Варсегов. Скажи мне, Грачева, как ты относишься к шубам из меха несчастных животных, убиенных ради алчности женской? Вот почему-то у нас считается, что чем волосатей шуба, тем вроде как благороднее и умнее её носительница. Не оттого ли особенно рыночные торговки уже разоделись в дорогие меха, хотя зима-то еще не началась. Слышал я, что, например, в холодной Северной Европе давно отказались от этой пещерной моды. А у нас как зима, так женские состязания – у кого тулуп круче.
Грачева. Все понятно, Варсегов, попал ты в затруднительное положение. Но никуда не денешься: на постсоветском пространстве шуба – это единица измерения силы чувств. «И проникся он к ней любовию мощностью в три песца». Норочка – серьезные намерения, соболек – тут уж кипение страстей. Ну, и стремление полностью оградить предмет обожания от любых сторонних посягательств. Все потому, что у нас меха – средство защиты. Причем, совсем не от холода.
Мех да золото гарантируют иную безопасность, социальную. В бедных и развивающихся странах, как и в государствах с несформировавшимся списком общенародных ценностей упорно встречают людей по одежке. Напяливая меха, женщина посылает четкий сигнал: «Я круто стою, за меня есть кому заступиться, меня трудно обмануть, я не потерплю хамства, попробуй не уважь!»
Если ты, Варсегов, в этом сомневаешься, так посети обтрепанном пальто и облысевшей ушанке хороший бутик, или попробуй устроиться на работу, или хоть в клинику приличную явись, чтобы белый клык вставить. Увидишь, как тебя обслужат. Поэтому, выбирая ту или иную продажную шкуру, наш человек стремится урвать что постатуснее. Да еще как у нас хвалят такую покупочку? «Сносу ей не будет!», «На всю жизнь!», «В ней – и в пир, и в мир», «Такая теплая, что можно полдня на морозе простоять»...
Это как раз говорит о низком благосостоянии и плохой экономической ситуации в целом. Срок жизни модной одежды – один-два сезона. Мехам можно «простить» максимум три. Заставить европейца носить пять-семь лет одну и ту же вещь невозможно. Отдавать за шубу бешеные деньги могут лишь кинодивы и миллионерши, поскольку их не затруднит к следующим холодам купить полкило шиншилл из свежей коллекции. Остальным же куда интереснее выбирать вещи подешевле, дабы иметь возможность чаще менять. Дух моды витает в воздухе, и даже неопытный глаз отличает что-то трендовое от чего-то надоевшего. Кроме того, открою тебе один секрет. Как ты считаешь, чему одежка должна в первую очередь соответствовать:
1. Месту, в котором ты будешь находиться;
2. Тому, чем ты будешь заниматься;
3. Твоим предпочтениям (проще говоря, тому стилю, который тебе идет).
Варсегов. Положенье мое, Грачева, и впрямь ужасное. Круглосуточно по вятскому телевиденью бодро читают такой вот стих: «Скоро зима. Ходить будешь в чем? Возьми у нас шубу, деньги потом!». Мне эта поэзия уже как заноза в мозге! Население повально хватает шубы. Даже нищие берут их в кредит. А сколько ж, Грачева, надобно укокошить невинных пушных зверьков, ради этой вот женской алчности. Да я не против, пусть женщины состязаются не умом, так одеждою, но зверьков-то зачем губить?
Есть же искусственные меха и материя, что даже дороже иных шиншилл. И надо каждой состоятельной женщине пришить на спине: ЦЕНА (такая-то). КУПЛЕНО (тогда-то). Чтобы было понятно, которая баба круче, благополучнее. На вопросы твои отвечу: мне – так нужна одежда прочная и надежная, отвечающая работе. Чтобы где-то и под колючкой через дыру в заборе, и от собак отбиться.
И не пугать бы одежкою той ворон, подобно ведущему «Модного приговора».
Грачева. Варсегов, чтоб не обозначать цену на спине, давно придумали фирменные знаки. Это и есть то золотое кольцо в носу дикаря, которое пускает солнечных зайчиков, слепящих соплеменников. От рекламы тоже никуда не денешься, противостоять ей может только государственная идеология или проросшие до нутра моральные принципы.
