смела целое государство – Хазарский каганат. Памяти человека, сотворившего этот подвиг – князя киевского Святослава Игоревича – посвящаю я эту работу.

…Вот идёт народ от страны северной, и народ
великий поднимается от краёв земли; держат
в руках лук и копьё: они жестоки и немилосердны,
голос их шумит, как море, и несутся на конях,
выстроены, как один человек, чтобы сразиться
с тобой, дщерь Сиона.

Книга пророка Иеремии, гл. 6, ст. 22-23

О самом Святославе поэтому я писать не буду – я напишу о его враге, уничтожение которого можно смело назвать главным делом всей жизни последнего языческого правителя Руси.

В коллективном бессознательном современного русского народа слово «иго» вызывает устойчивую ассоциативную связь со словосочетанием «татаро-монгольское». Чисто хронологически оно было последним на русской земле и затмило собой предыдущие аналогичные напасти. А ещё, если можно так выразиться, татаро-монгольское иго оказалось хорошо пропиарено целыми поколениями историков и сейчас только специалисты навскидку вспомнят, что до татаро-монгольского было ещё, например, аварское иго. А про хазарское иго, по сравнению с которым два вышеназванных покажутся пикником на взморье, боюсь, не вспомнит уже никто.

Все школьные знания о хазарах умещаются в пушкинскую строчку: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…». Причём, училка вряд ли сумеет рассказать любопытствующей малышне что-то внятное про то, кто такие хазары и за что им следует мстить. А история Хазарского каганата достойна того, чтобы изучать её в русских школах.

Люди, чей этноним волею судеб оказался в названии самой мрачной и хищной империи своего времени, на заре своей задокументированной истории – во II веке нашей эры – были мирным, если не сказать, забитым племенем рыболовов и виноградарей, обитавшим в Прикаспийской низменности от долины Терека до дельты Волги.

Антропологически это были европеоиды, происхождение которых до настоящего времени точно не установлено. Арабский источник «Маджмал-ат-таварах» возводит их происхождение ко временам ещё киммерийским. Другой араб Абу-Абдалла ал-Мукаддаси отмечал: «В хазарах есть сходство со славянами» и дополнял, что «Рус и Хазар братья от одного отца и одной матери». Л.Н. Гумилёв в разные годы высказывал по этому вопросу широкий спектр взаимоисключающих мыслей от того, что хазары являются «потомками древнего европеоидного населения Евразии», до того, что хазары – потомки скифов, «сумевших укрыться в зарослях северокавказских речных долин от истребления сарматами».

Долгое время хазар задирал и обижал всяк, кто только мог. Прикаспийские степи были транзитной зоной для кочевых азиатских орд и волны очередных завоевателей прокатывались по ним с завидным постоянством. Воевать хазары и не любили, и не умели, и предпочитали прятаться от очередных агрессоров на многочисленных островах волжской дельты.

И даже если крупных нашествий не случалось, оседлым виноградарям приходилось постоянно отбиваться от набегов кавказских горцев или кочующих к северу от их земель барсилов. Последние, в конце концов, обложили хазар данью, подмяли под себя и в персидских источниках того времени весь Северный Прикаспий стал называться не иначе, как Барсилией.

Мир тем временем стремительно менялся. Около 560 года набирающий силу Тюркский каганат сокрушил полуразложившуюся Согдиану и начал серию завоевательных походов. Разрастание его шло в широтном направлении, чудесным образом совпадая с маршрутами Великого шёлкового пути. К 570-м годам авангарды тюрок вышли к дельте Волги.


Великий шёлковый путь сыграл в судьбе Хазарии ключевую и роковую роль.

И если барсилы сразу начали активную оборону родных кочевий от пришельцев, то покорённые ими хазары, руководствуясь старинным степным правилом «враг моего врага – мой друг», приняли тюрок, как желанных освободителей. А тюркам, слишком далеко оторвавшимся от родных мест, тоже требовались союзники, а, паче того, тыловые базы снабжения и отдыха. Возник хазарско-тюркский союз.

Результаты подобного симбиоза не заставили себя долго ждать: источники VI века сообщают, что уже барсилы прячутся на каком-то острове от хазар. Чуть позже проскальзывает сообщение, что и там их достали, погромили и долго преследовали на север. А ещё чуть позднее хроники начинают пестреть сообщениями об участии хазарских дружин в составе войск Тюркского каганата в боевых действиях против алан и болгар, а в 582-583 годах они замахиваются даже на Византию… Боевым тюркским командирам удалось превратить забитых виноградарей в первостатейных вояк!

Тем временем тучи сгустились и над самими покровителями хазар. В 584 году Тюркский каганат взорвался изнутри. Истощив себя в гражданской войне, империя тюрок уже не возродилась; теперь каганатов стало два – Восточный и Западный. Оба они просуществовали недолго, не вылезая из кровавых международных и междусобойных распрей. Сначала рассыпался Восточный каганат, а в 651 году во время очередного переворота погиб последний законный наследник Западного. После мучительной и кровавой агонии он так же прекратил своё существование.

От некогда великой империи, простиравшейся от Жёлтого моря до Чёрного, остался единственный осколок – Хазария. Жители её сохранили верность тюркам, а потому, даже, когда Хазарский каганат стал независимым государством, правяще-аристократическую верхушку в нём составили этнические тюрки династии кагана Ашина.

Столицей нового государства стал город Семендер, остатки которого раскопаны под станицей Шелковской. На западе Хазария соседствовала с Аланией, на востоке – с печенегами, на севере – с мадьярами, на юге – с многочисленными микроскопическими кавказскими княжествами, чья юрисдикция распространялась на 1-2 горских аула.

Новая опасность, однако, пришла не от близлежащих соседей, а от дальних. В середине VII века, пассионарные арабы, воспламенённые идеей мирового распространения ислама, развернули экспансию на Кавказ. Одно за другим под копыта арабских скакунов падали прикавказские государства – Армения, Грузия, Абхазия, Южный Азербайджан, Северный Азербайджан… Единственной силой, способной противостоять арабам оказалась Хазария.

С 654-го по 662-й годы началась битва за Дербентский проход и надо отдать должное хазарским воинам, они не только пресекли все попытки арабов прорваться на север, но и сами неоднократно хаживали в набеги на другую сторону Кавказского хребта.

