Герман Клименко: Пробелы «чёрного списка»

Закон о защите детей от вредоносной информации, это не инструмент борьбы с педофилами и наркоторговцами, это способ блокировать им общественный доступ, но, как и любой другой закон, он не может быть принят в идеальном состоянии.

"Ну, тут есть два аспекта: это бедные дети, которых защищают, и второе – пострадавшие ресурсы.

 Т.е. понятно, что государство ставит своей задачей, с одной стороны, очень простую вещь – убрать с общедоступных для всех ресурсов информацию, которую оно считает вредной. Мы здесь можем долго спорить. Мне, например, выбор – педофилия, наркотики и суицид - кажется странным.

 Собственно говоря, это вопрос специфики. Так решили законодатели. Это их право. В конце концов, у нас есть административный кодекс, уголовный. Там тоже много разных странных статей. Вот государство решило, что это надо убрать. В конечном итоге, если мы вспомним любую мировую практику борьбы с преступностью – саму преступность победить нельзя.

 Преступность можно убрать с улицы. Если кто-то помнит 90-е года, когда на всех улицах Москвы, условно, стояли проститутки, у каждого магазина были бандиты. Когда их загнали в какое-то пристойное поведение, т.е. они бандитничают со своими бандитами. Вроде всё мирно и спокойно.

 Т.е. государство, этот закон не борется ни с распространением наркотиков, ни с педофилами, ни с суицидом. Его основная цель - убрать их из общественного доступа. Не победить. Задача - победить - стоит перед МВД. Это очень важный момент, потому что вся истерика начинается вокруг этого: закрывают сайты, ещё что-то. Соответственно, это не вопрос даже закона, потому что нет судебного решения.

 Просто закрывается доступ до разборки. Например, в зону риска, если мы говорим о рисе как таковом, попадают все ресурсы, где user-generated content. Понятно, когда мы имеем дело со СМИ в целом - все компании, получившие лицензию в Минюсте, следят достаточно за тем контентом, который они пишут. User-generated content - когда люди размещают информацию сами.

 Конечно, они могут разместить всё что угодно. И когда, например, либо у меня, либо на Yаndex-блогах, либо ещё где-то может появиться противоправная запись. Основная проблема, которая стояла ещё 2-3 года назад, которая была чётко обозначена карикатурами на пророка Мухаммеда, когда бегали по всем сайтам и пытались закрывать и убрать с них информацию. Не было процедуры решения этого вопроса.

 На самом деле, мало кто понимает из тех, кто сейчас кричит, что сайты просто закрывали. Просто закрывали без суда и следствия. И был достаточно большой шум, достаточно большие споры. Не совсем прямое отношение к этой истории имеет, если вы помните, когда забирали сервера у компании «iFolder», и когда писали обращение Медведеву. Процедура была не урегулирована

. Мы просили от сообщества об одном: чтобы нас уведомляли, прежде чем что-то делать. Был принят закон на текущий момент, который основной своей задачей ставит уведомить ресурс о том, что на нём размещена противоправная информация.

 Я уверен, что с теми ресурсами, которые находятся на территории Российской Федерации, как и любой закон, он не может быть принят в идеальном состоянии. Я не знаю ни одной такой практики, когда закон был принят. И он тут же стал как отработанный механизм - пошёл и начал работать.

 Выяснились некоторые огрехи. Огрехи касаются… Если мы посмотрим на те ресурсы, которые сейчас попали, и по поводу которых шумят – это «Луркоморье», «Rutracker», это «Либрусек». На самом деле у них есть один общий характерный признак: их хостинг находится за пределами Российской Федерации.

 Мы сейчас не говорим: плохо это или хорошо, имеет ли отношение это к налогам, экономический смысл. Мы говорим о том, что Роскомнадзор должен по процедуре, которая принята законодателем, уведомить, в первую очередь, хостера компании.

И мы с вами понимаем, что западные хостеры класть хотели на мнение нашего русского надзора.

