Пытки от Сталина

Теоретическая вероятность фальсификации того или иного исторического документа существует всегда. 
Но в разных условиях процентное соотношение вероятности фальсификации может стремится к нулю. Зачастую, обвинения в фальсификации служат политическим целям, и к ним нужно относиться крайне аккуратно. В случае с документами из внутриведомственного оборота НКВД, которые изначально никогда и не предназначались для публикации или, допустим, c сверхсекретной внутрипартийной перепиской между членами келейного Политбюро вероятность фальсификации достаточно мала.

Иосиф Сталин лично санкционировал пытки над арестованными. И руководство Коммунистической партии об этом прекрасно знало.. Шифротелеграмма Сталина 1939 года, разрешавшая НКВД пытки, все-таки была!

Среди многих «интернет-пророков» одиозная телеграмма за подписью Сталина о пытках очень часто объявляется фальшивкой. Я решил проверить весь комплекс контраргументов той стороны, которая считает телеграмму недостоверной.

Очень часто попадается вот такая сентенция – «Если подобная шифротелеграмма действительно была разослана ВСЕМ секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий, наркомам Внутренних Дел и начальникам УНКВД, сколько подобных шифротелеграмм должно было бы сохраниться? Где они? Их нет!»

шифротелеграмма шифротелеграмма
(Для увеличения нажмите на документ)

А что же в реальности? Замучены были миллионы.

ЗАЯВЛЕНИЕ БЫВШЕГО ИНСТРУКТОРА ЦК ГИБХИНА И.Е.
НА ИМЯ СЕКРЕТАРЯ ЦК КП(б) БЕЛОРУССИИ ПОНОМАРЕНКО
(Не позднее 16 апреля 1939 года)
Считаю своим партийным долгом сообщить следующее: 
Будучи арестованным и находясь на допросе у следователей работников аппарата НКВД, ко мне было применено издевательство, избиение и всевозможные пытки. Первым следователем был у меня Иванов, который бил меня дверным ключом по голове и телу, [стараясь] сломать мне ребро или ключицу, заставлял меня делать приседания в течение нескольких суток с перерывами на 2—3 часа в сутки. В феврале 1938 г. этот же Иванов совместно с бригадой в количестве 6—8 человек избил меня до потери сознания, сажали меня на острый колышек на самый задний проход на 3,5 часов, что повредило у меня внутренность организма, подымали до потолка и бросали на пол, затыкали бумагой рот, чтобы не было возможности кричать. Когда же ему не удалось меня заставить подписать всякую ложь, он меня передал следователям Мишину и Демину в марте м-це 1938 г., которые втроем посменно издевались в течение 6 суток, поставив меня на конвейер, где я простоял на ногах 6 суток без сна, без пищи. На 6-е сутки, когда я стал терять рассудок, ноги опухли от отеков, МЕНЯ ЗАСТАВИЛИ ПОДПИСАТЬ, ЧТО Я ВРАГ НАРОДА. В течение этих 6 суток я подвергался со стороны Мишина, Лиса всевозможным издевательствам, рвали, тянули за волосы по полу, огнем папиросы жгли волосы, лицо, губы, брови, подбивали ноги, не давая возможности справиться по естественным надобностям.
Не имея положительных результатов, передали меня следователю Райхлину, который продолжил те же методы, помимо избиения в суставах рук он меня неоднократно бил ногой сапогом в половой орган, плевал в рот, заставляя меня стоять на ногах по целым суткам и кулаками бил в грудь, бока. 
В августе м-це 1938 г. в кабинете нач. 1-го отд., комната №163, у Алешковича в 2 часа ночи Райхлин представил мне мнимого прокурора, который после моего отказа писать ложь вместе с Райхлиным и Алешкевичем меня душили и избили, в ту же ночь Райхлин меня предупредил, что есть у него распоряжение начальства меня посадить в карцер на 2 м-ца за то, что я не пишу, что им угодно (распоряжение сам читал), после карцера меня расстреляют. Вообще угроза расстрела не выходит из уст Райхлина, в ту же ночь меня возили в закрытой машине, куда не знаю, но Райхлин предупреждал, что на Комаровку на расстрел. Во всех его действиях видел ложь и провокацию. Помимо них знаю, что следователи Шаповалов, Горемыкин, Краснов избивали Цемесмана, в настоящее время освобожденного.
И.Е. Гибхин 
(НАРБ Ф.4, оп.21, с.1688, л.236—237. Копия)

ВНИМАНИЕ!
Cохранилась телеграмма, посланная в Дагестанский обком (журнал «Исторический Архив»,1993, № 3) Один этот факт уже является доказательством, но существует еще целый ряд объективных доказательств того, что телеграмма о пытках была.

