ОСОБОЕ МНЕНИЕ - В НАШЕМ ОТЕЧЕСТВЕ ЗА ВОРОВСТВО НЕ САЖАЮТ - ???

<dl id="P13073" class="frame broadcastOne">ПЕРЕДАЧА

ОСОБОЕ МНЕНИЕ ВРЕМЯ ВЫХОДА В ЭФИР — ПН-ПТ, 17:08 И 19:08 Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции или заданные по телефону прямого эфира.

</dl>

ЭФИР

<dl id="e1014464" class="frame newBroadcast">

19.02.2013 19:08
ОСОБОЕ МНЕНИЕ

<dl class="autorBlock"></dl>Гости:

Евгения Альбацглавный редактор журнала "The New Times"

</dl><dl class="autorBlock">Ведущие:

Марина Королевазам главного редактора радиостанции "Эхо Москвы"

</dl>

М.КОРОЛЁВА: Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Марина Королёва, напротив – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Жень, здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте.

М.КОРОЛЁВА: Новость последних минут. Передача США библиотеки Шнеерсона невозможно, сказал Владимир Путин и предложил ее разместить в Еврейском Центре толерантности в Москве, чтобы обеспечить туда доступ всем желающим. Хорошая новость?

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, я не знаю, какая это новость. Во-первых, так я понимаю, это передача не США, в смысле не институту государства США, общине Хабад-Любавичи – там очень много разных хасидов, которые требуют передать Библиотеку Шнеерсона. Как будут в Центре толерантности читать Библиотеку Шнеерсона, я хотела бы это увидеть. Мы, кстати говоря, Марин, сейчас с вами наблюдали на «Эхо Москвы», вот сюда пришли представители охраны министра по делам Дальнего Востока господина Ишаева, правильно я произнесла все?

М.КОРОЛЁВА: Да, похоже на то.

Е.АЛЬБАЦ: И когда вы, собственно, озвучили эту новость, что мы с этого начнем программу, охранники спросили «А что это там за Центр толерантности?», и один из них говорит «А вот такой махровенький».

Понимаете, вот, люди знают, охранники знают.

М.КОРОЛЁВА: Но я была свидетелем вашей реакции, сразу скажу.

Е.АЛЬБАЦ: Охранники знают, куда они пришли – они пришли на «Эхо Москвы». Они знают, что вообще это интеллигентное радио.

М.КОРОЛЁВА: Да простите, куда бы они ни пришли, если уж честно-то.

Е.АЛЬБАЦ: Но они не считают даже здесь сдерживаться. Теперь представьте себе, что вот такой молодой человек как этот охранник господина Ишаева придет в Центр толерантности. Он там увидит очень старые книги, написанные на иврите. Прочитать он их не сможет. Для него они ничего не значат. Для общины Хабад-Любавичи это очень значимые книги, это книги одного из хасидских мудрецов.

На самом деле, далеко не полностью Библиотека Шнеерсона находилась в России. Она, на самом деле, была разделена. Часть Библиотеки Шнеерсона была, если мне память не изменяет, в Польше, часть была здесь. Какой это представляет антикварный интерес для отечества, я не очень понимаю. Что касается самих текстов, то они давно существуют в напечатанном виде, их можно для тех, кто занимается иудаикой, изучать и так далее. Для общины Хабад-Любавичи, которая была почти полностью уничтожена во время Холокоста, это памятник людям, которые сохраняли и прятали, и спасали подобного рода книги, несмотря ни на что. Хасиды были стоиками в годы Второй мировой войны. Они даже в концлагерях соблюдали кашрут, они даже в концлагерях каждую пятницу молились и каждую субботу читали Тору.

Понимаете, для них это не просто книги, написанные на Иврите, и не просто старые книги. Для них в этом еще память и кровь миллионов евреев, которые погибли во время Холокоста.

М.КОРОЛЁВА: Ну, вы помните эту историю, когда пришло судебное решение из США, когда пошла речь о том, что 50 тысяч долларов за каждый день хранения Россия должна будет платить американским хасидам, и Россия стала говорить, что «Ну, простите, и у нас здесь на территории России тоже есть евреи, которые могут это читать». Тогда и община религиозная сказала «Да, да. Пусть это остается здесь». В общем, собственно, никто не возражает.

