негативы и позитивы 1941 года (продолжение 3)

                   Негативы и позитивы 1941 года

                                 (продолжение 3)

 

 

     И теперь о погодных условиях и, в частности, о морозе, якобы, не позволившим немецким войскам захватить Москву.

     Дело в том, что после Смоленска, Вязьмы, Ржева, Ленинграда, Одессы даже для высшего генералитета Германии стал очевидным провал блицкрига и наиболее критически мыслящие генералы, хотя и в осторожной форме, но высказывали опасения и предлагали учесть наступление зимы в условиях России.

     Но Гитлер был неумолим и на одном из совещаний заявил: «Я не хочу больше слышать этой болтовни о трудностях снабжения наших войск зимой. Никакой зимней кампании не будет. Поэтому я категорически запрещаю говорить мне о зимней кампании».

     Как то стало общепринятым ссылаться на исключительно объективный источник информации о поведении и настроении Гитлера и генералитета осенью -_зимой 1941г., имея в виду дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера, который счёл возможным записать высказывание Гитлера на совещании следующим образом: «Противник не располагает превосходством в силах: это приказ! Гудериан должен держаться, Передать в его распоряжение 24 моторизованный корпус… «Русская зима – изжить это выражение!».

     Итогом этого совещания и позиции Гитлера явилась Директива №39 от 08.12.41г., где записано; «Преждевременное наступление холодной зимы на Восточном фронте и возникшие в связи с этим затруднения в подвозе снабжения вынуждают немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне».

     Если проанализировать именно это высказывание и разложить его «по полочкам», то можно сделать следующие выводы:

     - во-первых, Гитлер полагал, что зима может наступить, но она обязана наступить только после взятия Москвы немецкими войсками, а тут, видите ли, она наступает «преждевременно»;

     - во-вторых, если Гитлер в тайне, даже от себя самого, и допускал возможность наступления зимы, но ни в коем случае не «холодной», а тут, видите ли, не тёплая, как во Франции, в Греции и в других порабощённых странах, а совершенно холодная зима;

     - в-третьих, наступление зимы, да ещё и холодной, обусловили «затруднения в подвозе снабжения», а без этого воевать вермахту весьма затруднительно;

     - в-четвёртых, оказалось, что совокупность всех трёх предыдущих неудобств, предопределила необходимость «немедленного прекращения всех крупных наступательных операций»;

     - в-пятых, и не просто прекратить, но и перейти к обороне.

     «Немедленно прекратить все наступательные операции и перейти к обороне»» и это после 5-ти месяцев наступления в 30-ти то километрах от Москвы? Это что то значит!

     Ну, хорошо, а что же предшествовало этому совещанию, да и появлению самой Директивы №39?

     Ещё 21 ноября 1941г. командующий 2-й танковой группой Гудериан информировал генштаб вермахта: «Страшный холод, жалкие условия расквартирования, недостаток в обмундировании, тяжёлые потери в личном составе и материальной части, а также совершенно неудовлетворительное состояние снабжения горючим – всё это превращает руководство боевыми операциями в сплошное мучение».

     Назначенный в конце ноября командующим группы армий «Центр» фельдмаршал Клюге, вынужден был констатировать: «Боеспособность 57-го и 21-го корпусов настолько упала, что в оперативном отношении они больше не имеют никакого значения. Потери в людях просто колоссальны».

     Если проанализируем эти два высказывания, как и саму Директиву №39, «разложив по полочкам», то отметим два основных момента:

     - во-первых, жалобы на страшный холод, жалкие условия расквартирования (ну, полное отсутствие присутствия тёплого клозета), недостаток в обмундировании, отсутствие в снабжении;

     - во-вторых, тяжёлые, колоссальные потери в личном составе и материальной части, потеря боеспособности целых корпусов.

     Но таким ли уж жестоким был мороз под Москвой в 1941г.?

     Если обратиться к различным источникам, то можно выяснить, что в период с 01.11.41г. по 10.11.41г. температура воздуха под Москвой колебалась от +5 до -15 градусов с последующим, хотя и незначительным, но потеплением. Да, снежный покров плотно покрыл землю.

     Затем, на протяжении недели, т.е. с 30.11.41г. по 06.12.41г., отмечалось постепенное понижение температуры от -5 до -25 градусов к моменту начала наступления наших войск.

