Творческие метания. Начало или Все профессии важны, все профессии нужны.

Творческие метания. Начало

или Все профессии нужны, все профессии важны

(из «Записок для моих будущих внуков»)

Как и многие девчонки моего возраста в детстве я хотела быть артисткой. И неважно, что смотрясь в зеркало, я ощущала себя угловатым тощим гадким утенком, творческая энергия бурлила внутри как вулканическая лава. Кое-какой опыт у меня уже был. Еще учась в первом классе, мы с подружками от нечего делать в летние каникулы решили организовать концерт для жителей дома. Руководила всем моя подружка Лелька. Будучи на целый год старше, Лелька была для меня неоспоримым авторитетом. Она взяла на себя создание сценария, в котором распределила роли и обязанности между всеми мальчишками и девчонками нашего двора. Я отвечала за пригласительные билеты, а также читала стихи Агнии Барто, ну и была на подпевках. Разрезав картонные обувные коробки на ровные прямоугольнички и разукрасив их незамысловатыми узорами, я написала текст приглашения на каждом из них. Вместе с подружками мы их разнесли по квартирам нашего небольшого дома. На крылечке черного хода устроили сцену, раздобыв где-то старую выцветшую ситцевую занавеску, приспособили ее под занавес. Сколько было хлопот и волнений, репетиций и ссор, творческих разногласий, но день представления неумолимо приближался. Не могу сказать, что пришли все жители , однако публики, желающей зрелищ, набралось достаточно. Все прошло как по маслу, концерт закончился бурными аплодисментами, соседи еще долго вспоминали наш первый блин. А чувства восторга и удовлетворения от лицедейского процесса долго грело мое сердце.

Позднее я всерьез заинтересовалась кинематографом, скупала все выпуски «Советского экрана», изучала биографии актеров, оклеила все стены своей комнаты портретами кинозвезд, ходила на все премьеры и творческие встречи в Дом офицеров. Надо сказать, что в 70-е были популярны встречи с актерами перед демонстрацией фильмов. Поэтому я, открыв рот, слушала истории из биографии своих любимцев. А фильмы тех лет! Один «Фантомас» чего стоит, не говоря уже об «Анжелике», «Фанфан-тюльпане» и т.п. До сих пор помню волнение и биение сердца, когда в 14 лет мы с девчонками решили пройти на просмотр ну о-о-чень эротического фильма «Генералы песчаных карьеров», если вы помните, вход- то был детям до 16 воспрещен.

Весь год мы с девчонками с нетерпением ждали лета, когда в наш маленький прибалтийский городок у моря приезжали съемочные группы из Москвы снимать «зарубежную натуру». Мы, спрятавшись в дюнах, могли затаив дыхание, наблюдать за артистами, иногда незнакомыми, но иногда очень известными. Местные жители уже не пугались, когда им в окно стучали «фашисты» с автоматами и просили попить водички. Хорошо помню Людмилу Хитяеву, которая в ожидании съемок, сидела на лавочке, грызла яблоко, да еще и нас ими угощала. Это было просто нереально! Как будто тебе протянул руку небожитель. Закончилось это мое увлечение также неожиданно, как и началось, мы с подругой записались в театральную студию, однако сходив туда пару раз, я как-то подостыла, что-то мне шепнуло, что это не мое. А натура требовала творческого выхода.

И вот в десятом выпускном классе мы с девчонками -Ульяной, Риткой и Руфиной организовали ансамбль и пели песни популярной тогда поп-группы «АВВА» на ломаном английском языке. Текстов песен было не достать, интернета не существовало в помине, выручил как ни странно мой абсолютный слух. Я по двадцать раз слушала пластинки, передачи радио «Би-би-си», только там можно было в те годы услышать популярные мелодии, строчила ручкой, записывая слова, как из пулемета. Но этого нам было мало, на одном из выступлений на школьной дискотеке, мы с Руфинкой загримировались под негритянок, нарядились в мини- юбочки как у папуасок, и песня «Many, many” стала хитом среди десятиклассников. А уж когда раздавались первые аккорды всем ныне известной «Калифорнии», которую мастерски исполняла на пианино наша одноклассница Иринка, подобрав мелодию методом «тыка», весь зал стонал от восторга во время известных проигрышей.