А тем, что у Хазарии связаны руки на южном фронте, воспользовались её северные соседи – болгары, ведшие в ту пору кочевой образ жизни и проживавшие в степях Северного Причерноморья. Они нанесли удар в спину воюющей Хазарии и получили так, что только пыль пошла! На антиарабском фронте в этот момент случилось затишье и всю отмобилизованную, накопившую немалый боевой опыт в боях с арабами, армию хазары развернули против Причерноморской Болгарии. К тому же, прекрасно сработала хазарская дипломатия: хазары заключили военные союзы с мадьярами и русами.

В результате сочетанного удара с трёх сторон Причерноморская Болгария прекратила своё существование, а её земли отошли победителям. Хазарский каганат теперь простирал свою власть на всю Тавриду и Крым: «Хазары, великий народ... овладели всей землей вплоть до Понтийского моря» (Феофан Исповедник). А на северо-западе границы каганата пришли в соприкосновение с владениями русского Северского княжества.

Однако, успех в одном месте привёл к неудачам в другом – арабам удалось прорваться через Кавказский хребет и даже разгромить Семендер. От греха подальше, столицу Хазарии перенесли в низовья Волги – ею стал город Итиль.


На раскопках Итиля.

В 725 году арабы резко изменили вектор приложения своих сил и тут же добились ошеломительного успеха – им покорилась Алания. А уже с этого плацдарма началась планомерная работа по доламыванию Хазарии.

Катастрофа случилась в 736 году. Арабский полководец Мерван со 150-тысячным войском вторгся на хазарские земли и, не встречая серьёзного сопротивления, дошёл до Волги. 40-тысячная хазарская армия воспользовалась ею как оборонительным рубежом. Два войска медленно стали идти на север по разным берегам реки.

Притупив бдительность хазар, Мерван внезапно навёл в узком месте понтонный мост и бросил по нему в тыл к ним отборный отряд кавалерии. В хазарском войске случилась паника и оно потерпело сокрушительное поражение. Не менее 10 тысяч хазарских воинов было убито, не менее 7 тысяч взято в плен.

На мольбу чудом улизнувшего с поля побоища кагана о мире, Мерван потребовал от хазар принятия ислама и признания власти халифа. И кагану ничего не оставалось, как согласиться на все условия капитуляции.

Но время побед, отведённое историей Халифату, тоже уже подходило к концу. Волею судеб грозный победитель Хазарии вскорости сам стал халифом и бесславно погиб в результате дворцового переворота в 750 году. Вместе с Мерваном угасла династия Омейядов. Сменившие её Аббасиды быстро профукали доставшееся им наследие и привели Халифат к развалу.

Уже в 754 году полководец Ясид бен Усаид-ас-Сулам, грезивший о лаврах Мервана, попытался повторить его поход, дабы напомнить «неразумным хазарам» о невыполненных обещаниях, но углубляться на север не рискнул. Под него грамотно подложили дочь кагана, после чего заключили мир на равных. А к 762 году, оправившись от разгрома, хазары вышибли арабов с Северного Кавказа, перекрыли перевалы, ведущие в их страну, и даже сами сходили в набег на Грузию и Армению.

Но арабы, что называется, заложили несколько мин замедленного действия. Во-первых, они добили Согдиану, чьи купцы контролировали Великий шёлковый путь. И столь выгодный бизнес, пользуясь ослаблением законных хозяев, ловко подмяли под себя рахдониты.

Да не смутит уважаемых читателей иранское слово «рахдонит» – ведающий путь, в отношении национальной принадлежности лиц им обозначаемых; рахдонитами были евреи. Свою экономическую деятельность они успешно сочетали с дипломатической и шпионской работой и во многих случаях оказывались гораздо информированнее, чем соответствующие официальные структуры многих государств. Они-то и нащупали безопасную дорогу в обход пылающей после вторжения арабов Средней Азии. Дорога та шла не по южному, а по северному берегу Каспия, то есть через Хазарию.

Каганат имел немыслимо выгодное географическое положение – он был в стороне от основных театров военных действий на стратегическом перекрёстке, где сходились пути поставок с востока – шёлка, с запада – янтаря, с севера – мехов.

Второй его притягательной для рахдонитов чертой была запредельная толерантность – Хазария отличалась национальной и религиозной терпимостью. Как мы помним, правящая верхушка была в каганате тюркской и в её компетенции находились лишь военные вопросы; основная масса населения, которую составляли этнические хазары, продолжала заниматься дедовскими промыслами; причём и те, и те смотрели сквозь пальцы на то, как чиновничьи должности разного калибра медленно, но неуклонно отходят к ушлым пришельцам.

Постепенно евреи инфильтрировали собой всю общественно-политическую жизнь Хазарии. Под их контроль отошли внешняя и внутренняя политика, торговля, финансы, сбор налогов, даже система обучения… хотя, почему «даже» – воспитывать толерантность в гражданах надо с молодых ногтей!

В очередной раз этническим хазарам пришлось менять образ жизни. Их предки были земледельцами и рыбаками, которых тюрки перевоспитали в воинов. Новому каганату воины больше не требовались – он стремительно превращался в коррумпированную насквозь торговую державу. По большому счёту, хазары евреям вообще уже требовались лишь как обслуживающий персонал – к властным или экономическим структурам чистокровных хазар на дух не подпускали, а кадровые проблемы евреи решали за счёт единоплеменников.

А недостатка в желающих иммигрировать в Хазарию не было: «…владетель Константинополя во время Гаруна-ар-Рашида изгнал из своих владений всех живущих там евреев, которые вследствие сего отправились в страну хазар» (Ибн-аль-Асир).

А, в конце концов, даже лукавые лица прятать под услужливыми масками евреям надоело. Кагана сначала тайно обратили в иудаизм, а потом, прикрываясь им, как марионеткой, его главный советник Обадия в 808 году произвёл государственный переворот, целью которого было устранение тюркской аристократии. Вот невольно мы вернулись к тому, с чего начали – к теме друзей и врагов.

Из тюркской воинской знати спастись удалось лишь тем, кто вовремя сбежал к дружественным мадьярам – остальных поголовно вырезали вместе с семьями и прислугой: «Когда у них произошло отделение от их власти и разгорелась междоусобная война, центральная власть одержала верх, и одни из восставших были перебиты, а другие бежали» (Константин Багрянородный).

А покорные хазары получили новую правящую верхушку – на сей раз еврейскую. Правда, формально главой государства оставался каган из династии Ашинов, но власти он никакой не имел и без разрешения не мог даже покинуть своего дворца. Реально же делами заправлял каган-бек. Каган-беки были фактически параллельной правящей династией, родоначальником которой стал заговорщик Обадия.