     Но разве отрицательные показатели ноябрьской температуры под Москвой разительно отличались от температуры в этот же период в Альпах, столь любимых немцами?

     Скачки температуры, но не ниже -25 градусов отмечались в течение всего декабря и только после 27.12.41г., ближе в Новому Году температура опустилась ниже 30 градусов, но к этому моменту немецкие войска, практически, уже потерпели поражение.

     Таким образом, можно придти к следующим выводам:

1. не «страшные морозы» явились причиной поражения немцев под Москвой, а беззаветная и героическая оборона наших войск, способность руководства страны (и политического, и военного, и гражданского) и всего народа обеспечить оборону стратегическими резервами и начать фланговые наступления, что позволило отбросить немецкие войска на 200 с лишним километров от столицы;

2. не «страшные морозы» явились причиной неудовлетворительного снабжения, в том числе и горючим, немецких войск, а специальная и целенаправленная борьба диверсионных и партизанских отрядов в немецком тылу, до сотни диверсий производивших ежедневно на железных дорогах, что вынужден был признать начальник штаба верховного командования Кейтель;

3. не «страшные морозы» явились причиной тяжёлых, колоссальных потерь в личном составе и материальной части, потери боеспособности целых корпусов, а действия наших войск при обороне Севастополя, Киева, при наступательных операциях под Тихвином и Ростовом, не позволившие немецкому командованию снять дополнительные дивизии с этих участков.

     Словоблудие по поводу «страшных морозов» напоминает жалобы современных историков, в частности, польского историка М.Кукеля о потерях наполеоновской армии уже через месяц после перехода тоже в июне, но только 1812г. границы с Россией, 100 тысяч солдат и офицеров, которых так не хватило под Бородино, из-за… поноса, вдруг прохватившего войско (А.Прокуроров, «Память» (обзорная статья диарейных материалов «современных историков», касающихся правды лета 1941-го).

     Ну, как тут воевать с этими русскими, ну, как тут выиграть войну у этих русских, если каждый раз, то в жопу – «Генерал Понос», то в морду – «Генерал Мороз»?!

     Следующие три мифа: поголовные расстрелы «кровожадными» Сталиным и Жуковым всех от рядового до генерала летом-осенью 1941г., заградительные отряды и штрафбаты, которые можно объединить в один, поскольку они взаимосвязаны.

     Ошеломительные результаты первого месяца боёв и негативная их оценка именно на Западном фронте впервые прозвучала в Постановлении ГКО от 16.07.41г. и должна была стать сигналом для всех лиц командного состава Красной Армии, начиная от сержанта и заканчивая маршалом, о необходимости стойкой и продуманной обороне, об искоренении проявлений трусости и предательства и о неизбежной каре за эти преступления.

     К сожалению, подобная оценка не стала сигналом и некоторые командиры не сделали выводов, и тогда ещё через месяц Ставка ВГК издает Приказ №270 от 16.08.41г. «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставления врагу оружия», за что и предусматривался расстрел.

     Однако не прошло и месяца, как Ставка ВГК вынуждена была разослать Директиву №001919 от 12.09.41г., причём в 23час.50мин., с оценкой положения дел на всех фронтах и с констатацией фактов паникёрства, трусости, дезертирства, сдачи в плен и предательства, с требованием применения расстрела на месте, без суда и следствия (когда то нужно остановиться).

     Вот, основываясь на этом 20.10.41г. командующий 43-ей армией К.Д. Голубев отдаёт приказ, в котором нашли подтверждение все перечисленные негативные факты паникёрства и трусости и решимость остановить войска армии конкретным применением высшей меры.

     В приказе упоминаются командир 223-го стрелкового полка майор Владимирский и военком полка политрук Емельянов, которые не выполнили боевой задачи и без приказа отвели полк аж на 20 километров в тыл, за что и были расстреляны перед строем.

     Командующий фронтом Жуков издал Приказ №054 от 04.11.41г., устанавливающий, что оборона района гор. Руза возлагалась на дивизию под командованием и.о. комдива Герасимова А.Г. и комиссара Шабалова Г.Ф. (5-я армия), но эта дивизия, не вступая в соприкосновение с противником, без боя сдала оборонительные позиции, что позволило немцам без потерь занять город и весь оборонительный район, продвинувшись на значительное расстояние.

