Не сотвори себе кумира. Александр Солженицин, обстоятельства первого ареста.

В продолжение темы,

начатой здесь - http://maxpark.com/community/2100/content/1711947

и

здесь -

http://maxpark.com/community/2100/content/1713182

_______________________________________________

К вопросу об аресте Солженицына

 из Из книги Л.А. Самутина

«Я был власовцем…», СПб, изд. «Белое и Черное», 2002 г.

___________________________________________

Не сотвори кумира.

...Как, например, объяснить его поведение перед арестом в феврале 1945 года? По рассказам его друзей Симоняна, Виткевича, Ежерец и его жены Н. Решетовской, все они в 1944 году стали вдруг получать от него по открытой для цензуры официальной военной почтеписьма с весьма прозрачными намеками антисоветского содержания и прямыми выпадами в адрес плохого военного руководства Сталина и другими аналогичными высказываниями. Армейский офицер,капитан, зрелый двадцатипятилетний мужчина не мог же не думать или, тем более, не знать о том, что такого рода письма ни в коем случае нельзя писать по подцензурной почте. Это, несомненно, означало не только себя подвергнуть опасности быть поставленным перед судом Военного Трибунала, но и подвергнуть не меньшей опасности близких людей, которых он делал соучастниками своей переписки.

Тут можно допустить только две возможности: или Солженицын делал это, не понимая степени опасности, при отсутствии сознания собственной ответственности — тогда, извините, позволительно усомниться просто в состоянии его душевного здоровья или Солженицын делал это совершенно сознательно, ожидая в итоге своих действий получить, как теперь говорят, запрограммированный результат.

Других объяснений, кроме этих двух, я не нахожу, сколько ни думаю об этом таинственном деле. Однако, биографически этот эпизод настолько важен, что без выяснения оставлен быть не может.





Вероятно, начать надо с того, как сам Александр Исаевич объясняет свое тогдашнее поведение.

«Наше (с моим однодельцем Николаем В.) — пишет он в "Архипелаге" (Т. I. С. 143) — впадение в тюрьму носило характер мальчишеский, хотя мы уже были фронтовыми офицеры. Мы переписывались с ним во время войны между двумя участками фронта и не могли удержаться, при военной цензуре, от почти открытого выражения в письмах своих политических негодований и ругательств, которыми мы поносили Мудрейшего из Мудрейших, прозрачно закодированного нами из Отца в Пахана. (Когда потом я в тюрьме рассказывал о своем деле, то нашей наивностью вызывал только смех и удивление. Говорили мне, что других таких телят и найти нельзя).»

И верно говорили, что других таких «найти нельзя», и удивлялись правильно: не могло быть в лагере людей до такой степени глупых, чтобы самим на себя по доброй воле доносы написать, а именно такими самодоносами и были эти подцензурные письма. Наивность и глупость, которые, как объяснительную причину выставляет Солженицын, невероятны в нормальном человеке.

Но посмотрим, что же он дальше пишет по тому же поводу (Архипелаг. Т. I. С. 144):

«Содержание наших писем давало по тому времени полновесный материал для осуждения нас обоих. Следователю моему не нужно было поэтому ничего изобретать для меня, а только старался он накинуть удавку на всех, кому когда-нибудь писал я, или кто когда-нибудь писал мне. Своим сверстникам и сверстницам я дерзко и почти с бравадой выражал в письмах крамольные мысли — а друзья почему-то продолжали со мной переписываться! И даже в их встречных письмах тоже встречались какие-то подозрительные выражения».

Последний раз он возвратился к этой опасной для своей репутации теме перед самой высылкой из Советского Союза, в начале февраля 1974 года, в последнем своем публичном заявлении сделанном им на родной земле:

«...от моих показаний не пострадал никто.., обвинения взяты из нашей подцензурной переписки (она фотографировалась целый год) с бранью по адресу Сталина и потом из Резолюции № 1... осуждавшей наш государственный строй».

