Обьявление войны.

Когда же В.Молотов получил ноту от посла Германии Шуленбурга?Поскольку В.Молотов не оставил мемуаров,остается обратится к Ф.Чуеву и писателю В.Стаднюку.Их беседы с Молотовым скорее всего подверглись цензуре,но даже самые пристальные цензоры кое-что всё таки не учли.

БЕСЕДА МОЛОТОВА С ЧУЕВЫМ

Речь идет об утреннем звонке Сталину 22 июня.

Вячеслав Молотов.- То ли Жуков ошибается, то ли я запамятовал. Позвонил Жуков. Он не сказал, что война началась, но опасность на границе уже была. Либо бомбежка, либо получили другие тревожные сведения. Вполне возможно, что настоящей войны еще не было, но уже накал был такой, что в штабе поняли: необходимо собраться...

Комментарий:

Значит, Жуков позвонил именно, на дачу Сталина, где были члены Политбюро и Молотов в том числе (иначе, как понимать «штаб»?!), и сообщил о напряженном положении на границе? Не на дачу же Молотова он звонил, надо понимать? Почему позвонил? Чего хотел? Время было около часу ночи, и нет никаких спящих генералов у телефона.

Феликс Чуев. - Но Жуков пишет, что разбудил Сталина и доложил, что бомбят. Значит, уже в час ночи бомбили?

Молотов - Подождите... В этой части, он, может быть, не точен. Жуков и Тимошенко подняли нас: на границе что-то тревожное уже началось. Может, кто-то раньше сообщил им о какой-то отдельной бомбежке, и раньше двух началось, это уже второстепенный вопрос.

Коментарий:

По-Молотову, отдельная бомбежка нашей территории - это второстепенный вопрос!....Время опять «плавает». Но вполне возможно, что бомбить немцы начали раньше официального срока принятого у нас - 3.30. Видимо, это было связано с бомбежкой наших военно-морских баз.

Молотов - Мы собрались у товарища Сталина в Кремле около двух часов ночи, официальное заседание, все члены Политбюро были вызваны. До этого, 21 июня, вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати-двенадцати. Может быть, даже кино смотрели, в свое время мы часто так делали вечером - после обеда смотрели кино.

Коментарий:

Иногда, трудно понять наше руководство. То рвут рубашку на груди, доказывая, что только и делали, как трудились весь день и всю ночь на благо страны, думая как защитить страну от врага, а то «КИНО» крутят, - решили развлечься в такое-то время, война же «на носу». ……..

Понятно, что Вячеслав Михайлович боится сказать правду, поэтому и пытается показаться забывчивым.

МОЛОТОВ О ШУЛЕНБУРГЕ

Молотов- А между двумя и тремя ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего секретариата - Поскребышеву, что немецкий посол Шуленбург хочет видеть наркома иностранных дел Молотова.

Ну и тогда я пошел из кабинета Сталина наверх к себе, мы были в одном доме, на одном этаже, но на разных участках. Мой кабинет выходил углом прямо на Ивана Великого.

Члены Политбюро оставались у Сталина, а я пошел к себе принимать Шуленбурга - это минуты две-три пройти. Иначе было бы так: если б на дачу мне позвонили, что просится на прием Шуленбург, то я должен был позвонить Сталину - послы министрам иностранных дел по ночам не звонят. И, конечно, в таком случае я безведома Сталина не пошел бы встречать Шуленбурга, а я не помню, чтоб я звонил Сталину с дачи.

Коментарий:

Что это значит? То ли «старость - не радость» или «ври, да не завирайся». Кабинеты находились «на одном этаже», но пошел «к себе наверх». Значит, Молотов сомневается в том, где он находился в ночь на 22 июня? На даче или в Кремле?

Дальше

Молотов-Но звонил мне не Шуленбург, а чекист, связанный с Поскребышевым: Сталин дал указание собраться.

Коментарий:

Система связи никогда не осуществлялась через сотрудников НКВД.Что же это могло значить?....Наверное Берия заблокировал Кремль из-за угрозы военного переворота.

Молотов-Шуленбурга я принимал в полтретьего или в три ночи, думаю, не позже трех часов. Германский посол вручил ноту одновременно с нападением. У них все было согласовано, и, видно, у посла было указание: явиться в такой-то час, ему было известно, когда начнется. Этого мы, конечно, знать не могли.

