"Белое солнце пустыни" (Или снова Back in USSR? Часть 9)

Предыдущая часть - http://maxpark.com/user/2123320121/content/1635637

1973 год, Каракалпакия, ССО "OST"

Мой заработок в предыдущем отряде был, как и прогнозировалось, не велик. Я получил на руки порядка 150, тех ещё, советских рублей. Этих денег, конечно, не могло хватить на надежную "поддержку штанов", поэтому в следующее лето я постарался попасть в отряд с 'большим рейтингом. Ребята из обеспеченных семей (чаще из местных) ограничивали свое участие в ССО одной (обязательной) поездкой (или и вовсе городским стройотрядом). Действительно, зачем "париться" где-то на солнце или кормить собой комаров, да ещё заниматься при этом тяжелым физическим трудом, когда в этом нет прямой необходимости. Гораздо полезнее, лишний раз посетить театр или выставку, прочесть умную книгу или, если уж и ехать куда, так это на теплое Черное море, в санаторий или пансионат. У меня полгруппы таких было и я их отнюдь не осуждаю за подобный ход мыслей, он вполне соответствовал их общественному статусу. Но я, к сожалению, не имел возможности так рассуждать. У меня, как я в предыдущих частях рассказывал, отца, к этому моменту, уже не было, военкомат давно перестал выплачивать пособие по поводу потери кормильца, а у матери зарплата составляла 120-140 рублей. Её попытки денежной помощи я, решив полагаться только на собственные силы, сразу пресек, посоветовав ей, если есть такая возможность, помогать сестре, т.к. той, как женщине, по моему разумению, требуется значительно больше ресурсов. Знакомых "шабашников" у меня тоже не было. Так что оставался официальный стройотряд с рейтингом повыше (не считая, конечно, подработок в процессе учебы, но об этом не сейчас).… В один из таких отрядов в 1973 году мне и удалось попасть. Командиром в нем был Валерий Гуйдо, командовавший городским стройотрядом два года назад, когда я  попал в него абитуриентом (см. предыдущие части). Наверное, помогло то, что он меня запомнил.… Взяли меня  в статусе отрядного художника. Это было достаточно почетно, т.к. предполагало, естественно, работу со всеми наравне (это же правило, кстати, касалось и врача), плюс к этому ещё и различные оформительские работы, которым в то время придавалось повышенное внимание.…

В подготовительный период мы участвовали в капитальном ремонте  Головинского моста, что на нынешней Ушаковской набережной (не уверен, что она и раньше так называлась). Наша задача была - взлом дорожного покрытия до арматурного соединения перекрытий, дальнейший демонтаж и замена самих перекрытий производились уже дорожными рабочими. Был составлен график, согласованный с нашим расписанием занятий в институте, и мы ходили в соответствии с ним работать на этот мост. Работали отбойными молотками весь февраль и март месяц, по очереди отогреваясь в вагончике строителей, дул промозглый питерский ветер с финского залива. Потом ходили ещё из любопытства смотреть, как рабочие производят замену перекрытий.… Мост стал для нас почти родным.

Отряд "OST" входил в районный отряд "Каракалпакия" с общей дислокацией в Узбекистане, точнее - в Каракалпакии. Это между Каспием и Аралом. Тогда ещё Арал был, хоть и не большим, но морем. Про него, правда было известно уже тогда, что он исчезает…. От одного нашего только ВУЗа был снаряжен целый эшелон. Нам было известно, что годом ранее такой же институтский районный отряд закончил тут строительство однокалейной железнодорожной ветки на участке между населенными пунктами Бейнеу и Кунград и, что мы направляемся уже заниматься ПГС (Промышленно-гражданским строительством) на этой самой ветке. Мы знали, что наши самые зарабатывающие отряды работали именно на строительстве "железки", как и знали то, что на ПГС зарабатывают значительно меньше, тем не менее, надежды, как известно, юношей питают.… Собрав свои рюкзаки мы, в назначенное время, отправились на вокзал, где, естественно, у студенческого эшелона кого-то провожали родственники, кого-то друзья. Погрузили свои рюкзаки, отрядные мешки с провиантом и в путь….

