"В гостях у КОМИков" (или Back in USSR 10)

Предупреждение:Если Вы решили, что здесь пойдет разговор о комиках, шутах или просто о юмористах, то Вам - не сюда. Здесь - продолжение "мемуаров" типичного совка. Предыдущая их часть здесь - http://maxpark.com/user/2123320121/content/1640566

Коми АССР, 1974 год , ОСиП "OST-74"

На исходе 3-го курса обучения в ЛЭТИ я снова засобирался на заработки - в тот же "OST", что и год назад.

Как и раньше, по весне, мы хватались за все виды работ, какие только могли найти, чтобы заработать на квартирьеров. Не гнушались даже обычной уборкой территории по типу дворников. Несколько фотографий с одной такой вот подработки у меня сохранились. То была "зачистка" территории стадиона им. В.И.Ленина (ныне стадион Петровский). Зенит питерский в те времена играл на стотысячном стадионе им.С.М.Кирова, а стадион им. В.И.Ленина считался второсортным и использовался командой второго дивизиона - ленинградским Динамо.

Тут, как видно, мы находимся внутри стадиона. Как и было тогда положено, выходили вот так с энтузиазмом….

 Честно говоря, в ожидании сбора всех участников отряда, ребята тут мне просто позируют, развернув баннер (тогда вместо этого, ныне модного, слова употреблялось другое - транспарант). Как сейчас сказали бы, "прикалываются", перед тем как просто взять в руки лопаты, что на заднем плане нас дожидаются.

А это уже вовне стадиона, что опять же легко заметить. Пошла работа.

Работа в разгаре.

   Первое отличие этого отряда от прошлогоднего заключалось в названии. Назывался он не ССО, а ОСиП (отряд студентов и подростков). Честно говоря, не могу сказать, откуда у этого новшества "ноги растут". Возможно, статистика МВД, показала положительную динамику по трудновоспитуемым подросткам, прошедшим "школу" студенческих отрядов, сокращение рецидивов их приводов в отделения милиции, например, что, по моим ощущениям, вполне могло наблюдаться реально. Все-таки на два летних месяца мы вырывали их из уличной среды. Они проводили эти дни среди относительно благополучных, достаточно образованных, порядочных молодых людей не на много их старших, вместе с нами делили все тяготы и заботы стройотрядовской жизни. У нас была общая крыша над головой и здоровое питание. Все это не могло не отразиться на  ходе их мыслей, мироощущении. Плюс по окончании работ они, наравне со всеми, получали денежный расчет пропорциональный вкладу в общее дело и могли с гордостью сказать, что эти деньги они не украли, ни у кого не отобрали, а  заработали своим честным трудом. Это, по-моему, достаточно сильный фактор воспитательного воздействия на молодого человека, если он, конечно, ещё не совсем опустился, тем более, что проблема личных денег в их среде стояла достаточно остро, потому чаще всего они и принимали предложение детской комнаты милиции поехать с нами в отряд. Таким образом, подростков у нас было в тот раз не два-три, как обычно, а человек 12. Потому и отряд по численности тоже оказался больше обычного - 56 человек, если память мне не изменяет. Вот так благополучные студенты и перевоспитуемые ими  хулиганы улиц с разбитыми фонарями, "рожденные на болоте" туда и отправлялись:

Не сразу я понял, что в песне речь ведется от лица рожденного в низовьях Миссисипи, а вовсе не на болоте, как мы вначале переводили.