     На основании этого Приказа оба упомянутых командира дивизии были расстреляны.

     Что касается сугубо заградительных отрядов, то они применялись ещё до нашей эры римским военачальником Суллой Луцием Корнелием, а уже в Царской России – летом 1915г. командующим 8-й армией, а затем командующим всем Юго-Западным фронтом генералом А.Брусиловым, о чём более подробно изложено в статье «Правда лета 1941 года – она какая? (продолжение)».

     Ещё в июне-июле 1941г. во исполнение указаний Ставки руководством НКВД создавались «отряды заграждения», имевшие целью сбор в прифронтовой полосе всех выходивших из окружений и просто отступавших солдат и офицеров, предоставления им краткого, но в психологическом плане достаточного отдыха, перевооружения, переформирования, комплектования новых частей и направления их на фронт.

     Как правило такие «заградительные отряды» в летне - осеннее время 1941г. дислоцировались в 1-2км. от передовой линии фронта и на пересечении дорог и коммуникаций в ближайшем тылу.

     Изучая сайты «Всё о Великой Отечественной войне», «Я помню – воспоминания ветеранов» нельзя не придти к выводам о том, что, во-первых, заградительные отряды имели право и применяли оружие, но не в любом случае, а только в отношении панически, массово и без оружия отступающих групп с целью приведения их «в чувства» и остановки, во-вторых, останавливая отступающих, эти заградотряды рассортировывали и включали их в составы своих подразделений.

     Что касается паникёров, трусов и явных дезертиров, то и без этих отрядов командиры полевых частей (взводов, рот и батальонов) своей властью, без суда и следствия, на месте расстреливали таких лиц.

     Но перед заградотрядами ставились и другие задачи и вот как их описывает Ставский в работе «Боевая орденоносная» (АПН, 1982г.), имея в виду 316-ю стрелковую дивизию: «Генерал-майор Панфилов... создать и держать в руке сильный резерв, заградительный отряд, с тем, чтобы в любой миг бросить его на опасный участок».

    В связи с очередным наступлением немецких войск на Москву из Ленинграда был отозван и 07.10.41г. командующим Западным фронтом был назначен Г.Жуков, который побывав в войсках и изучив обстановку на каждом участке лично, опираясь на Директиву СВГК №001919 от 12.09.41г., как на приказ, 21.10.41г. издал собственный Приказ.

     В этом приказе Г.Жуков отмечал, что СВГК 13.09.41г. (если Директива была отправлена в 23ч.50м. 12.09.41г., то получена она была, конечно же, 13.09.41г. – это к временному разночтению разных источников) приказала 5, 16, 33. 43 и 49 армиям Западного фронта (однако не всем фронтам) иметь заградительные отряды, задачей которых считать прямую помощь командному составу в поддержании дисциплины в дивизиях, приостановлении бегства и паники, не останавливаясь перед применением оружия.

     Таким образом, судя по этим примерам, заградотряды в Красной Армии в конце 1941г. действительно создавались, но на каждом этапе у них менялись за дачи.

     Но это не известный Приказ №227 «Ни шагу назад», изданный летом 1942г.

     Какова же была дисциплина в немецких войсках в этот же период?

     В самом начале статьи упоминалось совещание, выступление на котором Гитлера конспектировалось Ф. Гальдером: «Мы должны научиться ликвидировать прорывы…Не думать об отступлении... Организация заградотрядов…Вбить в сознание каждого фронтовика необходимость сопротивления…».

     Если опять всё «разложить по полочкам», то можно отметить следующие моменты:

     - во-первых, оказывается немецкая армия «должна научиться ликвидировать прорывы» и когда же случились эти прорывы, если следствием совещания стала упоминавшаяся Директива №39 от 08.12.41г., следовательно, эти прорывы имели место в октябре - ноябре 1941г. и где же – не под Тихвином ли и Ростовом?!

     - во-вторых, оказывается немецкая армия не должна даже «думать об отступлении», а что были случаи отступления и где же – не под Одессой ли с высадкой десанта на румынской территории, не под Перемышлем ли и т.д.?!