Новые правители тут же стали вносить коррективы во внутреннюю и внешнюю политику государства. Этнически чужеродная основной массе населения новая пришлая элита стала воспринимать коренные народы всего лишь, как источник наживы.

Одним из первых указов еврейские «экономисты» отменили старинную традицию, согласно которой налоги в каганате платили только покорённые народы – теперь от них не освобождались и чистокровные хазары, причём должники вместе с семьями продавались в рабство.

Хазары были освобождены от податей в виду того, что несли поголовную воинскую повинность, но воины, как уже выше было отмечено, еврейским властям не требовались, поэтому моментально была проведена «военная реформа», по которой хазарское ополчение упразднялось и подлежало замене наёмниками. Понятно, что такое воинство насмерть за чужую землю стоять бы не стало, но оно обладало одним неоспоримым преимуществом – наёмный воин в любой момент легко мог переквалифицироваться в карателя и быть использован против собственных подданных.

Было покончено и с толерантностью, под тлетворными лучами которой евреям удалось расплодиться и набрать сил. Сначала была ликвидирована Хазарско-Хорезмийская митрополия, а потом христианские организации на территории каганата были запрещены совсем. И хотя гонения последовали на всех неиудеев, ни общенациональной, ни, даже, господствующей религией иудаизм не стал: «Большинство хазар мусульмане и христиане. И есть между ними идолопоклонники. И самый немногочисленный класс у них евреи» (Аль Бекри).

Во внешнеторговой деятельности иудеизированный каганат отметился новым направлением. У него появилась новая статья экспорта – рабы. Женщины шли в гаремы; мальчики (после кастрации) – тоже в гаремы; мужчины – на тяжёлые работы и в наёмники. Ну, а поскольку запасы собственных граждан хазарского происхождения для столь выгодного бизнеса были ограничены, то волей-неволей каганату пришлось искать их источники на стороне. И взор рахдонитов упал на земли славян, где в ту пору людские ресурсы были неисчерпаемы.

В 834 году хазарское правительство закладывает крепость Саркел (она же Белая Вежа), как плацдарм для агрессии на славянские земли.


Саркел (аэрофотосъёмка).


О грандиозном размахе планов свидетельствует такой факт: Саркел был лишь элементом гигантской системы фортификационных сооружений, возводимой по берегам Дона и Северского Донца. На сегодняшний день обнаружено более 300(!) крепостей, составлявших рубеж протяжённостью более 5000(!) километров. А о наступательной, а не оборонительной направленности этих укреплений свидетельствует то, что они возводились не на восточном – хазарском – берегу, что было бы логично в перспективе обороны, а на западном – славянском. То есть, если эти крепости что-то и защищали, то только речные переправы. И расстояние между ними было рассчитано очень грамотно – один дневной пеший переход.

Надо отметить ещё один показательный факт: являясь крупнейшим центром работорговли, Хазарский каганат был миролюбивейшей державой своего времени. Даже с Византией, у которой с каганатом была общая граница и которая встревала в войны с кем можно и нельзя, Хазария напрямую не сцепилась ни разу! Академик Ю.В. Готье по поводу данного факта в своих трудах размазывал сопли умиления: «Историческая роль хазар не столько завоевательная, сколько объединяющая и умиротворяющая. Это обстоятельство выдвигает их из множества народов азиатского происхождения, последовательно сменявших друг друга на пространстве между Волгой, Доном и Кавказом». Атрофировавшиеся мозги академика-маразматика, видимо, не сумели сопоставить воспетое им хазарское «миролюбие» с мировым лидерством каганата в торговле людьми.

А ларчик открывался просто: государству торгашей такое понятие, как воинская доблесть было чуждо – куда больше там ценилась выгода. А война означала крах торговых связей. Поэтому иудео-хазарские правители предпочитали воевать чужими руками, проявляя при этом чудеса изворотливости. Сначала мадьяр натравили на славян, чем ослабили и тех, и других. Потом мадьяр перенацелили на болгар, а славян подбили на набег на Византию. Ну, а, спровадив самую боеспособную часть славян за море, сами вероломно ударили по их незащищённым тылам (силами, разумеется, наёмников – хорезмийцев и гурганцев).

Покорение славян датируется промежутком с 842-го по 852-й годы. Однако, в «Повести временных лет» говорится, что даже раньше этого срока поляне уже выплачивали хазарам дань «мечами». Вульгарная трактовка пытается интерпретировать это сообщение, как свидетельство высокого мастерства киевских умельцев и непревзойдённого качества их изделий. Несостыковка здесь в том, что тяжёлые прямые обоюдоострые мечи антского типа, которыми пользовались славянские витязи, конным кочевникам были ни к чему – они уже тогда использовали лёгкие изогнутые (для увеличения длины режущей поверхности) сабли.

Меньшая группа исследователей, чьё мнение разделяет и автор этих строк, склоняется к мысли что под «данью мечами» могла пониматься живая сила. То есть полянские дружины привлекались к военным операциям каганата. К каким? Извольте – у нас, на Рязанщине, бывшей тогда вотчиной племени вятичей, обнаружена масса кладов того периода, которыми любой желающий может полюбоваться в краеведческом музее. То есть, люди спешно спрятали свои сбережения, но больше за ними уже не вернулись. Аналогичные находки того же периода найдены на землях наших соседей радимичей и на землях северян, первыми принявших хазарский удар. А вот на землях полян таких кладов нет! Значить это может только одно – хазары туда не дошли. А местные жители знали, что они к ним и не придут и потому ничего не прятали и в землю не зарывали. Что ж, ещё раз воздадим должное мастерству хазарско-еврейской дипломатии и её умению разжигать не только меж-, но и внутриплеменные, братоубийственные конфликты!

Дополнительное подтверждение высказанной версии находится в арабских источниках – в это самое время арабские авторы начинают разделять славян на русов и собственно славян: «Русы… нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают». Как видим критерий такого деления весьма чёток: союзники хазар – русы, а их жертвы – славяне.

Оценить демографические потери восточно-славянских и прочих покорённых каганатом народов едва ли сегодня представляется возможным. Достаточно сказать, что массированные выплёскивания живого товара из Хазарии ежегодно просто обрушивали цены на рабов на восточных рынках. А когда падала цена, брали количеством! Такого рода товар даже получил специфическое наименование – «аль-хозари». А самую большую часть «аль-хозари» составляли «ас-сакалиба» – славяне.