Итак, сам Солженицын держится следующего объяснения причин своего ареста — был таким наивным дурачком, таким «теленком», что не понимал, что нельзя писать антисоветские письма по подцензурной почте во время войны с одного участка фронта на другой и с фронта в тыл. Не понимал, и поэтому писал, не понимал, что кроме себя подводит «под монастырь» еще и всех своих друзей, включая и жену. Он убеждает нас поверить в «дурачка». Игра в дурачка часто бывает выгодна, так как это не так уронительно для репутации, как предстать подлецом. Но как раз тем самым он и доказал, что он вовсе не дурак, так как не дурак тот, кто понимает, что он дурак. На это еще 80 лет назад указывал Антоша Чехонте.

Одним словом, в первую версию, отстаиваемую и настойчиво навязываемую самим Солженицыным никак нельзя поверить.

Его бывший самый близкий друг Кирилл Симонян выдвигает другую версию и с жаром отстаивает ее в своей самиздатской статье «Ремарка». Он утверждает, что Солженицын, опасаясь гибели на фронте от артобстрела или бомбежки (пули ему не угрожали, потому что звукометрические батареи не выдвигаются в передовые действующие боевые порядки, находящиеся в непосредственном огневом контакте с противником), проникнутый сознанием исключительности своей личности и стремлением сохранить себя во что бы то ни стало, предпринял сознательно меры для того, чтобы быть арестованным. Для того же, чтобы избежать опасности быть отданным под суд военного трибунала на фронте, что по условиям военного времени могло грозить расстрелом с исполнением перед строем в течение двадцати четырех часов, он и затеял такую же переписку со своими друзьями в тылу, чтобы создать видимость большой антисоветской группы, и для ведения следствия быть отправленным в тыл и там быть судимым тыловыми судебными органами, которые за преступление, выразившееся лишь в крамольной переписке, не дадут слишком строгого наказания.

Такова точка зрения Симоняна. Он прибавляет при этом, что основным движущим мотивом такого ужасного, нелепого, противоестественного решения Солженицына была его трусость, которую он, Симонян, знает у Солженицына с детства....


Для справки:

Л.А. Самутин - бывший власовец, был передан датскими властями британским, которые, в свою очередь, в июне 1946 выдали его в советскую оккупационную зону Германии. Приговорён к 10 годам исправительно-трудовых лагерей и 5 годам поражения в правах. 

С декабря 1946 отбывал наказание в Воркуте. Работал в шахте, на железной дороге. По собственным воспоминаниям, Отрывок , в 1948 отказался от предложения стать агентом, после чего две недели провёл в БУРе (бараке усиленного режима — «внутрилагерной тюрьме») и был переведён дальше на север, в Аяч-Ягинские шахты, где работал до 1949. Позднее был переведён с общих работ в контору (по инициативе одного вольнонаёмного начальника, который ранее сам был заключённым). В 1953 году принимал участие в забастовке заключённых в Воркуте, входил в состав забастовочного комитета 14-го отделения Речлага.

После освобождения работал в Печорской геофизической экспедиции,во время одной из поездок в центральную часть России, в 1967 познакомился с А. И. Солженицыным, которому давал информацию об истории «власовского» движения и о жизни в воркутинских лагерях (включая забастовку 1953), активно использовавшуюся при работе над книгой «Архипелаг ГУЛАГ».

C 1969 по 1973 год ялвлялся хранителем рукописи "Архипелаг ГУЛАГ"

Словом, матерый лагерник, рассказы которого легли в "Архипелаг ГУЛАГ", да еще и хранитель рукописи. Не доверять причин не вижу.

<hr/>

________________________________________________

Возвращаясь к вопросам солженицынских цифр и их достоверностисам Солженицын А.И. дает нам такую картину их происхождения:

Почему в "Архипелaге ГУЛaге" подзaголовок - "опыт художественного исследовaния"? 

