Для власти «борьба с коррупцией» - лишь способ спасти порочную систему

Признать, что порочны сами по себе рыночные отношения, она не в состоянии

С темой коррупции и борьбы с ней все обстоит далеко не так очевидно, как может показаться.

Прежде всего отметим, что никто не отдает себе в полной мере отчет в том, что сегодня принято этим словом обозначать. И когда те или иные журналисты и политические деятели обличают кого-либо – а обычно не столько кого-либо, сколько вообще коррупцию «как явление нашей жизни», они не всегда могут внятно объяснить, что именно они имеют ввиду. Понятно, что нечто плохое. Но раз плохое – понятно, что все согласятся с его осуждением. С тем. что плохое нужно осуждать и борьбу с ним поддерживать А отсюда предполагается, что нужно считать «хорошими» тех, кто коррупцию обличает.

Министра обороны сняли в связи с тем, что называют «коррупционным скандалом в «Оборонсервисе». Но страна требовала его отправить в отставку и без всякого «Оборонсервиса». И не за коррупцию, а за ущерб, принесенный армии в рамках официально принятых программ.

Ну, разумеется. плохо, что названная фирма продавала имущество армии по сниженным ценам и в своем кругу. И на этом наживалась. Но армия – не коммерческая фирма. И Министерство Обороны или созданные при нем структуры вообще не должны распродажей оборонной сферы заниматься. Либо это имущество для обороны страны нужно – либо не нужно. Если нужно – его ни по каким ценам продавать нельзя. Если не нужно – это имущество народа. Оно должно не распродаваться по коммерческой цене – а передаваться тем, кому оно функционально нужно.

Если это земельный участок – он должен быть передан под социальное жилье городу, если санаторий (армии не нужны санатории?) – Министерству здравоохранения или Министерству социального обеспечения. Дом Культуры – Министерству культуры или соответствующему департаменту соответствующего органа местной власти.

Базовое этимологическое значение слова «коррупция» – растление. Но растление - это не продажа имущества Минобороны сотрудникам Минобороны по сниженным ценам. Растление – это вообще распродажа военного имущества. Нужно – пользуйтесь. Не нужно – передавайте тем государственным структурам, которым нужно. Остальное – растление. Его продукт и его условие.

Но вред-то от Сердюкова был не в торговле по сниженным ценам для своих. Если на то пошло, то при принятии допустимости продажи «ненужного» - его как раз и нужно было продавать именно своим, и именно по сниженным ценам. Как списанные машины в таксопарках по остаточной цене продавали отработавшим определенный срок таксистам.

А вот в том вреде, который Сердюков причинил армии своими реформами, его никто официально не обвиняет. Если армия недееспособна, то вести речь нужно именно об этом, а не о том, кто сколько украл. Если армия боеспособна – то вопрос, что и за сколько продали – тоже является десятым делом.

Если признать, что коррупция это растление (а у нее этимологически есть еще одно значение – «порча»), то нужно привлекать за коррупцию и тех, кто растлевает, разлагает и приносит вред делу: Кулистикова. Ливанова, Чубайса, Пивоварова. Алексееву, правозащитников и т.д.

Но категория вреда у нас вообще вынесена за рамки обсуждения. Есть, правда, категория материального ущерба. Но сведение вопроса лишь к материальной стороне дела само есть проявление, продукт и причина растления. То есть – само есть коррупция. Вопрос вреда для пользы дела, для страны, для ее культуры не рассматривается в принципе. Рассматривается лишь вопрос нарушения законодательства. И получения личной выгоды.

Любимый вопрос хулигана, в том числе и политического: «А что я нарушил?» И часто получается, что закон – как будто бы никакой и не нарушен, но вреда причинено столько, сколько ни один уголовник не причинит. Хотя есть нормальный и естественный закон: не приноси вреда окружающим и обществу.

Коррупция в современной России чаще всего понимается как «термин, обозначающий обычно использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащее законодательству и моральным установкам».

Теперь берем такую комбинацию: некто использовал должностные полномочия, получил личную пользу, законодательство нарушил, но при этом принес обществу пользу и против моральных установок не погрешил.

