ЕС не дает денег на спасение Кипра из-за «грязных русских денег»

Репутация острова как перевалочного пункта для денежных потоков сомнительного происхождения останавливает европейских политиков, у которых Кипр просит 17 млрд евро

Новое правительство Кипра, чья казна пуста, а ведущие банки балансируют на грани банкротства, просит страны еврозоны предоставить ему 17 млн евро. Однако те дают понять: островное государство не получит ни цента, пока радикально не улучшит ситуацию в области борьбы с отмыванием грязных денег. Репутация Кипра как перевалочного пункта для денежных потоков сомнительного происхождения и его необычные, очень тесные связи с Россией заставляет нервничать многих из его потенциальных спасателей на континенте.

В понедельник министры финансов еврозоны договорились: Кипр должен разрешить европейским контролерам оценить его систему по борьбе с отмыванием грязных денег. Многим на острове такие требования не по вкусу: хотя вступивший на прошлой неделе в должность президента Никос Анастасиадис пообещал сотрудничать с еврозоной, его министр финансов Михалис Саррис заявил в воскресенье, что необходимо «найти баланс» между жестким аудитом и сохранением банковской тайны.

В поисках денег

Кипр вступил в Европейский союз в 2004 г., а в еврозону — в 2008 г. Сейчас страна переживает тяжелый финансовый кризис — предыдущее коммунистическое правительство оставило казну без средств (в последние четыре года бюджетный дефицит составляет 5-6% ВВП). Взрыв боеприпасов на складе ВМФ в 2011 г. разрушил крупнейшую электростанцию острова, что нанесло серьезный удар по экономике. Одному из крупнейших банков страны, Cyprus Popular Bank, требуется масштабнаягосударственная помощь, т.к. его инвестиции в Греции поставили его на грань краха.

Оказавшись в тяжелой финансовой ситуации, предыдущее правительство стало обращаться за помощью к третьим сторонам — к удивлению и неудовольствию коллег по ЕС. В конце 2011 г. министр финансов Кипра отправился в Москву просить кредит на 2,5 млрд евро. На следующий год Кипр получил поддержку от банка FBME Bank из Танзании, который направил на покупку кипрских краткосрочных гособлигаций сумму, равную 13% своего баланса. FBME тогда подавал заявку на получение банковской лицензии на Кипре, что открыло бы ему доступ в банковскую систему всей Европы.

На встрече министров финансов еврозоны 3 декабря 2012 г. австрийский министр Мария Фектер так выразила царившие среди ее коллег настроения по вопросу об оказании финансовой помощи Кипру. «Как насчет русских и их подставных компаний, отмывающих деньги через ваши банки? — такой вопрос, по словам двух человек, присутствовавших на той встрече, задала она министру финансов Кипра. — Им мы тоже дадим деньги наших налогоплательщиков?»

Скептицизм царит и в других странах, особенно в Германии, парламент которой должен дать добро на выделение помощи. «Мы не будем гарантировать грязные российские деньги на вкладах в кипрских банках с помощью денег немецких налогоплательщиков», — заявил в феврале Карстен Шнайдер из оппозиционной социал-демократической партии.

Кипрские чиновники не согласны с такими определениями: в последние годы страна провела значительные реформы в этом вопросе, и неправильно считать российские деньги грязными. «Кипр делает гораздо больше других стран» в борьбе с незаконными финансовыми операциями, утверждает Ева Россиду-Папакириаку, уже много лет возглавляющая кипрское агентство по борьбе с отмыванием денег.

Подмоченная репутация

Тем не менее репутация Кипра работает против него. В значительной степени это объясняется существованием развитой отрасли по созданию компаний-пустышек и трастов, с помощью которых можно скрывать активы и их реальных владельцев. У Кипра также заключены выгодные соглашения с Россией, в частности, по низкому налогу на трансграничные операции. Благодаря этому Кипр занимает первое место среди стран, осуществляющих прямые иностранные инвестиции в Россию: в 2011 г. на него пришлась почти четверть их совокупного объема.

Финансовая отрасль на Кипре получила быстрое развитие после оккупации турками северной части острова в 1974 г. Он стал убежищем для денег и активов из стран Ближнего Востока, а распад СССР привел к появлению многочисленных новых клиентов. В 1990-е гг., как выяснилось позднее, Слободан Милошевич и его сторонники использовали кипрские банки для финансирования военных действий в Югославии.

Специальные курьеры везли сотни миллионов долларов в различных валютах из югославского таможенного управления на Кипр, следует из доклада, подготовленного в 2002 г. для Международного трибунала по бывшей Югославии. Деньги размещались на счетах подставных компаний в кипрских банках, включая Cyprus Popular Bank. Представитель банка заявляет, что тот никогда не нарушал санкции ООН, которые накладывались на Югославию, и «в полной мере сотрудничал» с властями. Когда следователи трибунала спросили Михала Кертеса, бывшего шефа югославской таможни, почему деньги направлялись именно на Кипр, тот ответил: «Видимо, потому, что это был выход в мир».

Банк FBME уже долгие годы действует на Кипре. Он был отделен от ливанского Federal Bank of Lebanon в 1980-е гг., но у них остаются одни и те же контролирующие акционеры. После серии перерегистраций в офшорах FBME обосновался в Танзании, которая входит в список стран, не противодействующих в достаточной степени отмыванию денег. По словам людей, знакомых с ситуацией, из-за своих связей с ливанским банком FBME привлек внимание специалистов по борьбе с отмыванием денег в министерстве финансов США. Он упоминался в схеме по отмыванию денег в разных странах членами организации «Хезболла» и наркодилерами.