...Кaк приходится мне действовaть в "Архипелaге"? Мне помогaл мой личный опыт. Конечно, нaписaть тaкую вещь стороннему человеку, кто сaм не сидел, я думaю, невозможно, потому что я могу отобрaть фaкты, проверить, нaсколько эти фaкты служaт достaточной основой для выводa. И тaм, где нaучное исследовaние требовaло бы сто фaктов, двести, - a у меня их - двa! три! и между ними безднa, прорыв. И вот этот мост, в который нужно было бы уложить ещё сто девяносто восемь фaктов, - мы художественным прыжком делaем, обрaзом, рaсскaзом, иногдa пословицей. Я считaю, что я провёл сaмое добросовестное исследовaние, но оно местaми не нaучное. Местaми - дa, вы тaм видите, я обрaбaтывaю кое-кaкие книги, цитирую, цифры привожу, где можно. Но очень во многих местaх я должен был сопостaвить покaзaния одного-двух человек по совершенно неосвещённой облaсти и соединить их моим собственным опытом, иногдa догaдкой, - однaко догaдкой не произвольной, не догaдкой игры, a ответственной догaдкой, - почему я и пишу в посвящении, что я прошу простить меня, что я, может быть, не всё увидел, не всё вспомнил, не обо всём догaдaлся. Конечно, кое о чём нaдо было и догaдaться... Вот почему "опыт художественного исследовaния", тaкой подзaголовок...

ИЗ БЕСЕДЫ СО СТУДЕНТАМИ-СЛАВИСТАМИ В ЦЮРИХСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
20 феврaля 1975


Примечательно что "догадки" мало когда были весом меньше миллиона.

Цитата:...Так пузырились и хлестали потоки — но черезо всех перекатился и хлынул в 1929-30 годах многомиллионный поток раскулаченных. Он был непомерно велик, и не вместила б его даже развитая сеть следственных тюрем (к тому ж забитая «золотым» потоком), но он миновал её, он сразу шел на пересылки, в этапы, в страну ГУЛАГ. Своей единовременной набухлостью этот поток (этот океан!) выпирал за пределы всего, что может позволить себе тюремно-судебная система даже огромного государства. Он не имел ничего сравнимого с собой во всей истории России. Это было народное переселение, этническая катастрофа....

....И вот уже нас уверили, и мы невольно поддаемся, что 37-38-й тюремный год состоял в посадке именно крупных коммунистов — и как будто больше никого. Но от миллионов, взятых тогда, никак не могли составить видные партийные и государственные чины более 10 процентов ...

....С 1943, когда война переломилась в нашу пользу, начался и с каждым годом до 1946-го всё обильней, многомиллионный потокс оккупированных территорий и из Европы....

....Или страшней еще то, что и тридцать лет спустя нам говорят: не надо об этом! если вспоминать о страданиях миллионов, это искажает историческую перспективу!

....Вернее сказать о 1938 годе так: если до этого года для применения пыток требовалось какое-то оформление, разрешение для каждого следственного дела (пусть и получалось оно легко),— то в 1937-38-м в виду чрезвычайной ситуации (заданные миллионные поступления на Архипелаг требовалось в заданный сжатый срок прокрутить через аппарат индивидуального следствия, чего не знали массовые потоки, «кулаческий» и национальные)...

....Планомерное истязание миллионов предпринималось всё-таки впервые в человеческой истории и при всей силе своей власти Сталин не мог быть абсолютно уверен в успехе.

....И на эту людоедски-незамысловатую прямую укладываются в промежутке бессчетные воспоминания миллионов....

И такого там - вагон и маленькая тележка.

Дело Геббельса живет и процветает.

<hr/>

Комментарии.

________________________________________

Блоггер 1. Жаль, что нельзя запретить своему ребенку читать эту книгу. Но зато, можно рассказать о ее неправильности. Но тогда у ребенка появится недоверие к истории. Скажу, чтоб не читала, пусть двойку ставят.

__________________________________________

Блоггер2. Зато Тимур и его команда убрали, а понапихали в программу всяких типа Заходера с Остером. Не знаю правда или нет, но говорят, что Солженицын специально сел, чтобы изнутри узнать о чём писать будет. Как литератор он меня не вдохновляет. Как историк его преувеличенные масштабы ГУЛАГа можно делить на десять. Пропаганда оголтелого антисоветизма под чутким руководством властей, одним словом.

____________________________________________

Дополнение.

