«Мы должны вернуться к дагестанскому достоинству»

1 фото

 История с дагестанской свадьбой в Москве, хоть и была явлением вполне заурядным, вызвала целую лавину последствий. И это не только новая волна антикавказских выступлений в федеральной прессе, но и обострение политической борьбы в республике. Оппозиция использовала ситуацию, чтобы выступить с критикой местных властей, которые, по мнению оппозиционеров, должны были активней защищать дагестанцев. О том, какие методы защиты в данном случае эффективнее, а также о другой работе с дагестанской диаспорой сегодня рассказывает депутат, заместитель председателя Комитета Госдумы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления, один из авторов Стратегии государственной национальной политики Рамазан АБДУЛАТИПОВ. 

В плену невежества

— Этот холостой выстрел спровоцировал антидагестанские настроения во всей стране. Люди играли свадьбу, это хорошо, дай бог им счастья. Но в итоге пострадали тысячи дагестанцев, которые живут в разных городах и весях. Мое резкое выступление и осуждение нарушителей порядка было сделано, чтобы оградить всех остальных дагестанцев от провокаций, обвинений и преследований, чтобы показать всем: Дагестан, его президент, известные люди республики не одобряют такое поведение, но мы категорически против обвинений всех дагестанцев. 

В Думе я собрал представителей молодежных организаций, чтобы предостеречь молодых людей от разрастания этого взаимного экстремизма. Встречаясь с молодежью, мы говорили: хорошо, если мы хотим соблюдать национальные обычаи, почему жених был не в черкеске и не в папахе? Почему невеста была в европейском, а не в своем национальном наряде? Почему мы не придерживаемся действительно своих национальных традиций и не хотим адаптироваться к той среде, где находимся, чтобы не вызывать к себе такое неприятие?

И кроме того, для нормального дагестанца стрелять на свадьбе из травматического пистолета — позор. Если даже стреляют, в худшем случае у нас стреляют из старой берданки. Есть вещи статусные, если уж мы говорим об обычаях. 

— Вы эксперт по национальным отношениям. Скажите, откуда в многонациональной России такая ксенофобия?

 — Я считаю, что главное противоречие в современной России — не между национальностями или религиями, это противоречие между культурой и невежеством. Культура — это божественное начало в нас, это истина, добро, красота, любовь, человеческое достоинство, свобода. А невежество — это ложь, зло, безобразие, ненависть, рабство. И в Дагестане, и в России совершенно ложно интерпретируются многие вопросы: национальные обычаи сводятся к стрельбе на свадьбах, религия сводится к бороде, должность — к взяткам, любовь — к разврату. Мы столкнулись с агрессией невежества против России и против Дагестана; оставаясь в плену этого невежества, мы никогда не станем благополучным народом, благополучной страной. От такого невежества страдают все — и дагестанцы, и русские, и татары. 

Может быть, это звучит скучно, но это фундаментальные вещи, и, к сожалению, они оказываются вне системы образования, религиозного просвещения. В исламе четко сказано: ислам будет однобоким без имана. Летом я был в горах и ходил навестить 80-летнюю женщину в соседнем ауле. Она мне сказала: «Рамазан, дочерей мы уже потеряли. Хоть сынов сберегите». Потому что разгул вседозволенности, демонстрация богатств, разврат идут повсеместно. Одни ходят в хиджабе, другие, наоборот, голыми, демонстрируя свои… запчасти. И многие телеканалы круглые сутки заняты пропагандой разврата. Еще лет десять назад я говорил, в том числе и руководству страны, что в Дагестане самая большая проблема — это нарастание этих крайностей и их столкновение. Одни закрываются — даже вопреки национальным традициям. Другие открываются вопреки всему. Этот мировоззренческий конфликт — очень опасный, он угрожает нашим детям, нашей цивилизации. Эта ситуация выгодна крайним силам, которые на этом зарабатывают, и выгодна многим представителям власти, которые под прикрытием экстремистов делают свои дела, заняты коррупцией. Чувства людей взбудоражены, многие обозлены из-за возрастающего неравенства. Отсюда и экстремизм, противопоставление людей по национальному, религиозному признакам. 

