Миллионер из конюшни

Элли Кадури владел плантациями, отелями и энергосетями. Его бизнес-империя процветает до сих пор, но сам он умер нищим – в стойле для лошадей.

В конце 1930-х, когда нацисты всерьез взялись за решение еврейского вопроса, большинство государств не спешило пускать к себе беженцев, потоком хлынувших из Германии и Австрии. Одни отказывались увеличивать квоты, ссылаясь на небольшую территорию. Другие оправдывались тем, что и так приняли достаточно евреев. Третьи руководствовались банальным антисемитизмом. Шанхай стал единственным местом, где евреи могли найти спасение без каких бы то ни было въездных виз: их ввели только в сентябре 1939 года.

Городом одновременно управляли власти Великобритании, Франции, Японии и Китая, поэтому он оставался открытой территорией. Большинство еврейских беженцев прибывали туда ни с чем – без денег, перспектив и знания языка. Но неожиданно получали заботу: их встречали, снабжали самым необходимым, помогали найти жилье и работу. Делалось это силами местной еврейской общины – по инициативе мультимиллионера и филантропа сэра Элли Кадури.

Он родился в Индии в 1867 году в семье мизрахим – «восточных» евреев, выходцев из мусульманских стран. Его отцом был зажиточный багдадский купец Салих Кадури, у которого было четверо детей – три сына и дочь. О сестре и младшем из братьев известно мало. Зато старший брат Элли всю жизнь оставался рядом с ним: был его сподвижником и напарником во всех начинаниях. Братья окончили школу Еврейского союза в Багдаде, а потом продолжили обучение в Бомбее. После этого старший, которому было всего 15 лет, уехал в Гонконг и нанялся клерком в компанию E.D. Sassoon & Co – ей владел могущественный клан евреев-сефардов Сассунов. Спустя три года к брату присоединился и Элли. А еще через несколько лет братья открыли собственное дело и стали брокерами на Гонконгской фондовой бирже.

В конце 1890-х Элли уехал в Лондон – там в 1897 году женился на Лоре Мокатте из богатого еврейского рода, берущего начало в Португалии. Вскоре молодая семья вернулась в Азию, обзавелась детьми – младший из трех сыновей Кадури, правда, умер во младенчестве, – и наконец обосновалась в Шанхае. Элли Кадури процветал: он занялся торговлей каучуком и текстилем, основал сеть отелей и энергетическую компанию. А еще – крепко увлекся сионизмом.

В 1903-м Кадури основал Шанхайскую сионистскую ассоциацию (SZA) – первую официальную организацию подобного рода в Азии, а потом стал ее президентом. Пик активности SZA придется на более поздние годы, точкой отсчета в 1917 году станет Декларация Бальфура, одна из знаковых вех на пути к созданию государства Израиль. Ассоциация добилась дипломатического признания Декларации Бальфура сразу от нескольких азиатских правительств. В начале 20-х в Шанхае побывал Альберт Эйнштейн – по его просьбе Элли Кадури передал солидную сумму на строительство Еврейского университета в Иерусалиме.

Незадолго до встречи с Эйнштейном Элли Кадури пережил тяжелое потрясение – его брат умер от сердечного приступа. Чуть позже его ждала и новая потеря: в результате пожара в доме погибла жена. Любопытно, что западные источники не упоминают о повторной женитьбе Кадури. Они утверждают, что Элли до самой смерти хранил верность Лоре, а потом был похоронен с ней в одной могиле. Последнее неоспоримо – эту могилу и сейчас можно увидеть на мемориальном кладбище Сун Цинлин в Шанхае – правда, дата смерти Лоры на ней написана с ошибкой: указан 1918 год вместо 1919-го. Однако в японских источниках как общее место преподносится тот факт, что после смерти Лоры филантроп женился на японке по имени Окэй Мацуда, которая была на 20 лет младше его.

После смерти Лоры бизнесмен с сыновьями на несколько лет уехал в Европу – и вернулся только в 1923 году. Вместо сгоревшего дома он поселился в здании бывшего Еврейского клуба, которого как раз к тому времени отреставрировали – тоже после пожара, случившегося в 1920 году. На месте здания отстроили великолепный дворец: только на его внутреннюю облицовку ушло 150 тонн мрамора. А еще бывший Еврейский клуб стал первым в Шанхае жилым зданием, где были установлены кондиционеры – до сих пор их ставили только в фабричных цехах. В общем, Элли рассудил, что результат получился слишком роскошным для клуба – и обосновался во дворце сам. Там он регулярно проводил благотворительные вечера, ярмарки, приемы – в том числе для сбора средств на нужды евреев.