28 октября 2010 года в Москве состоялась презентация «Архипелага ГУЛАГА» Александра Солженицына в усеченном варианте специально для изучения его в российских школах.
"Нужно, чтобы, выйдя из школы, люди знали, что случилось в нашей стране. Что это не отдельные были эпизоды, а выкашивание народа 24 часа в сутки", — сказала вдова писателя Наталия Солженицына, презентуя издание.

С сентября 2009 года произведение "Архипелаг ГУЛАГ" включено в обязательный школьный минимум, и все это наводит на некоторые не слишком радужные размышления.

Совсем недавно мы видели, как наша история в очередной раз подверглась поруганию. Под непрекращающиеся вопли о страшной «советской оккупации» из центра Таллина был выкорчеван памятник советским войнам. К войне с советскими памятниками готовится Польша, на Украине создан музей «советской оккупации», а Европарламент принимает резолюции с плохо завуалированным требованием «платить и каяться».

Сегодня, когда в борьбе за историю Россия пропускает удар за ударом, следует вспомнить, что почва для прибалтийских и польских претензий, почва для пересмотра итогов Второй мировой войны была подготовлена в том числе нынешним лауреатом государственной премии России.

«Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына стал одним из самых мощных пропагандистских орудий в борьбе против Советского Союза. Сотканная из полуправды, лжи и преувеличений книга сформировала образ советской империи зла. Империи, держащейся лишь на насилии и рабском труде десятков миллионов заключенных, империи, несущей своим гражданам лишь страдания и муки.

Конечно, архивные документы и добросовестные исследования современных историков свидетельствуют совсем о другом — но дело уже сделано.

Истинная численность заключенных ГУЛАГа и условия их содержания не имеют значения для человека, в голову которого вбиты созданные Солженицыным антисоветские мифы. Именно к этим мифам апеллируют желающие пересмотреть историю прибалтийские политики, именно эти мифы из раза в раз повторяют западные СМИ и российские «либералы». И любая попытка России защищать свои национальные интересы сопровождается паническими воплями о «возрождении тоталитаризма» и «новом 37-ом годе».

Российские политики громко протестуют против пересмотра итогов Второй мировой войны. Как же можно забыть о вкладе в этот процесс Солженицына? Именно он восхвалял перешедших на строну врага коллаборационистов, именно он писал о том, что побывавшие под немецкой оккупацией советские граждане направлялись в Сибирь.

Всей лжи не перечислишь; давайте лучше рассмотрим конкретный пример.

Одним из самых популярных мифов о Великой Отечественной войне является рассказ о том, что в первые месяцы войны красноармейцы массово перебегали к победоносным войскам вермахта.

Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГе» посвятил этом вопросу немало проникновенных строчек.

«Когда началась советско-германская война, — писал он, — естественным движением народа было — вздохнуть и освободиться, естественным чувством — отвращение к своей власти…. Не зря колотился сталинский приказ (0019, 16.7.41): "На всех (!) фронтах имеются многочисленные (!) элементы, которые даже бегут навстречу противнику (!) и при первом соприкосновении с ним бросают оружие"» (Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918 – 1956. М., 1990. Кн. 3. С. 22).

Вообще надо заметить, что на документы Солженицын в своей книге ссылается крайне редко, предпочитая информацию агентства ТАСС — не того, правда, которое в Москве на улице Большой Никитской, а того, которое «Тетя Аня Соседке Сказала». Ссылка на приказ, да еще и сталинский, да еще с номером и датой — случай настолько редкий, что поневоле хочется достоверность этого документа проверить.

Самый беглый поиск позволяет понять, что 16 июля 1941 никакого приказа за номером 0019 не издавалось. А издавалось в этот день постановление Государственного комитета обороны ГКО-169сс (№ 00381) об аресте командующего Западным фронтом генерала Павлова и ряда других высших офицеров. В этом постановлении говорилось:
«Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей. Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих от обнаглевшего противника.
Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров» (Органы государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 2000. Т. 2. Кн. 1. С. 332 – 333).

Как видим, никаких слов о том, что на всех фронтах красноармейцы массово бегут навстречу немецким войскам и сдаются им, в постановлении нет. Напротив, там специально, что «в большинстве случаев» части Красной Армии отважно бьются с врагом — то есть прямо противоположное утверждением Солженицына.