Но дело даже не столько в этом. Вот смотрите, Путин одновременно сегодня вообще высказался против каких-либо исков о возвратах культурных ценностей, которые были конфискованы после революции 1917 года. Он сказал «Если мы этот ящик Пандоры откроем, то все, мы не остановим этот процесс».

Е.АЛЬБАЦ: Но этот ящик Пандоры был открыт и открыт именно Путиным, когда начали передавать церковные ценности, прежде всего, Русской Православной Церкви и иконы, и предметы обряда, и монастыри, и дома, и церкви. Это было уже сделано. И с моей точки зрения, было абсолютно правильно сделано, потому что конфессии были ограблены. Ограблены советской властью по полной программе. Все это продавалось, продавалось за золото. Существует дикое количество документов на этот счет, решений ВЧК и за подписью Ленина о продаже церковных ценностей или ценностей культа.

Я вам скажу. Когда в начале 90-х годов только создавался Российский Еврейский Конгресс и вообще начинал какое-то легальное существование здесь иудаизм в такой, открытой форме, то общине очень много приходилось заниматься поисками свитков Торы. Для молельных домов евреев это важнейшая святыня, это то, что читают. Так вот оказалось тогда (я никогда не забуду, список был), в каком-то милицейском музее в маленьком городке и то оказался свиток Торы.

Они не представляли ценности с научной точки зрения. Те, что представляют ценность, находятся в Историческом музее и так далее, в музее, по-моему, восточных культур и так далее. Но очень много этого находилось в разных, совершенно непонятно почему. Ну, просто потому, что что-то старое стояло в углу.

М.КОРОЛЁВА: Ну хорошо. Это ценности, которые можно назвать в каком-то смысле относительными, все-таки, относительно разных конфессий. Есть ценность абсолютная – эта ценность называется «дети». Сегодня новый случай, о котором стало известно, убийство российского ребенка в США. Много вопросов по этому поводу. Через минуту мы вернемся в эту студию. Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» в студии «Особого мнения».

РЕКЛАМА

М.КОРОЛЁВА: И сегодня это особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». Я напомню, вы можете написать нам +7 985 970-45-45, в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon и на сайте «Эха Москвы» идет голосование за слова Евгении Альбац или против ее слов, выстраивается кардиограмма эфира, раз в минуту вы можете голосовать.

Так вот вопрос. Что вы скажете по поводу очередного убийства ребенка в Америке? Максим Кузьмин – 20-й ребенок, который погиб в США. И вот Дмитрий вас спрашивает: «Правильно ли, что запретили усыновление американцами, особенно в свете последнего события?»

Е.АЛЬБАЦ: Значит, на вопрос Дмитрия – нет, неправильно. Запретили вовсе не потому, что происходят трагедии с усыновленными детьми. Вообще вот вы очень правильно сказали, Марин. Дети – это вообще-то абсолютная и, может быть, самая высокая ценность. И поэтому убитый ребенок в Западном Техасе или изнасилованная девочка под Елабугой – это боль вне зависимости от того, какой национальности или гражданства этот ребенок. Это во-первых.

Я посмотрела, что об этом на сегодняшний день известно по поводу гибели ребенка в Западном Техасе. Насколько я понимаю, пока информация по поводу этого 3-летнего мальчика известна со слов Константина Долгова, специального представителя по правам человека российского Министерства иностранных дел. Это произошло, трагедия случилась 21 января 2013 года. Все, что мы знаем, все эти сообщения, что ребенка били, что у него были...

М.КОРОЛЁВА: Давали психотропные препараты.

Е.АЛЬБАЦ: Да, что у него были ранения на голове и на ногах, мы пока знаем из сообщений господина Долгова. Что касается органов США, которые занимаются расследованием этой истории, то они пока информацию не выпускают. Собственно, этим сейчас занимается 3 соответствующих органа в Западном Техасе и вообще в этом графстве Эктор. Это, во-первых, медицинский офис, ну, офис, который проводит медицинскую экспертизу. Во-вторых, это техасский офис по защите детей. И в-третьих, это офис шерифа в графстве Эктор Западного Техаса.