   Второе отличие отряда "OST-74" от " OST-73" заключалось в его месторасположении. Теперь мы направлялись не в жаркий, сухой Узбекистан, а во влажную страну комаров, торфяных болот и бесчисленных озер - автономную республику Коми со столицей в Сыктывкаре. Село, где мы должны были дислоцироваться, кажется, Гавриловкой называлось. Официально отряд подрядился на строительство автодороги. Судя по видио с Youtube с дорогами там до сих пор напряженка:

   Это был мой четвертый по счету стройотряд, и я уже считался ветераном. Потому и был отобран командиром в специальную бригаду, бывшую обязательным атрибутом любого мало-мальски нормального отряда, именовавшуюся среди нас не иначе как "шабашка". Нас было семеро. И задачей этой "великолепной семерки" было обеспечение  более высокого среднего уровня отрядной заработной платы, нежели тот, что реально было получить на официальной работе, на автодороге. Нашим объектом был гараж местного совхоза. Он первоначально вмещал 10 машин, надо было удвоит его площадь. Командовал совхозом очень хозяйственный мужик, настоящий крестьянский сын. О его хозяйской жилке говорит такой, незначительный в целом, случай. Однажды, он попросил нас помочь разгрузить два вагона с минеральными удобрениями, т.к. у него свободных людей на тот момент было мало, а РЖД за сверхнормативный простой вагонов и в те времена штраф нехилый с виновника взыскивала. Так вот, когда мы прибыли на помощь, он стоял и материл своих немногочисленных работников, что те не подстелили у двери вагона брезент, дабы удобрение из порванных мешков не просыпалось бы на голую землю, и чтобы его потом легко можно было собрать. Надо ли говорить, что брезент тут же был найден и постелен, а вагон после выгрузки мешков подметен на тот же брезент…. Мне этот случай запомнился, наверное, своей не типичностью для того времени. О хозяйственности директора говорил и сам факт нашей работы по расширению его совхозного гаража. Очевидно, в пору централизованного планирования директору совхоза ни с кем не удавалось оперативно договориться насчет пристройки к гаражу. Вот он и воспользовался близким к совхозной усадьбе расположением нашего отряда и договорился с нашим командиром о стройке. Недостатка в материалах у него не было. Он умудрился скопить целый амбар цемента, заготовил кирпич, песок… нужна была только раб.сила, которую в нашем лице он и получил.

На фото ниже панорама объекта наших усилий на стадии завершения опорного фундамента.

   После года учебы: просиживания за учебниками и конспектами, решения бытовых проблем по обеспечению  собственной жизнедеятельности, даже, несмотря на наличие в институте плановых занятий физкультурой,   первые дни в отряде всегда были трудными. В этот раз было особенно тяжело. На "шабашке" роли были строго расписаны, лишних людей не было, так что и передохнуть или расслабиться лишний раз не представлялось возможным. Мое с напарником Кудайбергеновым (фамилия почему-то запомнилась, а имя не помню) рабочее место - растворный узел, амплуа -обеспечение бригады раствором для кладки и бетоном для заливки фундамента и полов. 