Меня вот, например, когда-то поразила простенькая скандинавская позиция: в мире уже нашито столько одежды, что человечеству ее хватит на сто лет. Изготовление новой и утилизация старой только ухудшает экологическую ситуацию. Поэтому надо или донашивать уже имеющееся (сторонники этого выстраиваются в длинные очереди перед распродажами в секондхендах и церковных магазинах), или покупать самые современные товары, комфортные во всех отношениях (в том числе – и в моральном): экологичные, легко перерабатываемые, не связанные с убийством животных, с вредными производствами. Вот это – шик!
На «Модный приговор» ты, понятно, сгоряча наехал. Чего это – ведущий ворон пугает? Он своим видом как раз отвечает на вопрос, чему одежда должна соответствовать. Ты вот пишешь насчет «костюма репортерского, дыролазного». А если в таком облачении явиться на телепередачу, или, скажем, на интервью к министру? Наряд-то, главное, должен соответствовать именно месту! Американские туристы в шортах, шлепанцах и мятых майках навыпуск, забредшие в деловой центр европейской столицы, так же неуместны и даже оскорбительны, как фрачные господа в коровнике.
Но я почему к тебе с этим вопросом пристала? Это же все – о Ее Величестве Шубе! Нельзя в ней, шикарной длинной и холеной, идти «и в пир, и в мир». В ней – аккуратно сесть в машину с водителем и осторожно потом выйти. Тащить сумки, скача по сервированным грязной кашей дорогам – это не для ее хозяйки. В таком случае Шуба с большойбуквы становится тулупчиком с чужого плеча, неспетой песней и антипрестижем.
Из мехов должны торчать шея, вымытая под колье и прикрытая шарфом из тонкого бархата, перчатки без складочки, чистые ботиночки. А не ворот домашнего свитера сверху и унты снизу. Опять же, маячить в шубе пять часов на морозе – явно дурной тон. Тут уж нужен лыжный костюм, или легкий теплый комбинезон для прогулок на природе. Не пирожками же, действительно, в мехах торговать? Да и обувь к норке с соболями подходит не всякая, а достаточно изящная, тонкая. Отморозишь ноги – и всего делов.
Варсегов. Так я ж, Грачева, не тусуюсь среди гламурных, а чаще-то по коровникам. Премии – раз в три года. Но разговор же не про меня. Еще раз тебе скажу – я не противник Шубы, хотя и вещь уж совсем кондовая, вроде солдатской шинели, этакий гроб на теле, что сковывает движения. Да пусть, кто не понимает, носят. Но я за искусственные меха, дабы не поддерживать живодеров, не мучить, не убивать животных.
Грачева. Про гроб ты зря, хорошие меха невесомы, да не об этом речь. Я думаю, что постепенно шубная мода и у нас сойдет на нет. Если ты уверена в себе, если у тебя аттестат хороший и мозги уложены правильными виражами, так и в курточке просквозишь по Невскому королевой. Вот приходила к нам в редакцию одна томная литераторша в натуральных шкурах. То рецензии, то «моральки» писала. Потом как-то прибегает, веселая, в спортивной куртке с полосатым шарфом. Спрашиваем: «Где же Шуба Норковна?»
Она только рукой махнула: «Да меня на работу в издательство взяли! Какая там шуба. Тетке отдала». Оказывается – безработная была... А другую историю – потрясающую – рассказал мне дипломат. Группа наших советских специалистов долго жила и работала в Африке. Шесть мужчин и одна женщина. Она как раз и предложила организовать далекую экскурсию на Килиманджаро. Освободили неделю, поехали. Летели, потом шли-шли. А дама оказалась с характером – не отставала. Только все спрашивала, когда же ледники и снега начнутся. И вот на очередном привале, действительно, посвежело.
Тут все видят – буквально расцвела их спутница: хохочет, радуется. Потом лезет она в рюкзак и достает... норковую меховую накидку! «Ах, – говорит, – как кстати я из Москвы палантинчик захватила!» Представь, Варсегов, больше полугода она в жаре терпела, и на какие мученья пошла, чтоб хоть раз надеть!
Варсегов. Вот об этом давай читателей и спросим: откуда, по их мнению, у нас такая любовь к шубам? И останется ли она с нами навечно? Может, секрет какой есть...
Комментарии
Комментарий удален модератором