Татьяна Дельсаль, обвинившая подела навального в педофилии, говорит правду

«Я полагаю, что результат теста на полиграфе снял бы многие вопросы, прежде всего для общества», – так в интервью газете ВЗГЛЯД адвокат Шота Горгадзе объяснил свое предложение блогеру Рустему Адагамову, обвиненному в педофилии, пройти тест на «детекторе лжи». В Сети уже появилось интервью бывшей жены Адагамова Татьяны Дельсаль, которое фактически стало заявлением в правоохранительные органы.

Блогер Рустем Адагамов, обвиненный бывшей супругой Татьяной Дельсаль в педофилии, продолжает отказываться от любых комментариев в СМИ, а сама Дельсаль серьезности своих намерений не скрывает.

В интервью телекалану Russia Today, вышедшем в четверг, она подробно рассказала о том, как именно стало известно о деталях обвинения, и о своей уверенности в виновности известного блогера.

По ее словам, история началась 15 лет назад, после того, как девушке исполнилось 18 лет, «он от нее отстал». Дельсаль говорит о том, что ее обращение через СМИ и есть заявление в правоохранительные органы, и уточняет, что дело не политическое, а «чисто уголовное».

Одним из эпизодов громкого медийного скандала стала перепискаАдагамова и адвоката Шоты Горгадзе, который предложил блогеру пройти тест на полиграфе. Диалог велся вполне открыто, и об удивительной реакции Адагамова, а также о том, почему Дельсаль так поздно предъявила столь серьезные обвинения, Горгадзе рассказал газете ВЗГЛЯД.

ВЗГЛЯД: Шота Олегович, так Адагамов все-таки отказался от полиграфа?

Шота Горгадзе:Он не отказался и не согласился, а начал увиливать, что очень странно. Я же полагаю, что результат теста на полиграфе снял бы многие вопросы, прежде всего для общества.

ВЗГЛЯД: Известно, что Адагамов заикается, и сам он пишет о том, что это помешало бы тесту...

Ш.Г.:Нет. Есть методики для людей с дефектами речи. Например, ответ кивком головы или нажатием кнопки. Я это все Адагамову объяснил.

ВЗГЛЯД: Он в свою очередь утверждает, что находится внутри ситуации...

Ш.Г.:И что? Каждый, кто проходит полиграф, так или иначе находится внутри ситуации, это никоим образом не является противопоказанием.

Представьте себе: человека подозревают в совершении преступления, например кражи, и он находится внутри ситуации. Тем же, кто внутри ситуации не находится, какой вообще смысл проходить полиграф?

ВЗГЛЯД: И еще один аргумент Адагамова касается предвзятости к нему в России.

Ш.Г.: Я предложил ему пройти полиграф в любой европейской стране, например в Латвии. Я бы помог это организовать, найти специалистов. Ответа я не получил.

ВЗГЛЯД: Вы полагаете, что поведение Адагамова доказывает, что он виновен? Не в юридическом смысле, понятно, что до решения суда мы не можем говорить о виновности, а в человеческом?

Ш.Г.:По моему субъективному мнению, Адагамов не чист перед законом. Также, по моему субъективному мнению, его бывшая супруга говорит правду.

ВЗГЛЯД: У Адагамова двойное гражданство. Где будет суд, и где он может сесть в тюрьму?

Ш.Г.:Нести ответственность он будет на территории России. Наша страна не выдает своих граждан для суда на территории других государств.

ВЗГЛЯД: Как вы полагаете, почему все-таки обо всем стало известно так поздно?

Ш.Г.:Это проблема, которая сопутствует огромному количеству уголовных дел подобной категории. Потерпевшие, к сожалению, всегда очень долго молчат и только потом начинают говорить. Это не исключение из правил, а общая практика. Молчат очень долго, спустя годы начинают говорить.

ВЗГЛЯД: Дельсаль в интервью говорит, что ее ролик – это заявление. То есть никакой бумаги не нужно?

Ш.Г.:Не нужно, совершенно верно. Согласно действующему законодательству, публичное заявление о совершении преступления является основанием для проведения проверки и возбуждения уголовного дела.

ВЗГЛЯД: Если Адагамова не выдадут, а потерпевшая находится в Норвегии, то как вообще российские правоохранительные органы будут собирать доказательства?

Ш.Г.:Существует два варианта: допрос будет осуществлен выездной бригадой следователей, если будет определенное соглашение между правоохранительными органами двух стран. Потерпевшая может приехать в Россию. Кроме того, может быть дано соответствующее поручение, и уже норвежские правоохранительные органы совместно с бригадой следователей из России допросят ее на территории Норвегии.

ВЗГЛЯД: Насколько вероятно, что дело дойдет до суда?

Ш.Г.:Все зависит от конкретного объема доказательств. Конечно, одного видеообращения недостаточно. Должны быть исследованы все доказательства, должно быть заявление потерпевшей, показания потерпевшей. Исход дела будет зависеть от доказательной базы.

Текст: Иван Афиногенов