Вторая, но не последняя сказка, про Оську, и его бестолкового хозяина,.

Вторая, но не последняя сказка, про Оську, и его бестолкового хозяина, который сам про себя так думал.

С тех пор, в шутку, и чтобы повеселить домашних, я иногда называл его Резепом.

Закончился период нашего шапочного знакомства с Оськой, и началась наша совместная жизнь.

Каждый из нас исполнял в ней свою роль, и делал свое дело.

Я внимательно следил за ним, стараясь предугадывать его поведение, удовлетворять его кошачьи потребности, изучать его повадки, и особенности его психики, поведения.

Оське предстояло ознакомиться с новым местом проживания, его территорией, усвоить некоторые правила поведения.

Думаю, что каждый из нас со своими задачами справился на отлично.

Я закупил кошачьей литературы, пытаясь вооружиться неведомыми мне знаниями.

Нашел бывшие в нашем районе магазины и рынки, торговавшие кошачьми товарами, консультровался с продавцами и ветеринарами на предмет его питания, прививок, и прочих необходимых дел, и прочая, прочая, прочая. Забот, как оказалось, хватало.

Оська тоже без дела не сидел, когда не спал, конечно. А три четверти дня у него уходило, как раз, на это ответственное дело. Как и каждый представитель кошачьих, он он должен был основательно подготовиться к ночной охоте. Надо отдать должное его сообразительности - таких экспериментов, как в первую свою ночь, он больше не проделывал.

Он познакомился с парой наших волнистых попугайчиков, и каким то, невероятным способом, сразу догадался, что с ними лучше не шутить на предмет игры в охоту, которую он затевал ранее с нами. Тут уж поневоле вспомнешь поговорку - задницей чую )))

Один из попугайчиков был молодой самец, а другое - неясной половой принадлежности и ориентации. Не могу сказать, что они подружились, но сразу стали соблюдать дипломатический нейтралитет - я тебя не чирикаю, и ты ко мне не мяукай. Он только издалека, порой оглядывал их задумчивым, философским взглядом, не сулившим ничего доброго, а они дружно и сразу перемещались на другой край клетки, при его приближении. Почему-то кажется, что они его называли Шерханом.

Как они понимали друг друга - загадка природы.   Но, видимо у животных есть утраченный для понимания человеком, межвидовой язык общения - этакое эсперанто.  

Познакомился он, в силу своего кошачьего любопытства, и с рыбками. Он запрыгивал на край большого аквариума, и ходил по его краю, выстораживая добычу. Но, так как удача рыболова его долго не посещала, то он со временем утратил свой этот интерес.

Не знаю, где и когда Оська успел получить кадетское воспитание, но ему не пришлось объяснять элементарных правил приличного, кошачьего поведения в высших светских кругах - со стола не воровать, и «Écrire et merde il faut dans la toilette». По русску это звучит по таковски - éцрире ет фаире цаца данс лес тоилеттес. Это я специально так вам - по французски, значит изощрился, чтобы не травмировать нежной дамской психики вульгарныи выражениями.
Для самых непонятливых поясню - увидишь что на двери намалеван треугольничек вершиной вниз - там штаны сымают, а если он остриём вверх - там юбки задирают )))

А, ежели, скажем на полу стоит какая либо посудина, и в ней насыпано что-то подходящее, то уважительно вас прошу оказать воспитанному коту уважение, и удалиться, чтобы он мог совершить свое таинство без вашего назойливого присутствия.

К лотку его не пришлось приучать. Как только я его поставил, он, без всяких там недоумений, сразу понял его назначение.

Оська, как истый, прирожденный джентельмен, наглядно показал, что правилам хорошего поведения он обучен с рождения. Со стола хозяйского он не только никогда ничего не воровал, какая бы вкуснятина там не лежала, но даже, упаси бог, и не клянчил, если видел, что на его глазах поглощается деликатес. Это был настоящий аристократ духа!

Только единственный раз в своей кошачьей жизни он нарушил это правило.

Случилось так, что ушел из жизни очень близкий мне человек, и трое суток ни меня, и никого из домашних не было дома. Уезжая, я безусловно оставил для него запас и еды и воды, но, как оказалось, его не хватило.

Вернувшись, и зайдя на кухню, я увидел что здесь, как говорят, Мамай прошел …

Всё и вся было перевернуто - на полу, и на столе была большая помойка. Внизу валялся растерзанный в целлофане, батон белого хлеба. Он был на треть сожран и обкусан кошачьими клыками.

При виде этого погрома, я заорал как ограбленный еврей. Стыдно сейчас даже вспоминать об этой отвратительной сцене. Я, конечно быстро сообразил, что сделал непростительную ошибку по отношению к Оське. Я представил себе, как он, терзаемый муками голода, и нарушением своего табу на хозяйский стол, искал себе еду, чтобы элементарно выжить. Как он давился этим хлебом, который в обычной жизни не терпит, как жид – сала. Мне стало очень стыдно перед моим другом, но дело уже было сделано.

Для отдыха я построил ему лежанку - сделал в углу стены большую полку – метр на метр. Но, видимо я не угадал его взыскательных кошачьих вкусов по выбору места, и спать, и даже лежать, он там категорически отказался.

Помимо каких-то своих избранных мест, он обожал по своей уже сформированной в прежнее, дачное время, привычке, спасть у меня на руке. Мне это здорово мешало, когда я работал за компьютером, но поделать ничего с этим не мог. Согнать друга с руки, который так доверчиво и ласково дремал на ней, было выше моих сил. Вот так я одновременно и мучался неудобством, и получал огромное наслаждение. А, уж если он еще и мурлыкалку включит, тут уж и шевельнуться боишься.

Так мы с ним и начали жить поживать, друг друга изучать.