       - в-третьих, оказывается, чтобы немецкая армия не думала об отступлении, необходима организация заградительных отрядов и это уже в октябре-ноябре 1941г.?!

     Так вот, расстрелы за трусость и оставление позиций, создание штрафных, так называемых, «пятисотых», а потом и «девятисотых» батальонов (штатная численность), использовавшихся и в качестве заградительных отрядов применялись в немецких войсках уже в декабре 1941г., потом в декабре 1941г.- январе 1942г., а затем и в течение всей войны. Через эти отряды прошло свыше ста тысяч солдат и офицеров германской армии.

     И чем же закончился в целом блицкриг немецкой армии, чем закончилось наступление на Москву и какова оценка итогов сражения за Москву генералами самой немецкой армии, чтобы не было упрёков в использовании, «советских трафаретов»?

     Оптимистичный Блюментрит (начальник штаба 4-й немецкой армии) скажет самому себе: «Теперь даже в ставке Гитлера вдруг поняли, что война в России, по сути дела, только начинается…».

     Гудериан после Тулы и Мценска скажет: «Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьёзное поражение…».

     Министр по делам вооружений Тодт 29.11.41г., т.е. ещё за неделю до нашего наступления под Москвой, на совещании у Гитлера заявил, что в военно-экономическом отношении война уже проиграна.

     Вот после этих ноябрьско - декабрьских высказываний и появился 20 декабря 1941г. ( по некоторым источникам 16.12.41г.) приказ Гитлера о запрещении оставлять позиции без приказа, о создании заградительных отрядов во всех вооружённых силах немецкой армии и о применении расстрела к солдатам, дезертировавшим с линии фронта.

     Необходимо отметить, что вообще-то в немецкой армии штрафные батальоны и роты существовали и ранее, в частности, ещё в Первую мировую войну и с началом Второй мировой войны они возродились, но сначала именовались дисциплинарными батальонами, которые использовались в сапёрных и строительных частях, потом их стали называть частями испытательного срока, а в ноябре-декабре 1941 г. на них были возложены функции штрафных и заградительных отрядов.

     Эти подразделения формировались отдельно из офицеров и отдельно из солдат, хотя в ряде случаев их объединяли вместе и использовали с целью прорыва обороны советских войск даже без прикрытия артиллерии, танков и самолётов.

     Вообще-то складывается впечатление, что советская система заградительных и штрафных подразделений «слизана» и является плагиатом дисциплинарной практики немецких войск, потому что у нас, в масштабе всей Красной Армии, аналогичные штрафные подразделения действительно имелись, но появились они только с изданием 28 июля 1942 года известного Приказа №227.

     Этим приказом командование каждого фронта обязывалось в пределах границ фронта сформировать от одного до трёх штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на наиболее трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

     Одновременно этим же приказом командование каждой армии обязывалось сформировать в пределах армии от пяти до десяти штрафных рот (до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении… и далее по тексту аналогично предыдущему абзацу.

     Нельзя не признать, что, во всяком случае, в штрафные роты направлялись и лица из исправительных лагерей, совершившие уголовные преступления, но добровольно (правда, из разных побуждений) написавшие заявления об отправке на фронт, и лица, оставшиеся на оккупированной территории и не пытавшиеся перейти линию фронта (приймаки), и лица, сотрудничавшие с оккупационными властями, но не запятнавшие себя предательством.

     Действительно, что штрафные подразделения использовались не только в обороне, но и в наступательных операциях, обеспечивая своими жизнями прорыв обороны противника, а также и в немецких тыловых диверсионно-разведывательных операциях и т.д. и, конечно же, при этом никаких заградотрядов не создавалось и не имелось.      

     Тем не менее, возведение в степень «практики сталинского военного руководства», якобы, не щадившего жизней советского народа и расстреливавшего его направо и налево заградотрядами либо загонявшего безвинных в штрафбаты и губившего их, да ещё безоружных, на немецких проволочных заграждениях, позволяет сегодня «всемирно известным историкам и писателям» типа Резуна-Суворова и других заявлять, что во второй половине 1941г. СССР, если и выстоял, то только благодаря тому, что «завалил немцев трупами» своих солдат и офицеров.

