Наталья СЕРОВА В Исландии извергается вулкан прямой демократии

Мирная революция в Исландии очень похожа на реализацию самых смелых мечтаний активистов движения "Оккупай Уолл-стрит". Тут и демократия прямого действия, и референдумы по всем вопросам, включая финансовые; новая конституция, рожденная свободным творчеством масс в Интернете; отказ выплачивать внешние долги и уголовные дела против руководителей крупных банков и корпораций, которые довели страну до кризиса; свободный доступ к кредитам, обеспеченный запретом инвестиций за рубеж.

Авторитетные мировые СМИ освещают эти новации, мягко говоря, дозированно, что, видимо, объясняется тем, что дурной пример заразителен. Зато местные издания Америки, Канады и Европы комментируют новости из Исландии с сочувствием, время от времени восклицая: "Вот бы и нам так!". Но в точности "так" у них не получится, потому что в Исландии все не так, как у других: и климат, и размеры, и численность населения, и история.

С начала Х в., а может быть и раньше, на "ледяном острове" привыкли решать все вопросы на тангах (собраниях), а раз в год обсуждать самые важные проблемы на альтингах (всеобщие собрания). В 1845 г. в Исландии появился парламент, формируемый в рамках европейской традиции. Страна является парламентской республикой. Есть там и президент, его избирают каждые четыре года, но число возможных сроков не ограничено. Например, нынешний президент Олафур Рагнар Гримссон был этим летом избран на пятый срок.

Прямую демократию в Исландии практикуют до сих пор. До недавнего времени это делали не часто, потому что все было относительно спокойно. Но экономический бум начала 2000-х сменился глубочайшим кризисом. И началось время прозрений и нетривиальных решений.

Сначала общество осознало, что экономический крах стал следствием политики, которую проводило правительство, и финансовых манипуляций в банковской сфере. Хорошего ответа на вопрос, каким образом активы трех ведущих банков – Landbanki, Kapthing и Glitnir – в десть раз превысили ВВП страны, не было, и возмущенные исландцы вышли на улицу. Осада здания парламента и уличные бои привели к отставке правительство Гейра Хорде. По итогам парламентских выборов, прошедших в начале 2009 г., было сформировано новое коалиционное правительство под руководством члена Социал-демократической партии Джоанны Сигурдардоттир.

Новое руководство страны занялось спасением того, что осталось от экономики: принимало меры по защите национальной валюты и внутренних счетов, создавало на обломках старой финансовой системы новые контролируемые государством банки и препятствовало вывозу капитала. Помимо этого, оно озаботилось снижением налогового бремени тех, кто больше всех пострадал от кризиса. Например, падение в разы исландской кроны привело к росту долгов по ипотечным кредитам в иностранной валюте. Казавшееся неизбежным разорение домовладельцев остановили благодаря соглашению о том, что долг не может превышать 110% от стоимости дома, то есть все кризисные накрутки автоматически отсекались.

Тем временем власти Великобритании и Нидерландов, озабоченные поддержанием собственных финансовых систем, выплатили компенсации своим резидентам, понесшим убытки из-за исландского дефолта. Начались переговоры о реструктуризации и выплате долга. Загнанный в угол исландский парламент принял закон о частичном погашении долга и условиях рассрочки: €3,5 млрд нужно было выплатить в течение следующих 15 лет. Добывать эти весьма значительные для Исландии деньги планировалось за счет налогов и урезания социалки.

В общем, все как в Греции: долги одних частных банков другим частным банкам оплачивает население, в данном случае – €100 ежемесячно с каждого гражданина. Но в Исландии эта классическая ситуация – "приватизация прибылей и обобществление убытков" – была воспринята как экстраординарная.

Народ снова вышел на улицу. И тут президент Гримссон сделал нетривиальный ход: отказался утвердить закон и вынес вопрос о погашении долга на референдум.

В марте 2010 г. против выплаты зарубежных долгов проголосовали 93% участников референдума (столь впечатляющее единение удивительным образом совпало с пробуждением вулкана Эйяфьятлайокудль). Но останавливаться на достигнутом в Исландии не собирались.

Общество озаботилось фундаментальным вопросом "Как нам обустроить выходящую из кризиса Исландию?". Ответ лежал на поверхности: необходимо узаконить приоритет потребностей граждан над интересами рынка, а для этого нужна новая конституция. Написание и редактирование статей нового Основного закона было поручено 25 гражданам, избранных по простому принципу: каждому должны безусловно доверять не менее 30 человек из 522 выборщиков. Единственным условием участия в конституционной ассамблее была беспартийность.

Работа над новой конституцией началась в феврале 2011 г., и все это время исландцы круглосуточно обсуждали каждую ее фразу в интерактивном режиме на форуме сайта правительства, а также в соцсетях. И предлагали для обсуждения собственные идеи. Например, в ходе дискуссии был поставлен вопрос об отмене партийности и выработке национальной идеологии как компромисса, достигаемого гражданами в ходе открытых дискуссий.

Задача членов ассамблеи сводилась к письменному оформлению достигнутых компромиссов. Легко видеть, что эта модель принципиально отличается от "всенародных обсуждений", которые происходят в России по принципу: вы пишите, а мы потом решим, что взять, а что проигнорировать.

Сегодня эта работа завершена. В октябре должен пройти референдум, на котором помимо текста конституции будут предложены и конкретные спорные вопросы: отделение церкви и государства, государственная собственность на природные ресурсы, государственные гарантии доступа в Интернет и другие. Чем все это закончится, пока не ясно, но налицо реальное творчество масс и участие "каждой кухарки" в управлении государством.

Все эти обескураживающие наблюдателей новации внедрялись в обстановке информационной блокады и сильного давления со стороны других государств. Но Исландия гнула свою линию, добиваясь стабильности не в финансовой, а в налогово-бюджетной сфере. Отказ от внешних обязательств, запрет на вывоз капитала и мобилизация внутренних ресурсов заставили исландскую крону работать на экономику страны. Результат налицо: инфляция упала с 20% до 6%, ежегодный рост экономики колеблется в районе 2,6% – 2,9%, безработица сократилась до 5,8%, что в два – три раза ниже, чем в Греции, Испании и других проблемных странах еврозоны.

Но игра еще не сделана. Лондон грозит "затаскать Рейкьявик по судам" за неуплату долгов, а в ходе переговоров о вступлении в ЕС, куда Исландия попросилась в крайне неблагополучном 2009 г., от нее добиваются снижения рыбных квот и прекращения китового промысла.

В целом, коллизия выглядит достаточно комично: представители ЕС, уже не рассчитывая добиться выплаты долгов, исключают эти темы из переговоров, но во всем, что касается селедочных квот и китобойного промысла, обещают стоять как скала. А из Исландии отвечают: "И что они сделают? Запретят выход из двухсотмильной зоны? Так рыбы и у берегов полно. Перестанут покупать нашу селедку? Получат рост цен и недовольство своего населения".

Столь несгибаемый оптимизм, конечно, симпатичен, но происходящее сегодня в Исландии – это история с открытым финалом. Президент Гриммсон как-то напомнил, что в 2009 г. "Исландии говорили, что если она не примет условия международного сообщества, то станет северной Кубой, а если бы мы согласились, то стали бы северным Гаити". То есть выбирать приходится между двумя крайностями.