   Хорошо помню, что разместился отряд в здании старой сельской школы. Оно было двухэтажным, бревенчатым. Наша бригада расположилась на первом этаже. Потолок был низким и, вдобавок ко всему,  посередине его подпирала поперечная балка, роль которой выполняло довольно толстое бревно. Когда мы только приехали и устраивались, размещая свои вещи, то нам приходилось, бегая взад вперед, все время пригибаться, проходя под этой балкой. Так вот, перетаскав в течение первого же рабочего полудня около 300 носилок цемента на пару, мы решили минут десять полежать после обеда. Зайдя в свое помещение, с удивлением обнаружили, что нам больше не приходится пригибаться под балкой. Мы свободно под ней проходили!…. Первую неделю страшно болели руки, что естественно при резком скачке физической нагрузки, под конец дня кисти отказывались держать ручки носилок и тачек, приходилось их вставлять в рукава рубахи для подстраховки, чтобы не выронить. Спустя полторы недели форма восстановилась полностью. Руки стали, натурально, как крюки. Кисти рук просто "защелкивались" на рукоятках и уже не разжимались. Пробуя, какой вес они в состоянии удержать, доводили дело даже до того, что ручки носилок переламывались от нагрузки, но кисти наших рук не разжимались. Правда при этом возникала обратная проблема - приходилось долго после этого пальцы разгибать. Во время стройки пришлось столкнуться с местной особенностью почвы. Повышенная влажность, обилие речек, болот и озер не могли не отразиться на ее состоянии. Почва республики Коми была богата грунтовыми водами. Эти самые воды начинали давать о себе знать иногда уже на глубине в 1 метр…. И это была проблема. Рыть углубления под фундамент надо было на глубину 2 метра. После достижения половины глубины появлялся т.н. "плывун". По мере углубления за счет сползания грунта, под действием воды, ямы разрастались не столько вглубь, сколько вширь. Сначала образовывались пустоты под поверхностным слоем, затем этот "навес" обрушивался, засыпая то, что удалось выкопать. Приходилось выставлять опалубку и осаживать ее по мере выкапывания, а в процессе бетонирования уже, засыпать ее с боков выбранной перед тем землей, похоронив, таким образом, часть досок…. Это было очень трудоемкое занятие - копать там  траншею или яму. Далеко не у каждого могло хватить здоровья для того, чтобы в таких условиях выкопать яму размером 2х2х2м. У нас было целых два "специалиста", и когда не справлялся кто-то, то в дело вступали они.  Один из них - Сергей Лаптев, по прозвищу "Дизель". Так его прозвали за физическую мощь, кою он своим внешним видом олицетворял. Это был - детина двухметрового роста и внушительного телосложения. Он рыл, в основном траншеи, в яме 2х2 ему было тесновато. 

Дизель" за кладкой столба.

   Второй "спец.", Витя Карельских был прирожденным землекопом.  Невзрачного вида, жилистый, какой-то весь кривоватый. Но рыл землю он просто фантастически. Таких копателей ни до, ни после я больше не видел. После знакомства с ним, я решил для себя, что точно у каждого человека есть талант к чему бы то ни было, другое дело, что не каждому удается его в себе обнаружить. День строителя, традиционно, если позволяли условия, отмечали съездом представителей всех стройотрядов в столицу дислокации районного отряда (в тот раз это был Сыктывкар) с организацией всевозможных соревнований по строительным профессиям. Так вот, наш Витя там, в соревновании землекопов победил за явным преимуществом. Он уже выкопал яму, заданных судьями размеров, и устроил себе перекур, когда соперники ещё только до половины докопали. Еще раз отмечу, что грунт на нашей "шабашке" был очень тяжелым, но от рытья экскаватором типа "Беларусь" мы, тем не менее, отказались. Помню, в тот год в одном  из  отрядов произошел смертельный несчастный случай, в траншее засыпало кого-то из студентов (информация доводилась очень быстро до нашего сведения).  В том отряде умудрились выкопать узкую траншею 3м глубиной с помощью экскаватора (грунт был более сухой, чем у нас, как мы тогда решили, обсуждая эту трагическую новость) и не укрепили опалубкой. Несчастный полез дно почистить, тут грунт и "поплыл"….

   Теперь несколько слов об общении с аборигенами, "комиками", как мы в шутку их называли. Надо отметить, что контингент тут был сложный. Дело в том, что Коми - не слишком комфортная для проживания местность и потому, как всегда в таких случаях, тут было полно зон, в которых работали заключенные. Многие после освобождения здесь же и оседали. Уж не знаю точно, отсюда ли или от каких-то старых традиций у местных была такая манера - всех вновь появившихся в их деревне они всенепременно должны были "прописать". Прописка их заключалась в том, что новенького (неважно временно или постоянно он проживал) подкарауливали в тихом месте, лупили, после чего распивали с ним мировую. Человек после этого становился "своим". Наличие чужаков, "не прописанных" в деревне считалось у местных форменным непорядком. Конечно, то, о чем я говорю, касалось молодежи. Старики эту дурь местных оболтусов не одобряли. В общем, наш отряд стал у деревенской шпаны бельмом в глазу. Отряд был большой и потому в смысле  "прописки" представлял для нее проблему. Поначалу они попытались отлавливать нас по одному, но после того как они поколотили нашего Витьку-землекопа, подкараулив его где-то, а мы в ответ разогнали их танцульки в местном клубе (зачинщики предусмотрительно смылись, предупрежденные мелюзгой, выполнявшей у них функции разведки; те им сообщили, что мол городские идут наших бить) от этой мысли отказались. Мы же в знак примирения провели совместную дискотеку с деревенскими активистами.