Перед отправкой у студенческого эшелона

Я собственной персоной, мужчина, можно сказать, в самом расцвете сил…

Командир отряда В.Гуйдо. Последние уточнения на карте местонахождения наших квартирьеров, последние подписи на бумагах.

В пути. Заняты были все полки. Спали и на багажных, самых верхних, полках. Жестковато было, но особого недовольства никто не высказывал. Ехали же больше двух дней. В тесноте, но весело.

Поезд шел вне всяких расписаний, потому частенько и подолгу простаивал прямо в поле  и народ высыпал из вагонов поразмяться

Зенит тогда тоже неплохо играл. Желающих, на таком фоне, попинать мяч хватало, но если его под рукой не было могла сойти и консервная банка…

   В Бейнеу мы в окнах вагонов встречных поездов и на перроне увидели первых аборигенов в чалмах и стеганых войлочных халатах, да ещё и пивших при этом из пиал горячий чай. Это поначалу несколько удивляло, поскольку люди эти двигались с глубокого юга, по мере продвижения к которому температура окружающего воздуха только росла. Вид у них был не очень опрятный, были они смуглыми и потными, пот буквально струйками стекал по их лицам. Не прошло и месяца нашего пребывания в этих местах, как  нас уже такой непрезентабельный, по мнению цивилизованного горожанина, вид не удивлял, более того, мы к тому времени и сами выглядели уже не лучше….

   Миновав Бейнеу эшелон начал делать частые остановки, десантируя отряды вдоль железнодорожной ветки Бейнеу-Кунград. Помню, мы высаживались ночью и впотьмах высадились вначале не там, где нам предназначалось. Станция называлась Жаслык (посмотрел по карте она и сейчас есть - это был крупный степной поселок) и там, насколько я помню, помимо пары линейных стройотрядов располагался ещё и штаб всего районного отряда. Столкнувшись с чужими квартирьерами, пришлось тут же срочно грузиться обратно.

На карте отображен этот участок Средне-Азиатской железной дороги, построенный в свое время студентами нашего ВУЗа. Расположение нашего лагеря находилось в 80 км от оазиса, в котором находился город Кунград, и куда регулярно наведывался наш завхоз на "хозяйке" за продуктами. 

Мы на месте! Это вид со стороны станционного здания на разъезд однокалейки, рядом с  которым дислоцировался наш отряд. Весьма непривычное место. Горизонт просматривался на 360 градусов. Ни тебе кустиков, ни тем более деревьев. Полупустыня, одним словом. Мы - на плато Устюрт. Миражи тут - обычное дело. Пальмы оазиса, находящегося за несколько десятков км от нас видели регулярно….

А это собственно железнодорожная станция, вокзал т.с. Других зданий до нашего прибытия в просматриваемой до горизонта округе не наблюдалось…. Да и название станции до поры оставалось большинству из нас неизвестно.

В этой пустынной местности и был расположен приготовленный к нашему приезду лагерь:

Лагерь представлял собой: четыре больших палатки (три из них - мужские, видны на фото, одна - женская справа, на фото не поместилась), разделенные двумя маленькими палатками (штабной и медпунктом лазаретом-изолятором), многоместный душ на основе бака от молоковоза, многоместный же туалет, типа сортир, кухню - столовую, расположенную по другую сторону ж.д. полотна.

То же самое с другого ракурса

Это упомянутый душ. Характерная черта: воду возил имевшийся в распоряжении рабочих ПМК, с которыми мы работали (их вагончики  в тупике разъезда видны на заднем плане), водовоз. Вода в подогреве не нуждалась, т.к. к концу рабочего дня была горячей, нагретая палящими лучами жаркого солнца.

