Интернет-гений предпочел смерть тюрьме

На модерации Отложенный

Министерство юстиции США закрыло дело против интернет-активиста Аарона Шварца после того, как он покончил жизнь самоубийством 11 января и его родственники обвинили в этом прокуратуру. Заявление семьи поддержали десятки тысяч интернет-пользователей. Шварцу предстояло провести десятилетия за решеткой по обвинению в незаконном скачивании научных статей для их бесплатного распространения. Подробнее в репортаже корреспондента RТ Анастасии Чуркиной.

Преступление: скачал и выложил в свободный доступ миллионы научных статей из платной библиотеки, так как был убежден, что они должны распространяться бесплатно…

Наказание: 30 лет тюрьмы и $1 млн штрафа.

Итог: 26-летний интернет-гений Аарон Шварц покончил жизнь самоубийством.

Органы юстиции предлагали Шварцу заключить сделку о признании вины, однако борец за свободу в интернете не согласился, чтобы его считали преступником.

Его родственники и сторонники убеждены, что слишком агрессивное стремление прокуратуры посадить Шварца в тюрьму и привело в итоге к его самоубийству.



Хотя власти и объявили Шварца преступником, его сторонники считают его современным Робин Гудом, который боролся за информационную свободу.

Аарон Шварц был чрезвычайно одаренным человеком. В 14 лет он стал соавтором формата RSS – системы сбора сообщений, которая позволяет пользователям автоматически получать интересующую их информацию с разных сайтов в Интернете, а не искать ее на каждом по отдельности. Эта программа прочно укрепилась в интернет-лексиконе, ежедневно с ее помощью публикуются новости по всему миру.

Многие считают, что власти США добивались осуждения Аарона, чтобы сделать его дело показательным.

Но получилось все наоборот: дело Шварца показало пример жесткого контроля над интернетом в США. Законы, по которым ему предъявили обвинение, были приняты еще в 1984 году и многие считают их давно устаревшими.

В Конгрессе США был представлен на рассмотрение новый законопроект под условным названием «Закон Аарона».

Но наступят ли реальные перемены – пока непонятно. Ясно лишь одно – в очередной раз только трагедия смогла вызвать общенациональную дискуссию.