Смерть под… парусом

Не совсем под парусом, конечно… но в море, в Олюторском заливе Берингова моря в 20-х числах текущего месяца умер 23-летний матрос МФТ «Вилючинский».

У парня в сентябре была операция на поджелудочной железе, тем не менее 5 октября он прошел медицинскую комиссию (как он ее проходил вопрос к медикам), а уже 12-го вышел в море матросом на МФТ «Вилючинский» на лов сельди в Корфо-Карагинскую подзону. Это на востоке Камчатки более чем в тысячи километрах от Петропавловска.

Парню плохо стало уже на второй день после выхода в рейс, однако на это не обратили внимания ни его товарищи, ни администрация судна, потому что на судах работают не трезвенники, и обычно предстоящее воздержание от спиртного весь долгий рейс порой компенсируют в последние дни перед выходом.

Однако все оклемались, а он нет – лежал в постели и даже не мог встать, чтобы пройти в столовую или еще куда. Врача на филейщике нет, есть фельдшер, но видимо, на «Вилючинском» он учился или заочно, или за деньги, потому что не смог никак диагностировать заболевание, не мог сделать укол или капельницу. А моряку с каждым днем становилось все хуже и хуже.

Капельницу матросу ставил его бригадир, он и ходил к капитану с докладом о состоянии больного. Но капитан только ругался в том плане, что «не фиг водку жрать без меры, тогда и со здоровьем все будет нормально». В общем, капитан судна не предпринял никаких мер для спасения человека.

С берега, конечно, довольно сложно что-то комментировать, но в Олюторском заливе нынче работают больше 20 только камчатских судов, и большая часть из них БАТМы, на которых есть врачи, есть хорошие лазареты и даже оборудованы операционные… Кроме того, приблизительно в 300 километрах от района лова (сутки хода «Вилючинского») на берегу расположен центр Карагинского района Камчатского края поселок Оссора, где есть какая-никакая больница (плохонькая, конечно, но лучше все равно ничего ближе нет).

Поэтому попробовать спасти человека все-таки было можно… Никто, видимо, не пытался. Похоже, о больном на борту не было даже заявлено (не доложено на предприятие, не сообщено начальству экспедиции). Так что оказался матрос никому не нужным, и последний с кем он говорил – это был бригадир. А фельдшер даже боялся остаться с больным наедине…

Даже в проклятые 90-е годы прошлого века бригада врачей тогдашней «медицины катастроф» снимала больных с судов в Охотском море с помощью вертолета… Здесь с вертолетом даже заморачиваться не стали, потому что капитан не посчитал нужным прекращать промысел и заниматься больным (простой судна стоит довольно больших денег). А тут даже если просто пересадить его к нужному врачу на судно, можно потерять уйму промыслового времени, не говоря уже о переходе в Оссору или Усть-Камчатск (двое суток пути). Так что, скорее всего, личная (и корпоративная) корысть в решении капитана была главным побудительным мотивом его наплевательского отношения к судьбе и жизни своего подчиненного…

Вот и не стало на свете одной молодой жизни… Парень приехал на Камчатку на заработки, и теперь родители отсюда увезут только его тело… Останки матроса отправили в Петропавловск на попутном судне, где его уже ждут мать и отец.

Иван ТРОФИМОВ.