Путь.

И проснулась душа моя, и направилась она к свету, холодному, но обжигающему близостью своей, и потянулись руки мои к тебе, но остановились на пол-пути в немой мольбе, и взгляд мой, ранее пустой и холодный, расцвел радугой осмысленности, и увидел я жизнь свою, пустую и никчемную, в свете радужном, и веселом, и пошел я, сквозь бури и ураганы, через горы и долины, по полям и лесам, пока не пришел в оазис, полный чудесной радости, и спокойного счастья, вышел к реке надежды, и заглянул в её хрустальные воды, и увидел в них будущее, которого достоин, и то будущее, которое ждет слепцов не прозревших, и понял пользу познания, отвергаемую миром, как знание никчемное, и бесполезное, знание, закрытое дьяволом, дабы люди не могли познать  радость, и жили во мраке глупости, радуя своего хозяина своей бессмысленностью, и понял пользу душевного трепета, который возносит нас на вершину мира, давая нам крылья, неведомые ни Икару, ни птицам небесным, крылья, которые уносят нас на тот край вселенной, где живущий там Господь садит в наши души семена любви, и прорастают они невиданной секвойей, заполняя нас теплой своей сущностью, одурманивая разум наш величием той миссии, которую возложил на нас, меленьких и никчемных.

 И увидел я тропы судьбы, по которым шли люди, и , найдя собственную тропинку, пошел по ней, заглядывая в бездну, окружающую тропинку, и населенную демонами вех мастей, чудовищами и вурдалаками, с кривыми улыбками на лицах, манящими меня своими искушениями, и  праздной радостью, да так манили, что Минотавр, живший во мне, и до сих пор не убитый мной, поднял голову, и пожелал воссоединиться с друзьями своими, и, видя мое сумасшедшее  упорство, стал рвать душу мою на тысячи частей, разрывать сердце мое, останавливать легкие, что бы я не мог дышать, но я не обращал внимание ни на него, ни на кровавую пену, которой покрылось лицо мое, шел дальше, и, наконец, вышел на поляну желаний, где девы с мраморными лицами, тонким станом, и прозрачными руками, одетые лишь в кожаные пояса, и с коронами на голове, подносили мне кубки, наполненные  приворотным зельем, вином счастья, напитком желания, но я, зная, что это тоже демоны, только в ином обличье, отверг их дары, и их самих, пройдя поляну до конца, вышел к ручью мудрости, из которого питается река желания, и увидел, что все живое, что находится  рядом  с  ручьем мудрости, умирает в мгновение, растворяясь в его холодных водах.

 Вот птичка присела, что бы наполнить клюв свой водой из  ручья, но мгновенно превратившись в ледышку, упала в его воды, оставив после себя лишь небольшие круги на воде, исчезнувшие вскоре. Вот гусеница, не удержавшись на дереве, упала в  ручей, и, мгновенно околев, застыла в тревожном ожидании, уж не знаю чего. Возле него не росла трава, не было следов животных, людей, или птиц, только смерть, холодная и безжалостная, пела свою заунывную песню, не добавляя мне оптимизма, но я знал, что пришел туда, куда стремился, и, не имея выбора, разбежавшись, прыгнул в смертельно холодные воды ручья.

Я нырнул, с головой погрузившись в смерть, и она полоснула меня своей косой, разрубив на сотни частей, а холод, убив тело, затем разум, а затем и душу, погрузил меня в вечный мрак, но не на долго, тепло прошло по моему телу, трепетно забились все жилки во мне , вены стали гонять разгоряченную не понятно, чем, кровь, а разум стал чист, светел и ясен.

И понял я, что нет смерти, есть только рождение, что смерть и есть рождение, и нет ничего в мире, есть только путь, предначертанный нам, есть только наша воля, и есть наша сила, однажды рожденные, они уже не умирают, а ведут нас туда, куда, казалось бы, идти глупо, но необходимо, и мы, непонятые, должны пройти по своему пути без ропота, и сожаления, а счастливо, ибо понимаем наш путь.

И нет зла, или добра, есть опыт, и необходимость, нет предательства, и лжи, а есть обстоятельства и ситуации, нет боли и болезней, а есть сигналы, которые мы должны услышать, нет любви и привязанностей, а есть стимулы к действию, нет горя и печали, а есть размышление,  нет счастья и радости, а есть награда нам за труды наши.

Осознав это все, я вынырнул из ручья, наполненный силой, и, выйдя на берег, невдалеке, увидел  ЕГО. ОН с грустью смотрел на меня, и я взмолился-

-«Оставь меня здесь, не отправляй туда, куда не хочу, мне там скучно и одиноко, и дни мои бессмысленны и пусты»

В ответ он ничего не сказал, я лишь услышал пинок в то место, на котором, обычно, сижу, и тело мое, получив ускорение, молнией пронеслось от этого вечного места, назад, к людям, и я уже стою посреди площади, народ снует вокруг, но лица их безжизненны, тела, изъеденные проказой глупости смердят, и разваливаются на глазах, а речи их скрипучи, как несмазанная телега, и они что то говорят мне, но я не слышу слов, только рык страшный, да свист разбойничий, и вижу их костлявые руки, тянущиеся ко мне, и их пустые глазницы, ничего не видящие…

 -«Господи, я не хочу это видеть, слышать и знать, сделай так, что бы я прожил счастливо остаток дней своих, ты же все можешь» - только я это произнес, как милостивый Господь забрав у меня слух, зрение, и язык, и оставил только воспоминания, в которых радостно живу, не видя того, что меня окружает, и не слыша стонов бездарных, и  жалоб недостойных .

 Теперь я – слепо –глухонемой счастливец, ожидающий своей очереди, и не торопящийся, а знающий, что всему свое время, и мое время собирать камни уже скоро придет…