Но никаких обвинений FBME не предъявлялось.

По данным самого FBME, на Танзанию приходится лишь 10% его бизнеса, основная же его деятельность связана с Кипром. Банк в полной мере выполняет нормы обеих стран по противодействию отмыванию, говорится в его заявлении.

Согласно сделанному в прошедшем ноябре короткому публичному заявлению, FBME в июле 2011 г. купил краткосрочные гособлигации Кипра; к тому моменту они уже имели спекулятивный кредитный рейтинг, а многие инвесторы покинули рынок кипрского госдолга. Затем вложения FBME в эти бумаги выросли в 4 раза и к ноябрю 2012 г. составляли 240 млн евро.

В мае 2012 г. в тот самый день, когда парламент Кипра одобрил первичную помощь Cyprus Popular Bank, FBME подал заявление о переносе штаб-квартиры из Танзании на Кипр (сейчас он работает на острове как филиал иностранного банка). Это позволило бы ему стать полностью европейским банком. Член кипрского парламента Авероф Неофиту спросил председателя ЦБ Кипра, является ли вопрос о регистрации FBME на острове платой за покупку большого объема госдолга. По его словам, он получил ответ: нет, не является. Решение купить гособлигации «было принято по коммерческим соображениям и никак не связано с какими-либо другими вопросами», говорится в заявлении FBME.

Целая индустрия «пустышек»

Представители европейских стран, которым предстоит решать вопрос о спасении Кипра, обеспокоены тем, что остров стал раем для компаний-«пустышек» и фирм, не имеющих существенных активов и/или не ведущих операций, которые, по словам критиков, могут использоваться для уклонения от уплаты налогов и отмывания денег.

Подобные опасения необоснованны, настаивают киприоты. Ева Россиду-Папакириаку указывает, что у ее ведомства есть широкие полномочия блокировать подозрительные операции и что законы обязывают компании вести реестры владельцев. В декабре Кипр принял дополнительные законы по борьбе с отмыванием, которые, в частности, ужесточают регулирование провайдеров корпоративных услуг. Тем не менее она признает, что предоставление таких услуг — важная отрасль кипрской экономики: «Мы полагаемся на туризм и услуги, мы же не выпускаем автомобили», — говорит Россиду-Папакириаку.

На Кипре не покладая рук работает целая армия юристов, бухгалтеров и агентов по предоставлению корпоративных услуг, которые формируют компании и «принаряжают» их, снабжая директорами, отчетностью и банковскими счетами. О масштабах подобной деятельности свидетельствует иск, который казахский банк БТА подал в Лондоне к своему бывшему председателю совета директоров Мухтару Аблязову. По утверждению банка, вместе с другим топ-менеджером Аблязов вывел из БТА миллиарды долларов, после чего тот был национализирован в 2009 г.

Аблязов переводил деньги через целую империю «бумажных» компаний, настаивает БТА. В постановлении лондонского судьи о замораживании активов Аблязова перечислены сотни офшорных компаний, расположенных, в частности, на Кипре, Британских Виргинских и Сейшельских островах, которые БТА называет «пустышками». Аблязов утверждал, что банк пытается засудить его, так как он критикует президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, а сложная система владения активами была нужна ему, чтобы защитить их от людей Назарбаева, желавших наложить на них руку.

Подобная практика широко распространена в странах бывшего СССР «из-за страха, что государство будет вмешиваться» в дела бизнеса, говорит Ричард Лидхэм, адвокат Аблязова: «Все, играющие в эту игру, действуют именно так».

Аблязов получил в Великобритании политическое убежище и несколько лет жил в Лондоне в доме с девятью спальнями и турецкой баней. В 2012 г. судья приговорил его к 22 месяцам тюрьмы за предоставление суду ложных сведений о его активах и нарушение запрета на их использование. Аблязов покинул Великобританию, его местонахождение неизвестно.

Аблязов активно использовал Кипр для своих операций. Через свою лондонскую компанию он инструктировал кипрских агентов, которые управляли его фирмами на острове, не задавая лишних вопросов, утверждает БТА. Деятельностью 102 таких фирм руководил агент по имени Пол Китреотис из Лимассола. Согласно документам, поданным БТА в лондонский суд, в 2008 г. представитель лондонской компании Аблязова дал Китреотису указание изменить имена владельцев «всех компаний под вашим управлением» по причине «внутренней реорганизации группы». Китреотис был приговорен в Лондоне к 21 месяцу тюрьмы за отказ предоставить запрошенные документы. Он остается на Кипре, где в прошлом году был приговорен к 2 месяцам заключения за то, что не дал провести обыск у себя дома и в офисе, несмотря на выданный судом ордер.

На Кипре, тем не менее, рады россиянам, чьи деньги там идут на инвестиции и позволяют создавать рабочие места. Остров привлекателен для российских бизнесменов, ведущих законный бизнес, настаивают киприоты. Кипру следует капитализировать свое положение, считает Элиас Неоклеус, юрист в одной из ведущих кипрских фирм, у которой есть офис в Москве и солидный список российских клиентов. Остров может стать мировым центром по разрешению конфликтных ситуаций «для людей, не доверяющих собственным» правоохранительным и судебным системам, говорит Неоклеус. «Будущее Кипра — помогать бизнесу, сближать культуры и страны. Ничего другого у нас нет», — уверен он.

Перевел Михаил Оверченко