Пока единственное сообщение, которое мне удалось найти, было следующее, что официальные лица сообщают, что они не могут пока комментировать эту информацию до тех пор, пока не будут получены результаты вскрытия.

М.КОРОЛЁВА: Хотя, честно говоря, времени-то прошло достаточно.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, я вам говорю... Я немножко побродила по англоязычной, прежде всего, по американской прессе, чтобы понять, что там сообщается. Поэтому пока сказать, что там произошло, мы, естественно, не можем.

М.КОРОЛЁВА: Но вот смотрите. Тем не менее, вы уже слышали наверняка сегодня, Следственный комитет российский возбуждает дело. В обеих палатах российского парламента негодуют, требуют запретить выезд из страны даже тех детей, по которым суды уже приняли решение. И кроме того, в Псковской области, откуда был Максим Кузьмин усыновлен так же, как и в свое время тот Дима Яковлев погибший, там уже, не дожидаясь никаких законодательных решений, они сами решили приостановить процедуру усыновления. Ну, вот, казалось бы, с другой стороны, разве не правильно? Смотрите, на фоне того, что приходят новые сообщения о гибели ребенка в США, разве это не правильно как-то отреагировать?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, я думаю, что совершенно правильно на это реагируют, тут нет вопроса. Я просто думаю, что, все-таки, надо дождаться заявлений. То есть там были сделаны заявления Нуланд, спикера государственного департамента, что они будут держать российскую сторону в курсе, что они также обеспокоены и так далее. Но, все-таки, хотелось бы получить какие-то комментарии или какие-то официальные заявления от офиса шерифа, то есть от главного полицейского офиса этого графства и, соответственно, от других служб, что, все-таки, произошло и что покажет медицинская экспертиза. Вот это, мне кажется, просто важная история, чтобы понимать, что там случилось.

М.КОРОЛЁВА: С другой стороны, довольно много вопросов здесь сейчас приходит по SMS, почему такой повышенный интерес к убийству в США. И вот Сергей спрашивает «Будет ли столько же внимания к каждой гибели ребенка в России?» Потому что вот тут по сведениям...

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, вот это некорректный вопрос.

М.КОРОЛЁВА: А почему?

Е.АЛЬБАЦ: Потому. Потому что реакция на гибель любого ребенка как вообще любого человека должна быть именно бурной, именно возмущенной.

М.КОРОЛЁВА: А вам кажется, реакция одинаковая, когда кто-то погибает здесь в России...

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, мне плевать на реакции. Мне плевать на реакции. Я считаю, что смерть ребенка – это катастрофа. Точка. Всё.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Значит, просто ждать результатов экспертизы, ничего не предпринимать, но реагировать бурно. Так?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, почему? Что значит не предпринимать? Российская сторона, так я понимаю, есть для этого. Я просто не понимаю, как теперь после денонсации договора между Россией и США по наблюдению за усыновленными детьми, что произошло в результате того, что Дума приняла этот антимагнитский закон, как это все будет делаться. Но я думаю, что есть все равно возможности для того, чтобы... Видимо, российские официальные лица должны вылететь в Западный Техас и на месте получить информацию и от офиса шерифа, и от всех соответствующих служб. Конечно, надо предпринимать. И, наверное, надо как-то договариваться с американцами, как в условиях, когда денонсирован договор, который был подписан Путиным и его визави в июле 2012 года, вступил в действие 1 ноября 2012 года и был денонсирован в результате того, что был принят антимагнитский закон. Как в условиях отсутствия этих договорных отношений, все-таки, российская сторона могла бы проверить, что происходит с усыновленными из России детьми в США? Как ровно, кстати говоря, во всех других странах.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. А что делать с теми детьми, по которым суды уже приняли решение и про которых сейчас наш парламент говорит, что их уже выпускать не надо после вот этого последнего случая?

