ВЛАСТЬ (3)

11. Существует понятие «форма государственного устройства». Это систематизирующая линия особенностей властного взаимодействия территорий и народов внутри государства. Называют унитарные, федеративные и конфедеративные государства, и это ближе к сфере административного управления, нежели к онтологии государственности. Но здесь надо назвать такое замечательное образование, как Империя, обозначив её отличие от федерации. Империя не даёт признаков государственности никаким отдельным территориям, оставляя и сберегая многонациональность и мультикультурность (в отличие от унитарных государств, унифицирующих национальное, а также в отличие от ложных империй).

     В сравнении так вроде бы похожих федерации и империи ключом является, как всегда, генезис этих феноменов. То есть вопрос об источнике, а значит о природе. Так вот федерация – это объединение, и как процесс, и как результат. А империя – это исходная целостность; при этом не устраняющая многообразие в неких над-культурных, обще-культурных ценностях. Империя, создающая моно-культуру, настоящей империей быть перестаёт. Всякие «цивилизаторы» создают деспотию.

     Итак. Федерация собирается на примате права. Империя (Держава) раскрывается на примате культур. И их общим вопросом остаётся вопрос баланса централизации и децентрализации. Только этот баланс решается в разных плоскостях и качествах. Или в плоскости чёткого разграничения федеральных и региональных прав – и всё; или сверх того в плоскости объединяющих смыслов, обязанностей, служения и ответственности. В формальном качестве, или сверхформальном, сутевом. То есть речь идёт совершенно о разном качестве власти, уровне власти. И о разном требовании к власти, требованию по линии цивилизационного единства власти и народа. Федерация – это государственность разуверовавшегося и циничного населения, выстраивающего сдержки и противовесы; что не исключает ложь. Империя – это государственность народов единых смыслов, сохранивших веру в над-мирное управление; и власти, подчинённой тому же и исключающей ложь. Вопрос, как всегда, – в состоянии человека и общества.

     При этом мы говорим о нормальном состоянии той или иной государственности, то есть когда замысел, проект совпадает с реализацией; когда бытиё не потеряло дух. Упадок в любой государственности порождает неприглядные образцы…

     И главный для обоих государственных образований вопрос – это вопрос искусственности конструкции, вопрос присутствия неких формально принятых оснований без глубины собственного осмысления традиции, жизненных процессов и истинных народных (а не политических) чаяний. И это вопрос, прежде всего, в отношении национально-территориального деления внутри единого государства. Для кого-то оно представляется гарантом безопасности от дурной центральной власти, но оно сразу становится фактором угнетения и дестабилизации со стороны местных кланов. Для «федерации», как проекта Нового времени, как проекта западного типа общества и государства-нации, такое деление – вообще гроб (если хотите, глупость или провокация). Для империи создание такой конструкции – это испытание, которое всё равно приведёт к необходимости принять более эффективную конструкцию, исходя из фактов качества империи, а также будущности национальных культур и выживания народов.

...

12. Существуют формы правления (или формы власти). Это Аристотелевы «демократия» (власть граждан), «аристократия» (власть лучших) и «монархия» (единовластие, власть одного). Демократия устойчива, если опирается на сословно-профессиональную стратификацию общества (арийские трибы-варны). Тогда общество и управление обретают сквозные вертикали, прозрачность и единство. Наверху управляют представители по каждому из 3-х секторов при единовластии/ответственности одного. Аристократия же сама по себе (без связи с низом) не способна создать устойчивую власть. Совет аристократов вынужден искать или выдвигать кого-то над собой, как арбитра и оперативного управленца (администратора и воеводу). И беда, если они долго не обретают свою «голову». Если нет хотя бы «старшего среди равных», то аристократия, поправ свои смыслы/значения, начинает создавать смуту. Для чего, интригуя против других из своего круга, очень быстро создаёт для себя охлос, толпу. Аристократия всегда или, блюдя свою честь и обязанности, строит монархию, или, становясь олигархией, создаёт себе полюс охлократии, смуты (и дальше – как вывезет)…

     Эти 3 возможные формы имеют свои искажения, когда правители блюдут личные интересы вместо интересов общества. Это соответственно: «охлократия» (власть толпы), «олигархия» (власть немногих богатых) и «тирания», которые тем хуже, чем меньше количество субъектов в уровне искажения. Как исходным формам власти, всем 6-ти соответствуют свои типы государства. И вот здесь начинаются пробелы и накладки, связанные с разнесённостью во времени и пространстве фактов образования этих терминов.

     Демократия, как форма власти, создаёт институты Республики (res publicus, с переводом из множества вариантов, в том числе неожиданных – как «общественное дело»); охлократия сама по себе создаёт Анархию (другое дело, что всегда находятся те, кто прибирает её к рукам). Власть монарха (не важно, выборного или династического; вопрос – в пропорциях власти, полномочий) образует централизованные государства: королевства, царства, султанаты, эмираты и так далее. В силу того, что это власть одного человека, мы и тип государства имеем возможность назвать одним родовым именем – Монархия. А вот государство властвующего тирана будем называть Деспотией. Понятие «тирания» оставим за обозначением качества самой власти, и это означает только одно – собственное преуспеяние (возвеличивание) в ущерб стране в целом; и всё. Суровость же зависит от баланса обстоятельств, целей и результатов; а также справедливости. Если всё это есть, то это оправданная суровость.