Эта композиция CCR гремела в тот вечер на все село.

Главарь их, правда, не сразу отказался от этой идеи и даже пошел на перемирие с двумя соседними деревнями, с которыми враждовал, чтобы объединившись с ними нас - таки поколотить. Те из деревенских, что постарше были, относились к нам хорошо и нас об этом предупредили. "Вы, -  сказали они, - ребята положительные, чуть свет уже на работу выходите, уходите с закатом…. А наши местные разгильдяи вас сегодня бить собираются…". Помню, как по команде командира, мы с целью устрашения начали демонстративно вооружаться, таща через всю деревню всевозможные подручные средства рукопашного боя как то цепи, колья, толстые строительные резиновые шнуры, в общем, кто что мог. Мы знали, мелкие деревенские ребятишки, выполняя функции осведомителей, обо всем их главарю доложат. Так и вышло. Покрутившись вокруг лагеря и убедившись в его "неприступности" местные окончательно отказались от мысли нас "прописывать". Мы, как ни в чем не бывало, провели традиционный шефский концерт в местном клубе при полном, кстати, аншлаге (село, надо сказать, было большое, жителей так, тысячи на 3). Сам концерт не помню, из-за шабашки участия в нем не принимал, но вот разговор с главарем местных помню. Парень, стоя  уже после концерта на крыльце клуба, всерьез обсуждал с нами возможность обмена одной нашей девицы, коя ему приглянулась на свою подружку. Мы, изо всех сил скрывая изумление, напустив на себя вид этаких альфа-самцов, лениво отбрехивались, в том смысле, что у нас, городских, это не принято. При этом, на всякий случай, при этом разговоре мы держали при себе в качестве телохранителя и весомого аргумента Дизеля. Самое интересное в том, что разговор происходил непосредственно в присутствии наших девчонок, и, в частности, той, о которой шла речь. Можете представить ширину ее открытых глаз и рта. Такие "незатейливые" речи, да ещё в те, по сравнению с нынешними, можно сказать, непорочные времена.

   Из экзотики от этого отряда осталось в памяти понятие о том, что такое таежный гнус. Первые дни помимо физической нагрузки сильно доставали комары, которых тут было видимо-невидимо.  Конечно, мы прихватили с собой средства, знали куда едем. Основным  и самым эффективным  у нас был такой и ныне достаточно известный препарат как ДЭТА.  Надо сказать, что если сразу после его применения в руки попадали пластмассовые вещи (авторучки, рукоятки транзисторных приемников…), то они плавились. Первую неделю, полторы без ДЭТЫ обходиться просто не могли. Как-то вечером я провел эксперимент: сел в нашей открытой столовой в шортах, намазав ДЭТОЙ только руки и лицо, верх, в общем. Над головой, уже к этому моменту привычно, висело гудящее комариное облако (причем по мере выветривания ДЭТы гул этот имел обыкновение усиливаться). Бил на открытых не обработанных средством ногах только по три-четыре рядом сидящих комара одним ударом. На одиночных отвлекаться уже не успевал. Бил, складывал на стол перед собой и считал. Через пять минут набил 150 штук и убежал, не выдержав укусов, мазать ноги ДЭТОЙ. Стала понятной таежная пытка, когда человека просто привязывали в тайге к дереву. Комары через несколько часов его практически съедали.… Через полторы-две недели нашей работы, однако, пот, солнце, вода, ветер и ДЭТА настолько огрубили нашу кожу, что комары перестали ее прокусывать. Так и стоит перед глазами картина, как комар пытается воткнуть свой хоботок в кожу, а он у него гнется, но в кожу не идет. С усмешкой даешь ему щелбан.