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это, все-таки, должно быть решение судов. Потому что наш парламент много чего говорит. Парламента у нас а) не существует, б) он говорит по любому поводу черт знает что, в) он не высказывает, как правило, своей точки зрения, а это вложенные в их уста слова. И вообще это ни к чему не имеет никакого отношения. Есть трагедия, есть конкретный ребенок, есть место, где это произошло, Западный Техас, графство Эктор. Вот, пусть там хоть весь наш парламент туда отправляется и выясняет, что там произошло.

М.КОРОЛЁВА: Я думаю, что, вот, он-то с удовольствием как раз отправится.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, отлично. Главное, чтобы за свой счет, а не за бюджетные деньги.

М.КОРОЛЁВА: А вот это вряд ли. Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сегодня гость студии «Особого мнения». +7 985 970-45-45. Про метеорит немного. Я знаю, что вы говорили про это...

Е.АЛЬБАЦ: Ой, у меня целая передача на эту тему была.

М.КОРОЛЁВА: Да. Смотрите, ну, сегодня появляются некие новые подробности, вот экспедиция Российской Академии наук отправляется в Челябинскую область на место падения. Вот, что бы я хотела вас спросить. Вот сейчас вокруг осколков метеорита (вы, наверное, читали много про это) идет какая-то возня. Вот, возня. Там в Челябинской области, там уже их продают (эти осколки) и лжеосколки, и так далее. А, как бы действовали на Западе в этой ситуации и ученые, и власти?

Е.АЛЬБАЦ: Не знаю.

М.КОРОЛЁВА: Не знаете?

Е.АЛЬБАЦ: Честно говоря, совершенно ничего не знаю по этому поводу.
То, что рынок на осколки метеорита есть, ну, наверное, безусловно, есть. Я бы сама купила. Конечно, интересно.

М.КОРОЛЁВА: Оцепление выставили бы вокруг полыньи как, вроде бы, выставили у нас?

Е.АЛЬБАЦ: Полыньи, безусловно, выставила, потому что люди могут провалиться под лед и погибнуть. Конечно, выставила бы. Конечно.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Оставим метеорит. Давайте попробуем поговорить про гонку преемников. Появился доклад политолога Евгения Минченко, его компании. И в этом докладе констатация факта: началась гонка преемников.

Е.АЛЬБАЦ: Там нет констатации факта – я прочитала доклад. И, во-первых, я не знаю, кто такой Минченко. Во-вторых, я не знаю, каковы исследовательские способности господина Минченко – я не увидела ни одной его академической работы. Поэтому даже смешно это обсуждать.

Никаких фактов там нет. Там есть очередное гадание на кофейной гуще, которое неплохо продается оптом и в розницу. Вот этим ровно и занимается. Причем, заметьте, что почти идентичные тексты появились сегодня утром и в «Ведомостях», и как минимум в Газете.ру. Наверное, еще где-то. То есть рассылали веером.

Совершенно очевидно для меня из этого доклада, что авторы знает не больше, чем знает тетя, которая стоит у Новоарбатского гастронома. Разговоры про то, что Медведева снимут, Дворковича отправят в отставку и так далее, продолжаются ровно с 24 сентября 2011 года, когда ребята решили поменяться местами.

М.КОРОЛЁВА: Ну, вот, про Дворковича я там не помню.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, не важно. Дворкович – производная от Медведева, он – вице-премьер в правительстве Медведева. Значит, решение о том, сколько Дмитрий Анатольевич Медведев будет оставаться премьер-министром России, существует в голове ровно одного человека – Владимира Владимировича Путина. Это результат тех договоренностей, которые были осуществлены между Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым на рыбалке. Кстати говоря, на той самой даче, за которую теперь привлекают Сердюкова, куда возили солдат на вертолетах строить и использовали для этого военную авиацию. Так вот там на рыбалке, на этой сердюковской даче, даче Министерства обороны они договорились, что Медведев не идет на второй срок, за это становится премьер-министром. Договорились они, что это будет год, 2 года или все 6, нам неизвестно. Но нам одно известно точно, что абсолютно бесполезно это пытаться прогнозировать и еще больше обмусоливать.

М.КОРОЛЁВА: Но договоренности, ведь, могут меняться, даже если на рыбалке договорились?

