На прошлой неделе российские политики устроили спектакль из смерти Макса Шатто, трехлетнего усыновленного мальчика из России, умершего в Техасе при невыясненных обстоятельствах.
Все началось с того, что российский уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов выпустил заявление: «Срочно! В штате Техас приемной матерью убит 3-летний российский ребенок».
Те обстоятельства, что мальчик умер, заигравшись на улице без присмотра взрослых, и что результаты вскрытия пока неизвестны, не остановили Астахова. Он – идейный отец нового российского закона, запрещающего усыновление российских детей американскими гражданами. Астахов немедленно заявил, что США должны предоставить список всех 60 тысяч российских сирот, усыновленных американскими семьями за последние 20 лет.
В след за этим Государственная Дума потребовала от Конгресса США «в самое ближайшее время предоставить полную информацию об условиях содержания в американских семьях всех российских детей, усыновленных гражданами США».
Несмотря на то, что за 20 лет в США умерли только 20 усыновленных российских детей, один из депутатов Госдумы заявил, что усыновление американцами ведет к «неминуемой смерти». Другой законодатель призвал к возвращению в Россию всех 60 тысяч усыновленных детей.
Родная мать требует возвращения ребенка
Чтобы внимание СМИ к этой теме не угасало, Астахов встретился с Юлией Кузьминой, родной матерью умершего в Техасе мальчика. Она потребовала возвращения в Россию младшего брата Макса, которого усыновила та же американская семья. На пресс-конференции Астахов объявил, что у Кузьминой «теперь есть работа, она прекратила вести асоциальный образ жизни и требует восстановления своих родительских прав».
Кузьмина выступила со слезным обращением на одном из государственных телеканалов, после чего поехала домой в Псков на поезде. Но ее «15-минутная слава» вскоре рассеялась. Полицейские высадили ее из поезда за драку с сопровождавшим ее сожителем. «РИА Новости», ссылаясь на местные органы власти, описало ее поведение как «пьяный дебош». Информационный сайт Gazeta.ru приводит слова соседа Кузьминой: «Она пропивает все, что находит, и в своем возрасте ни дня не работала, ребенка ей отдавать нельзя».
Когда интерес к Кузьминой со стороны СМИ пропал, политики переключились на посла США в России Майкла Макфола, выразив недовольство его отказом от участия в слушаниях в Госдуме, посвященным усыновлению детей американскими гражданами.
В ответном заявлении Макфол ответил: «Так сложилось, что нигде в мире посол США не дает показаний перед иностранными парламентариями, если он вызван для этого в парламент».
Далее он добавил: «Мне неприятны несправедливые стереотипы о русских и России, которые появляются в американской прессе и в равной степени мне доставляет боль видеть в здешних СМИ ложное изображение американцев и того, что они ценят».
В своем ответе председатель комитета по международным делам Госдумы Алексей Пушков заявил: «Отказавшись прийти в Госдуму на обсуждение гибели наших детей, посол показал, но США не готовы к серьезному диалогу по этой проблеме».
«Видимо, недемократично с его точки зрения признавать бездействие властей США по фактам насилия и издевательств над маленькими детьми», – прокомментировала решение американского посла член руководства правящей партии «Единая Россия» Ирина Яровая.
Параллельная реальность
Мне все чаще кажется, что российские политики создают странную параллельную реальность. Недавно я отправил несколько сообщений СМИ по этой теме своей бывшей однокласснице Джулии, усыновившей российского ребенка-сироту.
Подчистив пару выражений, граничащих с ненормативной лексикой и изменив имена по соображениям конфиденциальности, я хочу привести здесь точку зрения американской матери, которая вот уже 16 лет воспитывает девочку, взятую из российского детского дома. Она начинает с того, что рассказывает о своих недавних планах съездить с приемной дочкой в Россию этим летом:
«Спасибо, что помните о моем интересе к этой теме, Джим. Мы решили подождать с этой поездкой. Мне и так пришлось достаточно понервничать, когда в 1997 году я поехала туда, чтобы «освободить» Марию из детского дома в городе Х. Пока не хочу рисковать! Что им действительно нужно сделать – это провести исследование о том, какими выходят дети из этих детских домов. Дети, страдающие от фетального алкогольного синдрома, дефицита нормального человеческого общения, недостатка воспитания – большинство из них покидают стены детских домов в лучшем случае инвалидами, а в худшем – с серьезными эмоциональными и поведенческими проблемами.
