Константин Андреев: Русский протестантизм

Сегодня мы с полной уверенностью и ответственностью можем заявлять, что термин «русский протестантизм» имеет право существования, и это сложившаяся данность.

Константин Андреев, Епископ Евангелическо- Лютеранской церкви Аугсбургского исповедания России:

«Русский протестантизм» - казалось бы, противоречивый термин сам по себе потому, что «русский» - значит православный, а «протестант» - значит человек западный.

 Но мы говорим о том, что на самом деле Россия - это мультикультурное общество с различными традициями, с различными этносами, с различными религиозными традициями в том числе. И мы сегодня с полной уверенностью и ответственностью можем заявлять, что термин «русский протестантизм» имеет право существования, и это сложившаяся данность.

 Мы существуем. Мы – (я говорю) протестанты, как представители наиболее старейшей протестантской конфессии лютеранской церкви с XVI века. Вот храм (в котором в Москве я служу) общинный, Святого Михаила Архангела существует в Москве со времён реформации. В 1575-м году в Лефортово был первый лютеранский храм. И мы здесь очень давно и надолго.

 Протестанты - прежде сначала лютеране, потом более поздние образования - внесли в развитие этой страны и обогатили её, наверно, ничуть не меньше, чем, наверное, основная титульная религия (как её принято называть) – православие. К которой мы испытываем глубочайшее уважение и почтение, как к нашей старшей сестре. За которой мы должны идти следом, доделывать, может быть, какие-то мелкие вещи, которые вышли из поля зрения. Русские протестанты существуют здесь уже почти пятьсот лет. Конечно, русский протестантизм очень разнороден. Он не является чем-то монолитным. Если мы будем пристально смотреть на практику Русской Православной Церкви, мы увидим, что внутри этой церкви существуют разные школы, разные направления, разные мнения.

 Есть консервативное крыло, есть более либеральное, есть центристы. То же самое и у протестантов. Ну, у протестантов это более всё обозначено. И если мы говорим сегодня о разных протестантских направлениях - ничего нового совершенно не существует.

 Во времена Христа иудеи, которые спорили о нём, о его миссии, вообще - кто он такой, они собирались в притворах храма Соломонова, но при этом каждый - в своём определённом притворе. Они даже спорили друг с другом. У них даже ожесточённые, иногда очень трагические были взаимостолкновения, и даже со смертельным исходом.

 Мы сегодня можем говорить о том, что существуют разные школы одного и того же направления. Ну, как на Востоке существует школа кунг-фу, школа каратэ, но мы обо всех говорим, что это восточные единоборства. Вот есть протестантизм с различными направлениями разного учения. Некоторые - очень одиозны, некоторые - на гране с сектантством. Да, кстати, если мы говорим о сектантстве, то, на самом деле, его как-то традиционно принято ассоциировать с протестантами, но это не совсем так.

 Можно говорить о западной модели христианства на российской почве, которое стало органичным явлением нашего общества. Есть такое мнение, что протестантизм и в большей степени лютеранство - это действительно часть западной и, прежде всего, католической традиции. И некоторые называют нас лютеранреформированными католиками. Отчасти это так, потому что та традиция, и внешняя обрядовая традиция, она очень похожа, и корнями своими уходит в западную католическую традицию.

 Но по сути своей, по внутреннему содержанию это совершенно разные понятия, разные вещи. Потому что, если мы говорим о протестантах вообще, в строгом смысле этого слова, - протестантами могут называться только лютеране, те, которые на сейме в Шпейере принесли протестацию, protestation at Speyer, против отмены эдикта о веротерпимости, и которые Карл Пятый соответственно предоставил своим подданным, которые исповедовали новую веру в новой её редакции - реформированную веру.

 Но сегодня, если мы говорим в общем смысле, что и чем отличается протестантизм такой разный по своему внешнему проявлению от, например, того же католицизма, который, конечно, является нашей матерью, - мы оттуда вышли. Это в самой сути подхода к христианским истинам, прежде всего - к Христу.

 Если мы говорим про католическую церковь, то в основе этой теологии лежит теология глории - теология славы. Бог всемогущий, который правит подобно верховному правителю. А все мы являемся вассалами этого большого синьора и должны, соответственно, проявлять к нему лояльность и почтение. Эта теология очень мало отличается от исламской теологии на самом деле, когда теократическое правление презюмируется как необходимость твоего существования в вечной жизни в дальнейшем. Мартин Лютер же, следуя учению святого апостола Павла (нашего «серафического отца», как мы его считаем), открыл заново теологию Crysis - теологию Креста, в основе которой лежат личные взаимоотношения между Богом и между человеком, отсутствие посредника между Богом и между человеком, необходимость принятия даром того, что сделал для тебя Христос.

 Это очень сложно, это практически невыполнимо для человека потому, что даже сама вера протестантизма говорит, даже сама вера, которая спасает тебя, является даром Божьим, а не тем, что ты сам из себя, соответственно, каким-то из глубин своей души выковырял, и вот теперь можешь рассчитывать на Божье снисхождение.

 Теология Креста подразумевает, прежде всего, абсолютную капитуляцию перед Богом, абсолютное воззрение на него, как на того, от которого зависишь ты полостью, и который является главным аспектом твоего спасения. Соответственно, во взаимоотношениях с ближним это проявляется, прежде всего, следующим образом. Ты берёшь на себя личную (не общинную, а личную) ответственность за себя самого, за свою семью, за свою работу, за общество, за государство.

Вот почему мы говорим сегодня о западноевропейской цивилизации, которая считает, что она давно уже в постхристианстве находится. Но, тем не менее, в основе - это принципы реформации, принципы протестантизма: ответственность из-за того, что Бог прежде дал мне своё спасение и сказал, что я могу и должен это делать