Одна из жилых палаток вблизи. Одна палатка - одна бригада.

Лазарет

 Кухня (слева) и столовая "в разрезе". Рядом с кухней-столовой располагался "колодец". Этот колодец представлял собой вертикальную трубу, сложенную из бетонных колец, куда водовозка заливала воду, которую брала из открытого арыка где-то в  ближайшем оазисе. Наша врачиха, студентка питерского мединститута (отрядная кличка "Пузырь") первым делом по приезду обследовав "колодец", высыпала туда ведро хлорки к великому неудовольствию работяг ПМК. Такую дезинфекцию она проводила после каждой выгрузки воды в колодец водовозкой. Так что этот отряд запомнился ещё и постоянным хлорным запахом что чая, что щей. Надо сказать, что эти меры не оградили нас от всеобщей диареи. Практически весь отряд переболел расстройством кишечника. Так что квартирьеры знали, что делали, изготовив свой многоместный суперсортир. На этот крайний случай врачиха, имея уже опыт поездок в эти края, привезла с собой огромную бутыль настойки калгана на спирту, который, готовила в подготовительный период. Было в ней литров пять, наверное. Выдавала по мензурке тяжело больным. Мне ещё досталось, но за месяц запас был исчерпан до дна. О сортире же можно сказать ещё несколько слов, учитывая его конструкцию. Дело в том, что у него не было крыши! Т.к. дождей здесь, в это время года по крайней мере, не наблюдается, то квартирьеры решили не тратить на крышу время и дефицитные в этой местности древесные материалы. У газовиков же было несколько кукурузников, на которых они летали по своим делам, перевозя людей вдоль трассы газопровода. Так вот частенько доводилось обмениваться приветствиями с их пилотами во время взлетов и посадок производившихся прямо над этим нашим суперсортиром. Они тебе крыльями помашут сверху, а ты им - ручкой снизу…. Представляю, какую картинку они сверху наблюдали, мы их видно здорово веселили….

   По прибытии на место выяснилось, что одной неудачной ночной высадкой неприятности для отряда не ограничились. Подъемный кран, который по условиям договора должен был поддерживать наши усилия, железнодорожники по ошибке "загнали" куда-то совсем в другое место, чуть ли не в Сочи… Таким образом, фронт работ отряда резко сузился и часть отряда, в ожидании пока железнодорожники исправят свою оплошность, оказалась безработной. Штаб отряда, понимая, что под угрозой оказался весь наш заработок (мы фактически все немногое заработанное в этой ситуации просто проели бы) оперативно принял меры по срочному изысканию незапланированного ранее заработка. Одна бригада была командирована куда-то на сторону на строительство так называемых кашар (загонов для овец). Это была фактически "минишабашка", призванная обеспечить основной заработок отряду. Основу ее составляли самые опытные и сильные ребята, их мы все два месяца до самого отъезда домой больше и не видели. Несколько человек штаб отрядил  к железнодорожникам, с которыми договорился, связавшись через местного станционного начальника (на станции была аппаратура для связи) о пробивке тоннеля под ж.д. путями (их каждый день туда отвозили на отрядном грузовике и вечером привозили обратно). Я же, как отрядный художник, получил персональное задание - разрисовывать вагончики в лагере газовиков, который располагался недалеко от нашего лагеря. В этой местности тогда тянули газопровод Средняя Азия - ФРГ. Газовики и тогда были обеспечены неплохо. Деньги у них водились. И они могли себе позволить такую блажь, как роспись своих вагончиков незамысловатыми картинками, а так же, по желанию местного парторга, лозунгами ЦК КПСС с тезисами из экономической программы партии…. (Забавно то, что с другой стороны от нашего лагеря стояла передвижная военная радиолокационная станция, и вояки на всю округу включали Голос Америки, передававший, в то лето, мемуары Никиты Хрущева). Оставшаяся часть отряда приступила, а я к ней через неделю присоединился, собственно к ПГС. Основной договорный объект представлял собой два двухэтажных каменных дома и одно щитосборное общежитие.