А каганат на этой торговле богател и рос, как раковая опухоль, питающаяся за счёт здоровых клеток. Он и впрямь, как раковая клетка, не жил, а паразитировал, поскольку Хазария сама ничего не производила, кроме рыбьего клея, а богатство её верхушки прирастало исключительно за счёт торгово-посреднических махинаций. Паразитировал и давал новые метастазы...

К 860-м годам Хазарский каганат достиг пика своих успехов и территориальных приобретений. На северо-востоке он подмял под себя Волжскую Булгарию и его граница прошла севернее нынешних Чебоксар. Восточная граница петляла в междуречье Волги и Урала, потом резко уходила на восток к Аральскому морю и нижнему течению Амударьи, от которого возвращалась к Каспию. По ней жили кочевники – гузы, печенеги, куманы (половцы) – во время войн каганат нанимал их в качестве ударной силы, а когда войн не предвиделось, стравливал между собой, покупая затем у обоих сторон по дешёвке пленных.

Южная граница проходила далеко по ту сторону Кавказского хребта – по Куре и упиралась в берег Чёрного моря в районе нынешней Аджарии. Отсюда и до Днестра всё черноморское побережье контролировалось каганатом. Западная граница достигала современного Гомеля (Киев оказывался внутри неё). А на севере «зона влияния» каганата проходила по нынешним Смоленской, Московской, Владимирской и Нижегородской областям.


Хазарский каганат.


Фактически из всех восточно-славянских племён полную независимость от Хазарии сохранили лишь словене и кривичи. И, как ни странно, спасибо за освобождение от хазарского ига мы должны говорить именно им.

У северных славянских племён была своя напасть – варяги. Л.Н. Гумилёв даже делает смелое предположение, что «сферы влияния» на Руси были поделены между викингами и иудео-хазарами. Версия эта ничем не подтверждена, но наличие тесного и взаимовыгодного сотрудничества между ними никак отрицать нельзя – варяги частенько сбывали добычу в каганат.

Натиск викингов на Русь сдерживал Господин Великий Новгород. Однако, интенсивность их увеличивалась и в конце концов Новгород не устоял. Его летописи сообщают: «…словене и кривичи и меря и чудь дань даяху варягы», а европейские источники той поры начинают изобиловать сообщениями о несметных богатствах, награбленных викингами на востоке, и многочисленных племенах, обложенных данью («Житие св. Анскария»). О том же в своей «литературной» версии бредней Нестора пишет и Карамзин.

«Западник» Карамзин придаёт этому факту, чуть ли, не всемирно-историческое значение – де, скакали славяне по деревьям, а потом пришли цивилизаторы-норманны и обучили их высокой европейской культуре. А для того, чтобы в версии его изъянов не было о другом факте, что пребывание викингов на русской земле долгим не было, Карамзин скромно умолчал. Ведь, не мог же автор «Истории Государства Российского» не заметить в новгородских летописях такого сообщения: «…всташе словене и кривичи и меря и чудь на варягы, и изгнаша я за море, и начаша владеете сами себе. Словене свою волость имяху… и посадиша старейшину Гостомысла…».

Можно предположить, что всё своё правление Гостомысл только тем и занимался, что оборонял Новгород от норманнов. Причём, борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мы судить можем об этом по следующему косвенному факту. У Гостомысла было четыре сына. В рассматриваемый нами период все четыре сына Гостомысла как-то синхронно умирают. Конечно, можно предположить, что их скосила какая-то эпидемия, но не более ли вероятно, что они пали в битвах с варягами?

А самому Гостомыслу было уже под 80, поэтому произвести наследника он уже физически был не способен. Над делом всей его жизни нависла тень краха – династия Гостомысла по мужской линии грозила оборваться!

Понимая, видимо, что самому ему осталось недолго пребывать в этом суетном мире, мудрый старый правитель стал перебирать в уме варианты кандидатов в преемники. И, по легенде, Гостомысл увидел во сне, что «из чрева средние его дочери Умилы израстает древо, от плода которога насытятся еси человецы». Волхвы истрактовали этот сон как «от сынов ея имать наследити ему, и земля угобздится княжением его».

А сын у Умилы, выданной замуж за ободритского князя Годолюба, был один; звали его Рюрик. Его и призвали на княжение.

И Рюрик на зов явился. Причём, якобы, привёл с собой двух братьев – Трувора и Синеуса. Их происхождением мы обязаны безграмотности автора «Повести временных лет», который не сумел правильно перевести словосочетания sine hus – «его родственники» и thru voring – «его дружинники». Под «родственниками» понимать здесь надо, скорее всего, единокровных Рюрику ободритов; а под «дружинниками» – последовавших за своим командиром варягов других национальностей.

По «канонизированной» датировке приход варягов на Русь случился в 862 году. Рюрику в это время было никак не меньше 54 лет, однако, энергии ему было не занимать. В Новгород старый морской волк не пошёл – свою ставку он сделал поближе к морю, в Ладоге. А гипотетических братьев распределил – «Синеуса» в Белоозеро, а «Трувора» в Изборск. Одного взгляда на карту достаточно чтобы понять насколько грамотно Рюрик расставил силы. Ладога была начальным пунктом пути «из варяг в греки». Изборск контролировал дороги с запада – сухопутную из Эстонии и водную по Чудскому озеру и реке Великой. А Белоозеро запирало выход на Волгу, то есть в Хазарский каганат.

Появление Рюрика тотчас дало ощутимые результаты: после его прихода больше ни одного набега викингов на Русь не было, хотя остальную Европу они продолжали донимать так, что там родилась специальная молитва «Упаси нас, Господи, от гнева норманнов».

Должным образом укрепив границы своих владений, Рюрик приступил к их планомерному расширению. Если делегацию с просьбой придти на княжение слали за море словене, кривичи, чудь и весь, то уже через два года этот список пополняют западно-двинские кривичи, меря и мурома. А своих ставленников Аскольда и Дира Рюрик посылает наместниками ни куда-нибудь, а в Киев! То есть, и союзные каганату поляне тоже каким-то образом признали свою зависимость от нового новгородского правителя. Каганат впервые получил по зубам!
Граница владений Рюрика в 864 году проходит уже по городам Полоцк, Ростов, Муром.

Последний факт особо примечателен: Муром был данником каганата и Рюрик попросту отобрал этот город у хазар.

Ответ каганата не заставил себя долго ждать! В Итиле прекрасно понимали с кем имеют дело и на прямой военный конфликт не пошли – в тот момент, когда дружина Рюрика штурмовала Муром, иудео-хазарская агентура раздула восстание у него в тылу: «В лето 6372 [864 г.] оскорбишася Новгородци, глаголюще: «Яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его»…» («Повесть временных лет»).

