Прервать молчание

Олег Лурье, журналист

Почему вопят только об «антимагнитском законе», но при этом сохраняют тишину по поводу других законов, связанных с детьми? Почему протестующих взволновал лишь запрет на усыновление российских детей американцами, а отсутствие в законодательстве определения детской порнографии, ответственности за ее хранение и другие детские «отсутствия» им как-то по барабану? Неинтересно? Или что-то (кто-то) не позволяет?
С таким же вопросом можно обратиться и к депутатам Госдумы. Почему никто из них не ответил и не опроверг обвинение председателя комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елены Мизулиной о том, что принятию закона, который смог бы защитить наших детей от преступлений подобного характера, препятствует «невидимое и богатое педофильское лобби»? Кстати, никто не заявил о ложности высказываний бывшего вице-спикера ГД Любови Слиски, в которых она сообщила: «Я с этим столкнулась еще в третьей Думе, когда мы делали поправки в Уголовный кодекс и повышали планку согласия по ненасильственным сексуальным преступлениям с 14 до 16 лет. Все было согласовано с администрацией президента, с самим президентом, но, хотя он и поддержал нашу поправку, мы действительно встретили очень серьезное сопротивление при проведении этой поправки».
Но до сих пор никто бы и не вспомнил о вероятности существования педофильского лобби, как в оппозиции, так и на Охотном Ряду, если бы не история с обвинением в педофилии блогера Рустема Адагамова, более известного под ником drugoi.
Так, Анна Кисличенко из Ассоциации родительских комитетов и сообществ России обратилась к генпрокурору Юрию Чайке с просьбой не только расследовать обвинения в адрес Адагамова, но и ускорить процесс принятия законов, защищающих российских детей от преступлений, от нравственного и физического растления.

В письме генпрокурору сообщается о том, что, согласно статистике Совета Европы, в развитых странах каждый 10-й ребенок страдает от сексуального насилия. На фоне гомосексуализации западного общества страшная тенденция в отношении детей в последние годы приобретает там чудовищный характер. Жертвами извращенцев становятся даже новорожденные.
Кроме того, сейчас в ряде западных стран идет весьма странный процесс общественного и государственного признания педофилии как «эксклюзивного сексуального явления». Еще в 2006 году в Голландии была зарегистрирована партия педофилов, в Канаде педофилию уже признали разновидностью сексуальной ориентации, в Норвегии проводятся детские гей-парады, а педофилы борются за право жениться на детях.
Есть основания полагать, что подобные тенденции имеют место и в нашей стране. Некоторые защитники «сексуальной свободы» в отношении детей и юношества ссылаются на просвещенный Запад, а любые предложения об ужесточении законодательства воспринимают как попытку ограничения демократических свобод. Проблема насилия в семье или со стороны близких пока не решена также и по причине отсутствия законодательного регулирования, а многие факты просто скрываются. Причем молчание на педофильскую тему присутствует как в Госдуме (хоть поправки в УК и приняты, но они половинчатые, а формулировки весьма расплывчатые), так и в рядах российской оппозиции. А может, уже пора прервать молчание и начать что-либо делать?