«Не давайте повода»

— В ситуации со свадьбой, как мне кажется, виноваты не только участники торжества, но и СМИ. Деньга Халидов утверждает, что «Кавказ заказали», вы с ним не согласны?

— Вполне возможно, что кто-то заказал. Я это не хочу отрицать. Более того, как я выяснил, они стреляли за городом, когда выходили из дома. Но и там ведь тоже люди живут. Я говорю одно: ситуация неспокойная, не давайте повода для возбуждения разного рода экстремизма против нас. Ведите себя прилично. Об этом речь идет, больше ни о чем. Некоторые начали говорить, что Абдулатипов якобы кого-то оскорбил. Я никогда в жизни никого не оскорблял. В газетах начались эти выступления против меня. Абдулатипов еще ни одного человека не убил, не избил, не продал и не купил. Поэтому в мой адрес можно открыто выступать. И никто из дагестанцев, скажу без показной скромности, столько и столь эффективно не защищал интересы дагестанцев, кавказцев, русских. Об этом знает вся Россия.

Когда спрашивают: экстремизм возрастает, что делать? — ответ один: соблюдайте законы страны и свои традиции и обычаи во взаимоотношениях старших и младших, мужа и жены, во внешнем виде. У нас ведь не было раньше принято, чтобы женщины ходили в хиджабах, они всегда носили платки. Уважайте старших, не приставайте к девушкам, ведите себя прилично. Больше ничего не нужно. Мужчине надо быть мужчиной, женщине — женщиной, отцу — отцом, сыну — сыном.

Я уехал из Дагестана в 1966 году, пять лет служил в армии, учился в Ленинграде, работал в Мурманске, потом в Москве больше 20 лет. И не было ни одного случая, чтобы мне помешали соблюдать наши традиции и обычаи. Конечно, надо быть всем немножко терпимее. Что там про Москву говорить, разве в Махачкале целый ряд наших молодых людей ведут себя прилично? Многие ребята в селе прекрасно соблюдают свои традиции и обычаи: идет старший — они встают, женщине прямо в глаза не смотрят. Но как только они спускаются в Махачкалу — сразу начинают налево и направо бесчинствовать, обижать. Потому что ушли из своей привычной среды, где отрегулированы нормы и правила, где есть социальный контроль. А приезжая в Москву, некоторые ведут себя еще более неприлично. И это дает повод разного рода экстремистам, которых здесь тоже хватает, нас ущемлять, преследовать, унижать. Страдают дагестанцы, которые приехали учиться, работать. Мы, депутаты, представительство, каждый день этим заняты. У нас каждую неделю по 1-2 «свидания».

— Родственники участников свадьбы заявляли на митинге, что будут подавать в суд на СМИ, которые их оклеветали. Если они действительно подготовят такие иски, вы их поддержите?

— Это право человека — защищать себя, и у них, наверно, есть для этого аргументы. Когда я встречался с молодежью в Госдуме, я привел в пример материал в «Комсомольской правде». Корреспондент говорит, что в Москве идет побоище, дагестанская свадьба стреляет по людям, по соседним машинам... Интерпретации такого рода — еще большая провокация, чем даже сама стрельба. Так что люди могут пойти в суд. И кроме того, в процессе этого судебного разбирательства опять станут спорить две стороны, и каждый будет защищать своих, как один член Общественной палаты, который заявлял, что наши все такие хорошие, из приличных семей, жертвы полицейского произвола. На днях на встрече с президентом страны я сказал, что дагестанцы стали заложниками крайних сил с обеих сторон. Мы не должны этого допускать. Я, например, с первого дня говорил: наши виноваты, это провокация, нет у нас таких обычаев. А другой стороне объяснял, что, к сожалению, на этом фоне тысячи дагестанцев страдают и преследуются и не могут нормально учиться и работать. Теперь наши обвиняют, что я своих критиковал, а другие обвиняют, что я главный дагестанский националист в Москве. Так что здесь легко, но очень опасно становиться на какую-то одну сторону. Обе стороны виноваты, потому что и там, и там крайности, и это опасно. Мне кажется, позиция президента Дагестана, депутатов, постпредства в данном случае была правильной. Все достаточно четко сказали: преследование дагестанцев недопустимо, но с другой стороны, такое поведение недопустимо. Надо адаптироваться к среде, в которую ты попадаешь. 