Один из объектов в стадии "нулевого цикла"

Кладем стены в подвале будущего дома.

Ставим фундамент второго дома. Характерно, что настоящим фундаментом, основой, на которой все стояло, там служило бывшее дно древнего моря - под примерно 1,5 - 2-х метровым слоем песка шло сплошное отложение так называемого ракушечника, из которого, кстати, в основном и клались стены. Каждый кирпичик ракушечника весил около 25 килограмм. Так что вместо мастерка и молотка использовали лопату и увесистый топор или кувалдочку. Блоки из ракушечника привозили на железнодорожных платформах, ставили  в тупик, где  мы же их и разгружали. Особым шиком считалось вести разгрузку в 17:00. В это время на разъезде стоял скорый пассажирский поезд Ашхабад-Москва. Естественно было жарко и окна в вагонах были открыты, а поскольку поезд останавливался и стоял достаточно долго ожидая прохождения через разъезд встречного товарного, шедшего в это же время пассажиры, не знавшие всего этого начинали с любопытством выглядывать в открытые окна, пытаясь понять причину остановки. И тут следовала команда нашего бригадира: "Кончай перекур!" И мы с особым энтузиазмом начинали кидать 25 килограммовые блоки в кузов самосвала. При этом от ракушечника поднималось такое густое облако белой пыли, что пассажиры в ужасе захлопывали окна. Такая мелкая пакость москвичам, которых и в советские времена не очень-то жаловали в провинции. Кстати, ещё одно замечание, связанное с этим волшебным поездом. Частенько, при появлении на горизонте дымка от его тепловоза, наши работяги из шефской ПМК тут же бросали работу и со всех ног неслись на станцию. Могли даже плиту перекрытия у тебя над головой висеть оставить, поставит на тормоз и вон из кабины…. Во время плановой стоянки скорого поезда два-три посыльных (всех страждущих не пускали по причине неопрятности спецовок) забирались в вагон-ресторан и выходили из него в тамбур вагона нагруженные под завязку бутылками с вином.  До сих пор стоит перед глазами эта картина: мужик держит руки - как вилы автопогрузчик. На них горизонтально горкой по самый подбородок уложены бутылки с вином. Подбородком он удерживает верхнюю бутылку от скатывания. Ногой пытается нащупать подножку, т.к. голову опустить не может, бутылки попадают. А внизу стоят его страждущие коллеги, воздев руки в направлении спускающегося, и глядя пронзительным взором на груду бутылок на его руках, молят, чуть ли не хором: "Не урони!

Только не урони!"

Один из агрегатов фирмы Caterpillar Inc. Кроме этого был ещё бульдозер производства той же фирмы. Закрепленным сзади 2,5 метровым резцом он откалывал огромные глыбы ракушечника, которые потом с трудом двигал наш С-100, натужно ревя двигателем. В то время американцы напрямую с нами не торговали такими вещами и бульдозеры эти, как и трубоукладчики (которые тоже были мощнее отечественных) для соседей газовиков приобретались через посредников, типа Канаду, которые по отношению СССР эмбарго не объявляли….