Схему узнали? Точно по такой же в разгар I Мировой в тыл воющей России в немецком опломбированном вагоне забросят Ленина для превращения империалистической войны в гражданскую. У лениных образца 1917 года всё пройдёт успешно, а в 864-м Руси повезло: «…Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго, и иных многих изби Новгородцев съветников его».

Строчкой ниже летопись сообщает, что избежавшие расправы новгородцы бежали… в Киев! Удар хазарской агентуры оказался сочетанным: соблазнённые ею Аскольд и Дир изменили Рюрику и провозгласили себя самостийными правителями. Покарать их Рюрик, вынужденный отложить внешнеполитические мероприятия ради укрепления «вертикали власти», уже не успел.

Умер Рюрик, согласно «Повести временных лет», в 879 году. Он имел несколько жен, из которых судьбоносную роль в нашей истории сыграла «урманская» (норвежская) княжна Ефанда. Именно она родила сына, которого Рюрик назначил своим наследником. Настоящее его имя мы не знаем, в нашу историю он вошёл под прозвищем Ингвар – младший, которое в русские летописи внесли в искажённой форме – Игорь.

Поскольку на момент смерти Рюрика Игорь был «детеск вельми», регентом при нём Рюрик сделал брата Ефанды Одду. Одда занимал должность командира дружины, которая по-норвежски звучала как хельги. Это слово русские летописцы тоже примут за имя и запишут как Олег. А мы благодаря Александру Сергеевичу будем называть его ещё и Вещим.

Первая внешнеполитическая операция Олега – поход на Киев, где рулили во всю изменники Аскольд и Дир. Над их трупами, подняв на руки младенца Игоря, Олег многозначительно объявил полянам: «Се ваш князь!». Фактически же это было послание хазарам, что Киев из-под их влияния вышел.

А уже в следующем 883-м году Олег предпринимает поход на северян (тот самый, про который Пушкин пишет в «Вещем Олеге»). А вот это уже серьёзно!

Северяне первыми из славян пришли в соприкосновение с Хазарией и первыми попали под её власть. Это уже не союзники, не данники и не вассалы – это народ, пусть и покорённый, но уже включённый в систему хазарского государства. Если задать трёпку полянам и посадить своих ставленников в Киев – это недружественный акт по отношению к союзнику каганата, то поход на северян – это прямая военная агрессия против самого каганата. Поэтому-то архангелогородский летописец пишет прямым текстом: «В лето 6391 [883] иде Олег... на козары» и ему вторит Пушкин, видимо, знакомый с этим источником:
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам,
Их сёла и нивы за буйный набег,
Обрёк он мечам и пожарам…


Александр Сергеевич тут, мягко говоря, приукрасил – не было ни мечей, ни пожаров. Северянам Олег объявил: «Аз враг им [хазарам], а не вам… аз им противен» и северяне перешли к нему в подданство миром.

И вызвали цепную реакцию, поскольку, узнав об этом, Олегу прислали челобитную о добровольном переходе «под его руку» и замордованные хазарами радимичи. Сразу после этого Олег обрушился на ещё одних союзников каганата – уличей и тиверцев, а потом наподдал мадьярам, которые охотно нанимались для набегов на Русь.

У каганата начинались не лучшие дни! Удары Олега были для него болезненными, но далеко не смертельными. Куда больший урон Хазарии нанёс, сам того не ведая, китайский бунтарь Хуан Чао. В 874 году он поднял восстание, захлестнувшее весь Китай. Иностранные купцы были вырезаны, а шелковичные плантации, ради которых они отирались в Поднебесной, вырублены. Торговля шёлком накрылась, а путь, по которому она осуществлялась, потерял значимость.

Баснословные убытки еврейская олигархия Хазарии решила компенсировать работорговлей. Однако, таких гигантских демографических ресурсов, как на Руси в её окрестностях просто нигде больше не было. Но речь шла о выгоде и иудео-хазары, запросто наплевав на союзнические отношения, предприняли экспедицию за живым товаром во владения печенегов. Для степняков это оказалось настольно неприятным сюрпризом, что они тут же сорганизовались и пошли в контр-набег. Разгорелась хазаро-печенежская война.

Против бывших союзничков хазары наняли гузов. Те нанесли печенегам разгромное поражение и вынудили их уйти с насиженных мест. И только тут иудео-хазарская дипломатия поняла, что переиграла сама себя.

Печенегов хазары хотели выпихнуть подальше от себя на восток. Но те направления контролировал сильный народ – башкиры. Свернуть себе шею в лобовом столкновении с ними печенегам не светило и поэтому они двинулись на запад, к границам славянских земель. Здесь их гостеприимно приняли и почти 80 лет печенеги прикрывали собой Русь от хазарских ударов, сами при этом не совершив ни одного набега: «Они [печенеги]… острие русийев и их сила» (Ибн Хаукаль). И под прикрытием этой силы Русь подготовилась к решающему удару.

Дальнейшие отношения Руси и Хазарии более походили на перетягивание каната. Так, при Игоре, отце Святослава, внезапно опять каким-то образом попали под хазарскую пяту северяне. Правда, платили они теперь не по «шелягу с плуга» (шеляг – золотая или серебряная монета; огромная сумма по тем временам) , а по «беле веверице» , то есть по беличьей шкурке, но факт реванша налицо.

А потом произошла совсем уж прескверная история. Хазария собственного флота не имела, поэтому каган-бей Вениамин в 913 году нанял для набега на южное побережье Каспия русскую рать на боевых ладьях. Русичи поставленные задачи выполнили, но на обратном пути, когда они расположились на отдых в Итиле, мусульманская наёмная гвардия каган-бея внезапно изъявила желание отомстить русам за братьев по вере. И Вениамин разрешил…

Три дня в Итиле шли уличные бои. Из русов спаслись лишь те, кто сумел пробиться к ладьям и уйти по Волге, но и их добили буртасы и булгары. Гумилев оценивает число погибших в 35-50 тысяч человек, однако, цифра эта представляется явно завышенной. Во-первых, такое число гораздо больше, чем способны были вместить 500 ладей, участвовавших (якобы) в походе; а, во-вторых, ну, что, скажите, могли сделать 4000 гвардейцев, разжиревших от ненапряжной караульной службы во дворце кагана, с – пусть! – 35-ю тысячами отъявленных головорезов?