     У нас осталось среднее звено, власть немногих. История знала государства, в которых группа равных представителей элиты выбирала правителя над собой: пожизненно или до очередного выбора, не важно.

Есть, например, такое понятие, как «шляхетская демократия» (в Речи Посполитой), но едва ли такое словообразование удачно, как пример для родового имени подобного типа государства. Конечно, можно назвать «аристократическая республика» или «монархическая республика» по аналогии с «президентской республикой»; но такая стыковка диссонирует по исходным терминам. Придётся для чёткости последующего обозначить такие государства; сделаем это, используя существующее понятие, в паре это будут «олигархия» и «аристархия», что соответствует использованию корневой основы «арх» в аналогичных случаях. (Завершая соответствие, синонимом «республики» является «демархия».) Здесь первый термин применён не к «слою», а к «типу государственности». Тогда соответствующий «социальный слой» или пусть называется также, или, например, «олигократия»…

     Эти понятия имеют конкретное наполнение в прошлой или нынешней действительности. Олигархия – это «шляхетская демократия», оторванная от масс. А аристархия – это государственное устройство (государственность) нынешней КНР с однопартийной системой, укоренённой в массах и последовательной передачей власти между основными властными группами...

...

13. Разбирая тему власти, мы назвали формы (или типы) власти (или правления), формы государственного устройства (или государственности), но нам интересно устройство власти, и как чистая технология политического управления, то есть без «ярлыков», без привязывания к какому-то термину. Поговорим о принципах, о конструктах власти.

     Итак. Технологий обретения власти только две – наследование и выборность. Есть ещё жребий из нескольких человек, но это всё же – экзотика. Плюсы и минусы вариантов находятся на разных уровнях. Таких, как устойчивость власти, спокойствие общества, обретение достойнейшего правителя, соответствие ментальности (традиции) и так далее; при этом ещё надо разобрать содержание каждого требования... Но и уже опытным путём мы представляем/ощущаем особенности в чистом виде монархии и «демархии» на представительности. Не будем их разбирать, а лучше назовём ещё 2 конструкта (а всего их – 4).

     Третий принцип – это и есть как раз «аристархия». Аристархия – это когда средний управляющий слой, формирующийся с низов, формирует верховную власть самостоятельно; причём неизбежно образующиеся властные группы имеют чёткие процедуры и сроки смены «управляющего верха». При этом присутствуют низы, как элемент общей преемственности и легитимизации; но в общей и нормальной ситуации они – статисты. С позиций рациональности здесь есть некий излом, условность, и она не искажает, не извращает систему именно при наличии определённой национально-культурной традиции, освящённой веками. Как, например, в Китае – конфуцианство и приоритет коллектива… Это проявляется во внутренних обязательствах и исторжении нарушающих их уже на первых ступенях.

     У нас же из этого – при не инстинктивной коллективности, но коллективности на идее, при отсутствии тысячелетней писаной традиции, если хотите, этно-идеологии такой, как конфуцианство и при всё же убеждённости единоначалия – получится в очередной раз «геронтократия» и «маразмархия»… Кроме того у нас началом всех смут было предательство аристократии. Всех смут! – Романовы с Шуйскими и Салтыковым в XVIIвеке, великие князья и верхушка дворянства в начале XXвека, «верховная номенклатура» в конце XXвека. Так что же тогда?...

     Четвёртый принцип – это единовластие по ответственности прошлой и текущей, имеющее права постольку, поскольку исполняет обязанности; то есть вертикали власти выстроены с постоянным взаимодействием. Здесь – непосредственная связь верха и низа, правит один, но в опоре на массы непосредственно (со всеми необходимыми механизмами и полномочиями); здесь есть действенные самоуправление и местная власть, и есть полномочная верховная власть… Что работало у славян в начале нашей цивилизации; и имеет возможности – чисто технологические – именно сейчас… Только стоит напомнить, что у славяно-ариев 3 профессионально-сословные линии назывались «трибами».

     Как можно было бы называть такую государственность? Симбиоз демархии и монархии?.. «Народная монархия»?.. «Профессиональная властность», «проархия»?.. Или – «триархия»?.. Придёт время, будет название.

     Давайте сопоставим «аристархию» и «триархию». При том, что идеального варианта нет, но есть идеальное; при том, что всё держится на тонкостях, на подлинности ритуала, на искренности, на нестёртости понятий, на реальных ценностях над человеком…

     Аристархия в постановке Китая – есть вращение власти между 3-мя отдельными группами (кланами) при строгом досмотре сохранения преемственности («верности престолу предков»), для чего связь с массой – всё же не декорация, но механизм постоянного рекрутирования. Пока что это – так… Ещё раз, аристархия – перемена власти между 3-мя (максимум 4-мя) властными группами, укоренёнными в народе. И это – политика. Эта форма власти требует политического искусства.

     Триархия – постоянная власть по всем 3-м страумным линиям общества, основанная на имманентном единстве частей, на осознанном балансе, равновесии в деятельности сторон общества. Как метафора – это смена власти с периодом «0», когда вращение слилось в сплошность, в постоянство власти всех. Триархия – несомненно более реактивна и динамична, более адекватна изменениям, более алертна. И она – без явной аристократии, записанной аристократии. Эта форма власти требует грамотного народа! И требует целостного знания! Это мы и предлагаем.

(из проекта «Устроение Державы»)