   Под палящим солнцем, когда среднедневная температура составляла градусов 60, раствор быстро сох и иногда приходилось останавливаться, дожидаясь водовозки. У местных же водил была одна забава, о существовании которой мы поначалу не знали. Узнали о наличии таковой однажды случайно во время очередного ожидания водовозки с водой для раствора. Ожидание это как-то изрядно затянулось и мы, обеспокоенные, уже начали вглядываться вдаль. Приглядевшись, увидели на самой линии горизонта свою водовозку, которая вместо того, чтобы как обычно ехать в нашу сторону совершала странные маневры, перемещаясь вдоль горизонта, меняя направление перемещения. Те из нас, кто обладал наиболее острым зрением, рассмотрели быстро перемещающуюся перед водовозкой черную точку. Водитель водовозки, как выяснилось потом, гонялся по полупустыне за сайгаком. Высшим мастерством у местных водил считалось умение добыть сайгака, таким образом, просто загнав его. Сайгак, если ему не удавалось оторваться от машины (а скорость его бега по пересеченной местности была около 80км/час) выбившись из сил, просто ложился и водитель брал его голыми руками. Наш вернулся после этой гонки с добычей - еле живым от бега сайгаком, очень гордый подтверждением собственного мастерства, а это действительно на водовозке было сделать непросто. И ему было глубоко наплевать на то, что половину бака он в этой гонке расплескал по дороге, а срок эксплуатации его транспортного средства эта победа явно не продлила.

   По этому отряду запомнилась ещё одна традиция. В конце недели, в субботу, как правило, устраивалось некое действо, которое в наших отрядах почему-то именовалось коротким словом - "Бар". На самом деле бригады, между севом и прополкой так сказать, по очереди готовили представление в стиле современных гастрольных выступлений КВН-щиков (вроде "Уральских пельменей") и представляли вниманию остальной части отряда. Развлекаться-то как-то надо было. Телевизора там у нас не было, как и прочих прелестей бытия, не считая книг конечно (я, кстати читал там данный мне на время сборник М.Булгакова "Белая Гвардия"). Так что - полное самообеспечение. За лучшее представление даже как-то поощряли. В тот год победила моя вторая бригада и нашей премией была однодневная поездка на машине-хозяйке на Аральское море.

Остановка в пути на Арал. Не сразу можно догадаться, что эта картинка может быть отнесена к разряду "для взрослых" (18+). Ни дать, ни взять - порнография из серии: "девочки - налево, мальчики - направо". Можете представить, сколько пришлось дожидаться наших городских девочек, которые умотали аж за линию горизонта!

Перемещаться по пустыне лучше в таком вот костюме

Так вот он какой, Арал!

А когда-то было большое  море. В этих местах уже так давно стоит такая жара, что не удивительно, что целое море высохло. Кстати, о жаре. Поначалу было очень тяжело ее переносить, Весь день как в духовке или как на раскаленной сковородке. Ночью может только чуть легче. Изнурительно. Но вскоре мы приспособились, взяв на вооружение местные привычки. До сих пор вспоминаю и сам удивляюсь этим своим воспоминаниям. За обедом выпивал до шести полулитровых кружек горячего чая за один раз. Это только кажется, что столько не влезет. Там, влезет, ещё и место останется! Дело в том, что при первых же глотках, пот не то, что градом, - струйно начинает стекать по лицу и телу. Практически сразу рубаха и штаны намокают, так как будто вы в речку нырнули. После того как вы основательно "промокли",  лезете под вагончик и вот тогда начинаете ощущать божественную прохладу легкого движения воздуха в промежутке между вагоном и землей, которого насухо не ощутить. К концу обеденного перерыва рубаха - уже сухая….

   Первое воскресенье августа - День строителя. Ещё одна традиция, которую я почему-то по первым своим двум отрядам не помню - посвящение в строители. В общем, это примерно тоже, что день Нептуна, если кто не знает. Старожилы слегка издеваются над теми, кто впервые поехал в ССО. Действие расписывается в виде сценария, народ заранее готовится. В тот раз, помнится, командир изображал шаха, которого выносили черти (старики) на носилках, молодым выносился какой-то  приговор, они произносили какую-то речь, пили какой-то напиток и целовали мастерок в руках командира, что-то в этом духе. Со стороны, конечно, теперь смотрится это достаточно убого, но там, в пустыне было не до красот и главное, нам, участникам этого действа, было весело. Недостаток декораций с лихвой компенсировало наше юношеское воображение….

Судья выносит вердикт очередному "юнцу".