     В частности, к такого рода «историкам» следует отнести некоего В.Бешанова, написавшего книгу «Танковый погром 1941 года. Куда исчезли 28 тысяч советских танков?», в которой он и заявляет, что СССР во второй половине 1941г. потерял 8 миллионов человек, в числе которых убитые, попавшие в плен, умершие в плену, раненые и без вести пропавшие военнослужащие.

     Ну, что касается флота, танков и людских потерь Бешанову достойную отповедь дали в своих работах протоирей Георгий Городенцев (между прочим, протоирей «с» Одессы) «В защиту о Великой Отечественной» и упоминавшийся Андрей Кравченко «1941 год: Тихий ужас в танковых войсках» и «Сколько было танков у Сталина?». Повторять нет смысла, тем более, что в моих статьях «Правда лета 1941 года – она какая? (продолжение и окончание)» этим вопросам также уделено внимание, но всё таки позвольте несколько обобщённых суждений.

     Итак, правда, у всех источников сведения отличаются друг от друга, но относительно приближённые к действительности: у Шлыкова – 22875 танков, у Золотова и Исаева – 23106 танков, в некоторых официальных и мемуарных источниках – 23815, у Жукова – 24000 танков, в Статистическом Сборнике за 1994г. – 25932 танка и, хотя до «истины Бешанова» далековато, но всё-таки…

     А теперь давайте выясним, что это за танки и подсчитаем их действительное количество и качество с максимально допустимой объективностью: наибольшее количество 8747 двухбашенных танков Т-26, затем 7535 быстроходных на колёсно - гусеничном ходу БТ танков, потом 4819 бронеавтомобилей БА, причём, все они всего лишь с пуленепробиваемой бронёй и относились к лёгким танкам, и итого 21101.

     Кроме того, средних танков Т-34 было выпущено 892 и тяжёлых танков КВ – 504, а всего получается 22497, ну и, если добавить танкетки, сапёрные и противопожарные танки или танки-тягачи, то можно, видимо. набрать в общей сложности 23000 или от силы 24000, так сказать, бронетехники, но это во всей Красной Армии СССР.

     По данным перечисленных источников в 20-ти корпусах 5-ти западных округов числилось, примерно, 11000 тысяч бронетехники, а, если исходить из анализа А.Кравченко, то, практически, в каждом военном округе по состоянию на начало войны около половины бронетехники была небоеспособной из-за отсутствия вооружения (снарядов и патронов), отсутствия запчастей, разобранных и ремонтируемых бронеединиц, т. е. реально немецкой армии наши войска могли противопоставить от 5-ти до 6000 единиц бронетехники.

     Немецкая армия начала наступление, имея, примерно, 6600 танков, подавляющее большинство которых составляли танки Т-III и Т- IV, превосходившие наши Т-26 и БТ в броневой защите, в вооружении и в других ТТД.

     Таким образом, истерия Бешанова о том, куда делись 28000 советских танков ни по количеству, ни по качеству танковых войск в наших западных округах не имеет под собой никаких оснований.

     Наиболее злободневной или актуальной сегодня является тема соотношения потерь в живой силе нашей и немецкой армий, чему значительное внимание уделено в упоминавшихся статьях цикла «Правда лета 1941 года – какая она? (продолжение и окончание)», но согласиться с утверждением «истерика» Бешанова о том, что Красная Армия только за второе полугодие 1941г. потеряла убитыми, взятыми в плен, убитыми в плену, пропавшими без вести и ранеными 8000000 человек, просто нельзя.

     Дело в том, что по переписи населения по состоянию на 1939г. в СССР проживало 194 млн. человек, а к моменту нападения Германии – 196,7 млн. чел.

     Но к моменту нападения на СССР в странах Германской коалиции населения тоже было свыше 188 млн. чел. (в самой Германии было 80,1 млн. чел., в Италии – 54,7, в Румынии – 21,1 млн. чел., в Чехословакии – 15 млн., в Венгрии – 10,3 млн. чел., в Австрии – 7,3 млн. чел.) и это не считая Испании, Голландии, Бельгии и других, считавших своим долгом хотя бы дивизию, полк, батальон, роту, но послать на Восточный фронт.

     Следовательно, призывной контингент у обеих сторон, примерно, был равен, хотя и с небольшим преимуществом у СССР.