После вероломного разгрома 913 года и вплоть до похода Святослава Игоревича русские летописи больше ничего сколь-нибудь заметного о русско-хазарских отношениях не повествуют. Гумилёв, однако, раскопал сообщение анонимного еврейского автора. По нему в 940 году некий Хельгу (Олег к этому времени уже давно умер, поэтому, речь, скорее всего, идёт о первородном значении этого слова «хельги» – военный вождь) внезапно захватил Самкерц и разграбил его.

На Хельгу двинулся хазарский полководец Песах. Компанию он вёл более, чем странно, поскольку вместо преследования пресловутого Хельги, пошёл в Крым, где разгромил все греческие колонии, кроме Херсонеса, и вырезал всех христиан. Лишь после этого, Песах «пошёл в его [Хельги] страну» и якобы принудил последнего вернуть всё, награбленное в Самкерце.

Гумилев, отталкиваясь от показаний еврейского анонима, идёт дальше и домысливает, что Песах, чуть ли не поработил Русь и привязывает именно к этому походу упомянутую в «Повести временных лет» выплату киевлянами каганату дани мечами. Не нам, конечно, спорить со Львом Николаевичем, но масштабы катастрофы, раздутые им до вселенских размеров, видятся несколько преувеличенными.

Во-первых, никаких иных свидетельств о героическом еврейском полководце Песахе не существует. Во-вторых, нет данных, что Киев в это время брался хазарами или кем бы то ни было. Ну, и, в-третьих, зададимся вопросом, а какую такую армию мог Песах вести на Киев? Как мы помним, собственных вооружённых сил у Хазарии не имелось, а нанимаемые иноплеменные дружины приходили на службу не только «конно, людно, оружно», но и уже организованные в привычные им боевые структуры с собственными командирами. Пейсатые «представители заказчика» в таких войсках присутствовали только в качестве наблюдателей и политруков, но в вопросы оперативно-тактического руководства не допускались.

Так, что, скорее всего, хазары прибегли к испытанной тактике и, в ответ на набег Хельги, пустили в контр-набег на Русь мадьяр. Это предположение, кстати, имеет подтверждение в венгерских летописях, говорящих, что где-то в это время мадьяры ходили под Киев.

А через два года уже родился тот, кому суждено было поставить жирную точку в истории каганата – Святослав Игоревич.

Святослав рос без отца, но ему несказанно повезло с воспитателями, сделавшими из него настоящего воина, и с «начальником тыла», коим явилась для него мать – Ольга (Преслава-псковитянка).

Ольга после того, как отомстила древлянам за убийство мужа, активных боевых действий не вела. Вся её деятельность была направлена на усиление централизации и укрепление княжеской власти. Ей удалось не только сохранить наследство Святослава, но и создать тот базис, опираясь на который можно было сокрушить не просто рядового соседа, а региональную сверхдержаву.

Дела внутри государства Ольга сочетала с укреплением позиций на внешнеполитической арене. Для того, чтобы разгромить Хазарию требовалось заручиться поддержкой другого крупного регионального игрока – Византийской империи. Её Ольга «повязала» невоенным путём, приняв ненужное ей на старости лет крещение. Видимо, не гипотетический – духовно-мистический, а рационально-практический интерес двигал ею во время поездки в Константинополь.


Святая равноапостольная княгиня Ольга (православная икона).


Были и какие-то контакты с Западной Европой. По крайней мере, едва Ольга приняла крещение по греко-восточному обряду, к ней принеслись посланники германского императора Оттона I. Однако, посланников по какой-то причине завернули несолоно хлебавши.

Но хотя канонического общения между германским императором и «королевой ругов», как на Западе величали княгиню Ольгу, не получилось, светские контакты они продолжили. Забегая вперёд скажу, что результатом их стало следующее: в тот год, когда Святослав начал активные действия против каганата, Оттон I вторгся в Южную Италию… Ну, и что? – спросите. А то, что Южная Италия в те времена принадлежала Византии и своим вторжением Оттон отвлёк и связал её силы. Ох, и хитра же ты была, Преслава-псковитянка!

Нейтрализовали и ещё одного потенциального противника, чьими руками хазары любили сводить свои счёты с Русью – мадьяр. Правда, для этого Святославу пришлось пожертвовать личным счастьем и жениться на венгерской царевне, но для правильного правителя благо государства всегда выше блага личного.

И лишь, когда вся подготовительная работа была завершена, мудрая женщина передала власть сыну. Случилось это в 964 году. И тут же внешняя политика Руси кардинально изменилась.

В тот же год Святослав предпринимает поход на вятичей. Близорукие трактователи объявили этот поход безрезультатным. Действительно, вятичи остались данниками каганата и внешне ничего, вроде бы, и не изменилось, но…

Вот как начинает главу, посвящённую походу Святослава на хазар Гумилёв: «Весна 965 года застала Святослава в землях вятичей» . Гениальная фраза! Другими словами, иностранный правитель, он же верховный главнокомандующий, оказывается каким-то чудесным образом вместе со своей армией в глубоком тылу враждебного государства, где «встречает весну»! По аналогии можно было бы написать: «Осень 1812 года застала Наполеона в Москве» . Мягко говоря, неординарность такой ситуации не только процитированного Гумилёва, но и ни кого больше из историков не смущает.

На самом же деле участь Хазарии была решена тогда, когда вожди вятичей негласно перешли на сторону Святослава. Эта великолепная дипломатическая победа предрешила исход войны.

Киевский князь, во-первых, получил возможность обойти Саркельскую пограничную линию с севера, не тратя сил на штурм её укреплений в лоб. А, во-вторых, Святославу вятичи не просто предоставили транзитный проход по своим землям, но и обеспечили его дружину тыловыми базами, организовали снабжение, выделили места для верфей и дали всё необходимое для строительства боевых ладей.

А для того, чтобы приготовления Святослава прошли в полной и строжайшей тайне, хазарских наместников и соглядатаев вятичи вырезали – так надёжнее! Всё перечисленное даёт нам основания констатировать, что вятичи вступили в войну на стороне Святослава. И это было результатом его похода 964 года.
А объём проведённых перед главным наступлением предъуготовлений (одно только строительство на Оке целого флота ладей чего стоит – это не день и не два! ) говорит, что Святослав встретил во владениях вятичей не только весну 965-го года, но и зиму 964-965 годов, и даже осень 964-го.

И с весенним половодьем 965-го года боевые ладьи русской дружины устремились вниз по Оке и по Волге. Летописец скуп в своих описаниях: «В год 6473 [965] пошел Святослав на хазар. Услышав же это, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар и город их и Белую Вежу взял...».