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, говорят, что нет. Говорят, что Путин имеет обыкновение... Для него пацанская логика очень важна. Вот, они договорились, если они договорились на 6 лет... Говорят, что Путин в таких ситуациях этого не нарушает. Но еще раз повторяю, все, с кем мне приходилось говорить на эту тему (а я говорила с людьми значительно более информированными, чем господин, как он там называется, этот политолог)...

М.КОРОЛЁВА: Минченко-то вы имеете в виду?

Е.АЛЬБАЦ: Да. Все на это отвечают одно и то же. Есть между ними договоренности, решение в голове одного человека и никто не знает, какие эти договоренности. Точка.

М.КОРОЛЁВА: Ну, как я понимаю, в этом докладе, собственно, речь идет не столько о том, усидит ли Медведев в кресле премьер-министра, сколько, действительно, о возможных преемниках. Там фамилии называются.

Е.АЛЬБАЦ: Ну да, я прочитала.

М.КОРОЛЁВА: Просто я так понимаю, опять-таки, это же не только в этом докладе говорится.

Е.АЛЬБАЦ: Опять ничего нового.

М.КОРОЛЁВА: Медведев, Кудрин, Собянин, Шойгу, Прохоров. Вот, кого из них вы представляете фигурами реальными, а кого абсолютно нереальными из этого списка?

Е.АЛЬБАЦ: Я еще раз повторяю. Вот, знаете, мой друг Дэвид Рэмник, главный редактор «Нью-Йоркера», замечательный журналист, у него есть замечательная фраза, такая, любимая фраза «Я не умею читать хрустальный шар», да? Это американское выражение «Crystal Ball». Мы говорим «Я не умею гадать по руке». Вот это не моя профессия.

М.КОРОЛЁВА: Ну, или на кофейной гуще.

Е.АЛЬБАЦ: Это не моя профессия. Опять, мы много гадали в 2007 году. Самые респектабельные газеты сообщали, что преемником будет Иванов буквально за сутки до того, как преемником был назван Медведев. В этом суть авторитарного режима и вот такого, корпоративного принципа принятия решений. Сфера принятия решений совершенно закрыта и все занимаются бесконечным гаданием, а царь сидит и смеется по этому поводу. Я не хочу быть объектом его насмешек.

М.КОРОЛЁВА: Опять-таки, если все это – хрустальный шар, то вот история с Сердюковым – это, все-таки, некая реальность, правда же? То есть тучи над ним сгущаются совершенно реально, есть дело. Вот, насколько вероятно, что его могут посадить? – задает вопрос наш слушатель.

Е.АЛЬБАЦ: Думаю, что маловероятно. Хотя, мало кто мог прогнозировать еще год назад, что Сердюков потеряет место министра обороны. Хотя, кое-кто прогнозировал. Думаю, что опала Сердюкова в минимальной степени связана с воровством в Министерстве обороны, а в большей степени связана с нелояльностью по отношению к человеку, в голове которого принимаются все решения в этой стране.

М.КОРОЛЁВА: Вот об этом хотелось бы, честно говоря, поподробнее. Но давайте через несколько минут мы к этому вопросу вернемся. Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Через несколько минут мы снова здесь.

НОВОСТИ

М.КОРОЛЁВА: Особое мнение сегодня высказывает Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». +7 985 970-45-45 – еще успеете задать свои вопросы. И продолжайте выстраивать кардиограмму эфира на нашем сайте, на сайте «Эха Москвы». Да, в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon.

Итак, господин Сердюков. Вот сегодня Анатолий Сердюков и Евгения Васильева, которая проходит по этому же делу, отказались давать показания в Следственном комитете (их вызывали на допрос). Ну, Евгения Васильева и раньше отказывалась, ссылаясь на статью 51-ю. Вот сегодня и Сердюков отказался.

На самом деле, вопрос у меня следующий. Вот, что, на самом деле, сделал Сердюков, по вашему мнению? Вы вот там заговорили о нелояльности. Потому что мы как-то все понимаем, что вот эти обвинения, которые ему предъявлены, да, они серьезные. Но кто не грешен в тех делах, которые ему инкриминируют в этой стране?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, мне, во-первых, кажется, не очень корректно говорить «отказались давать показания». Они воспользовались своим правом не свидетельствовать против себя. На это и существует 51-я статья, которая позволяет не свидетельствовать против себя и своих родственников. Это их право. Это во-первых.