«Необязательно всех свергать»

— Вы пойдете на съезд народов Дагестана, который собирается в Москве 26 ноября?

— Я был одним из тех, кто готовил декабрьский съезд народов Дагестана и выступал на нем. Я поддерживал президента и считал, что это была хорошая идея. И мне кажется, что все, что нужно было сказать, мы сказали на том съезде. Теперь важно, чтобы эти идеи претворялись в жизнь. В этом задача и президента, и всех нас, дагестанцев. Нам нужно объединить Дагестан, сплотить его. Эти оппозиционные игры в Дагестане будут иметь совершенно другую окраску. У нас в Дагестане и власть, и общество мало научены работать в нормальных условиях, чтобы была позиция и оппозиция, у нас между ними, как правило, идет перестрелка. А это уже дикость.

— И поэтому нам вообще не нужны демократические институты?

— Я считаю, что декабрьский съезд был демократическим мероприятием. Для демократии необязательно всех свергать. Для демократии важно, чтобы было созидание, и учитывать интересы всех. Поэтому пусть собирают съезд, если надо. Я не знаю, чем люди руководствуются, но считаю: если созывать съезд, то в Дагестане, не в Москве. У меня такое правило: из Москвы никогда не критикую Дагестан и его руководителей. Я их критикую здесь, выступая перед своими людьми. Это было десятки раз. И когда один из руководителей в прошлом мне сказал: вот вы тоже выступаете против нас, я ответил: вы создали такую ситуацию, когда каждое слово правды оборачивается против вас.

Сегодня президент республики в той или иной степени прислушивается ко мне. Я считаю, что он старается многое делать. Хотя ему, к величайшему сожалению, не удалось в полной мере сформировать работоспособную команду вокруг себя. Будучи интеллигентным, воспитанным человеком, он не трогает многих людей, которых следовало бы давно тронуть. Я ему лично сказал об этом: у вас чрезвычайно слабая команда. Более того, вы растете, а команда все больше от вас отстает. Думаю, эти слова были восприняты с пониманием. 

Что касается демократии… Когда большинство политиков в Дагестане доказывали, что у нас нельзя проводить выборы, что мы перестреляем друг друга, я говорил, что такие слова являются оскорбительными для дагестанцев. В Дагестане местные общины, джамааты всегда проводили выборы. И сейчас мы сможем провести их. Более того, мы должны научиться выбирать людей исходя из выполнения ими своих обещаний и тех полномочий, которые они реализуют. 

Дагестан всегда называли страной поэтов, ученых и мастеров. Многие из нас, конечно, не имеют работы, но многие просто перестали работать. В советское время в каждом сельском доме было хотя бы десять баранов, у моего дяди их было 250-300 голов. А сейчас в семи селах нашего джамаата нет ни одной козы, ни одного барана, мясо привозят из Махачкалы. Это что — обычаи такие национальные? Работать надо. И трудовая мораль во многом определяет культуру дагестанцев.

— А в чем причина?

— Одна из причин вам покажется странной. Везде начали вовремя давать пенсии и пособия. И многим стали давать пенсии по инвалидности. Минимальный доход есть — и люди перестали ждать чего-то от своего поля. Наш шейх Саид-аффанди говорил мне: «Многие наши люди думают, что попадут в рай, если отпустят бороду и будут круглые сутки молиться. Но пророком сказано: левую руку надо держать на сердце и советоваться с Аллахом, а правой надо работать все время». Мы не должны быть отсталой окраиной, тем более что у нас есть прекрасные ученые и множество разработок, которые надо внедрять. Самая главная задача власти — создать рабочие места, условия, чтобы человек мог работать. И восстанавливать созидательную культурную и социально-политическую среду.

