Школьная форма как форма жизни

На модерации Отложенный

 
 
Есть жизнь в красках, цветах, любви к округлым формам. А есть жизнь в форме, суровая жизнь казармы... Я хорошо себя помню маленьким оловянным солдатиком в школьной форме. В ней я пошел в первый класс 1 сентября 1954 года. Это было время оттепели, и в школах в тот год отменили раздельное обучение. Мелкой детской шпаны в Москве было так много, что все переулки кипели от хулиганства, и мальчиков решили привести в человеческий вид. Школьная форма была призвана скрасить нищету: с одеждой тогда было туго, в школу ходили чуть ли не в заплатах. Но, с другой стороны, гимнастерка, ремень и фуражка для школьников — это уже был формальный призыв в армию; жизнь с самого начала превращалась в службу, подчинение и преклонение перед священным начальством. Переход из школьной формы в военную был естественным продолжением жизни, которая отдавалась государству до последней капли крови.

Я ненавидел форму. Надо было застегиваться до горла, воротник сдавливал шею, металлические пуговицы плохо застегивались, а в драке быстро отрывались. Голову стригли наголо. Фуражка елозила на голове: нужный размер в эпоху дефицита было трудно найти. Мне бабушка "обила" фуражку ватой по периметру. Но и то нам повезло: набегавшись по магазинам, мы не только купили неподходящую фуражку, но и весь набор неподходящий, но дорогой — шерстяной.
Форма болталась на мне, ремень расстегивался постоянно, но она была — другие в поисках более дешевой хлопчатобумажной формы простаивали дни в очередях.

Авторитарная власть всегда любит военные формы одежды. Илья Эренбург мрачно шутил на исходе сталинских времен, что скоро и поэтов нарядят в военизированную форму с погонами. Одним дадут по одной большой лире на каждом плече, другим, начинающим,— лиры помельче. Человек в форме подчиняется напрямую приказу, ему Конституция не указ. Правду сказать, наша литература, начиная с Пушкина, всегда противилась закабалению, единым государственным формам. На деле же государство у нас всегда побеждает.

Школьники в форме всегда выглядят детской армией мальчиков и девочек. Поможет ли форма бороться с хиджабами на Северном Кавказе? Но не слишком ли много места занимают у нас в России страсти по Северному Кавказу? В конечном счете можно сделать так, как сделали во Франции: там объявили, что Франция — это страна с открытым лицом. Есть и еще один аргумент: дети в форме скроют разницу между богатыми и бедными: все будут на одно лицо. Но это иллюзия: даже в СССР мы разделялись на носителей богатых и бедных школьных форм. Выделиться даже в форме не составит труда и кокетливым девчонкам, и юным мачо. Ведь в конце концов важно, чтобы они выросли с пониманием общечеловеческих ценностей, а не жизни, загнанной в единую государственную форму.

Виктор Ерофеев, писатель