Пока в руках у нас частица времени, Пускай оно работает для нас

«Часу в двенадцатом ночи я возвращался в ялтинский Дом писателей и уже внизу услышал сухой, надсадный кашель. Маршак сидел у дверей своего номера на втором этаже, курил. Каждый вечер Розалия Ивановна, его секретарь, неразговорчивая, прямая как жердь старуха лет восьмидесяти, выставляет его за дверь, пока номер проветривается перед сном, и он сидит у двери, курит, молчит... После смерти жены Маршак целиком на ее попечении. Они очень привязаны друг к другу и постоянно ссорятся. Время от времени Розалия Ивановна собирается уехать из Ялты, и тогда Маршак очень серьезно и немного нервничая сообщает, что Розалия Ивановна решила его бросить и пойти в стюардессы. Розалия Ивановна — всегда подобранная, аккуратная, деловитая и ворчливая старушка, была рижской немкой. Во время войны, когда выселяли всех граждан немецкого происхождения, Маршак добился, чтобы для нее сделали исключение. И Розалия Ивановна осталась в Москве, в его квартире у Курского вокзала. Но Маршак оставался Маршаком, и когда по радио объявлялась воздушная тревога, он тотчас же стучался к ней в комнату с неизменной фразой: «Розалия Ивановна! Ваши прилетели!».

Покуда не был я женат,

Я был так одинок

И прятал сыр и ветчину

На полке в уголок.

Но так как мыши грызли сыр

И ели ветчину,

Поехать в Лондон я решил

И взять себе жену.

Широких улиц там не счесть,

А в переулках тесно.

Не мог проехать я с женой

В карете многоместной.

Жену я в тачку погрузил

И сам ее повез,

Но скоро тачка и жена

Свалились под откос.