КоКонстантин Черненко. Каким его запомнили?

На модерации Отложенный   Дмитрий Орешкин, независимый политолог Константин Черненко ассоциировался тогда со всей Советской властью, которая уже была беззубая и ничего, кроме анекдотов про нее уже услышать было нельзя. При этом мне глубоко была безразлична политика, и я решал, как и все, свои жизненные проблемы, не задумываясь, что правительство, партия и страна могут быть какими-то другими. Я думаю, что многие молодые люди от двадцати до тридцати лет в то время воспринимали страну так, как их ровесники сейчас. Они получили страну уже такой, какая есть, и они не очень понимают, можно ли что-то изменить. Но, тем не менее, у меня до сих пор на полке стоит сборник трудов Константина Устиновича Черненко. А в политическом смысле понятно, что это был персонифицированный образ агонии Советской власти и совершенно неважно кто бы эту функцию выполнял. Никаких идей и концепций у Черненко не было. И во власти понимали, что это человек, который ничего не поменяет. Они знали, что пока не договорятся, кого поставить во главе страны, лучше пусть руководит такой безликий человек. Это был промежуток времени на фоне деградации, которая шла уже лет двадцать. И уже всем — и чекистам, и офицерам советской армии, и партийным пропагандистам, и телевизионщикам, и даже секретарям обкомов было понятно, что так больше жить нельзя.  Евгений Киселев, журналист, телеведущий Я очень хорошо помню, что когда Константин Черненко только появился, возникали вопросы, а кто он такой, почему он сначала кандидат, потом член Политбюро. Ну а вскоре стали говорить, что он очень близкий к Леониду Брежневу человек, правая рука, которого мы вскоре увидим где-то на самом верху нашего советского Олимпа. В середине семидесятых в это сложно было поверить, но потом страна привыкла. Когда умер Юрий Андропов, и именно Черненко стал нашем Генсеком, все это спокойно восприняли. 
Константин Устинович Черненко был очень безликим персонажем. Наверное, самая яркая история — это когда незадолго до смерти в инсценированной обстановке, воссозданной в палате «Центральной клинической больницы», где он доживал последние дни, ему вручали депутатский мандат.
Вот только что прошли выборы в Верховный Совет, и он как один из кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных был избран в состав Верховного Совета СССР. И Виктор Васильевич Гришин, который тогда был первым секретарем Московского городского комитета, ему торжественно этот мандат вручал. В этом была, как утверждали знатоки, некоторая интрига, потому что Гришин считался альтернативным приемником Черненко. 


 
Анатолий Кучерена, адвокат, член Общественной палаты 

Во времена Константина Черненко я был достаточно молод. Хотя тогда политикой особо не занимался, но перед моими глазами всегда стоял образ пожилого человека, который что-то говорил с большой трибуны. Но поскольку я в свое время больше увлекался багажом знаний, юриспруденцией, меня не цепляли какие-то его выступления. Все-таки, я считаю, что оратор, выступающий с трибуны, особенно когда речь идет о политическом деятеле, должен как-то обращать на себя внимание. Для меня это очень важно. А поскольку перед моими глазами только образ человека с картинки, то, соответственно, Константин Черненко меня ничем не зацепил. В частности относительно того, что происходило в стране, что он говорил и предлагал относительно улучшения качества жизни граждан Советского союзе. Именно поэтому он остался для меня лишь человеком, который сегодня есть в энциклопедии. 


 
Ян Рачинский, сопредседатель правозащитного общества «Мемориал» 

Приход Константина Черненко был разочарованием, потому что все ждали появления кого-то более молодого и дееспособного. Люди уже устали от так называемой «гонки на лафетах» (так говорили в те годы про череду смертей советских руководителей в высших эшелонах власти). Но тут пришел человек, не имевший никакой биографии сколько-нибудь сопоставимой даже с предыдущими не слишком яркими фигурами. Все воспринимали его как что-то временное, промежуточное и не скрывали, что ждут скорейшего конца этой эпохи.