Женщина будущего. Заглянем в 2020 год

В последние годы много говорят об усилении роли женщин во всех сферах жизни общества. Во всем мире все больше женщин-военных, полицейских, политиков, миллионеров. Сегодня не надо быть приверженцем феминизма, чтобы видеть четкую тенденцию. Да и феминизм морально устарел, так как речь идет уже не о каком-то движении за права, а о глобальном изменении роли женщины: она уже не гонится за мужчиной, а обгоняет его. Мне захотелось узнать мнение двух потрясающих женщин, с которыми я познакомилась на фестивале Femme Fest, об этой тенденции и о том, продолжится ли она. Знакомьтесь:

Ольга Седакова – поэт, переводчик, богослов

и

Марина Ахмедова – репортер, писатель.

Они такие разные: и по возрасту, и по мышлению, и по подходу к жизни. И в силу своих профессий мои собеседницы глубоко знают женщину, ее душу. Конечно, с разных сторон. И это – самое интересное. Ибо из разных ракурсов складывается ответ на тему моего исследования: какая она, женщина 2020 года? Как она изменится сама и как изменит мир?  Конечно, прогноз – дело условное, но это прогноз, основанный на их видении мира, их опыте и их интуиции.

Юлия Чемеринская: – На Ваш взгляд, изменится ли женская шкала ценностей? Будет ли дальше меняться соотношение семьи и карьерной самореализации (в пользу самореализации или, возможно, наоборот, в пользу семьи)?

Ольга Седакова: – Оптимальным мне представляется разнообразие и соответствие собственным возможностям и желаниям – для женщин, как и для мужчин. Те, кого больше привлекает социальная жизнь, будут заниматься ей, а женщины, сильно чувствующие призвание жены и матери, найдут в себе силу не считаться с общей тенденцией «идти в мир». Допускаю, впрочем, что жизнь в семье может неожиданно «войти в моду» как ответ на предшествующий порыв к «социальной реализации». Но в целом, похоже, складывается общество унисекс.

Марина Ахмедова: – Я думаю, что наличие большого количества людей, которых увольняют в первые волны финансовых кризисов, не может не ударить по институту брака. Я не люблю это словосочетание «офисный планктон», но, тем не менее, за последние десятилетия он обширно народился. Эти люди не только не производят материальных ценностей, но часто даже не имеют конкретных профессий. Они выполняют функции – передать, переслать, переложить бумажки. У меня есть такие среди знакомых. Как только случается кризис, их вызывает руководство и говорит что-то вроде: «Извините, вы нам больше не нужны, и обстоятельства вынуждают». Это всегда шок для сотрудника. И этот шок записывается где-то в подсознании и шепчет тебе оттуда: «Не рожай детей, ты — лишний человек, и дети будут лишними».

Я всегда очень-очень переживаю за своих уволенных приятелей, воспринимаю их увольнение, как вынужденную агрессию общества потребления. И я думаю, что думающая женщина – да, из инстинкта самосохранения – будет сначала делать карьеру, чтобы чувствовать себя не-лишней и передать это ощущение своим детям. Но это, конечно, не единственная причина смещения шкалы женских ценностей, хотя мне кажется, что никаких особенных женских ценностей нет, есть общечеловеческие.

ЮЧ: – Продолжит ли женщина «захват» новых, прежде ей не свойственных, «сфер влияния» (новые достижения, новые профессии, области деятельности)?

И если да, в чем, на ваш взгляд, смысл такого развития?

ОС: – В этом я не сомневаюсь. В высокотехнологическом обществе природные гендерные различия не так важны, как в эпоху Крестовых походов, когда женщина физически не могла, например, носить доспехи (и то бывали исключения). Иногда выражаются надежды на то, что с большим участием женщин в политике, управлении и т.п. мир станет более миролюбивым, терпимым и т.п.  Я так не думаю.  В женщине есть та же агрессия, и порой более беспощадная, чем в «сильном поле».

МА: – Рынок труда, по-моему, итак уже достаточно женский. Я часто обсуждаю эту тему с разными людьми, и мне говорят, что я ничего не понимаю: рынок труда в России – мужской. Но по мне, так офисные рабочие места – довольно женские. И от мужчин, которые работают сотрудниками среднего звена, требуется все больше женских качеств, гибкости, например. Иногда я наблюдаю такие бабские истерики молодых мужчин, типичных представителей офисного планктона, что кажется: женское начало в них все же победило.

Я люблю сидеть в шоколадницах и старбаксах, там я расшифровываю свои аудиозаписи из командировок и наблюдаю за мужчинами, приходящими на ланч. Кажется, большие города как-то очень быстро породили новую породу худосочных мужчин, с узким задом и высоким голосом. Или они просто стеклись в большие города.

Я бы не называла приход женщин в какие-то области захватом. Просто случилось новое время, люди избавились от глупостей, касающихся разделения полов, женщины получили шанс прийти и продемонстрировать свои интеллектуальные способности. И возможности начали делиться не между мужчинами и женщинами, а между способными и неспособными ими воспользоваться.

ЮЧ: – Возможно ли, что исчезнет условное деление в искусстве и других сферах: женский роман, женский сериал, женский журнал, неженская работа?

ОС: – Думаю, что  часть этих определений не условные (женский роман, женский журнал – вполне определенные жанры). В других областях такого разделения и нет. Например, никто не будет говорить о «женской музыке» из-за того, что существуют такие известнейшие композиторы, как София Губайдуллина или Елена Фирсова. Или о «женской философии» в отношении Симоны Вейль. Области женского, которое само определяет себя, как женское, останутся, как своего рода субкультура.

МА: – Я не думаю, что исчезнет: женщин, способных убить в себе маленькую девочку, не очень много. Даже среди тех женщин, которые умеют зарабатывать деньги. Маленькая девочка живет и в старушке, прорываясь временами. Мне всегда странно, что женщины не замечают, как это нелепо. Когда тебе тридцать, сорок, пятьдесят, а ты все еще звучишь девочкой. И многие женские романы построены на том, что главная героиня – милая, забавная женщина, постоянно попадающая в нелепые и смешные истории. Но сами женщины в глубине души знают, что они не такие уж и девочки, что они стихийны, и за образом может сидеть вполне себе взрослая сущность.

Я не помню, кто из мужчин-писателей сказал, что женщине надо зашить одно место, и тогда она перестанет звучать оттуда. Я, в общем-то, с этим согласна. То есть, хочу сказать, что деление, если оно и есть, то больше по вине самих женщин. Те женщины, которым удается заткнуть в себе эту девочку (не ребенка), создают неженское в искусстве.

ЮЧ: – Строить далекие планы смешно, но все же: какой вы видите себя в 2020 году? Что вы хотели бы сделать к этому моменту?

ОС: – Я с юности не привыкла загадывать даже на месяц.  Вероятно, мне остается приводить в порядок уже сделанное.

МА: – К этому моменту я хотела бы иметь детей — своих и приемных.

***

Вот такой взгляд в будущее двух авторитетных женщин, основанный на оценке настоящего. А что думаете вы? В чем согласны, с чем поспорили бы? Каков ваш прогноз?