Неужели Солженицын выдумал цитируемый им документ? Фальсификация получается уж больно наглая. В конце концов, постановление ГКО от 16 июля 1941 не было секретным; его зачитывали во всех ротах и батареях, эскадронах и авиаэскадрилиях, оно было хорошо известно миллионам солдат.

А ну как разоблачат фальшивку?

Разгадку мы находим в книге германского историка-ревизиониста Иоахима Хоффмана. Эту недавно переведенная на русский язык монографию под названием «Сталинская война на уничтожение» без всяких сомнений можно назвать «библией ревизионизма». Нет более-менее значимого антисоветского мифа о Великой Отечественной войне, которого Хоффман трудолюбиво не подобрал бы и не использовал для оправдания нацистской Германии. Не обойденным, естественно, оказался и вопрос о массовой сдаче в плен красноармейцев, которому Хоффман посвятил целую главу. В этой-то главе мы и увидим до боли знакомые формулировки «сталинского приказа»: «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу врагу и при первом же соприкосновении бросают свое оружие и тянут за собой других»(Гофман И. Сталинская война на уничтожение. М., 2006. С. 100). При этом Хоффман приводит номер и дату приказа, на который ссылается:№ 001919 от 12 сентября 1941 года.

Хоффман оказывается гораздо более точен, чем Солженицын. Действительно, 12 сентября 1941 года Ставка ВГК издала директиву № 001919 о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В объяснительной части директивы говорилось следующее:
«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникерские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии…» (Русский архив: Великая Отечественная. М., 1996. Т. 16(5): Ставка ВГК: Документы и материалы. Кн. 1. С. 180; Органы государственной безопасности… Т. 2. Кн. 2. С. 85 – 86).

Как видим, ничего особенно крамольного в директиве не наблюдается: констатируется лишь наличие в армии трусов и паникеров (было бы удивительно, если бы после почти четырех месяцев поражений таковых не нашлось).

Однако в варианте Хоффмана-Солженицына директива эта сильно искажена и дополнена пассажем о красноармейцах, которые так стремятся сдаться в плен, что бегут навстречу врагу подобно обезумевшим леммингам. В подлинном приказе подобного красочного штриха, естественно нет. Неужели и Солженицын, и Хоффман его придумали, причем отдельно друг от друга? Ведь Хоффман приводит «сталинскую директиву» со ссылкой не на Солженицына, как можно было бы подумать, а на немецкий архив: BA-MA, RW 4/v. 329, 15.9.1941.

Ларчик открывается просто: достаточно просто посмотреть, как называется фонд, на который ссылается Хоффман. А называется он так: ”Abteilung Wehrmacht-Propaganda. RW 4/v. 329 Sowejetrussland (Sammlung von Unterlagen), Juli – Dezember 1941”, что на русский язык переводится как "Отделение пропаганды вермахта. RW 4/v. 329 Советская Россия (коллекция документов), июль - декабрь 1941".

После этой строчки все становится ясным. Вскоре после издания директивы Ставки ВГК пропагандисты вермахта на ее основе изготовили фальшивку для доказательства массовой измены советских военнопленных. Сделано это было элементарно: реальную директиву переписали и дополнили несколькими красочными штрихами — например, о бегущих к немцам «многочисленных элементах».

Изготовив фальшивку, пропагандисты вермахта начали разбрасывать листовки, в которых, ссылаясь на свое творение, писали о том, как массово сдаются в плен бойцы Красной Армии и о том, что тем, кто еще не сдался, надо немедленно это сделать.

Сомнительно, конечно, что эти листовки имели такой уж большой успех — но одна из них попала в руки Солженицына, который сослался на нее в своей монументальной книге, как на подлинную «сталинскую директиву».

Эта история — всего лишь один пример фальсификации Солженицыным нашей истории. Примеры можно множить очень долго.

Возникает вопрос: сможет ли Россия защитить от ревизии свое прошлое, если клевета на это самое прошлое теперь в обязательно порядке изучается в школе?