Депутатский отчет

— Расскажите о самых интересных и важных для Дагестана проектах, которыми вы занимаетесь.

— Таких проектов очень много, большинство идет под эгидой фракции «Единой России» и при участии дагестанских депутатов Шихсаидова, Решульского, Гасановых, Гаджиевых, Сафаралиева, Аскендерова и других. Я был одним из разработчиков закона о выборах глав субъектов Федерации. Мы постарались, чтобы этот процесс был направлен в разумное русло и защищен от вмешательства самых крайних сил. В Комитет по делам национальностей я передал большой закон на 42 страницах «О правовых основах развития межнациональных отношений в Российской Федерации». Сюда, кстати, включены все положения об ответственности руководителей за националистические выказывания. 

Следующее новое направление, которое я обозначал и раньше, и сейчас, на встрече с Медведевым и Путиным, — это программа развития горных территорий России, горное законодательство, над которым мы работаем совместно с Комитетом по региональной политике. В Швейцарии, например, горные законы начали издавать в конце XIX века, а у нас до сих пор нет ни одного нормального горного закона.

— А что значит — «горные законы»?

— Приведу один пример. Горные территории не выдерживают сильной нагрузки на пастбища, поэтому в Швейцарии есть такой закон: если горец держит до 10 коров, ему за это платят, а если держит больше — платит уже он за каждую «лишнюю» корову. Второе. Рыночная среда в горах совершенно другая. Местная продукция не может конкурировать с продукцией крупных корпораций других регионах, но она может иметь совершенно другие характеристики по качеству. Поэтому должны быть механизмы, налоговые в том числе, стимулирующие местное производство. Отдельный вопрос — рубка деревьев. В Тляратинском и Цунтинском районах и далее по Кавказскому хребту мы имели около 25 квадратных километров ледников, а теперь, по словам специалистов, их осталось восемь. Ледники тают из-за неразумной вырубки сосны. Не будет ледников — не будет рек, садов, ГЭС и многого другого. Тысячи моментов, которые не учтены. Поэтому я предложил президенту обсудить вопрос развития горных территорий на заседании Госсовета. 

Сейчас мы вместе с дирекцией Программы «Горы Дагестана» разработали документы по организации «Ассоциации горных территорий Российской Федерации». Меня в этом поддерживают Шихсаидов, Хамчиев и другие депутаты. Следующий вопрос — строительство Аваро-Кахетинской дороги, начатое еще при Николае I. Мы говорим об инфраструктуре в современном мире и не имеем дорог до границ Грузии и Азербайджана с этой стороны. Тем более тут вопрос государственной безопасности. Если завтра НАТО придет в Грузию, у нас должны быть нормальные дороги с этой стороны? Сегодня в Бежте и Камилухе находятся наши крупные пограничные базы, к ним нет нормальных дорог. А если люди увидят, что благодаря военным строятся дороги, они будут больше симпатизировать пограничникам. Я не говорю уже о том, что сейчас родственникам, живущим по разные стороны границы, приходится ехать за 600 километров и при этом еще несколько раз давать взятки, когда напрямую там несколько километров пути. В Росавтодоре уже изучают этот вопрос, на днях я встречаюсь с министром транспорта. Моя задача, чтобы от Гидмоста и далее проложили нормальные дороги. И тогда люди будут там жить, держать скот, смогут продавать сельхозпродукцию. 

Сейчас с министерством здравоохранения я работаю над тем, чтобы обновить фельдшерско-акушерские пункты в труднодоступных горных районах. До армии я заведовал ФАПом, для меня это тема близкая.

