Советское судно-ловушка в Финском заливе

Наконец-то дошли руки и до советских моряков, поставивших парус на службу Отечеству в войне.
Известно, что летом 1941 года на Балтике против советского флота действовали две группы германских подводных лодок, Первую группу представляли пять лодок из состава 22-й флотилии: U-140, U-142, U-144, U-145 и U-149. Это были малые подводные лодки серии IID (водоизмещение 314/364 т, три носовых торпедных аппарата и шесть торпед к ним). Район их действия простирался от побережья Курземе (Курляндского полуострова) в Латвии до архипелага Моонзундских островов в Эстонии.
Вторая группа состояла из пяти финских лодок, оперировавших исключительно в водах Финского залива. Из них три —  "Vetehinen", "Vesihiisi", "Iku Turso"— являлись средними лодками-заградителями (водоизмещение 493/716 т, четыре торпедных аппарата и шесть торпед к ним; принимали на борт по 20 мин). Две другие лодки являлись малыми — "Vesikko" (водоизмещение 250/300 т, три торпедных аппарата и пять торпед) и "Saukko" (водоизмещением 99/136 т, два торпедных аппарата с торпедами в них).
Достоверно установлено, что немецкая группа в июне-июле 1941 года потопила три советские подводные лодки (М-78, М-94, М-99), а также подлежавшую вооружению в качестве канонерской лодки паровую шаланду «Амга». В финской группе только "Vesikko" удалось торпедировать грузовой теплоход Балтийского государственного морского пароходства (БГМП) «Выборг», а остальные победы июня-августа 1941 года удалось достигнуть лишь за счет постановки минных банок, где подорвались и погибли эскадренный миноносец «Яков Свердлов», подводная лодка Щ-301 («Щука»),быстроходный тральщик Т-202 («Буй»), малый охотник МО-143, транспортные суда «Аксель Карл», «Балхаш», «Найссаар», «Элла» и получили повреждения «В. Молотов», «Расма», «Эвероланда».В общей сложности до Таллинского перехода 28 — 30 августа 1941 года Балтийский флот СССР потерял на минах 16 боевых кораблей и транспортных судов, и, кроме того, три судна получили серьезные повреждения. При этом большинство случаев гибели на минах  приписывались торпедным атакам подводных лодок. В биноклях сигнальщиков и вахтенных начальников «перископило».
Борьба с подлодками противника стала в итоге задачей номер один, отодвинув  ва второй план все остальное — и противоминную, и противовоздушную оборону, что не лучшим образом сказалось на проведении боевых операций, в том числе проводке конвоев
 В июле 1941 года в соединениях Охраны водного района (ОВР) Таллина, Кронштадта и Моонзундского архипелага приступили к формированию-истребительных отрядов, включавших  в себя дивизионы катеров — малых охотников за подводными лодками, а также к разработке спецопераций по поиску и уничтожению немецких и финских подводных лодок.
23 июля 1941 года, для привлечения внимания вражеских подводников, из Таллина в район островов Кери — Вайндло направляют военный транспорт 581 «Лэйк Люцерне», который конвоировали эсминец «Яков Свердлов», два катера МО и два торпедных катера. Следя за морем, моряки имитировали беспечность  при проводке судна и даже посадили его на мель у западного берега о. Мохни. Впрочем, эта спецоперация результата не дала. Транспорт после снятия с мели отвели в Таллин и до эвакуации забыли.  Но если «Лэйк Люцерне» играл роль банальной приманки, то другое судно Эстонского государственного морского пароходства (ЭГМП) — парусно-моторную шхуну кальяс «Хийусаар»  — специально переоборудовали в судно-ловушку по образцу британских Q-ship'ов периода Первой мировой войны. Не последнюю роль в этом сыграла выпущенная Воениздатом в 1940 году книга К. Чаттертона «Суда-ловушки» в переводе талантливого моряка капитана 1 ранга А. Ждан-Пушкина.