Чтобы верифицировать достоверность того или иного документа, существует старый источниковедческий способ — сопоставить и проанализировать факты, свидетельствующие о существовании документа из альтернативных и, как можно, более независимых друг от друга источников.

Так вот, телеграмма о пытках проходит этот «тест на достоверность» с легкостью. Слишком много прямых и косвенных фактов, доказывающих ее подлинность, причем из совершенно разных источников.

Системные доказательства:
1) Наличие подлинника шифротелеграммы 1939 года в АП РФ. (В Интернете циркулирует фотокопия машинописной копии, хранящейся в ф. 89 РГАНИ);

2) Данная телеграмма в документальном смысле отнюдь не одинока, — существует записка Вышинского (прокурора СССР — прим.) Сталину (Генеральному секретарю Политбюро ЦК КПСС — прим.) от 26 января, в которой первый просит ознакомить с содержанием телеграммы также работников прокуратуры.
(Копия этой записки отложилась в ГАРФ Р-8131/27/140/8)

ЦИТАТА:
Документ №13
Записка А.Я. Вышинского И.В. Сталину об ознакомлении прокурорских работников с содержанием шифротелеграммы от 10 января 1939 г.
26.01.1939
№ 58лсс
Совершенно секретно
ЦК ВКП(б) — товарищу СТАЛИНУ И.В.
«Прошу разрешить ознакомить работников центрального аппарата Прокуратуры СССР, осуществляющих надзор за следствием по делам НКВД, с содержанием шифротелеграммы* ЦК ВКП(б) от 10 января с.г., адресованной секретарям Крайкомов и Обкомов ВКП(б), ЦК нацкомпартий, НКВД Союзных и автономных республик и УНКВД краев и областей.
*Одновременно прошу разрешить секретарям Крайкомов, Обкомов ВКП(б) и ЦК нацкомпартий ознакомить с содержанием названной шифротелеграммы местных прокурорских работников, осуществляющих надзор за следствием в органах НКВД*.
А. ВЫШИНСКИЙ
(АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 156. Подлинник. Машинопись.)
На листе имеется резолюция: «За. И. Ст.».

3.) Помимо данной записки, cуществует реакция Сталина: дополнительная телеграмма именно работникам прокуратуры.


ЦИТАТА:
Документ № 15
Записка И.В. Сталина секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий об ознакомлении прокурорских работников с содержанием шифротелеграммы от 10 января 1939 г.
27.01.1939
Сов. Секретно
Шифром
Копия
СЕКРЕТАРЯМ ОБКОМОВ, КРАЙКОМОВ, ЦК НАЦКОМПАРТИЙ
Ознакомьте местных прокурорских работников, осуществляющих надзор за следствием в органах НКВД, с содержанием шифртелеграммы ЦК ВКП(б) от 10 января с.г. за № 26/ш о методах следствия. № 83/ш
Секретарь ЦК И. СТАЛИН
(АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 157)

Наличие этих двух документов — крайне показательный факт. Но самое главное — неопровержимое свидетельcтво.
Итак, внимание — cуществование данной телеграммы подтвердил никто иной, как В.Молотов в 1957 году.

О том, что директива о применении пыток была оформлена специальным постановлением Политбюро, свидетельствуют признания на июньском пленуме ЦК 1957 года припёртых к стене Молотова и Кагановича. После того, как Хрущёв задал Молотову вопросы: «На каком основании было принято решение о том, чтобы арестованных истязать и вымогать у них показания?... Кто подписал этот документ о допросах и избиениях?», — произошёл следующий обмен репликами:

Молотов. Применять физические меры было общее решение Политбюро. Все подписывали.
Голос. Не было такого решения.
Молотов. Было такое решение.
Голос. Покажите.
Молотов. Оно было секретное. У меня его нет.
Хрущёв. Расскажи, как было подписано. Повтори.
Каганович. Все члены Политбюро подписались за... В отношении шпионов применять крайние меры физического воздействия...
Хрущёв. Хочу дать одну справку. Каганович и Молотов, очевидно, не откажутся повторить, что у нас был такой разговор. Накануне XX съезда или после съезда, по-моему, Каганович сказал, что есть документ, где все ]члены Политбюро] расписались о том, чтобы бить арестованных. Каганович предложил этот документ изъять и уничтожить. Дали задание Малину (в то время — заведующему общим отделом ЦК, ведавшим партийными архивами?—  Прим.) найти этот документ, но его не нашли, он уже был уничтожен... Ты тогда даже рассказывал, в какой обстановке писали это решение и кто подписывал.
Каганович. Да, я рассказал. Сидели все тут же, на заседании, документ был составлен от руки и подписан всеми [членами Политбюро] ...
Хрущёв. Кто написал этот документ?
Каганович. Написан он был рукой Сталина.
(Исторический архив № 3 с.86, 88-89.)