Закят на развитие Дагестана

— У Дагестана есть огромные возможности, чтобы поднять жизнь людей, их обустройство на качественно новый уровень. Но для этого нужно, прежде всего, чтобы власть и общество были активны, грамотны и чистоплотны, насколько это возможно в наших условиях — каждый со своей стороны. И надо, чтобы граждане не просто наблюдали, кто кого «грохнет», а активно содействовали развитию республики, восстановлению в ней законности и правопорядка. Думаю, что за счет федерального бюджета мы развитие республики не обеспечим, отсюда задача — богатым дагестанцам, заинтересованным в развитии республики, надо более фундаментально вкладываться в Дагестан, и не с точки зрения влияния на республику, а с точки зрения развития. Я, например, готов, хотя у меня и небольшие сбережения, 10% их отдать на развитие республики. Если каждый более или менее состоятельный дагестанец отдаст 5—10% доходов, как и положено, по нашим традициям, можно было бы создать специальный фонд развития республики. Кто внес деньги — станут попечителями фонда, сами будут распределять средства, вносить проекты. Пора объединиться вокруг идеи возрождения Дагестана.

Сейчас со сторонниками «Единой России» мы разрабатываем программу «Мир Дагестану — всем миром». Выстрел из травматического пистолета всю страну поднял на уши, а когда дагестанцы погибают, защищая страну, государство — об этом мало кто в России знает. Россия должна знать о нас, должна знать про 99-й год, когда мы действительно защитили суверенитет и целостность Российской Федерации, когда молодой президент Путин приехал и сказал, что любит и гордится дагестанцами. Надо эту президентскую любовь довести до России. Наш проект направлен на то, чтобы знакомить всю Россию с Дагестаном. По поручению президента республики я проводил Дни Дагестана в Ярославской, Воронежской областях. Но потом доложил президенту, что нам нужна специальная программа. Проведение таких Дней можно было бы организовать на основе книг Расула Гамзатова «Мой Дагестан», Сулеймана Стальского, Эффенди Капиева и других. Очень много губернаторов, в том числе моих друзей, хотели бы активизировать торгово-экономическое и культурное взаимодействие с Дагестаном. У нас есть такие возможности. Кстати, одна девушка в аварской газете пишет, что Абдулатипов вообще не защищает наши интересы. За последний год я побывал в 10—15 разных губерниях и везде встречался с дагестанцами, говорил с губернаторами об их проблемах. Недавно был конфликт в Ростовской области. Я позвонил губернатору, туда поехал мой друг Асламбек Паскачев из Конгресса народов Кавказа, и этот конфликт был урегулирован. Тысячи таких вопросов мы решаем, но просто каждый раз об этом не шумим. У меня нет травматического пистолета, чтобы шуметь. 

— Последнее время Госдума принимает много законов, которые в обществе воспринимаются как закручивание гаек, сворачивание свободы слова, митингов, организаций. Как депутаты между собой оценивают эти законы?

— Я считаю, что именно этот созыв Думы сделал очень многое, чтобы вернуть целый ряд демократических механизмов, в том числе по созданию партий. Более либерального закона в мире, по-моему, нет. Раньше говорили, что создать и зарегистрировать партию невозможно. Сейчас в области партстроительства мы настолько раскрутили эти гайки, что, боюсь, придется приложить много усилий, чтобы заново все собрать. Крупным достижением я считаю возврат к прямым выборам глав субъектов… Нужно понимать, что Россия стала полем насаждения чуждых нам смыслов и культур со всех сторон, от Европы до арабского Востока. По-моему, Саудовская Аравия нигде так не работает, как в кавказском направлении. Но известно, что она проводит политику США. Эти процессы надо прослеживать. В начале 90-х мы думали, что мы — единственная тоталитарная страна, а все вокруг ходят со свечками и читают молитвы. Все не так просто. Нам навязывают чуждые смыслы и течения для борьбы с Дагестаном, и еще больше это делается, чтобы ослабить Россию как конкурента в мировой политике. От ослабления России после развала Советского Союза больше всего пострадали мусульманские сообщества. И потому антироссийские провокации невыгодны исламской умме. Надо это понимать. Мы должны оставаться людьми разумными и заботиться о своем роде, народе, республике, стране. Ибо мы граждане, мы патриоты.