3 февраля 1565 г. Иван Грозный учредил опричнину.

3 февраля 1565 г. Иван Грозный учредил опричнину. Так назвали особый период в истории Российского государства (с 1565 по 1572 год), когда государственная борьба с изменниками Родины вышла на первый план. Это был целый комплекс мероприятий, который характеризовался созданием особого опричного войска («опричников»), во времена Ивана Васильевича их называли «государевыми людьми». Первоначально численность этой царской гвардии была небольшой – 1 тыс. человек. Также «опричниной» называлась часть территории Московского царства, с особым управлением, выделенная для содержания царского двора и «государевых людей» («Государева опричнина»). Эта мера была направлена на подрыв самостоятельности крупных землевладельцев. Слово «опричнина» происходит от древнерусского «опричь», что означает «особый», «кроме». Так называли часть удела или вотчины, которая оставалась вдове. Часть отходила сыновьям, а «опричь» - на прокормление вдовы.

Как во тереме живет православный Царь, 
Православный Царь Иван Васильевич.
Он грозен, батюшка, и милостив, 
Он за правду милует, за неправду вешает.   Народная песня 

Глупцы только, которые не знают обстоятельств его времени, свойств его народа и великих его заслуг, называют его тираном.  Петр I

Что привело к введению опричнины?

Главной причиной введения опричнины была внутренняя оппозиция курсу царя. Иван Васильевич чувствовал, что на Руси не ладно. Многие его мероприятия встречали скрытое противодействие. Начатые дела саботировались, тормозились, сводились на нет. Многим могущественным людям не нравилась централизация России, курс на ликвидацию старых вольностей. Естественно, что у них были сильные союзники за границей, особенно в Польше и Риме. 

Царь имел данные и о том, что изменники есть в армии и в государственном аппарате, и они мешают развитию России, передают секретные данные противнику, саботируют важные начинания. Видимо, благодаря предателям польские войска смогли разгромить 26 января 1564 года в сражении при Уле армию Петра Шуйского, которая выступила из Полоцка. Русские войска шли фактически по своей территории, это их расслабило, двигались налегке, доспехи и тяжёлое оружие сложили в обозы. Радзивилл с малым войском смог устроить засаду и внезапным ударом фактически уничтожил русское командование – Шуйского, князей Семёна и Фёдора Палецкого, нескольких воевод взяли в плен. Войска, оставшись без управления, фактически просто разбежались, людские потери были небольшими, но поляки захватили обоз и артиллерию. Польша воспрянула духом, шок потери Полоцка был преодолён, мысли о мире были отринуты. Война была продолжена. Есть мнение, что польское командование просто предупредили о маршруте русских войск. Под подозрение попали боярин Иван Шереметев и его брат Никита, смоленский наместник. Их обвинили в измене. Однако они имели много сторонников и заступников, которые выступили поручителями и внесли залог, бояр освободили. 

В начале 1564 года в Москве были убиты бояре Михаил Репнин и Юрий Кашин. Немного позднее был убит Дмитрий Овчина-Оболенский. Историки выяснили, что двоюродные братья Репнин и Кашин из рода Оболенских, каждый раз выступали поручителями за обвиняемых в измене и опальных. Они были организаторами саботажа и оппозиции. Овчина-Оболенский, судя по всему, был их соучастником. Царь получал информацию об их измене, но не мог покарать их законными методами, руки были связаны старыми порядками. Боярская дума своих не выдаст, прикроет. Поэтому пришлось отдать тайный приказ о ликвидации изменников. Понятно, что боярство сразу смекнуло, откуда ветер дует. Поднялся скандал, с участием митрополита, духовенства. Царю пришлось объясняться (!). Вот и тебе «царская диктатура». 

В апреле сбежал в Литву Курбский. Фактически он стал «Власовым» того времени. Причём его вина ещё тяжелее. Власов перешёл на сторону врага уже в плену. А Курбский перешёл на сторону неприятеля ещё задолго до бегства. По крайней мере, уже с 1562 года он состоял в тайной переписке с Радзивиллом, подканцлером Воловичем и польским королем. Ещё Валишевский признал, что поражение под Невелем в 1562 году, когда силы Курбского разбили вчетверо меньшие войска противника, было вызвано какими-то «подозрительными сношениями» князя с литовцами. Именно Курбский обеспечил разгром армии Шуйского, в работе Скрынникова приводятся его письма к Радзивиллу о том каким маршрутом идёт армия, как лучше организовать нападение на неё (Скрынников Р. Г. Иван Грозный). Курбский, после смерти Репнина и Кашина, понял, что очередь за ним и бежал, прихватив крупную сумму денег (он был наместником Ливонии). Он выдал полякам всю русскую агентуру в Литве и Польше и активно подключился к информационной войне против России. Сигизмунд ему дал г. Ковель, Кревскую старостию, 28 сел и 4 тыс. десятин земли. 