Еще 8 февраля 1941 года в состав Учебного отряда Военно-морского пограничного училища НКВД, помимо учебных кораблей «Аметист» и «Коралл» (бывшие эстонский миноносец «Sulev» и литовский сторожевик  «Presidentas Smetona») и нескольких пограничных катеров, зачислили принятую от ЭГМП 3-мачтовую шхуну «Хийуранд» и конфискованную в Латвии парусно-моторную яхту «Аусеклис». В первые дни войны командиру «Хийуранд», так и не получившего нового имени, старшему лейтенанту М. Е. Племянникову вручили телеграмму начальника училища: «Ввиду продвижения фашистских войск, приказываю личный состав и оборудование вверенного Вам судна отправить автомашиной в училище, шхуну — затопить. Вам поступить в распоряжение штаба 2-го Балтийского отряда пограничных судов НКВД в Таллине». Распоряжение начальства выполнили, а спустя несколько дней М.Е. Племянникова вызвали в штаб флота, где объявили новый приказ: «Подобрать исправную парусно-моторную шхуну и, укомплектовав добровольцами из погранчастей НКВД, самостоятельно следовать на Кронштадтский морской завод для переоборудования в судно-ловушку». Вместе с находившимся в ожидании заседания трибунала командиром потопленного в Лиепае эсминца «Ленин» капитан-лейтенантом Ю.А. Афанасьевым (несколько лет до войны по состоянию здоровья работавшим в Центральном Военно-морском музее и знакомым с историей судов-ловушек) они обошли таллинские гавани, выбирая наиболее подходящую шхуну,
Первоначально выбор пал на парусно-моторную шхуну «Хильдана», но ее команда, узнав о предстоящей реквизиции, ночью перевела ее в другую гавань, спрятав среди неисправных судов, Тогда выбор пал на 2-мачтовую парусно-моторную шхуну кальяс «Хийусаар», длиной 24,14 м, шириной 6,5 м, со вспомогательным двигателем в 60 л. с.
Набрав, согласно приказу, новую команду, М.Е. Племянников повел судно в Кронштадт, В кратчайший срок его переоборудовали, установив два 45-мм 46-калиберных полуавтомата 21-К (дальность стрельбы до 9,5 км), замаскировав их под тамбур носового люка и ящик с грузом на палубе, Изменив форму кормовой надстройки, по ее сторонам установили два крупнокалиберных 12,7-мм пулемета ДШК (дальность стрельбы 3,5 км). По тревоге артиллерийские расчеты проникали на свои боевые посты прямо из трюма через специальные люки и ждали команды, По команде «Огонь» закрывавшие вооружение маскировочные щиты мгновенно откидывались на пружинах, открывая готовые к бою орудия и пулеметы.
В трюме замаскировали радиостанцию, Заведовал ею опытный радист лейтенант И. Петров, В качестве помощника командира ожидался лейтенант С. Архипов, яхтсмен, перегнавший в мае из Риги в Ленинград яхту «Аусеклис». Однако кадровики, сославшись на указание о комплектовании судна-ловушки приближенно к штату пограничных катеров МО-2 и МО-4, посчитали, что двух офицеров достаточно. В итоге никогда не видевшего моря сухопутного пограничника И. Петрова утвердили помощником командира шхуны «Хийусаар», а С. Архипова оставили служить на катере.
Всех членов команды переодели в разномастную гражданскую одежду и проинструктировали, как себя вести в море и на берегу,храня как военную тайну новое назначение судна. По этому поводу у М.Е. Племянникова случился ряд конфликтов с комендантской службой и патрулями. Большую часть июля и почти весь август 1941 года судно-ловушка находилось в море, при этом главным стало ведение морской разведки вдоль северного побережья Финского залива. В заданный район выходили ночью. Шли переменными курсами, меняя комплект поднятых парусов и флаги на мачте (финский или шведский), число работающих на палубе людей и их одежду, В команде числилась пара сержантов НКВД — переводчиков, из бывших студентов, сносно знавших немецкий, шведский и финский языки, Остальная часть команды и ее командир с упоением зубрили наборы отдельных слов, а также финскую и шведскую ругань,что могло пригодиться при попытке их задержания в море,
Не один раз их облетывали финские и немецкие самолеты, Пилоты могли наблюдать нескольких спокойно работающих на палубе матросов и капитана в свитере или штормовке, с неизменной трубкой в зубах, небрежно машущего летчикам рукой. О чем думалось тогда, казалось, внешне беспечному капитану?