Ждущие своей очереди - сидят на заднем плане.

Шах, прислуга, мастерок на подушке. Черти тащат посвящаемого пред "святые" очи…

Клятва закреплена поцелуем мастерка в руках командира-шаха.

Преклонение колен, велась даже киносъемка

Пей - не буду. Тут даже палач на этот случай имелся

   Надо сказать, что с этим посвящением вышел один казус. Молодые в тот год попались достаточно взрослые, почти все после армии. С тем, чтобы подготовиться к процедуре посвящения, молодых отправили по другую сторону ж.д. полотна в столовую чистить картошку. Скоро выяснилось, что в расположении лагеря отсутствует ритуальный мастерок. Меня послали за ним на объект. По пути на стройку мне пришлось форсировать насыпь и товарняк, который как раз в это время въезжал на разъезд. Состав ещё не остановился, а на крыше одного из вагонов я уже видел двоих наших молодых, стоящих на коленях кверху задницей и заглядывавших в открытый люк. Время от времени они о чем-то переговаривались с остальными, бежавшими с той стороны за составом. Поезд остановился, я перелез через одну из его вагонных площадок на другую сторону. Моему взору открылась такая картина: дверь одного из вагонов была вскрыта и работяги из ПМК и наши молодые ими соблазненные став в цепочку выгружали из вагона знаменитые казахстанские (такие длинные как торпеды) дыни. Со стороны станции бежал, размахивая руками, ее единственный работник и, одновременно, начальник. Было достаточно далеко (товарный поезд был длинным) и, что кричал станционный смотритель, мне не было слышно, но догадаться было не трудно. Потому я, не желая ввязываться в разборки, продолжил свой путь. К тому времени как начальник станции, запыхавшись, добежал до открытого вагона наши уже унесли дыни на кухню, а работяги не очень-то боясь гнева железнодорожника, побурчав, задвинули дверь вагона перед самым его носом. Судя по всему власть его на них не распространялась, а скорее всего, он с ними связываться просто не хотел, мы знали, что у работяг есть огнестрельное оружие…. Потому начальник станции сразу пришел в нашу столовую и начал "качать права", на что наши, так называемые молодые, глядя ему в очи ясными глазами, заявили, что эти дыни (а они лежали грудой тут же на кухне) привез наш завхоз. Обалдев от такой наглости, станционный работник пошел к командиру и стал угрожать ему, что доложит нашему начальству. Вот тут и пригодился в очередной раз житейский опыт, о котором я раньше говорил. Командиру удалось найти компромисс. Оказалось, что у мужика была очень незатейливая, но давняя мечта - заиметь вывеску с названием на здании своей станции. Его видимо съедала обида, что пассажиры регулярно останавливавшегося на разъезде скорого поезда Ашхабад-Москва каждый божий  день недоумевали, что за станция такая? Компромисс заключался в том, что я, будучи отрядным художником, напишу ему эту вожделенную табличку - вывеску. "Шалость" наших молодых стоила мне ночного бдения над этой вывеской при фонаре, в штабной палатке. Но я на них не в обиде. Дыни оказались настолько вкусными и сочными, что я с тех пор знаю, что определение "легендарные" вполне им соответствует. Кроме того, я, наконец, узнал и запомнил, как собственно называется это место, где мы расположились лагерем "ст. Кырк Кыз, Средне-Азиатсткой Ж.Д." - вот надпись на этой вывеске, которую на следующий день торжественно водрузили на фасад станции сами же провинившиеся.