На самом деле всё было гораздо сложнее и интересней. Первой на пути русской дружины лежала Волжская Булгария. С каганатом у неё были дружественные отношения, зиждущиеся, разумеется, на гешефте: Булгария была воротами в пермяцкие земли, богатые пушниной. Оставлять у себя в тылу такую силу было бы большой глупостью, поэтому Булгарию разгромили. Да так, что она, как государство, прекратила своё существование.

Ну, а дальше настала очередь Хазарии: «Булгар – маленький городок, и нет у него большого числа округов. Он был известен как пристань для этих государств, и опустошили его русы, а [затем] пошли на Хазаран, Самандар и Атиль…» (Ибн Хаукаль).

И выяснилось, что этот хищник так достал всех своих соседей, что на помощь к каганату не пришел никто. Даже напротив, выяснилось, что желающих свести с ним счёты более, чем достаточно. Конечно, роль свою сыграла и блестящая русская дипломатия, поэтому дружина Святослава, по мере приближения к Итилю, стала обрастать новыми союзниками. С запада подошли старые враги хазар печенеги, а с востока – недавние их союзники гузы (торки).

Не зная, что Итиль взят в кольцо, обгадившийся со страху еврейский каган-бек Иосиф бросил своих подданных на произвол судьбы и попытался бежать. Судьба его не известна, но, судя по всему, далеко уйти ему не дали.

Оборону попытался организовать каган – тот, в котором ещё текла кровь Ашинов. В роковой момент генетической памятью он вспомнил, что он не еврейская марионетка, а тюркютский воин! К сожалению, даже имени последнего законного правителя Хазарии мы не знаем. Я не оговорился – к сожалению, поскольку, он погиб, как мужчина и достоин нашего уважения.

Предположу, что с хазарской стороны в толпе наспех вооружённых перепуганных торгашей и лавочников последний из Ашинов был единственным настоящим бойцом. С его гибелью всё и закончилось. Итиль был взят.

Ну, а дальше последовало то, что языком нашего прагматичного времени называется «зачисткой». Нет, славяне пришли в Хазарию не пограбить в стиле а-ля викинги – они пришли выжигать нечисть калёным железом. Планомерно, здание за зданием столица государства-монстра была стёрта с лица земли: «Не осталось в наше время почти ничего от булгар, буртасов и хазар, так как напали на них русы и захватили все их области, те же, кто спасся, рассеялись по соседним областям» (Ибн Хаукаль).
По Ибн Хаукалю следующим был уничтожен Семендер: «И ал-Хазар – сторона и есть в ней город, называемый Самандар, и он в пространстве между ней и Баб ал-Абвабом, и были в нем многочисленные сады..., но вот пришли туда русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма… В Самандаре были мечети, церкви и синагоги, и совершили они [русы] свой набег на всех, кто обитал на берегу реки Атиля из хазар, булгар, буртасов, и овладели ими, и искали люди Атиля убежище на острове Баб ал-Абваб, и укрепились они там, а некоторые на острове Сийах-кух, и оставались они там в страхе…».

Точная последовательность, в какой Святослав доламывал каганат, нам не известна. Версий – море; желающие могут ознакомиться с далеко неполным их перечнем, хотя бы, в Википедии.


Изображённые на этой карте походы Святослава – не более чем одно из предположений.

С большей или меньшей степенью достоверности мы можем сказать, что первым пал Итиль, последним – Саркел (Белая Вежа). Саркел в этом списке был не просто очередным городом, а центром линии хазарских пограничных крепостей. С его уничтожением прекратил своё существование последний бастион Хазарского каганата.

Побеждённые с первых же дней разгрома стали мечтать о воссоздании Хазарии, даже, если бы для этого потребовалось признать над собой власть язычников-русов: «…Те же, кто спасся, рассеялись по соседним областям, надеясь, что [русы] заключат с ними договор и они смогут вернуться, [поселившись] под их властью» (Ибн Хаукаль). Однако, Святослав несгибаемо шёл до конца: на местах бывших хазарских городов он оставил «ограниченные контингенты» славянских воинов, а на охоту за разбежавшимися иудеями направил гузов.

Какая-то часть хазар зацепилась в Крыму. Их добьют в 1016 году совместными усилиями византийцы и славяне, причём, взятый в плен каган крымских хазар Георгий Цулу уже окажется христианином.

Ещё одна часть беженцев со своим альтернативным каганом поселится на Мангышлаке. Когда славянские войска покинут дельту Волги, они примут для видимости ислам в надежде на поддержку Хорезма. Под защитой хорезмийских сабель мангышлакские изгнанники предпримут попытку восстановить Итиль, но их разгонят нацелившиеся на эти места булгары: «В том же году [1064] и остатки хазар численностью в 3000 домов [семей] прибыли в город Кахтан из страны хазар, отстроили его и поселились в нем» (Мюнаджим-баши).
Тут бы и сказочке конец, но… далее история Хазарии принимает совсем, уж, фантастический оборот.

В конце 1923 года видный деятель большевистской партии Юрий Ларин… хотя, я погорячился, назвав его «видным деятелем» – деятельность его никак не предусматривала публичности, поэтому, хотя зловонный его прах до сих пор поганит собой кремлёвскую стену, мало кто помнит сейчас «заслуги» этого революционера.

Юрий Ларин (в девичестве Ихим-Михоэл Залманович Лурье) был «экономическим консультантом» Ленина. До революции – курировал германское финансирование РСДРП через Швецию; после революции – разрабатывал экономическое обоснование политики продразвёрстки и военного коммунизма. И вот в 1923-м году вдруг выступил в необычном для себя амплуа – Ларин-Лурье стал инициатором создания еврейской автономии.

Автономию предполагалось создавать в Крыму, для чего туда предполагалось переселить не менее 280 тысяч евреев (экономист Лурье рассчитал, что это минимальное количество евреев, необходимое для создания этнического преобладания). Идея встретила горячее одобрение и под Лурье даже была создана специальная структура – Общественный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся (ОЗЕТ), несмотря на то, что аналогичная структура – Государственный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР (КомЗЕТ) под руководством П.Г. Смидовича уже существовала.

Проект получил «рабочее» название – Хазарская республика!

Дело здесь не в том, что Лурье был махровым жидо-масоном и германским шпионом – в ленинской партии таковыми были все поголовно, а в том, что прошла без малого тысяча лет, всё, казалось бы, забылось и быльём поросло и единственное, что знает историческая наука про Хазарию – это пять карамзинских строчек в «Истории государства Российского»… а оказалось, что есть те, кто её помнит! Мало того, вынашивает надежды на возрождение!