В далеком 1904 году в этих водах начала свой поход к Цусиме 2-я Тихоокеанская эскадра, где старшим офицером эскадренного броненосца «Император Александр 111» служил его дядя, капитан 2 ранга Владимир Алексеевич Племянников. Броненосец погиб 14 мая 1905 года со всем экипажем. Это о нем писал в своем романе «Цусима» А.С.Новиков-Прибой: «Эскадра, никем не управляемая, была предоставлена сама себе, И вот тогда-то на смену "Суворову" явился броненосец "Александр 3', с именем которого навсегда останутся наиболее жуткие воспоминания... Кто же именно был тем фактическим командующим, который так талантливо маневрировал.„ Был ли это командир корабля капитан 1-го ранга Бухвостов (потомок первого петровского солдата Преображенского полка), старший офицер Племянников или под конец последний, уцелевший в строю молодой мичман?»,
У Никольского морского собора в Санкт-Петербурге и сегодня стоит первый памятник героям Русско-японской войны — установленный в 1908 году гранитный обелиск эскадренному броненосцу «Император Александр 111», На бронзовых барельефах монумента отлиты имена его командира и офицеров, общее число погибших нижних чинов. И вот в 1937 году кому-то попалась на глаза фамилия Племянников, после чего молодого лейтенанта М.Е. Племянникова, как не имевшего рабоче-крестьянского происхождения, уволили с флота. Сменив новенькую тужурку на рыбацкую робу, он ловил треску на мурманских траулерах. Но в один из приходов в порт его вызвали в военкомат, где поздравили с высоким доверием — призывом в Морпогранвойска НКВД.
Было о чем вспоминать Михаилу Евгеньевичу, вновь, как на траулере, облаченному в штормовую одежду или свитер. Возвращаться из разведки было сложнее, чем выходить в море, Следовало приблизиться к посту СНиС (служба наблюдения и связи), расположенному вне зоны огня береговых батарей, и лишь когда по линии связи поступало необходимое оповещение, идти вдоль побережья к главной базе, После 13 августа возникла опасность разоблачения, Немецкие торпедные катера S-26, S-28, S-39 и S-40 артиллерийским огнем потопили находившийся на линии дозора остров Кери — остров Мохни тральщик ТЩ-41, пленив часть его команды (23 человека), но «Хийусаар»,как говорится, господь миловал.
В те дни, возвращаясь из очередного похода, в одной из бухт эстонского побережья шхуна обнаружила подводную лодку и попыталась с ней сблизиться, но та погрузилась и исчезла.

Тогда стало ясно, что нужен бомбомет. Бомбомет БМБ-1, образца 1939 года, с дальностью стрельбы 110 м, установили в начале 20-х чисел августа, замаскировав под брашпиль, Штоки с лотками и глубинные бомбы укрыли вдоль фальшборта, Однако испытать новое оружие не пришлось.
При оставлении Таллина «Хийусаар» не стала сразу выходить на рейд, простояв в гавани до утра 28 августа. На шхуну никто не обращал внимания. В памяти остался лишь один казус предыдущего дня, когда какой-то штабной чин категорически потребовал погрузить на ее палубу один из новеньких «Паккардов». М.Е. Племянников спорить не стал,показал, где лучше оставить автомобиль на причале, а при убытии штабиста приказал матросам сбросить его в воду.
Утром 28 августа под мотором вышли из гавани, Перейдя к оконечности полуострова Виймси, простояли до 22 ч. К этому времени командир и команда уже переоделись в форму, а на мачте развевался военно-морской флаг, Подойдя к крупному буксиру ЛП-5, М.Е. Племянников потребовал взять шхуну на буксир. Бросивший перед этим на рейде несамоходную плавмастерскую дивизиона сторожевых кораблей (у которой якобы оборвался буксирный конец) капитан буксира сразу же согласился. На шхуну передали толстый стальной трос. Но вскоре после начала движения конвоя ЛП-5 подорвался на мине и мгновенно затонул. Влекомая стальным тросом, «Хийусаар» стала оседать носом. Трос едва смогли перерубить, Из воды подняли пять уцелевших, в том числе боцмана, твердившего, что это кара за брошенную мастерскую.