Во-вторых. Я совершенно убеждена, что в нашем отечестве за воровство не сажают, потому что если было бы иначе, то по тем данным, которые идут из Сочи, из Олимпиады, со строек к Олимпиаде-2014, то там просто должны были бы уже сидеть много-много людей.

М.КОРОЛЁВА: Ну, постов там лишают.

Е.АЛЬБАЦ: Только что в журнале «The New Times» мы опубликовали очень подробную статью Бориса Немцова о дороге, 48-километровой дороге Адлер – Красная Поляна, которая уже обошлась в 9 миллиардов долларов. Немцов как человек, который, вообще-то, он физик изначально, экспериментатор, считать умеет, так вот Немцов пересчитал на мировые цены, сколько. Это очень сложная... На самом деле, не просто дорога, это сложное сооружение. Мосты, туннели, железная дорога. Это совместная дорога и автомобильная трасса, и железная дорога. И у него получилось, что при всех надбавках эта дорога должна была бы обойтись в 6 миллиардов 132 миллиона долларов. А она обошлась уже в 9 миллиардов 404 миллиона долларов. Причем, что замечательно, что одна из компаний, которая строит эту замечательную дорогу, которая стоит в 3,5 раза больше, чем отправка американского аппарата Curiosity на Марс, в 3,5 раза дороже, чем отправить аппарат на Марс, занимается та же компания, которая строила мост через остров Русский для проведения АТЭС, да? И все скандалы с АТЭС мы уже знаем.

Поэтому цифры откатов, которые называются, которые там существуют, превышение... Всегда всякая Олимпиада обходится дороже там примерно в 2 с лишним раза, летняя там, может быть, еще больше строительство объектов обходится. Но в России будет самая дорогая Олимпиада в истории человечества.

М.КОРОЛЁВА: Но подождите – может, и там еще грянет гром, и там будет свой Сердюков.

Е.АЛЬБАЦ: Знаете, там как-то вот это происходит, там как-то какие-то головы сносятся, но при этом стоимость объектов...

М.КОРОЛЁВА: Ну, вот товарищ Белалов там был снят, только не тот.

Е.АЛЬБАЦ: Ну да. Но стоимость объектов как-то все время растет и растет, и растет. И все они как-то почему-то в 2, в 3 раза превышают стоимость общемировых расценок. Это классическое свидетельство того, что никакой борьбы с коррупцией нет.

М.КОРОЛЁВА: А что есть?

Е.АЛЬБАЦ: Есть, с моей точки зрения... Ну, я, собственно, повторяю то, что я очень подробно писала в журнале о том, что существует, с моей точки зрения, очень простая вещь. Что в свое время, когда еще президентом был Медведев, Сердюков, министр обороны, когда шли дебаты по бюджету, тогда правительство, во главе которого был премьером Путин, подписало бюджет в 13 триллионов. Сердюков пошел к Медведеву, после чего Минфин получил указание разработать бюджет 27 триллионов. После этого была записка министра финансов и вице-премьера Кудрина, который показал, что эти деньги не только, во-первых, не сумеют потратить просто потому, что промышленность не сможет их переварить. Во-вторых, еще не истрачены те деньги, которые были отпущены по предыдущим бюджетам Министерству обороны.

В результате финальная цифра была в 20 триллионов. Тоже такие, не маленькие деньги, да? Но тогда все были, кто был немножко в курсе всей этой истории, были совершенно потрясены тем, что Сердюков позволил себе перепрыгнуть через голову Путина и выйти напрямую к Медведеву, и что Путин, так сказать, поскольку это был как раз уже 2011-й год и он боялся, как бы не растревожить Дмитрия Анатольевича, чтобы тот, не дай бог, не решился, все-таки, идти на второй срок в президенты, что Путин смолчал.

