Власть (дискуссионный текст)

На модерации Отложенный

Власть это не служба народу, как некой физической реальности. Тем более в лице кого-то конкретно. Власть изначально – это служение идее (парадигме), в том числе идее народа, это служение над-народному, сверх-народному; и вместе с народом… Власть – она одновременно и часть общества, и стороннее от него, как наблюдение и субъектное управление. «Решение» этой раздвоенности приводит или к персонификации (авторитетности) власти, или к симулякрам общественной регуляции. Поэтому-то так принципиальна адекватность власти, которая возможна только при наличии (сформулированности), понимании и руководстве ценностями общества, единстве общества и власти.

     Такое осознание своего актуального активного единства есть миссия. Что, как и вызовы, должно прозреваться. Власть божественна не по принадлежности и даже не по источнику. Власть божественна, потому что требует восхождения и ответственного одиночества, потому что имманентна обществу и человеку. Власть восходит к Богу вслед восхождению к целостности и ответственности, вслед предстоянию за народ и землю. Она божественна – по задаче. И потому вслед исполнению этой задачи накладывает отпечаток…

     Сермяжной обыденностью власти – настоящей власти – является одиночество и общение с подчинёнными и просителями. Разными, часто использующими своё положение и стремящимися к личным преференциям, часто подбираемыми аппаратным фильтром. После чего также часто и закономерно может возникнуть рефлексия: «И что же ради этого быдла я отдаю свою жизнь и здоровье…»   И тогда – всё. Власть становится больше и выше «властителя». Тогда меняется сознание, меняется отношение к предмету власти…

     Власть «представительной демократии», тем более как это есть сейчас по факту – в современности и в большой стране – это подстава, это ложная цель, самоцель. Универсальность демократии и её рациональных конструкций – это фуфло. Звучит красиво, да не едет. Но при этом ширма хорошая. В чём чаще всего и есть её предназначение; возникая в продажности и порождая продажность… На самом верху скрещивают мечи 2 чистых принципа: идея и деньги, открытость и скрытость, правда и ложь, простота и изощрённость, служение и выгода, восхождение и падение.

     Сила западной властной технологии – включение, впитывание, использование силы проигравших, силы уступивших, но не уничтожение их; и там эти правила все знают, и живут в таком непосредственном и изменчивом подчинении, начиная с «вассал моего вассала не мой вассал».

В отличие от России; где в этом смысле по-честному, но проще, глупее. «Интеграция распределённых сил» – вот главное организационное оружие Запада. Основой такой исторически сформировавшейся технологии стал консенсус интересов евро-центризма:

1 – сохранение преимуществ, превосходства, доминирования Запада,

2 – подчинение участия и перспектив интегрированных (вмещённых) участников, умение обольщать включённостью, посвящённостью.

     Они осознали себя едиными и противопоставленными иным. Сначала это был Ватиканский проект, потом протестантизм и католицизм вместились западным экономическим проектом, проектом использования ресурсов европейской периферии. Христианские ценности стали прикрытием действительным ценностям обогащения. Появились скрытое управление и скрытая элита; которые поддерживались в том числе ритуалами инициации и сплочения, взятых в обрядах рыцарства, масонов, еврейства…

     Чтобы «открытая элита» противостояла «скрытой элите», не надо играть по её элитным правилам избранности, непрофанности, тайности. Все движения, замыслы – даже которые она сама ещё не произнесла – должны быть показаны свету. Все их поступки, слабости, зависимости должны предаваться огласке. Они должны быть видны и понятны. Тогда они станут смешны в своей мелкости и мерзостны в своей лжи. «Король» станет голым, и перестанет быть «королём».

     Власть – воплощается в государстве. Государство исходит из общества, отделяясь от него. Тем самым несёт родимое пятно выделенности, своей роли, своего интереса. Возникшее в ответ на вызовы, которые своим постоянством потребовали аппарата и его содержания, оно и умалиться может не просто по желанию. Есть некий континуум в пропорциях общество-государство. Конечно, доля государства – и к этому должны быть и появляются основания культурные и технологические – будет уменьшаться. Но происходить это должно, конечно, вслед готовности общества.