   Ещё одной экзотикой оказалась тамошняя баня, точнее парилка. Раз в неделю отряд, оставив в лагере дежурных, отправлялся в ближайший поселок городского типа Эжву (сейчас он почему-то так на карте помечен в Яндексе, хотя я четко помню, что мы называли его Эшба), где имелась общественная баня. Когда мы ввалились в парилку впервые местные,  сидевшие внутри, мужики предупредили, чтобы на парокаменку воды много не плескали, мол, парилка - "дурная". Но куда там, разве наши любители попариться послушают, мол, сами с усами, и ковшик на нее взяли да и вылили. Что после этого было! Картину "Парфюмер" видели? Вот такая же масса голых тел как в финале картины в один момент оказалась на полу и кто как по-пластунски, на карачках, друг на друге с визгом и воплями"ломанулась" в узкую дверь выхода настолько обжигающе горячей волной резко пошел от парокаменки жар (местные, кстати, видя наше упрямство были первыми в дверном проеме!) . Ещё полчаса, наверное, после этого с меня текла вода, выходя изо всех пор, пришлось полотенце даже выжимать…

   Стройка тем временем шла своим чередом. Мы закончили земляные и бетонные работы, перешли к кладке стен. 

   Рассказывая о своих стройотрядах я говорил, что в них действовал сухой закон. Он действительно действовал. Но, это была не догма, и она могла быть нарушена. Так в "OST-73" завхоз на отвальном праздничном ужине поставил на стол по бутылке на брата настоящего чешского пильзенского пива, которое по тем временам было не просто найти и в Питере не то, что на плато Устюрт. После двухмесячного пребывания в полупустыне пиво это показалось просто напитком богов. В этот же раз был день, когда психофизическое состояние нашей семерки оказалось настолько подавленным, что казалось -  нет сил для продолжения работы. Труд от рассвета до заката дал о себе знать накопившейся усталостью, нам явно требовалось второе дыхание. Дело усугубилось мерзкой, по-осеннему, дождливой погодой. В общем, посовещавшись, мы решились на нарушение "святого" сухого закона и послали гонца за "допингом". Стакан красного вина на брата привел нас в чувство, и работа закипела  так, что капли дождя испарялись с наших тел не успевая опуститься на них….

   В конечном счете, к моменту отъезда, мы выгребли у хозяйственного директора совхоза весь амбар (около 40 тонн) цемента. Не хватило совсем немного, на бетонирование пола в последнем боксе. Так вот, директор в срочном порядке договорился с администрацией своих шефов (завода ЖБИ) и в обмен на отказ от шефской помощи в уборке урожая картофеля (от людей, направляемых заводом в совхоз, что в то время широко практиковалось) получил несколько самосвалов высококачественного специального бетона для дальних перевозок. Мы укладывали его в последний день пребывания отряда в то время, как остальная часть отряда уже вкушала праздничный отвальный ужин.  Это был мягкий,  с мелкой галькой в качестве наполнителя, сохранивший свою вязкость, несмотря на дальнюю перевозку (тогда миксеров ещё у нас не было в принципе), эластичный бетон на основе цемента марки 500.

   На том очередной летний трудовой семестр и закончился. Вернувшись в Питер, через пару-тройку недель, после подведения финансовых итогов, как всегда, для отчета о проделанной работе было созвано отрядное собрание. Для его проведения, в случае относительного успеха отряда, всегда арендовался один из банкетных залов какого-нибудь ресторана. В тот раз это был, помнится, "Невский". Мой заработок составил 850 советских рублей, что составляло почти 20 моих стипендий и позволяло относительно спокойно пережить ещё один учебный год.

 Продолжение - http://maxpark.com/user/2123320121/content/1865005