Сказать, что мы были популярны в нашей школе, значит не сказать ничего. Мы чувствовали себя королевами. Однако вокальной карьере я также помахала рукой.

Мне всегда тяжело давалось рисование и черчение, в начальной школе старенький учитель рисования, Иван Карлович, всегда показывал мои работы под рубрикой «как не надо рисовать». Поэтому, когда где-то в классе 6-7 у меня появился зуд в руках, я удивилась самой себе: очень хотелось рисовать, особенно портреты. Мысленно, я представляла как это делаю, вот рисую овал лица, вот прорисовываю глаза, нос, рот, прическу. И я решилась, самозабвенно начала срисовывать портреты кинозвезд с обложек журналов, потом рисовала портреты родственников и одноклассниц. Получалось неплохо для самоучки типа меня. Когда немного поднаторела в этом деле, решила поступить в художественную школу на пару с подругой Ритой, чтобы целенаправленно готовиться в какой-нибудь художественный вуз, например текстильный, что мы не люди, что-ли, будем модельерами.

О, насчет модельерства, отдельная песня. Когда я еще были совсем маленькая, нам с соседской Маришкой родители давали журналы для каких-то записей, чтобы мы рисовали и не приставали к ним. Мы ложились на ковер, и рисовали, я в левой части журнала, Маришка-в правой. Рисовали в основном принцесс, в разных нарядах, постоянно совершенствуя свои навыки, потом долго спорили, чей наряд лучше. Как-то на день рождения мне купили маленькую куколку-пупсика, голенького. Мне было его так жалко, что хотелось как-то согреть, одеть что ли, и я из кусочков материала начала шить ему разные одежки. Потом этим увлеклись и другие мои подруги, мы стали устраивать что-то вроде показов мод в исполнении пупсиков. Надо сказать, шить у меня получалось довольно хорошо и одежки были красивы и оригинальны. Став постарше, я начала обдумывать идею, как бы что-нибудь сшить для себя? Родители были в командировке, мы остались одни со старшей сестрой Надеждой. Подольскую ручную швейную машинку я освоила на раз-два, правда немного пришлось поразмыслить, каким образом нитка из челнока попадает наверх, но после длительных упорных тренировок, до меня, наконец, дошло, что надо просто провернуть иглу. Чувство радости у меня было, наверное, сродни тому, что испытала обезъяна, приспособив палку для колки орехов. А в кладовке в чемодане хранились материны костюмы и платья, которые с возрастом стали ей малы. Я уже давно присматривалась к шерстяному костюмчику цвета топленого молока в тонкую серую полосочку. Вооружившись выкройками из моднючего по тем временам журнала «Ригас модес», быстренько сконстролила себе юбку и пиджак. Дальше пошло, как маслу: серый плащ из тонкого кашемира превратился в модный сарафан «кенгуру» с кармашком на груди. Мать, приехав из командировки, была в шоке! Зато я научилась шить себе одежду, а Надежда даже после окончания курсов кройки и шитья, долго думала, куда пришить рукав к пройме или к вороту.

Рисунки мои тем временем становились все лучше и лучше, особенно мне удавались натюрморты в графическом исполнении, меня так увлекала игра света и тени, что я могла часами штриховать вазы, чашки, фрукты, добиваясь нужного освещения и объема.

Поэтому профессия модельера казалось мне очень даже подходящей. И не только мне, так как, приехав в Москву после окончания школы, я узнала, что конкурс в институт легкой промышленности на отделение модельеров очень большой, просто нереальный. Подруга Рита, которая составила мне компанию, тут же сориентировалась и подала документы в техникум легкой промышленности на конструктора-модельера по обуви, а я подала документы в историко-архивный институт на архивариуса, очень любила историю, знала все даты и события назубок. Только вот о том, что этот институт служит прикрытием для детей партийной элиты, не знала, и, получив на экзаменах все пятерки, только одну четверку, именно по истории, долго не могла понять, почему не прошла по конкурсу?

Пришлось возвращаться в родной дом.

(Продолжение следует…)