Надо отметить, ещё один факт «кровавости» и «бесчеловечности» Ивана Васильевича. Курбский убегая, не забыл захватить золото и серебро, но бросил жену и сына. Родных Курбского великий государь и пальцем не тронул. Более того, он отпустил их в Литву к главе семьи. 

В обстановке тяжёлой борьбы с Польшей и Крымским ханством, царь узнал о новом заговоре, злодеи хотели уничтожить всю его семью. Он принимает нестандартное решение – весь царский двор стал собираться на богомолье. Причём оно походило на исход, в обозы грузили все святыни, кресты, книги, иконы, казну. Позвал царь с собой и некоторых бояр, дьяков (чиновников). Объяснений никаких не дал. 3 декабря 1564 года царь Иван Грозный с семьёй, получив благословение митрополита, покинул столицу. Посетил село Коломенское, где из-за начавшейся оттепели, распутицы, пробыл две недели. Царь был в тяжёлых раздумьях. Что делать? Измена расцвела пышным цветом. Загубили его любимую жену Анастасию. Видимо, уже пытались отравить и самого государя. Можно было отказаться от борьбы, отречься от престола (так в будущем сделает император Николай II), или собрать волю в кулак и бороться с изменой, «пятой колонной». Первый путь вёл к хаосу, засилью временщиков, боярских кланов, поражению в войне. Возможно, попытке Рима утвердиться на Русской земле. 

После Коломенского, государь выехал в Троице-Сергиев монастырь, затем в Александровскую слободу. Он уже сделал выбор, «перешёл Рубикон». Уже в дороге царь рассылает гонцов, призывает «выборных» дворян из всех городов, с людьми и «со всем служебным нарядом». Под рукой у государя собирается внушительное, верное ему войско. 3 января 1565 года митрополит и бояре получили от Ивана Васильевича грамоту, в ней перечислялись обиды и вины знати и чиновников со времен детства – расхищение государевой казны, земель, произвол в отношении людей, измены, покрывательство преступников, пренебрежение защитой Родины и т. д. Сообщил, что он не в силах это терпеть, «оставил своё государство» и поехал жить, где «Бог наставит». Однако государь не отрекался от престола, это дало бы оппозиции повод для возведения на престол князя Владимира Старицкого. Он оставался царем и своим указом наложил опалу на бояр и правительственный аппарат, они отстранялись от управления государством. 

Одновременно другие посланники царя привезли другую грамоту, которую зачитали перед горожанами.

В ней также перечислялись вины знати и чиновников. Царь заверял, что никакой обиды на простых людей не держит. Это был весьма умелый ход. Москва забурлила. Народ поднялся за своего царя. Бояре и духовенство, собравшиеся на заседание у митрополита, оказались в самой настоящей осаде. Народ потребовал отправить к царю делегацию и просить его вернуться. Простые люди и сами обратились к нему, прося не оставлять их «на расхищение волкам». Говорили, что готовы своими силами «потребить» лиходеев и изменников, пусть царь укажет на них. 

К Ивану Васильевичу хотел отправиться сам митрополит, но бояре его не пустили, опасаясь, что в Москве начнётся бунт и погромы. В Александровскую слободу отправилась делегация во главе с новгородским архиепископом Пименом. За ним двинулись бояре, дворяне, дьяки. Это была «капитуляция». Делегаты умоляли царя вернуться в столицу, соглашаясь с тем, чтобы «правил, как ему, государю, угодно» и над изменниками «в животе и казни его воля». Государь смилостивился, снял опалу и продиктовал ряд условий Боярской думе и Освящённому Собору. Он получил право наказывать виновных без суда Боярской думы и печалований со стороны духовенства. А для искоренения расплодившейся «пятой колонны» и «либеральной» - мечтающей о полной свободе, оппозиции, было введено чрезвычайное положение, опричнина. В начале февраля 1565 года царь вернулся в Москву, и учредил 3 февраля «опричнину».

Основные мероприятия опричнины

Упор делался не на репрессии, хотя и без них нельзя было обойтись, а на профилактические меры. Царь отписал часть земель в своё личное владения, они были названы опричниной. В неё вошёл ряд уездов в Центральной и Западной части Российского государства, весь Север, часть Москвы, отдельные города и волости в других районах. Всё остальные земли считались «земщиной» и управлялись по-прежнему. Фактически Иван Васильевич сформировал свою огромную «вотчину» и опираясь на неё начал рушить вотчинную систему князей и бояр. 