Коментарий:

О незнании того, что замышляли немцы, тут, конечно, Молотов сильно «загибает».

Герхард Кегель - советский разведчик, работавший в немецком посольстве (!) в Москве вспоминает, что 21 июня ему

«надо было во что бы то ни стало передать Павлу Ивановичу (Куратор из разведки НКВД.) эти важные сведения. Но в первой половине дня я не мог незаметно выйти из посольства. Это удалось лишь после обеда... Я позвонил не из дома, а из телефонного автомата с Центрального телеграфа на улице горького, где всегда было много народа. Вечером состоялась экстренная встреча. Я самым настойчивым образом просил его передать своему руководству, что за точность сообщенных ему сведений ручаюсь головой».

И Молотов, хочет уверить, что не знал о сведениях нашей разведки, которая работала почти «под носом» и у него, и у Шуленбурга?

МОЛОТОВ И СТАДНЮК

Вячеслав Михайлович, в свое время имел беседу с писателем И.Ф.Стаднюком, который собирал материал для своей книги «Война», и кое-что рассказал ему такое, что не подлежало не только публикации, но и огласке. Надо, понимать состояние Молотова. Тайна, которая тяготила его, должна же была выйти на волю. Тем более что, с точки зрения Вячеслава Михайловича, он не являлся ни преступником, ни предателем, по отношению к своему Отечеству.

Молотов он взял слово с Ивана Фотиевича, что тот не будет разглашать подробности их беседы.

Но, к счастью, эта информация стала достоянием гласности и, у Н.Зеньковича в его работах можно прочитать следующее пояснение Молотова, которое он дал, в свое время, И.Стаднюку. Частично, эта беседа была приведена в главе Сталинские наркомы - Микоян. Теперь дополнительно по теме.

Вот самая потрясающая фраза диалога:

Молотов - «Обнародовать эти сведения пока нельзя. (Речь идет о начале войны. - В.М.) Они наделают много шуму за рубежом. Буржуазные писаки могут завопить. Что никакого внезапного нападения Германии на нас не было. А была объявлена война. Как полагалось по международным нормам...»

Вспомним эту цитату позже.

Все же, Вячеслав Михайлович, так и не сказал Стаднюку, в какое же время нам была вручена нота Германского правительства?

КЕГЕЛЬ

Придется обратиться к той самой важной телеграмме Риббентропа к Шуленбургу от 21 июня 1941 года.

Как я уже обратил внимание читателей, что неспроста, наши деятели от истории, убрали время приема этой телеграммы в Германском посольстве. Давайте сопоставим содержание текста этой телеграммы и сообщение нашего разведчика Г.Кегеля, о котором упоминалось выше.

Риббентроп - послу Шуленбургу

(отрывок)

Берлин, 21 июня 1941 г.

(время приема телеграммы специально убрали, чтобы затруднить понимание документа)

«1. По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя.

2. Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова о том, что у Вас есть для него срочное сообщение, и что Вы, поэтому, хотели немедленно посетить его. Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотому следующее заявление: «Советский полпред в Берлине (Деканозов.) получает в этот час от Имперского Министра иностранных дел меморандум с подробным перечислением фактов, кратко суммированных ниже...».

Исказили текст телеграммы.Деканозов должен получить в Берлине аналогичный текст ноты, что будет вручена Молотову в Москве. Ведь наш Наркомат иностранных дел пошлет же запрос своему послу в Берлин о случившемся.

А из пункта № 1 ясно и понятно, что необходимо уничтожить имеющуюся в посольстве секретную документацию. Способ прост и надежен, даже для сегодняшнего дня - сжечь! Читаем у Г.Кегеля:

«Когда я в субботний полдень 21 июня 1941 года подъехал к посольству, мне пришлось оставить машину на улице, ибо во дворе посольства шла какая-то суета. Вверх поднимался столб дыма - там, видимо, что-то жгли. На мой вопрос, что там горит, «канцлер» Ламла ответил «по секрету», что ночью он получил из Берлина указание уничтожить оставшиеся в посольстве секретные документы, за исключением шифровальных тетрадей, которые еще понадобятся. И поскольку уничтожить документы в печах посольства оказалось не под силу, ему пришлось по договоренности с послом развести во дворе костер. Через два часа все будет кончено, и я смогу снова поставить машину во двор».