Вообще, после этого должно было отпасть большинство сомнений. Но и это не предел. Помним о принципе — как можно большей «удаленности» источников друг от друга в процессе проверки документа на валидность.

Существует еще и четвертое свидетельство о существовании данной телеграммы, которое закрывает вопрос, на этот раз от сотрудника органов НКВД (РКМ), занимавшего руководящую должность.
О телеграмме, узаконившей пытки, говорится в воспоминаниях заместителя Наркома внутренних дел по милиции и начальника главного управления милиции Казахской ССР в Алма-Ате Шрейдера М.П. «НКВД Изнутри. Записки Чекиста».
Я специально отыскал два показательнейших абзаца.
Шрейдер был арестован в июне 1938 году и стал свидетелем жесточайших избиений в застенках НКВД, сам подвергался регулярным пыткам, но долгое время полагал, что пытают по местной, локальной инициативе и как только Сталин и верховная власть прознает о чудовищных зверствах, так сразу их и прекратит. На одной из очных ставок со следователем, избитый Шрейдер вопрошал у начальника следственной части Ивановского НКВД Рязанцева -
ЦИТАТА:

«Никогда в жизни не поверю, что Дзержинский мог хоть одним поступком, хоть одним словом предать революцию. Так же как не верю в то, что Уншлихт, Медведь и Ольский были связаны с ПОВ. Если бы товарищ Сталин узнал, что вы наговариваете на Дзержинского, а также каким путем вы «выбиваете» показания на всех других товарищей, он приказал бы всех вас расстрелять.
— Эх, Михаил Павлович, — снисходительно-иронически покачал головой Рязанцев. — Вы ведь опытный чекист и разведчик. Неужели вы можете поверить, что каждый из нас будет рисковать своей жизнью и творить беззакония? Обо всем, что мы делаем, Центральный Комитет прекрасно знает. Мы имеет санкции лично от товарища Сталина.
Я недоверчиво покачал головой.
Тогда Рязанцев, подбежав к своему несгораемому сейфу, открыл дверцу и взял оттуда тоненькую красную книжечку. Затем, подойдя ко мне вплотную, он открыл эту книжечку (размером с пол-листа писчей бумаги) и положил рядом со мною на стол, чтобы я мог прочитать текст.
Насколько я помню, там было написано следующее: «Всем секретарям крайкомов, обкомов и нацкомпартий. В Центральный Комитет поступили сведения, что в некоторых парторганизациях привлекают к ответственности следственных работников НКВД за применение физических методов при допросах.
ЦК разъясняет: в капиталистических странах арестовываются коммунисты и другие прогрессивные деятели, в отношении которых применяются пытки. Поэтому ЦК санкционирует применение физических методов воздействия в отношении врагов народа и запрещает привлекать к партийной ответственности следственных работников НКВД.
Секретарь ЦК Сталин».
Когда я прочел этот документ, у меня потемнело в глазах. Все надежды на то, что, может быть, Сталин не знает о том, что делается в органах НКВД, рухнули».

Некоторое время спустя Шрейдера привели к недавно воцарившемуся в наркомате Берии.
ЦИТАТА:

«Подумав, я решился и заявил Берии, что знаю о существовании шифровки за подписью Сталина, адресованной всем секретарям крайкомов, обкомов и начальникам НКВД, на основании которой меня били.
— Что за чепуха? Откуда ты можешь это знать? — удивился Берия. — Ведь ты же сидишь около года.
Я ответил, что эту телеграмму мне показывал на допросе начальник следственной части Ивановского НКВД Рязанцев.
Берия рассвирепел. Он начал ругаться по-грузински и стал что-то возбужденно и со злобой говорить Кобулову. А затем по-русски спросил про кого-то, взяты ли эти, на что Кобулов, кивнув утвердительно, сказал: «Взяты!» И снова оба они заговорили по-грузински.
Я, конечно, не знал точно, о ком именно шла речь. Никакие фамилии не произносились, но мне было ясно, что палачу и идиоту Рязанцеву дорого обойдется показанная мне — подследственному — совершенно секретная шифрованная правительственная телеграмма».

Еще какие-то вопросы о подлинности телеграммы? Итак, много факторов складываются в единый ответ:

1. Наличие в архивах подлинника и копий, наличие дагестанской телеграммы;
2. Наличие записок Вышинского и Сталина;
3. Подтверждение Молотова, что такая телеграмма была;
4. Свидетельство Михаила Павловича Шрейдера, заместителя Наркома внутренних дел по милиции и начальника главного управления милиции Казахской ССР.