"Добровольцев на фронте не было!" (Е. Боннер)

На модерации Отложенный

                 На эти, не столь давние,  откровения мадам Боннер, наткнулся случайно, но от злости чуть не разорвало. В каком-то интервью некой Гессен, Е Боннер заявила, что добровольцев в  Красной Армии почти не было, лишь малое число свихнувшейся(!) интеллигенции. А всю воюющую массу (это так о наших солдатах) насильно загнали под ружьё. Выходит, что мой отец, московский доброволец, и те бойцы московского ополчения, о которых пел Б Окуджава, свихнувшиеся! Вашу  политическую, либероидную мать!...

                  Война моего отца началась с отряда "истребителей"(помощь милиции), а уже с августа 1941 года он, школьный учитель, директор школы и "белобилетник", Добровольцем уходит на фронт. С ним -десятки и сотни тысяч других. Уже в октябре он-командир пулеметного взвода на Калининском фронте. Воевать ему пришлось на том самом Ржевском выступе, в составе 2-й ударной танковой бригады, где вскоре он командует ротой.В его роте было 17 добровольцев (!), которых он распределил по всем трем взводам, т к это были самые лучшие бойцы. В том числе и два еврея -студенты 3 и 4 курса, музыкант и будущий переводчик.. Они были самыми надежными, его опорой. Если Сеня и Боря находились в боевом охранении, рота спала спокойно. Находясь на боевом дежурстве, они все время переругивались-беседовали  с немцами. И те прекрасно знали, кто ночью дежурит и не спит. Обе стороны находились др от друга на расстоянии броска ручной гранаты, но не бросались. Вообще, не писанным правилом стало ночью не воевать. Да и сама природа, болота, это не давали делать. У наших из захваченного блиндажа оказались немецкие пластинки, в т ч фокстрот "Три поросенка". Немцы орут, "Эй, рус, давай драйн швайн" и заиграли им на патефоне. А у немцев, как по заказу "Катюша", орут вот "Катьюша", они на своём патефоне в ответ. Такой был отдых от фронтовой суеты. Всем попыткам идти в перед мешала природа. И только когда ударили сильные морозы, болота замерзли и ушли туманы, стало понятно, во что влипли обе стороны. В грязь! По самые танковые башни! Без шансов двигаться!

Кстати, отец это считал главной причиной всех не удач подо Ржевом. О том же писал немецкий фельдмаршал Клюге " ...в сентябре 1942г наши силы уже были истощены, но бог смилостивился и нас спасли проливные дожди!"

             Но, вернемся к добровольцам. В одну из ночей, когда дежурили "братья славяне" из Средней Азии, немцы на их участке попытались перейти в наступление. Охранение крепко заснуло, немцы это сразу засекли и двинулись по замерзшему болоту вперед. Взрыв гранаты вырвал малочисленную роту из  теплых укрытий. То ли немцы поспешили, то ли кто-то её нарочно бросил раньше, не известно. Но атаку отбили. Перед нашим окопом осталось 14 убитых. Их перестреляли из ручных пулеметов отец и Сеня с Борей. Музыка-музыкой, а враг есть враг. А кадровые "братья славяне" проснулись только в разгар боя. В том бою отец был тяжело ранен осколками гранаты в левую руку Днем , в благодарность за срыв немецкой атаки, остатки роты, всего 11 человек отвели в тыл. Мыться, греться, отъедаться и лечиться. По пути в тыл они вышли к полевой кухне. Весёлый повар насыпал им каши, полные котелки. Кушайте, хлопцы! Присели. И вдруг раздался скрежет шестиствольного миномета, то ли немцы ударили по площадям, то ли на дымок...Когда отец , сидевший на оглобле повозки, открыл глаза, то от его роты не осталось в живых никого, только ОН!  Ни Сени с Борей, ни хохла -замкомроты Мартыненко, вообще ни кого! Лишь кровавая сечка на снегу и на котелках с кашей. А он уцелел, видимо свой счет от войны уже получил.

                 С той поры он никогда не ел пшенную кашу.После ранения вернулся на фронт и довоевал.  В мирное время иногда  пил. Впрочем, как и многие другие фронтовики. Да разве нам понять!?

                 Ну, что скажем о добровольцах!? Только одно, Вечная память героям!

                 И будь прокляты те, кто оскорбил когда-нибудь их память!