Чуть позже от острова Прангли подошла моторная лодка, и находившиеся на ней эстонские рыбаки попросили принять женщину — военного врача.
Она сопровождала мобилизованных, находившихся на военном транспорте «Ээстиранд», отправленном из Таллина 24 августа. Когда судно походило к маяку Кери, его атаковал самолет, Бомба попала в трюм, убив и искалечив многих мобилизованных. Врач, не имея ни минуты передышки, помогала им. После того как «Ээстиранд» выбросился на остров Прангли, женщина осталась с ранеными, отказавшись уйти на катере, подошедшем за помполитом и комендантской командой. В благодарность рыбаки пообещали посадить ее на какое-либо уходящее в Ленинград судно,и слово свое сдержали.
Когда в воздухе появились немецкие самолеты, понимая, что дальнейшая маскировка бесполезна, старший лейтенант М.Е. Племянников приказал откинуть щиты и открыть зенитный огонь, чем немало удивил принятых на судно спасенных. Шли самостоятельно. Шестидесятисильному мотору помогали паруса. Встречались и другие парусно-моторные суда. Шли шхуны: небольшая «Урме», управляемая мичманами-минерами, более крупные — «Остерлейд» и «Хильдана» — та самая, что скрылась от М.Е. Племянникова и Ю.А. Афанасьева в июле. Команда и пассажиры с огорчением наблюдали за качавшимися на волнах брошенными мотоботами.
Наконец подошли к острову Гогланд. На камнях у южной его оконечности полыхали плавмастерская «Серп и Молот», какие-то транспорты, Обходя крайний к востоку «Лэйк Люцерне», «Хийусаар» попала под бомбежку, Было 17 ч 15 мин 29 августа, когда от взрыва бомбы по корме мгновенно разошлась обшивка деревянного корпуса, в пазы между досок хлынула вода, и шхуна затонула у самого берега. Спасались вплавь, С берега, каким-то чутьем признав своих, команде «Хийусаар» помогали бойцы пограничной заставы.
М.Е. Племянников выбрался на берег в трусах и свитере, перепоясанном ремнем с кобурой пистолета ТТ. На голове офицерская фуражка, в руках замотанный в какую-то клеенку вахтенный журнал судна. Затем последовал дальний переход босиком по прибрежным камням для доклада командиру Аварийно-спасательного отряда капитану 2 ранга И,Г. Святову. Впрочем, с докладом пришлось повременить: И.Г. Святов крыл отборным матом стоявшую перед ним в мокром, облепившем тело платье капитана транспорта «Сауле» А.И. Щетинину — единственную в Наркомате Морского флота СССР женщину-капитана. Затем подошла очередь и М.Е.Племянникова. Тот представился.
— Где твое судно?
— Затонуло у борта ВТ-581,
— А где «Паккард»? По моим сведениям, одну машину погрузили к тебе.
— Нет, на палубе помешали орудия, и машину куда-то увезли.
— А не врешь? Ладно, все равно утонула бы. Вон на «Люцерне» их несколько, и все горят, синим пламенем. Как называлась твоя ловушка?
— «Хийусаар».
— Вот что. На рейде стоит шхуна «Хийуранд». Не все ли равно, «Хийусаар» или «Хийуранд»? Переходи на нее со своими краснофлотцами, а эстонцев отправь на берег.Пусть на один погибший военный корабль будет меньше,
Спустя несколько часов, глазам своим не веря, М.Е. Племянников стоял на палубе той самой шхуны, которую затопил в Таллине еще в июне, Испорченный по его приказу двигатель бездействовал, но все остальное было в порядке, а на палубе, защищая трюм от пуль самолетов, лежало несколько слоев листовой пробки.