     К июню 1941г. общая численность Красной Армии была увеличена до 5,5 млн. чел., из которых около 3 млн. чел. находились в 5-ти западных округах.

     Общая численность немецких войск вместе с войсками союзников на восточных границах составляла 5,5 млн. чел., т.е. численность немецких войск превышала численность наших войск на 2,5 млн. чел.

     По мнению А.Кравченко Красная Армия за вторую половину 1941г. потеряла всего 3138000 солдат и офицеров, в том числе, пленными в «котлах» от 1,5 до 2 млн. военнослужащих – это под Минском, под Вязьмой и Ржевом, под Киевом, под Уманью, в Крыму.

     Если бы Красная Армия «по-Бешанову» потеряла 8 млн. солдат и офицеров, то и воевать в дальнейшем было бы некому.

     Имеются несколько публикаций военного демографа В.Тимокова, утверждающего, что за всю войну Красная Армия потеряла в среднем 10 млн. чел., а германская армия – около 5,5 млн. чел., но это со ссылкой на оценки западных специалистов.

     Другие источники свидетельствуют, что противник Красной Армии потерял 8,65 млн.чел., из которых 6,92 млн. немецких потерь и 1,73 млн. потерь их союзников.

     И есть ещё один постулат, используемый «всемирно известными писателями и историками», о ленд-лизе, как решающем условии победы СССР над Германией.

     Обратимся к официальному источнику - Большой Советской Энциклопедии, - данные которой, вроде бы, никто не опровергает.

     Поставки по ленд-лизу являются поставками в период 1941-45г.г. исключительно США целому ряду государств, в том числе и СССР.

       Расходы США на эти поставки составили 46 млрд. долларов, что

в структуре всех военных расходов США равно лишь 13%, т.е. не следует думать, что США в ущерб себе всю свою экономику и финансы обязали работать только на СССР.

     Из 46 млрд. на долю СССР было выделено 9,8 млрд. долларов, на сумму которых было направлено 17,5 млн. тонн грузов.

     Много это или мало? По нашим статистическим данным, отношение к которым может быть разным, американская помощь по ленд-лизу составила не более 5% от объёма собственной военной продукции, выпущенной СССР за период 1941-45г.г.

     Вроде бы и не так уж много, тем более, что СССР получал эту помощь не «бездвоздмездно», отправляя обратными рейсами в США золото, алмазы, пушнину, марганцевую и хромовую руды и др. виды стратегического сырья.

     Что касается непосредственно второй половины 1941г., то пробные поставки начались в августе-сентябре, а систематический характер они приобрели только в 1942г. и потому «решающего значения в разгроме немцев под Москвой» они не имели, не говоря уже о качестве некоторых видов танков и самолётов, воевать на которых наши офицеры, хотя и отказывались, но воевали и горели.

     В альтруизме США, тем более, Англию не обвинишь, но чем же было вызвано желание оказать помощь СССР?

     Собственное мнение состоит в том, что Америка, Канада, Англия и другие страны ещё помнили (только 20-ть лет прошло) события и итоги Первой Мировой Войны (ПМВ), во что вылились эти итоги для экономик указанных стран и для народов.

     В памяти руководителей этих стран ещё свежи были события 1940 года под Дюнкерком, чуть не завершившиеся полным разгромом и они понимали, что сами они не в состоянии воевать с Германией и не смогут победить её и, если СССР не выстоит в войне с ней, то крах для Англии неминуем, а для США крах – событие в чуть более позднем времени.

     Но дело, как говорится, не в деньгах, а в искренности именно народов Америки, Англии, Канады и других стран, ценою своей жизни на конвойных судах помогавших перевозить грузы для СССР (не будем здесь говорить о фактах предательства руководства «союзничков», что приводило к уменьшению объёма военных грузов).

     Честь и хвала им, огромная благодарность и низкий поклон!!!                                       

     По итогам войны объективную оценку этой помощи дал И.Сталин, сказав, что поставляемые в порядке ленд-лиза товары и вооружение «сыграли важную роль и в значительной степени содействовали успешному завершению войны против общего врага – гитлеровской Германии».

 

                               Окончание следует

 

С уважением                                               Анатолий Прокуроров