Не открою секрета, сказав, что он, как и все кошачьи был очень любопытен. Он изучил все квартирные закоулки. Любил забираться в шкафы и гардеробы, частенько прячась там, и провоцируя его поиски. Добрался он наконец и до балкона, который давно вызывал у него естественное любопытство. Там он регулярно видел многочисленных птичек - природный объект его гастрономических пристрастий. Я выпускал его туда исключительно под своим надзором, опасаясь тех бед, которые он могбы натворить без меня, но не всегда мог уследить за ним там.

Стоит, ведь только начать, и продолжение всегда будет.

Наша квартира расположена на шестом этаже дома, сталинской постройки. На уровене окон проходит выступ небольшой ширины, достаточный для ходьбы птичек и котов. Оська научился легким прыжком преодолевать метровую высоту балконного ограждения, и стал гулять по этому парапету. На все призывы вернуться в родные пенаты, он показывал лохматую задницу. Частенько приходилось обращаться к соседям, чтобы забрать его с их балкона.

Но эти игры - были еще пол.беды - началась эпопея с его регулярными побегами на свободу, и здесь его фантазия оказалась неистощимой. Он нашел целых три пути для побегов, не считая соседского балкона, и выход вместо балкона - через форточку.  

Наш дом расположен буквой «П», а квартира – на стыке между его крыльями. Расстояние между нашим балконом и окном соседского подъезда в крыле дома - метра два. Моя лохматая козявка научилась преодолевать это расстояние одним прыжком. Затем он прыгал вниз с подоконника с трех-метровой высоты. После этого он либо успевал спуститься вниз на первый этаж, и проскользнуть на улицу, через кем нибудь из жильцов, открытую дверь, либо я успевал отловить его там. Состязались в скорости, наблюдательности и сообразительности.

Два других пути его побегов вели через дверь из квартиры, если ему удавалось проскользнуть мимо ротозеев.

На лестничной площадке его путь раздваивался - либо вниз - к первому этажу, и дальше, либо на чердак, где в изобилии тогда водились голуби, и тьма кошек и котов.

Чердак в нашем пяти-подъездном доме, очень большой и высокий. Электрического освещения, естественно нет, либо неизвестно где находится выключатель. Чтобы найти и поймать его там, приходилось возвращаться, и переодеваться по что-нибудь старенькое. Чистым выйти оттуда было невозможно. Как и каждый чердак, он имел массу закоулков, кучу заброшенного барахла, сплетения паутины, горы шлака, и прочей грязи. И есть еще и слуховые окна, через которые кошаки выбираются на крышу, для своих прогулок.

Наблюдал как то такую сцену. На крыше, напротив моего балкона, сидят три вороны, окружившие кота. Кот волнуется, и насторожен, зная подлую натуру этих каркуш. От кота до края крыши - около метра. Пара ворон сидет в метре от него, ближе к коньку крыши, и создает ему потенциальную угрозу. А третья ворона ходит перед ним по самому краю крыши, явно провоцируя его на прыжок, и делает вид, что хочет схватить его клювом за хвост. Расчет прост - хотят сбрость ненавистного кота. Но кот на провокации не поддался - тоже оказался не дурак. Видимо он читал басни Крылова.

Идешь по такому чердаку в полный рост, а на тебя со всех сторон зеленые таинственные огоньки таращутся. Разобрать в темноте, где именно твой кот - невозможно. А фонариком посветишь, и растворится мельком увиденная, серая тень в кромешной тьме. Редко мне удавалось его там поймать. Чаще приходилось ждать, пока он оттуда не выберется через соседний подъезд на улицу, и продолжать свое сафари. Но и там сделать это было почти невозможно.

Несколько раз я, увидев его на улице, пытался поймать его, но всегда безуспешно. Частенько он, при этом, залезал под гараж, и вытащить, или выманить его было невозможно.

А домой он возвращался весьма своеобразным способом, который через некоторое время стал уже обычаем. Проходило всегда ровно три дня, которые я проводил в поисках и погонях. Но жизнь шла своим чередом, и я не мог делать это круглосуточно. По истечении этого времени, когда я с улицы, входил в свой двор, то видел возле своего подъезда свое любимое чучело. С замиранием сердца, боясь вспугнуть его, я начинал с нетерпеливым ускорением приближаться к нему, боясь что он опять даст дёру. И, чтобы вы думали … Эта противная фитюлька, это порождение хитрой лисы, и изворотливого шакала, созданное только для того, чтобы издеваться над своим благодетелем, вместо побега, начинало шагать в мою сторону, постепенно переходя на рысь и галоп. Подбегая ко мне, он сам прыгал ко мне на руки, и начинал ласково и виновато мурлыкать свое оправдание - прости, я больше так не буду …

Я, конечно прекрасно понимал эту хитрую собаку, этого рыжего крокодила в зеленых тапочках, эту противную усатую морду - он нагулялся всласть, обошел всех кисок, надрал морду, кому надо, изрядно проголодался на казенных харчах, и сейчас желает отожраться и вздремнуть. Вся его вековая хитрость была написана на его блаженной морде.

Но, как счастливый идиот, к которому вернулась сбежавшая жена, я не мог нарадоваться, и не то что, наказывать его за грехи прошлые, даже голос повысить на него боялся.

И, оба счастливые, мы возвращались домой. Он жадно нажирался за весь проведенный пост, вылизывался, и сворачивался в укромном месте клубочком. А я, такой же, если не больше, счастливый, ходил вокруг него, гордо поглядывал, и сердце мое млело покоем.

Вот и снова заблеял рассвет, и Шехерезада, зевнув, сказала султану - не скучай, если захочешь, я остальное расскажу тебе следующей ночью.