И работа закипела! Руководитель еврейской секции РКП(б) А.Г. Брагин, предложил отдать еврейской автономной области уже не только Крым, но и передать ей всю степную полосу Украины, Приазовье, Кубань и Черноморское побережье вплоть до границ Абхазии. Где предполагалась восточная граница автономии не оговаривалось – не факт, что реаниматоры Хазарии не мечтали провести её где-нибудь за Волгой, восстановив тем самым каганат в его «исторических» границах.

Поддержать начинание пропагандистки привлекли горлопана Маяковского – он разродился стихотворением «Еврей (Товарищам из КомЗЕТа)»:
Бывало,
начни о вопросе еврейском –
тебе
собеседник
ответит резко:
- Еврей?
На Ильинке!
Все в одной линийке!
Еврей – караты, еврей – валюта...
Люто богаты
и жадны люто.
А тут
им
дают Крым!
А Крым известен:
не карта, а козырь;
на лучшем месте –
дворцы и розы. –
Так врут
рабочим врагов голоса,
но ты, рабочий,
но ты –
ты должен честно взглянуть в глаза
еврейской нищеты.
Люди работы
выглядят ровно,
взгляни
на еврея,
землей полированного.
Не нам
со зверьми сплетнями знаться.
И сердце
и тощий бумажник свой
откроем
во имя
жизни без наций –
грядущей жизни
без нищих
и войн!


Скорректировали и количество переселяемых. Представитель Отдела национальностей ВЦИК И.М. Рашкес по недоумию сболтнул в интервью газете «Красный Крым»: «Мы стремимся создать сплошную земельную площадь с автономией в перспективе не для концентрации всемирного еврейства, а в целях устройства на земле трех миллионов евреев СССР» . Застенчивые квоты идеалиста Лурье в 280 тысяч евреев раздувались более, чем в 10 раз!

НКВД Крымской АССР получил предписание: «Разработать... план разделения на сельсоветы отводимых для еврейского земледелия площадей с учреждением соответствующих сельсоветов по мере фактического заселения и с признанием в них языками делопроизводства русского и еврейского на равных правах» . Готовясь к встрече еврейских переселенцев, товарищи с «горячими сердцами и холодными головами», организовали встречный поток переселения – коренные крымчане, под предлогом раскулачивания, высылались за Урал. А освободившиеся таким образом земли предназначалось отдать еврейским «хлеборобам».

Помимо переселенческих субсидий и суперльготных кредитов, советское правительство готовило будущим гражданам Хазарской советской республики и настоящие подарки. Например, им предполагалось передать монополию на производство винного спирта!

При этом советское правительство было далеко не самым щедрым спонсором «проекта Хазария». 80% финансирования брали на себя всякие зарубежные, в том числе и классово-чуждые, благодетели. Первую скрипку в этом вопросе играли американская еврейская благотворительная организация «Джойнт» и братья-банкиры Феликс и Пол Варбурги; свою щедрую руку протянуло другое банковское семейство – Отто Кан с супругой; подкармливали «новохазар» Л. Маршалл и Д. Розенвальд; в стороне не остался Фонд Ротшильда; специально под эти цели создалось «Американское общество помощи еврейской колонизации в Советской России»; подключилось к американским соплеменникам «Французское еврейское общество»… да, всех и не перечислишь!

Но, не смотря на столь серьёзную поддержку со всех сторон, «проект Хазария» не реализовался по неожиданной причине: сами евреи с момента гибели Хазарского каганата совсем не изменились. Справка НКВД по социальному составу вновь прибывших дала такой расклад: торговцы - 50%, ремесленники - 20%, рабочие - 10%, неопределенных занятий - 15%, интеллигенция - 5%. И, как видим, ни одного пахаря-хлебороба или, хотя бы, виноградаря!

Копаться в каменистой крымской земле евреям-переселенцам не очень-то и хотелось, а потому большая часть из них, обналичив подъёмные капиталы, перебиралась из колхозов в города, где возвращалась к исконным еврейским занятиям, мало изменившимся со времён праотца Авраама. В этот период в одной только Москве численность евреев увеличилась в 25 раз!

По мере укрепления единоличной власти Иосифа Виссарионовича Сталина, создание республики Хазария всё больше и больше пускалось на самотёк. Датой ликвидации «проекта Хазария» считается 4 мая 1938 года, когда Постановлением Политбюро ВКП(б) в СССР была запрещена деятельность организации «Джойнт». Самый щедрый канал финансирования (суммарно глава «Джойнт» Д. Розенберг израсходовал на мероприятия по созданию еврейских колоний в Крыму 30 миллионов долларов) был перекрыт и всё окончательно увяло.

Но и это ещё не было концом истории! После войны В.М. Молотов, находившийся под сильным влиянием жены Полины Жемчужиной (настоящее имя Перл Карповская), неожиданно выступил с предложением о передаче Крыма под еврейские поселения. Ответ Сталина расставил точки над «i»: «Молотов – преданный нашему делу человек. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Чего стоит предложение Молотова передать Крым евреям?.. Товарищу Молотову не следует быть адвокатом еврейских претензий на наш Советский Крым... Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо».

Молотову его инициатива стоила карьеры, его жене – свободы. 29 января 1949 года П.С. Жемчужина-Карповская была арестована за «преступную связь с еврейскими националистами» . Расстрелять её помешала лишь несвоевременная кончина И.В. Сталина.

И хотелось бы тут поставить точку; вернее, жирный восклицательный знак, но, уверен, что эта история ещё не окончена. Наследники Хазарии живы и по сей день, они здравствуют и систематически дают о себе знать. Почерк их легко читаем – они любят глубокий символизм. Например, династию, начавшуюся в Ипатьевском монастыре, уничтожить в доме Ипатьева.

Вспоминаем теперь, падение какого города завершило гибель каганата? Правильно, Саркела. Второе его название Белая Вежа. 1026 лет спустя Ельцин, Шушкевич и Кравчук подписали документ, который иначе как «Беловежским соглашением» не именуется. Документ гласил: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование» . Совпадение? Роковая случайность, как и в случае с домом Ипатьева? Или всё же кто-то замкнул каббалистический круг от Белой Вежи до Белой Вежи?!

И что-то подсказывает мне, что точку, а, тем более, восклицательный знак ставить в моём повествовании рано.

Святослав свою битву выиграл – выиграем ли мы свою?!

Орлов Владимир.