Конечно же, американские агентства по усыновлению будут говорить родителям, жаждущим усыновить ребенка, что таким детям «нужна только любовь». Но в реальности очень немногие семьи подготовлены к решению проблем, которые есть у таких детей. Причем в случае детей из России ситуация, несомненно, сложнее. Усыновленные девочки из Китая, например, адаптируются очень хорошо.
Если взять только цифры, то лечение и школьное образование моей дочери – ребенка со специальными потребностями – обошлось, думаю, более чем в полмиллиона долларов. В основном, эти расходы легли на нашу местную школьную систему, но что-то нам пришлось выложить и из собственного кармана.
20 тысяч долларов, которые мы потратили на адвокатов, чтобы заставить школьную систему оплатить специальное образование, были каплей в море. Но оно того стоило. Мне сказали, что она могла просто остаться немой, если бы мы ее не удочерили. Хотя когда мы ее забирали, ничего этого не было заметно. А сегодня, в возрасте 17 лет, она бы уже переросла детский дом, и, наверное, просто оказалась бы на улице в какой-нибудь российской «…дыре».
Такова, вкратце, моя история усыновлений российских детей.
Джулия».
Вскоре после того как я дипломатически поблагодарил ее за рассказ о том, как все обстоит на деле, Джулия – успешная деловая женщина, кстати – прислала ответный комментарий, который я слегка отцензурировал:
«На самом деле, провериться следует как раз этим *** политикам, которые устраивают вой насчет американцев, усыновляющих российских малышей. Мы за своими домашними животными присматриваем лучше, чем они за детьми в детских домах!»
Суд над «мертвыми душами» отложен
Закрытое слушание по делу Сергея Магнитского перенесено на 4 марта
18.02.2013
Аудитор британского инвестиционного фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский скончался в палате интенсивной терапии больницы СИЗО «Матросская тишина» 16 ноября 2009 года, спустя 11 месяцев содержания под стражей. За неделю до этого ему и главе фонда Уильяму Браудеру было предъявлено обвинение в уклонении от уплаты налогов на сумму более 522 миллионов рублей. По мнению следствия, имели место фальсификация налоговых деклараций и незаконное использования льгот, предназначенных для инвалидов.
Уголовное дело против Магнитского было прекращено в связи с его смертью в конце ноября 2009 года, однако 9 августа 2011 года расследование было возобновлено в соответствии с указанием Генпрокуратуры, на основании решения Конституционного суда РФ от 14 июля 2011 года. Родственники погибшего и его адвокаты неоднократно выступали категорически против этого и обжаловали продолжение следствия в судах, однако безрезультатно.
Посмертное обвинение противоречит закону
В комментарии Русской службе «Голоса Америки» председатель общественного проекта «Ассоциация адвокатов России за права человека» Евгений Архипов рассказал, что возобновление дела Магнитского после его смерти противоречит самой сути уголовного преследования.
«Предъявлять обвинения посмертно – это вообще неправильно, потому что состав преступления образуется в том случае, когда есть субъект преступления, – пояснил он. – Если же субъекта нет, то расследование должно быть прекращено за отсутствием лица, совершившего преступление». Именно поэтому, считает юрист, дело Магнитского ведется неправильно, и расследование его противоречит закону.
Отвечая на вопрос корреспондента «Голоса Америки», Евгений Архипов пояснил, что единственный случай, когда смерть обвиняемого по закону не останавливает ход дела, – это если обвинение выдвинуто против неопределенного круга лиц. «В расследовании должны присутствовать четыре элемента – субъект, объект, субъективная сторона и объективная сторона, – резюмировал эксперт. – В деле Магнитского субъект выпадает полностью, а наличие умысла у субъективной стороны без субъекта доказать также невозможно».