   Вспоминая плато Устюрт, станцию Кырк Кыз ( что в переводе значит - Сорок девушек) могу сказать, что пустыня, как выяснилось, бывает не так уж и пустынна. Помимо двух лагерей газовиков, тянущих газопровод (один с условно освобожденными работниками), как я уже говорил, тут были рабочие ПМК, военные на своей радиолокационной станцией. Время от времени мимо следовали одиночные путники на кораблях пустыни верблюдах или ослах или даже легковые авто (!), что действительно вызывало у нас удивление. Из живности тут были змеи, фаланги, скорпионы, тушканчики, суслики, степные орлы. Порой, глядя на окружающее голое пространство, приходилось удивляться, как вся эта живность умудряется выживать в столь суровых условиях. Пришло время покинуть этот удивительный мир. Мы так и не достроили до крыши двухэтажные дома, но все-таки успели вывести второй этаж собрать щитосборное общежитие для последующих строителей.

Первый дом

Коммуникации

Второй дом

Щитосборное общежитие

Небольшой смерчик

Еще один смерчик

   В последний день природа преподнесла нам напоследок запоминающийся сюрприз. С утра мы были заняты разборкой лагеря и утилизацией следов своей деятельности. После этого вымылись последней водой и принялись ждать студенческий эшелон, который должен был нас всех теперь в обратном уже порядке собирать вдоль дороги Кунград-Бейнеу. Производились обмены типа:"Две фаланги на одного скорпиона". Заливали скорпионов эпоксидкой, делая медальоны или устраивали бои без правил между фалангами и скорпионами. Кое-кто покидал лагерь своим ходом. Так мы сходили на станцию и проводили нашу врачиху, которая села на пресловутый поезд Ашхабад-Москва. День, помнится, был неимоверно жаркий, даже уже по нашим привычным меркам. Небо на горизонте с самого утра было каким-то черным. На его фоне бродили небольшие смерчи, выделяясь на темном фоне. Возвращаясь со станции, обернулся и увидел горизонтальную белую полосу на фоне неба. Пройдя несколько шагов, обернулся ещё раз и увидел, что полоса стала шире раза в два. Смутные воспоминания вытащили из подсознания фотографию виденную мной когда-то в Детской энциклопедии - самум! Горизонтальный смерч… Предвидя неладное я ускорил шаг перейдя на бег, стремясь как можно быстрее добраться до щитосборного общежития, построенного нами весьма кстати, как выяснилось где-то между объектом основной стройки и разобранным уже лагерем. Постоянно оглядываясь на бегу, я видел, с какой угрожающей скоростью двигается белая полоса, закрывая уже полнеба. Я едва успел забежать в домик, как подул ураганный ветер, несущий своим фронтом стену песка. Несущийся песок вместе с ветром издавали характерный свист.  Сразу стало холодно. Помещение наполнилось пылью, двери и рамы заходили ходуном. Выставив руку в дверь на улицу, я обнаружил, что поток летящего песка настолько плотен, что кисти руки не было видно. Через минут двадцать ко мне забрел кто-то из наших. Он, закутавшись в фуфайку, на ощупь смог  найти в этой песочной пелене домик, в котором я нашел убежище. Ровно 45 минут продолжалась эта свистопляска, а потом снова засветило, как ни в чем не бывало, солнце и из всех щелей стали выползать мои сотоварищи все белые от пыли и песка…. Фото мне сделать тогда не удалось, не оказалось под рукой фотоаппарата, поэтому привожу наиболее похожий на то что видел снимок:

Вытряхиваем песок и пыль после самума.

   На этом мои похождения в пустыне и закончились. Остается добавить, что я тоже не стал добираться на студенческом эшелоне до Питера, а сошел с него в Миассе и пересев на поезд Гурьев-Астрахань добрался до Актюбинска, а оттуда уже, мимо легендарного Капустина Яра, на автобусе - в Волгоград проведать дом родной.

   PS:Заработок мой в тот год составил примерно 450 рублей, что было нормально, особенно учитывая частичный срыв работ из-за крана. Кроме того, существовала система расчета коэффициента трудового участия. Методику я не помню, но логика была такова, что наши "шабашники" получали больше, т.к. их работа определила, в конечном итоге, средний заработок всего отряда.

Продолжение - http://maxpark.com/user/2123320121/content/1664103