Около полуночи 4 сентября принявшую на борт до 250 человек комсостава из армейцев и летчиков шхуну взяли на буксир и потащили на восток, Рядом, без пассажиров, шла «Сауле». Погруженные в трюм армейцы жались по углам, а летчики стояли у открытых люков трюмов и просили их не закрывать. У Кронштадта А.И. Щетинина, помахав рукой, повела «Сауле» в Ленинград, а «Хийуранд» катера завели в Купеческую гавань. В штабе Кронштадского ОВРа, куда М.Е, Племянников прибыл с докладом, ему не дали опомниться, приказав немедленно сдать дела помощнику и вступить в командование пограничным сторожевым кораблем «Уран», который уже через четыре часа должен был выйти в дозор. Больше видеть шхуну «Хийуранд» ему не довелось.
Безоружную, с неисправным двигателем и сухопутным командиром И. Петровым «Хийуранд» зачислили в 3-ю группу дивизиона базовых сторожевых кораблей, В качестве судна ловушки под именем «Хийусаар», она упоминалась в нескольких приказах командующего Краснознаменным Балтийским флотом. Вскоре ее включили в состав отряда, эвакуирующего армейские части, отступавшие к Койвисто ныне Приморск), а затем гарнизон о. Бъерке ныне Большой Березовый), Когда же разобрались, что на самом деле представляло собой судно-ловушка, было поздно. Шхуну использовали как несамоходное плавсредство и где-то в Бъеркезунде потеряли.
В конце сентября 1941 года на острове Гогланд краснофлотцы береговых частей, искавшие, чем поживиться, забрались на привсплывшую у берега «Хийусаар», В трюме они обнаружили радиостанцию и, когда были задержаны за мародерство, рассказали о ней особистам. По флоту пошли шифровки о радиостанциях, укрытых на эстонских шхунах, В те дни в Кронштадте стояла парусная шхуна «Хийутаат», По той же логике «Хийусаар» или «Хийутаат» — не все ли равно) на допрос вызвали ее капитана Йозепа Колмейстера. Крепкий, самолюбивый человек не выдержал издевательства тщедушного чекиста и дал сдачи. Охрана выволокла И. Колмейстера из дома и тут же расстреляла, Об этой трагедии стало известно многим.
Когда в блокадном Ленинграде при начавшейся проверке на благонадежность стали составлять списки всех эстонских и латышских моряков, капитан
шхуны «Хильдана» Андрус Серго и его команда, посланные осенью 1941 года на остров Гогланд, решили в Кронштадт больше не возвращаться. Они испортили двигатель, что позволило простоять некоторое время в бухте СууркюлаЛахти. Когда же поступил приказ следовать под парусами в составе ночного конвоя, они изменили курс, запустили двигатель и ушли к финнам.
В 1942 году,после того как Красная армия оставила Гогланд, Финляндия передала Эстонии «Хильдану» и поднятую со дна «Хийусаар». В 1944 году, с началом наступления советских войск в Прибалтике, обе шхуны ушли с гражданским населением Эстонии в Швецию, где были интернированы до конца войны, Впоследствии, среди множества других судов, их возвратили Эстонской ССР, и они плавали до 1950-х годов.
Шхуну Й. Колмейстера «Хийутаат» (эстонское «Хийумааский дед»), переименованную в «Юнга»,первоначально использовали в Кронштадтской школе юнг, а после войны поставили на прикол в Ленинграде, В 1946 — 1947 годах она стояла за мостом на Екатерингофки, вблизи Ленинградского торгового порта. Весной 1948 года шхуну отбуксировали в яхт-клуб на косе Петровского острова, подняли краном на берег, но ремонтировать не стали, а разобрали на дрова, Судьба шхуны «Хийуранд», утраченной в сентябре-октябре 1941 года в Бъеркезунде, до сих пор неизвестна.

 
Типичная эстонская двухмачтовая шхуна, одну из которых в начале Великой  Отечественной войны переоборудовать в судно-ловушку для борьбы с подводными лодками противника в Финском заливе

 
 

 



                                                                                                                Гангут № 44
                                                                                                                В.С. Коппелманн