Жизнь в голоде и холоде: спасибо советской власти

На модерации Отложенный

Моя бабушка родом из Оренбургской области, деревня Затонное, Илекский район. У прабабушки Анны Федоровны было 11 душ детей, выжило до взрослого возраста только шестеро, о двоих девочках, в младенчестве переданных в детский дом, ничего неизвестно. Моя бабушка Анастасия, ее сестры Нюра, Стеша и Зина, и братья Роман и Ерофей. Роман погиб на фронте, Ерофей вернулся с войны инвалидом. Из всех бабушкиных сестер она прожила дольше всех.

Семья прабабушки была из зажиточных, в 30-е годы ее раскулачили - скотину свели в колхоз, где она вскоре и издохла, землю отобрали, сети сожгли посреди деревни. Кто-то радовался, не без этого, бурчали "так и надо кулакам", а кто-то тайком жалел - 11 душ детей еще поди прокорми. Прадед после 1 мировой стал инвалидом, работать не мог, а когда-то выстроил сам огромный дом, успевал обрабатывать огромный участок земли, скотину держали - с десяток голов. Ну, вставали до зари, все дети работали с малых лет, не без этого. Бабушка с гордостью говорила: лентяев в нашей семье отродясь не было. Косу учились держать в 3-4 года. Скотину пасли, на огороде работали. Рожала Анна Федоровна всегда дома, некогда было по больничкам разъезжать, родила, завернула, на лавку положила - и бегом скотину кормить.

Когда все отобрали в 20-х, прадед возражать не стал и только поэтому остался жив. Сосед, который падал на мешки с зерном, пытался вырывать поводья лошадей, которых сводили со двора коллективизаторы, получил пулю, а прадед промолчал, записался в колхоз одним из первых, его потом в пример ставили. Когда все вывезли, сказал старшим девкам и жене, рыдавшим в хате - цыц, заткнитесь, зато живы будем. Прабабушка не удержалась, спрятала в подполе одного теленочка, да прадед сам его оттуда вынул и отнес в колхозный хлев - сдал. Потом вернулся домой и запил, говорил - не могу видеть разоренное хозяйство. Пил долго, но ничего, как-то потом пришел в себя, смирился.

А потом начался голод, 32 и 33 годы это были. Когда настали совсем голодные времена и начали умирать дети, прадед отказался от еды и питья, попрощался с домашними, лег на топчан лицом к стене и умер через 10 дней. Не хотел у детей хлеб заедать.

Но это не помогло - дети умирали все равно. Ели лепешки из лебеды, кору, водоросли какие-то. Бабушка рассказывала, что сарай был крыт соломой, так они эту солому запаривали и отвар пили. Был ужасный неурожай, три года подряд - зимой холода, летом засухи, ничего из посеянного не вырастало. Моей бабушке тогда было уже лет 9-10, она хорошо помнит голод и то, как умирали ее братья и сестры.

В разгар мора прабабушка родила девочек-двойняшек, уже после смерти прадедушки, он их так и не увидел. Отвезли их в райцентр, в детдом - сами бы не смогли прокормить. Бабушка рассказывала, что до самой смерти Анна Федоровна плакала, когда речь заходила о девочках, она так по умершим детям не убивалась, как о тех, которых пришлось отдать "в люди". Они слабенькие совсем родились, прабабушка думала - совсем не выживут. Когда голод кончился, Анна Федоровна вместе со старшими дочерями ездила в Илек, хотела девочек найти и забрать, и не вышло: детдом сгорел, все документы погибли, выживших детей раскидали по стране, след двойняшек потерялся. Нянечка, которая работала в том детдоме, сказала, что они вроде бы выжили в том пожаре - почти все дети выжили, самых маленьких выносили в первую очередь, старшие дети помогали.

Всю жизнь Анна Федоровна проработала в колхозе - до войны, всю войну и после войны. Пенсия у нее была копеечная: колхозникам было не положено, бабушка говорила про какие-то 9 рублей, я уже точно не помню. Жила тем, что вырастет на огороде. Последние годы за ней ухаживала невестка Поша, жена сына Ерофея. Деда Ерофея я помню сама - мужик с пронзительно голубыми глазами, мощный и широкоплечий, без ноги и без части пальцев на руках, с тяжёлым надсадным кашлем, помню, как он играл на гармошке оставшимися семью своими пальцами - заслушаешься. Он был самым младшим из оставшихся в живых, умер вскоре после Анны Федоровны, еще не очень старым, мог бы прожить и еще даже с инвалидностью, если бы не водка. Анна Федоровна перед смертью сказала - Господи, трудную жизнь я прожила, но все равно хорошую, спасибо тебе, Господи, что шестерых детей сохранил, и внуков вон сколько бегает, хорошо пожила. Жалко, дед не дожил до сытых, хороших времен, спасибо советской власти.