Amnesty International: позиция властей неприемлема
Против возобновления резонансного дела неоднократно выступали не только родственники погибшего, но и правозащитные организации, в том числе и Amnesty International. Глава ее российского отделения Сергей Никитин в комментарии «Голосу Америки» заявил, что считает позицию властей по делу Магнитского «по меньшей мере, странной» и абсолютно, на его взгляд, «неприемлемой». «Судебные действия предполагают соревнования сторон, а когда одной из сторон нет, то и говорить тут не о чем», – добавил он.
По словам эксперта, посмертное возобновление дела – это не единственное нарушение, которое Amnesty International зафиксировало в деле погибшего юриста Hermitage Capital. «Мы пристально следим за ходом дела и считаем, что преследование Магнитского является очередным делом в череде дел, демонстрирующих тяжелое состояние российской судебной системы, – пояснил Никитин. – Говорить о том, что в России существует справедливый суд, в настоящий момент не приходится».
МИД ищет пути к отступлению
Дело Магнитского вызвало широкий резонанс не только в России, но и за рубежом. Американские власти назвали именем погибшего аудитора список российских чиновников, связанных с его делом, которым официально запрещен въезд на территорию США. В ответ российские власти приняли так называемый «список Гуантанамо», в который попали судьи и сотрудники американских спецслужб, причастные к делу Виктора Бута и летчика Константина Ярошенко, а также американские родители, которые, по мнению Госдумы, не понесли заслуженного наказания за гибель российских детей либо издевательства над ними.
Взаимное принятие «списков», по общему мнению экспертов, негативно отразилось на состоянии российско-американские отношений. Именно поэтому 15 февраля заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков в интервью «Интерфаксу» заявил, что МИД готов предложить Вашингтону взаимно аннулировать списки Гуантанамо и Магнитского. Тем не менее, пока неясно, идет ли речь о последующей отмене вызывавшего крайне неоднозначную реакцию запрета об усыновлении российских детей американцами, или только об аннулировании списков.
Можно ли считать это предложение МИДа первой уступкой во взаимном конфликте? Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Рябов убежден, что заявление следует воспринимать как отражение обеспокоенности российской стороны.
«Они (представители российских властей – ГА) боятся, как бы закон, на основании которого подготовлен этот список, не стал своего рода ящиком Пандоры, – пояснил он в комментарии «Голосу Америки». – Ведь, как мы знаем, юридически ситуация выглядит так, что этот список теоретически может пополняться». Именно поэтому, по мнению эксперта, в список Магнитского при малейшем «неловком движении» могут попасть практически любые члены российской элиты, причем необязательно из «чиновничье-политической группы». «Очевидно и понятно, что чиновникам хотелось бы внести какую-то ясность», – добавил Рябов.
Тем не менее, ответных уступок со стороны США ждать, судя по всему, не приходится. «Снять неопределенность на данном уровне, очевидно, не получится, так как подход американской стороны заключался в создании такой вот неопределенности», – считает эксперт.
Реакция фонда Hermitage Capital
В инвестиционном фонде Hermitage Capital Management посмертное преследование Сергея Магнитского вызывает возмущение.
«Тот факт, что этот посмертный суд продолжается, является индикацией того, что правосудие в России превращается в кощунство. Единственное место, где Сергей Магнитский мог бы получить повестку из суда – это в его могиле на Преображенском кладбище, там же следовало бы получить его письменное согласие. – Для людей, которые это организовывают, в аду уготовано особое место» – говорится в заявлении фонда для прессы.
Комментируя Русской службе «Голоса Америки» последние высказывания заместителя министра иностранных дел РФ Сергея Рябкова, основатель Hermitage Capital Management Билл Браудер сказал: «Российское правительство в очередной раз доказало, в чем вся соль этой истории. Рябков, фактически, признает, что если бы российским чиновникам дали возможность остаться безнаказанными после пыток и убийства Сергея Магнитского, Россия могла бы позволить американцам вновь усыновлять российских детей. Иными словами, дети были, по сути, использованы в качестве человеческого щита для прикрытия жестокого убийства. Так не поступает даже мафия».
Комментарии