ЯД ГЕРИНГУ ПЕРЕДАЛ АМЕРИКАНЕЦ

Казнь "нациста №2" Германа Вильгельма Геринга была назначена на полночь 16 октября 1946 года. Перед этим, вечером 15 октября, к нему зашел доктор Пфлюкер, который провел тщательный осмотр приговоренного и выдал ему таблетку снотворного, чтобы он мог поспать несколько часов перед своим последним «выходом в свет». Через два часа заключенный камеры №5 захрипел и выдохнул, словно с облегчением. Дежурный офицер позвал доктора, который констатировал факт смерти нациста. Во рту нашли остатки стекла с цианистым калием. Геринг ушел из жизни раньше назначенного часа, словно назло своим судьям. Но кто передал ему яд? Об этом спорили на протяжении полувека, пока внезапно не возникли новые подробности.

<dl>За нацистами-смертниками следили тщательно. Комендантам было приказано не допустить смерти военных преступников до суда. После того, как верный соратник фюрера Роберт Лей повесился на трубе, смастерив петлю из полотенец, над заключенными был установлен жесточайший контроль.
Геринг не хотел идти на эшафот. Он был так уверен в том, что его план исполнится, что написал коменданту письмо за четыре дня до казни. В нем он извинялся перед немцами и отрицал все обвинения и сообщал коменданту следующее: "Я всегда имел при себе капсулу с ядом с того самого момента, когда меня взяли под арест. Когда меня привезли в Мондорф, я имел три капсулы. Первую я оставил в одежде, так чтобы её нашли при обыске. Вторую я клал под вешалкой, когда раздевался, и забирал, одеваясь. Во время заседаний суда я прятал её в своих сапогах. Третья капсула все ещё находится в моем чемоданчике, спрятанная в круглой баночке с кремом для кожи. Нельзя винить тех, кто меня обыскивал, так как найти капсулу было практически невозможно. Так уж получилось".
Но никто не верит в то, что Герингу удалось прятать все три капсулы целых 11 месяцев. Это было невозможно. Он не раз переодевался, его вещи менялись, его переводили из камеры в камеру.
Были и те, кого обвиняли в пособничестве смертнику. Например, в этом подозревался австрийский журналист Блейбтрей, который мог приклеить капсулу жевательной резинкой рядом со стулом Геринга. Но обвинение рассыпалось в отсутствии доказательств. Ведь войти в зал заседания тайно, до начала процесса, не могли даже представители трибунала. Советский журналист Михаил Рагинский предположил, что яд Герингу передали американские надзиратели, получившие солидную взятку, либо сам жена, приезжавшая к мужу за день до исполнения приговора. И он был прав. Но не до конца.
История с самоубийством Геринга получила продолжение, когда ветеран Великой Отечественной Владимир Никитович Завортнев получил письмо из далекой Калифорнии от старинного армейского друга, рядового Герберта Ли Стиверса, который решил исповедоваться своему старому товарищу в том, что сотворил в свое время.
Два молодых рослых парня из разных полушарий познакомились в Нюрнберге, где сторожили главных нацистов. Первая их встреча не увенчалась успехом, потому что молодой Герберт увидел на кителе Владимира медаль за победу над Германией, на которой был выгравирован профиль Сталина, и предложил обменять ее на часы.

Поскольку для каждого советского солдата эта медаль была сродни нательному кресту, незадачливый меняла тот час получил по морде. Позже они подружились и даже хаживали в местные пивные.
В то время Герберт встречался с немкой по имени Мона, которой он сразу же похвастался, что является личным сторожем такого именитого преступника. На следующий день она познакомила солдата со своей подругой, которая очень просила передать лекарство для "больного Геринга", которого мучают тюремные доктора. Она была столь убедительна и настойчива, что солдат растаял и совсем не озаботился узнать, чем же именно страдает рейхсмаршал.
Поскольку с Герингом рядовой Стиверс общался довольно близко (они часто беседовали о спорте и авиации), то даже не мог подумать о том, какую свинью подложат ему эти немецкие красотки. Вильгельм взял ампулу с "лекарством", поблагодарил американца и удалился на нары. А через несколько дней разгорелся скандал, когда Геринга так и не дождались на эшафоте.
Все часовые были подвергнуты строжайшей проверке. Рядовому Сиверу повезло, что происшествие выпало не его дежурство, иначе он неминуемо раскололся бы на первом допросе. В тот же вечер он побежал в ближайший кабак, заливать горе шнапсом. Там же оказался и Владимир Заворотнев. В сердцах Герберт рассказал своему пьяному другу о том, что натворил, но русский солдат лишь посоветовал держать язык за зубами. И сам не стал доносом губить жизнь человека.
Тем не менее Герберт Стиверс всю оставшуюся жизнь сожалел о своей легкомысленности. Он работал на сталелитейном заводе, пытаясь забыться в тяжелом труде. Угрызения совести не оставляли его ни на час. Лишь несколько лет назад он узнал от своей дочери, что его не станут судить, поскольку преступление превысило срок давности. Да и как можно судить 86-летнего ветерана. Он признался прессе, которая раздула скандал. Многие люди осудили Стиверса за его действия. Но шумиха быстро улеглась. Но вот перед русским другом душа была все еще неспокойна. Поэтому он и написал такое письмо.
Сам Заворотнев сказал, что Геринг бы "подох" и без участия его друга, так что не надо было портить жизнь человеку своим доносом. Он часто вспоминал о тех днях, когда сам оказался в Нюрнберге. А до этого был Берлин, Сталинград. В Сталинграде он оказался в одном окопе с офицером СС. После долгой схватки он придушил немецкого захватчика голыми руками. Но взрыв снаряда почти заживо похоронил обоих. В таком виде их и откопали советские разведчики.
Позже Заворотнев служил в роте почетного караула. Присутствовал при капитуляции Германии и при многих других важных событиях. А потом довелось увидеть и смерь всех главарей Третьего Рейха.
На вопрос, что же он собирается ответить американцу, Владимир Никитович ответил, что напишет следующее:«Успокойся, Герберт, ты же солдат!»</dl>