 Мы с вами сейчас не говорим о законодателе, о правовой стороне вопроса - они просто не доводят эту информацию до ресурсов. И, собственно говоря, все разные системы отношений, т.е. как ресурс должен уведомить Роскомнадзор, что он убрал - эти данные.

 Грубо говоря, пострадавшие сайты - пострадавшие в кавычках. Потому что на самом деле тут чистая иллюстрация того, что у нас в государстве строгость законов, всё-таки - не то, чтобы мягкость их исполнения, а то, что наша технологическая база совершенно не готова к тому, чтобы действительно отрубить рубильником.

 Даже если представить, что появилась действительно важная информация (как на кухне сделать атомную бомбу), и она была бы достоверная - её бы надо было отсечь. Но оказывается, что на текущий момент при всём желании государства отсечь можно, судя по статистике, 5-10% российского трафика.

 Сейчас мы говорим о том, что действительно жизненно необходимо. Существуют же такие вещи (не всегда же у нас 37-й год, не всегда же Ежов), мало ли. Оказывается, действительно надо отсечь. Пока рубильника такого нет. Это хорошая новость, условно говоря.

 Условно плохая новость - видно, что государство решило поставить задачу каким-то образом решать этот вопрос. И видно, что и сама процедура общения общества с государством, ресурсов с государством – диалог, всё-таки, начинается. Он не односторонний, потому что и Роскомнадзор что-то говорит, и ресурсы что-то говорят.

 И пока ещё от ресурсов, которые находятся на территории Российской Федерации, хостесов на территории Российской Федерации, имеют отношения с провайдерами на территории Российской Федерации - пока основных проблем не было. Поэтому мне кажется - не усложнять историю (вот прямо ужас-ужас), и наоборот - не делать всё слишком бравурно.

 Но я думаю, что на протяжении следующего месяца-полутора все процедуры будут отработаны, необходимые изменения в законодательства будут внесены. И мы будем дальше жить, таким образом, как и жили раньше. Блокировать сайт не могут. Тут тоже терминологическая тонкость.

 Мы можем ограничить доступ с территории Российской Федерации, с той границей, которая есть. Закон и призван, нет задачи - защитить американских детей. Мы нашли про наркотики где-то - давайте исходить из презумпции того, что кто-то стремится к чему-то; мы нашли детскую порнографию.

 Основная задача этого конкретного закона - не наказать того, кто её распространяет, а ограничить доступ. Это несколько разные задачи. Наказать – это передаётся органам внутренних дел, и они занимаются своими делами. Они возбуждают, не возбуждают - это их дело.

 Задача этого закона (допустим, у меня найдут что-то) - ограничить доступ к этой информации. Моя задача… Получив это уведомление, мне даётся 3 дня. Меня никто не прессует, меня никто не заставляет унижаться. У меня 3 дня на принятие решения – убрать или не убрать.

 Моя позиция в этом случае выглядит очень просто: проще убрать, а потом разбираться - что это такое, чем ставить под риск весь свой ресурс. Поэтому здесь я бы не назвал это драконовской мерой. Если быть совсем объективным - это достаточно мягкое решение государства.

 Основная проблема с точки зрения закона в том, что общение идёт через провайдера. Правильно было бы, безусловно, зайти на регистратор доменов, взять адрес, на который зарегистрирован домен, и отправить уведомление и туда тоже. Потому что путь через провайдера - это лишняя цепочка, которая может сбойнуть в самый неприятный момент.

 И поэтому я думаю, что в течение ближайшего срока вроде государство сильно не настроено кого-то, не видно. Более того, то, что сейчас происходило, можно рассматривать так, что для них просто прекрасная пиар-компания. Никто не знал про «Луркоморье» – это достаточно специфический сайт, достаточно специфичная аудитория, достаточно специфичный контент. У него была посещаемость в районе 2000, позавчера она была 900, сейчас она начинает спадать.

 Но в целом сайт получил потрясающий пиар. Думаю, что они должны бутылочку коньячка или две отправить прямо в приёмную Роскомнадзора."