Потом был еще целый ряд историй, когда, опять же, Сердюков напрямую выходил на Медведева и, в принципе, поскольку Медведев был президентом, по Конституции РФ и по закону о президентстве, и по закону о правительстве министр обороны напрямую подчиняется Верховному Главнокомандующему, которым является президент РФ. Но мы знаем, что в стране существует один начальник и зовут его вовсе не Медведев.

Тогда уже начались разговоры, что Сердюков ведет себя странно и этой нелояльности по отношению к Путину ему не простят. Почему Медведев пытался наладить мосты с Сердюковым, совершенно понятно. Он тогда еще думал, что он, может быть, соберется на второй срок, ему нужна была поддержка силовиков. ФСБ ему никогда не... То есть по факту они, опять же, все силовики подчинялись Медведеву как президенту, но де-факто они не подчинялись. Де-юре они ему подчинялись, де-факто они не подчинялись. И, вот, удавалось как-то выстраивать отношения с единственным силовиком, с министром обороны и с теми новыми генералами и Генеральным штабом, который возглавил человек, близкий Сердюкову, удавалось выстраивать отношения. Для Медведева это было очень важно. Для Путина это была классическая демонстрация нелояльности.

В любом авторитарном режиме когда человек, у которого под ружьем много сотен тысяч человек демонстрирует такую нелояльность первому лицу (а Путин по факту был первым лицом), в любом авторитарном режиме таким чиновникам сносят голову. Значит, с моей точки зрения, ровно это произошло и с Сердюковым.

М.КОРОЛЁВА: То есть нарушение иерархии?

Е.АЛЬБАЦ: Официально он ее не нарушил, он поступал абсолютно правильно по Конституции. Но поскольку Конституция РФ не работает, она фактически дезавуирована, а по тем понятиям, которые существуют, перепрыгивать через голову Путина нельзя.

Ходят слухи, что когда Следственный комитет, понятно, пришел с обыском к госпоже Васильевой, которая не только работала у господина Сердюкова, но является ему человеком с разных точек зрения чрезвычайно близким, и Сердюков был в этой квартире, было понятно, что никто не мог дать указания обыскивать такую квартиру без разрешения на то непосредственно Путина.

По слухам, Сердюков опять побежал теперь к премьер-министру Медведеву. И премьер Медведев не слишком громко заявил о том, как правильно и мудро, и единственно правильно, и единственно мудро поступил Путин Владимир Владимирович. Этот разговор, вроде бы, был записан и положен на стол Путину. После чего судьба Сердюкова была окончательно решена.

Во все эти разговоры про то, что Сердюков пытался вывезти на военном самолете в Париж Евгению Васильеву, честно говоря, я не очень верю. Потому что представить себе, что он привез в Париж свою даму сердца и при этом никто из французских журналистов об этом ни сном, ни духом, не верю – не может быть. Чтобы ничего не утекло, не верю, не может быть. Вот это моя версия.

Но мы же живем в стране, в которой мы бесконечно платим за то, чтобы чиновникам было вкусно и хорошо, но при этом мы совершенно не знаем, как и почему принимаются решения. Мы почему-то с этим соглашаемся. Ну, вот такая история.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Тогда ваша версия, чем окончится, все-таки, история этой пары? Вот есть Васильева, есть Сердюков. Кто-то из них окажется в тюрьме, все-таки, или нет?

Е.АЛЬБАЦ: Опять. Решение о том, чем закончится дело Сердюкова, находится в голове одного человека – его зовут Путин Владимир Владимирович. Одна из фигуранток этого дела (мы много об этом писали), Сметанова пошла на сотрудничество со следствием. В результате была отпущена из Лефортово под домашний арест. От нее требовали показания, как она говорила нашему корреспонденту Зое Световой, показания ровно на Васильеву. С Васильевой они вместе учились в Санкт-Петербурге, в университете и от нее требовали показания именно на Васильеву. Понятно, что вероятно от Васильевой ждут показания на человека, который ей тоже, вероятно, не только духовно близок.

Послушайте, ну чего мы это все время обсуждаем? Мы знаем, что решение будет принято одним человеком, его зовут Путин Владимир Владимирович.

М.КОРОЛЁВА: Меня зовут Марина Королёва, напротив меня Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Это было ее особое мнение. Счастливо.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.