Наши «борцы за историческую правду» постарались и в данных мемуарах исказить существо дела.

Они «подредактировали» приезд Г.Кегеля в посольство, указав, что он приехал туда в полдень, т.е., примерно, в 12 часов дня.

Не думаю, что господин Кегель был настолько крупной величиной в посольстве, чтобы мог позволить себе приезжать на работу к обеду. Он был торговым атташе в Германском посольстве.

Более того, этот «субботний полдень» не вяжется с той его (Кегеля) информацией, которую я приводил выше: «Мне надо было во что бы то ни стало передать Павлу Ивановичу эти важные сведения. Но в первой половине дня (т.е. 21 июня.) я не мог незаметно выйти из посольства. Это удалось лишь после обеда».

Для чего наши «историки» передергивают факты? Задача, перетащить время этих действий как можно дальше к 22 июня, чтобы создать видимость, о которой нам говорил Молотов.

Дескать, вручение ноты и нападение Германии произошло одновременно.

А мы, теперь из пункта № 2 телеграммы, знаем, что по получении её, послу Шуленбургу необходимо «немедленно информировать господина Молотова о том, что ... для него срочное сообщение» и чтобы он, Шуленбург, НЕМЕДЛЕННО посетил Молотова. Когда у нас господин Ламла сообщил Кегелю о получении сообщения из Берлина (читай, телеграммы)?

Правильно, ночью, точнее, к утру субботы 21 июня. А, что нам говорил Молотов насчет послов, которые « министрам иностранных дел по ночам не звонят»?

Разумеется, Шуленбург дождался начала рассвета, отдал распоряжение об уничтожении секретных документов (пылающий костер из данных бумаг и увидел Гегель, приехав утром в посольство) и что он должен был делать?

Действовать, в соответствии с требованиями своего начальства, т.е. проинформировать Молотова по телефону и поехать к нему на встречу, чтобы вручить ноту о разрыве дипломатических отношений Германии и СССР. И это произошло не позднее, чем до обеда 21 июня, примерно, в 9. 30 утра.

Почему так точно, до минут? Дело в том, что немцы народ пунктуальный, да и у нас в наркомате, праздно шатающихся, вряд ли увидишь? Ранее зафиксированные встречи Шуленбурга с Молотовым проходили именно в это время.

Германия напала не вероломно,а открыто и безбоязнено—как будто была уверена в своей победе на 101%

Вспомним слова Молотова—«А была объявлена война. Как полагалось по международным нормам...»…..

По международным нормам--ведь происходит когда нота об обьявлении войны передается главе МИДА до нападения….

Имено это и пытались скрыть в течении более 50 лет.

СТАЛИНИ КЕГЕЛЬ

Надо немного пояснить по поводу Кегеля.

Увидев костер из горящих бумаг, он сразу понял, что это всё делается в преддверии войны. Он, как и многие, предполагал, что Германия нападет внезапно без дипломатических реверансов. Поэтому он стремглав, как только позволяли возможности, помчался сообщать своему куратору о том, что немцы жгут документы, следовательно, это происходит накануне нападения. Но, к удивлению многих Германия предъявила ноту.

Казалось бы, им удобнее это было сделать так, как в дальнейшем все это представили советские историки, и о чем нам только что пояснял Молотов. Дескать, вручение и нападение произошло одновременно. Но, как видите, немцы не побоялись представить ноту заблаговременно, что не могло вызвать удивления. Почему они не стали хранить в тайне свое нападение, почти за сутки до начала акта агрессии? Видимо, некого было бояться, кто-бы мог помешать им в этом.

Немцы не стали хранить в тайне свое нападение, почти за сутки до начала акта агрессии? Видимо, некого было бояться, кто-бы мог помешать им в этом.

Снова, чисто риторические вопросы: «Где же был Сталин? И что с ним случилось?» Понятно, что на него было совершено покушение, и он находился на даче, куда приезжал за консультациями наш «уважаемый» Вячеслав Михайлович. Отсюда и такая «смелость» немецкой дипломатии.

Ключом к этой разгадке является Сталин.

ОБЬЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ

21 июня,около 12 часов дня посол Германии Шуленбург встретился с наркомом иностранных дел СССР и передал ему ноту об обьявлении войны.

Рано утром 22 июня,примерно между 3-4 часами утра войска нацистской Германии перешли границу с СССР.

Началась Великая Отечественная Война.