При введении опричнины из казны царь взял огромную сумму – 100 тыс. рублей, они были нужны на подъем», 180 потомков суздальских, ростовских, ярославских, стародубских князей, которых с семьями переселили в Казань. Их родовые вотчины перешли в управление государя. Это не было наказанием, они остались на службе, получили поместья в Среднем Поволжье, материальную компенсацию за переезд. Так была подорвана база десятков представителей знати, с их амбициями, связь со «своими» городами, уездами, селами. 

Царь в своём новом уделе сформировал новую систему управления: опричный двор, Думу, особую гвардию из тысячи воинов. В них старались отобрать надёжных людей. Опричную Думу возглавил брат царицы Михаил Темрюкович, ключевые посты заняли Басмановы, Вяземский, Плещеевы, Колычевы, Бутурлины. Делами «земщины» руководила старая Боярская Дума. Бояре продолжали решать текущие общегосударственные дела, а по важнейшим из них делать доклады государю. 

«Лучшая тысяча», гвардия была давней мечтой государя. В своё время «избранная рада» не смогла решить вопрос по учреждению гвардии, т. к. не нашли земли. Теперь призвали боярских детей из Вязьмы, Суздаля и др. городов. Проводилась тщательная проверка родственных связей, личных контактов, принимали лишь «чистых», не замеченных в связях с участниками прошлых заговоров. Последнее собеседование проводил сам царь. Земли нашлись, с них сселяли других дворян, в другие уезды. Строгую проверку проводили и в отношении будущих чиновников опричного двора, проверяли даже слуг. «Опричники» приносили особую присягу, они были должны не знаться, не вести никаких дел с «земскими». Они были подсудны только суду самого государя, получали вдвое большие денежные и земельные оклады, чем обычные дети боярские. Однако государь не хотел, чтобы «государевы люди» получив особые права, привилегии, возгордились. Он воспринимал свой пост, как службу Богу, государству и хотел, чтобы «опричники» стали своего рода военно-религиозным братством, служащим народу, Руси и Создателю. Для этого были отобраны 300 молодых людей. Их устав был близок монастырскому. Царь для них был игуменом, Вяземский – келарем, Григорий Лукьянов-Бельский – пономарем. Члены братства одевались в чёрные рясы и скуфейки. Режим дня был очень жестким: в полночь молитва – полунощница, подъем – 4 утра и заутреня, затем Литургия. В целом церковная служба занимала около 9 часов в день. Опоздание или неявка наказывались 8-дневной епитимьей. Царь лично показывал пример благочестия. 

Центром опричного двора стала Александровская слобода. Однако говорить о переносе столицы не следует. Правительственные учреждения оставались в Москве, Александровская слобода стала постоянной резиденцией государя. Она была расширена, строились новые здания, церкви. Любой человек мог прийти в Александровскую слободу и рассказать об измене, злоупотреблениях, объявив на заставе, что у него государево «слово и дело». 

Функции опричников не ограничивались охраной царя. Опричники фактически стали первой на Руси спецслужбой. Их численность постепенно выросла до 6 тыс. воинов. Они носили чёрные одежды, их отличительными символами была метла и изображение собачьей головы – они должны были выметать нечисть, быть верными как псы, охраняя государя и державу. 

Царь продолжал и переселения, они были введены в систему. Переселив одних, их заменяли другими. Уже весной 1566 года, через год после выселения, половину боярских семей вернули из Казани, в следующем году вернули вторую половину. Но поселили их не в родных местах, а в других уездах, в основном в Рязанщине (одновременно решая проблему оборону южных рубежей). Земли брали у крупных рязанских вотчинников, им давали взамен поместья в других уездах. В результате таких «рокировок» князей и бояр превращали в служилое дворянство. 

В 1566 году царь «выменял» удел у Владимира Старицкого. Старица, Верея и Алексин отошли в опричнину, а взамен двоюродный брат царя получил Дмитров, Боровск и Звенигород. В материальном отношении князь даже выиграл, получив более крупные и богатые города. Но его оторвали от «вотчины», где его считали господином. В бывших владениях Владимира Андреевича провели «перебор» - часть служилых людей оставили, других отправили в другие уезды. В 1567 году в опричнину взяли Кострому, там также провели «перебор». В 1568 году то же самое было проделано с Белозерским уездом. В 1569 году в опричнину взяли Ярославль, Ростов и Пошехонье. После добавления новых уездов опричнина заняла почти половину государства. Надо сказать, что «перебирали» не всех, большая часть боярских детей, не связанных с оппозицией, не поменяли место жительства. Так, из примерно 50-60 тыс. детей боярских, поменяла место жительства не половина, а примерно 12 тыс. человек. 

В результате царь примерно за 4 года решил основную задачу – ликвидацию крупных вотчин и формировавшихся вокруг них группировок знати.