Гормональное правосудие

Массовый расстрел на одном из складов Москвы сейчас обсуждает вся Россия. Вооруженный «Сайгой» Дмитрий Виноградов убил пятерых и тяжело ранил еще двоих, по не до конца ясным, пока, причинам. С одной стороны фигурирует несчастная любовь, с другой ненависть к человечеству, выраженная в печатном манифесте. В своем послании Виноградов сетует на гуманизм как на причину раковой опухоли, поразившей людей, на непомерную тягу к удовольствиям и перенаселение в противоречие любому здравому смыслу. В ответ на истеричные воззвания Дмитрия подтянулись те самые гуманисты, сожалеющие, что убийцу не расстреляла по-тихому полиция «при задержании», искренне считая лицензию на отстрел «моральных уродов» — превентивной мерой, работающей на благо общества. Круг замкнулся.

Уничтожить человека с оружием при угрозе жизни людей или при сопротивлении аресту — это одно, а устроить самосуд, пусть и руками правоохранительных органов, — это другое. Люди, искренне сожалеющие об отсутствии лицензии на убийство «плохих парней», живут в каком-то очень монохромном мире с двойной моралью. Эти же люди радуются, когда очередного опального чиновника берут за руку с конвертом, при этом они ему этот конверт и дали, чтобы сынуля не пошел в армию. Они ненавидят ГАИ с их поборами, но услужливо и без сбоев откупаются за превышение скорости. Когда они же сбивают бабку на дороге, то всей семьей собирают деньги на откуп: бабка свое пожила, а молодым в тюрьме только жизнь погубят. Но когда Дмитрий Виноградов и ему подобные убивают людей, это, конечно же, совсем другое и их нужно без следствия ставить к стенке. То проклинаем конец 30-х прошлого века, то наоборот поощряем — в зависимости от атмосферного давления.

Не знаю, о каком гуманизме говорил в своем манифесте Виноградов, но если пролистать форумы и социальные сети, то судьбу его обсуждают совсем не с гуманной точки зрения. Особенно выделяются сожаления о предстоящем суде. Граждане понимают, что из любого суда всегда есть дорога на свободу, поэтому возможность предстать перед судьей должна быть не у всех и совсем плохих надо отстреливать на подступах. При этом газетной заметки обычно достаточно для вынесения приговора. Следователи еще не приступили к работе, а граждане уже мылят пеньковую веревку. Не знаю, откуда в нас столько кровожадности, но любая криминальная история вызывает гормональный всплеск с классическим вердиктом «поставить с десяток таких к стенке — другим не повадно будет». Потом эти же люди с таким вот мировоззрением и общинными понятиями о справедливости попадают в присяжные, и тут уж не до доказательной базы и свидетелей: все решают эмоции.

Говорят, в России плохо со свободой слова, вот только интернет показывает обратное. Во всяком случае, россияне свободны в выражении ненависти — совсем не стесняясь своих мыслей. Один грустный клоун Божена чего стоит со своей, вполне геббельсовской, картиной мира. Я думаю, она бы поддержала основные тезисы Виноградова, особенно ту часть про размножение генетически дефективных. Чем ценна для меня такая свобода слова, так это картиной психического состояния людей вокруг меня. С одной стороны крики о несправедливых решениях судей, с другой — одобрение суда Линча; то говорят о демократии, то не стесняются распределять свободы и права на свое усмотрение, деля мир на плохих и хороших, достойных и не очень.

Из этого вырастает чудовищный мутант с ласковой физиономией и топориком за спиной. Так отдельные представители либералов (да-да, те, что за демократию и свободу слова) не стеснялись врать про две тысячи трупов в Крымске, пускали в эфир непроверенную дезинформацию про злонамерено открытую плотину, на полном серьезе говорили о том, кому можно предоставлять слово на информационных порталах, а кому нельзя. Но так как все это ради светлых помыслов, то не считается. Мы же знаем, кто хороший, а кто плохой, поэтому все будет как нужно. Красная армия всех сильней.

Облако ненависти еще хуже того преступления, в котором подозревается Виноградов. Оно говорит о том, что тот манифест с призывом убивать хорошо резонирует с реальным положением вещей. Стрелок оправдывает свои действия ненавистью, а его сегодняшние судьи — тем самым гуманизмом, который, по мнению Дмитрия, и есть главная причина раковой опухоли под названием человечество. В манифесте и действиях Виноградова я вижу чудовище, но оно хотя бы честное и не прикрывает свою злобу благими намерениями. Оно, как и положено чудовищу, ненавидит и убивает. Мы же согласны убивать ради детских глазенок, себя и того парня, потому что мы хорошие и желаем всем счастья. Некоторые судьи Виноградова, например, думают что злодеев надо убивать на месте преступления. Поймали тебя, стоящего с ножом у окровавленного тела — получи пулю. А в вероятность того, что нож ты подобрал в состоянии аффекта и к убийству непричастен, судьи не верят. Ведь так совсем не бывает.  

Примерять жизненные ситуации на себя — очень полезная практика: отучает рубить с плеча и судить направо и налево. Не дай бог никому из строчащих обвинительные приговоры на Фейсбуке оказаться в роли родителя такого вот стрелка, умоляя судью поверить в помутнение рассудка родного чада. Я уверен, что в данном случае сынок не будет выглядеть таким уж монстром, во всяком случае о расстреле на месте не будет и речи. Вот и у матери Виноградова сын не монстр. Его, наверное, травили всем складом, не выдержал…

В США сторонники отмены смертного приговора в качестве главного аргумента предъявляют тот факт, что как минимум один из двадцати приговоренных к смерти оказывается невиновным. Так как всегда есть вероятность убить не того, смертная казнь должна быть отменена, считают они. Право на жизнь, на голос, на честный суд должно быть у каждого, и эти права должны быть неотъемлемы не только на бумаге, но и в головах граждан — всех и каждого. Использование реального зла во имя гипотетического добра не должно рассматриваться как норма: врач обязан вылечить любого, даже зная, что тот маньяк-убийца, адвокат обязан предоставить максимальную защиту, а суд вынести надлежащий приговор. Отдельным же гражданам, наверное, есть смысл подумать — нет ли в их желании нести доброе, вечное, продолжения дела Дмитрия Виноградова?