Предсмертные записки человека, который любил жить

Я не собирался публиковать эти записки, но после 10-го или 15-го прочтения решил, что я должен это сделать. Это не прихоть и даже не стремление почтить память. Это просто надо прочитать.

«... Я всегда думал, что смерть — это страшно. Нет. Страшна не смерть, страшен сам страх смерти. Когда ты осознаешь, что скоро умрешь, перестаешь бояться. Более того, жизнь приобретает новые краски. Я стал чувствовать настроения окружающих людей, научился различать их даже по звукам шагов и запаху...

...Я впервые по-настоящему увидел небо. Мы обычно никогда на него не смотрим, все ходим, бегаем по каким-то делам и даже не обращаем внимания на то, что у нас над головами. А небо — это целая жизнь. Оно никогда не бывает одинаковым, оно всегда меняется, двигается, живет. Небо — это то, откуда мы пришли и куда уйдем...

…Меня поражают голуби, каждое утро прилетающие во двор и иногда садящиеся к нам на подоконник. Они — воплощение чистоты и гармонии, они умеют преданно любить и умирать. И при всем этом они очень жестоки. Голубь способен умереть, если погибнет его голубка, но от также может насмерть забить более слабого в борьбе за пропитание. Они — как люди, но они летают. Я бы тоже хотел научиться летать, чтобы парить в свободном полете на суетящимся миром...

… Я всегда хотел научиться рисовать, но у меня никогда не получалось. А вот вчера ночью мне приснилось, что рисую — хорошо рисую. Только это был какой-то странный и непонятный рисунок — крест с распятым на нем человеком, на перекладине сидит большая птица. Крест отбрасывает тень, но вместо тени птицы видна тень черта с длинным свисающим хвостом.

Я вижу этот рисунок перед глазами, но не могу его повторить наяву. Странно, но он меня не только не пугает, он просто не вызывает эмоций. Я ли его рисовал?...

… Я очень полюбил читать. За последние 3 месяца я прочитал столько, сколько не прочел за всю жизнь до этого. Меня поразил Достоевский, особенно «Дневники писателя» и «Братья Карамазовы». О Булгакове даже не говорю - «Мастера и Маргариту» перечитал за неделю трижды. Медсестричка принесла старенький сборник Блока — я, который раньше терпеть не мог поэзию, зачитался до полуночи. Жалею, что читать все это стал так поздно...

…О чем я жалею, так это о том, что так и не успел влюбиться — по-настоящему, до умопомрачения. Как, наверное, прекрасно — гулять с любимой до рассвета, выбирать ей цветы и подарки, делать неожиданные приятные сюрпризы, томиться в ожидании звонка, ощутить себя отцом, вскакивать по ночам к ребенку, прижимать его к себе и убаюкивать... Я не успел, и жалею только об этом...

… Еще я жалею, что очень огорчу бабушку. Очень боюсь, что она не переживет известия о том, что я умер. Но надеюсь, что мы все равно встретимся — там, наверху, в этом красивом бездонном небе. Сначала с мамой и папой, потом с ней. И мы все снова будем вместе...»

Его звали Игорь, ему было 17 лет. Последнюю запись он сделал вечером, а ночью умер. Рак. Его родители погибли в автокатастрофе, когда ему было 12, он остался с бабушкой. Она умерла за три дня до него, ему просто побоялись сообщить.