В современной России даже парадоксом не выглядит. Потому что выбор часто таков: либо нарушить закон, либо нарушить моральную установку. Что будет коррупцией – нарушение закона при соблюдении моральной установки, или нарушение моральной установки, при соблюдении закона? Если закон принимается с учетом моральных установок то такого не будет никогда. Но в современной России законы постоянно принимают только потому, что власть так решила, и в противоречии с моральными установками большинства общества.

Тогда, если есть некий закон, который по мнению всех вменяемых людей несправедлив, и к чиновнику, от которого зависит его соблюдение, приходят и говорят: «Будь человеком. Сделай по-нормальному. Вот — столько, сколько можем дать». И чиновник делает так, как требует моральная установка, нарушает закон и получает личную выгоду. Растление это или не растление? Порча или не порча? Но ведь, скорее, растление и порча – это именно соблюдение аморального закона и приучение к принципу: «Закон глуп и несправедлив – но он Закон».

Но это коллизия самого пропагандируемого понимания термина коррупция. Если же идти глубже, то мы увидим, что из этого понимания, как и было сказано выше, выведена категория вреда и даже ущерба. Хотя главное – именно в них.

Решение Кириенко в августе 1998 года принесло огромный вред и огромный ущерб миллионам людей. В том числе - вред и ущерб и для их здоровья и для их жизни. Но он формально ничего не нарушил. Личной выгоды вроде бы не имел, и поэтому он неподсуден. Судить вообще нужно не за нарушение закона – судить нужно за причинение вреда.

Или вот еще один вариант развития ситуации. Есть некий закон, соблюдение которого очевидно вредно, и к чиновнику, от которого зависит его соблюдение или несоблюдение, точно также, как и в случае, описанном выше, приходят и говорят: «Слушай, ты же понимаешь, что это – бредовый закон. Что если его соблюдать, будет вред, а если его нарушить – будет польза. Понимаем, что ты рискуешь и риск компенсируем. Но сделай так, как для дела нужно», - и он делает. И это – коррупция. Польза за счет использования служебного положения приобретена. Закон нарушен. И данного чиновника на этом нарушении берут, что называется, «с поличным». Борьба с коррупцией – на высоте. Коррупционера –посадили. Закон – восстановили. Чудесно. Но заодно и вред, заложенный в этом законе - причинили.

Печальный парадокс современной российской действительности состоит в том, что исполнение значительной части законодательства просто вредно — для экономики, для общества, для людей... Так происходит, отчасти потому. что в стране некомпетентная власть, отчасти - потому, что законы разрабатывают юристы - люди, разбирающиеся в юриспруденции, но некомпетентные в вопросах реальной жизни и производства. А отчасти - за счет того, что законы у нас рождают «менеджеры» из министерств, которые умеют управлять (или считают, что умеют управлять) чем угодно, но не разбираются в том, чем управлять берутся.

То есть, как и было сказано – вопрос коррупции не так очевиден, как кажется. Потому что все согласны, что коррупция – это плохо. Но никто до конца не понимает, что это такое. И при разговоре о коррупции все уходят от главного: вопроса вреда. Это дает основание полагать, что вся тема «коррупции» и «коррупционности» – лишь некая риторическая ловушка. Потому что позволяет уходить от главного – оценки пользы или вреда того или иного действия либо деятельности политического деятеля, позволяет уходить от обсуждения вопроса о том, что порочна сама созданная в стране социально-экономическая система, что порочны рыночные отношения. По логике современных «борцов с коррупцией», все было бы хорошо, если бы не было коррупционеров, то есть – неких плохих и нечестных людей.

Борьба с коррупцией – это попытка создать иллюзию, что если бы ее, этой самой коррупции не было, то созданная в стране система была хороша. Это попытка не дать задуматься, что на самом-то деле все наоборот: и растление и порчу - т.е. коррупцию – порождают не отдельные нечестные люди, а растлевающий характер созданной системы рыночных отношений

Читать полностью: http://www.km.ru/v-rossii/2012/12/07/moralno-nravstvennye-problemy-v-rossii/699109-dlya-vlasti-borba-s-korruptsiei-li