Этому способствовало и рыцарское звание: в 1926 году Кадури стал кавалером Ордена Британской Империи, и к его имени прибавилась приставка «сэр» – его старший брат получил аналогичный титул за несколько лет до смерти, в 1917 году.

Между тем средств требовалось все больше и больше. В 30-е годы, когда Германия оказалась под властью нацистов, в Китай начали приезжать первые беженцы. После «Хрустальной ночи» эти ручейки превратились в мощный поток. Вместе с сыновьями Кадури делал все возможное, чтобы обеспечить прибывших хотя бы самым необходимым. Он тратил огромные суммы из собственных капиталов, а также старался подключать других богатых евреев. Одним из основных жертвователей, помимо Кадури, стал Виктор Сассун – из той самой династии Сассун, в чьей фирме Элли начинал свою карьеру.

Вообще Виктор вел разгульную жизнь светского льва, но, как пишет Джонатан Кауфман в книге «Короли Шанхая», легко согласился на просьбу Кадури помогать еврейским беженцам. По утверждению Кауфмана, иногда Кадури даже устраивал своеобразные соревнования с Сассуном, чтобы мотивировать того на пожертвования. Кауфман описывает такой случай: однажды на собрании еврейских коммерсантов в конце 1938 года в очередной раз обсуждали вопрос нехватки средств. В ответ на жалобы, что деньги тратятся все быстрее, Кадури достал чековую книжку и выписал чек на 50 тысяч долларов. После этого он посоветовал председателю собрания сходить к Сассуну. Тот первым делом спросил, сколько пожертвовал Кадури, и в ответ моментально выписал чек на точно такую же сумму.

Всего за пару лет непритязательный шанхайский квартал Хункоу, где селились евреи, преобразился: в нем один за другим открывались магазины, рестораны, мастерские, школы и даже театры. Эту часть города стали называть Маленькой Веной, поскольку большинство его обитателей были беженцами из Германии и Австрии. Говорили они в основном по-немецки, да и в целом пытались воссоздать привычный уклад жизни.

Но процветание было недолгим. В 1940 году Япония, которая де-факто контролировала Шанхай, присоединилась к «оси». В городе появились гестаповцы, порядки в Маленькой Вене ужесточились, и представители богатейших кланов начали разъезжаться из города. Сыновья перевезли Элли Кадури, больного раком простаты, в Гонконг, который тогда еще был под властью англичан. Лоуренс, старший из братьев, остался с отцом, а младший Гораций, несмотря на опасность, вернулся в Шанхай, поскольку не хотел бросать благотворительные начинания – в первую очередь, открытые им школы. К несчастью, и Гонконг не продержался долго: в декабре 1941 года он был полностью оккупирован японскими войсками.

Элли Кадури вместе с сыновьями отправили в лагерь для интернированных. Лоуренс уговорил отца написать коменданту и попросить разрешения вернуться в Шанхай. Ставку делали на тесное сотрудничество с японскими компаниями в прежние годы – и, как ни странно, она сработала: разрешение для Элли было получено. Сыновья ожидали, что Элли сможет поселиться в собственном поместье. Но ему позволили жить лишь в конюшне поместья. Здесь сэр Элли Кадури, потерявший свое огромное состояние, провел два последних года жизни. Там же он и умер 2 августа 1944 года в возрасте 77 лет.

Сыновья Кадури, как и тысячи других евреев в Китае, получили свободу, когда в страну в 1945 году вошли американские войска. Часть активов вернулась к Кадури, и Лоуренс тут же начал переводить бизнес в Гонконг. Как оказалось, не зря. В 1949 году власть в стране перешла к коммунистам, и недвижимое имущество Кадури, как и других богатых еврейских семей, было национализировано. Лишились они и своего роскошного особняка: в нем устроили дворец пионеров, который существует и работает до сих пор. И тем не менее, благодаря прозорливости Лоуренса семье удалось восстановить благосостояние и вновь войти в число богатейших кланов Юго-Восточной Азии.

Оба сына Элли Кадури прожили долгую жизнь: Лоуренс умер в возрасте 94 лет, Гораций скончался в 92 года. В настоящее время клан Кадури возглавляет сын Лоуренса – сэр Майкл Дэвид Кадури, рожденный в 1941-м. Вместе с семьей он живет в Гонконге. Его состояние, по данным на январь 2022 года, составляет около семи миллиардов долларов, что ставит его на 11 место в списке богатейших людей этого города.