Война на Тихом океане. Операция Форейджэр. Великая Марианская охота на индеек.

Часть первая.

Интересно, что много-много лет назад советские историки по неизвестной причине назвали события этого дня «Великой охотой на фазанов», хотя на самом деле американцы именовали это «Великой охотой на индюков». Совершенно непонятно почему, хотя определенные догадки можно высказать. Полагаю, наши сильно образованные историки считали, что индейка это совершенно домашняя птица, которая разгуливает, кулдыкая, по двору, и охотиться на нее с ружьем не то что неловко, а просто сумасшествие какое. Увы, они даже не подозревали, что еще лет триста назад индейка была гордой дикой птицей, порхавшей в зарослях кустарника Виргинщины и Пенсильванщины, и охота на нее была обязательным элементом воспитания каждого подростка североамериканских владений британской короны. Конечно, такая охота не требовала особых умений и талантов, но все-таки немного отличалась от забоя бройлеров на птицефабрике.

...Весной 1944 года штаб Нимица приступил в разработке операции принципиально нового типа.

Целью наступления, получившего кодовое название Форейджер, стали Марианские острова, находящиеся в ЗЗ00 милях от Перл-Харбора и более чем в 1000 милях от американских временных баз на Кваджелейне и атолле Эниветок. Если не считать адмирала Ямамото, никто и никогда не планировал таких огромных скачков.

Захват Марианского архипелага разрезал на две части главную линию имперской обороны. Прерывался воздушный мост, по которому перебрасывались самолеты из японской метрополии в Рабаул. Расширялась сфера деятельности американских подводных лодок: дозаправляясь на Гуаме и Сайпане, субмарины получили воэможность патрулировать в водах Индонезии, в Корейском проливе, даже во Внутреннем Японском море. Резко возрастали воэможности стратегической авиации — новейшие бомбардировщики В-29 сверхкрепость с аэродромов на острове Сайпан могла действовать против объектов иа территории собственно Японии.

Наконец, плацдарм в районе Марианских островов обеспечивал Тихоокеанскому флоту свободу оперативного маневра за юг, запад, северо-запад. Иными словами, на следующем шаге речь могла уже идти о Филиппинах, голландской Ост-Индия, даже о самих Японских островах.

Однако японское командование тоже прекрасно понимало значение Марианского архипелага. В Перл-Харборе считали, что для удержания этой ключевой позиции противник пойдет на все и будет действовать, не считаясь с потерями. Предполагалость, что главный удар базовой авиации и, возможно, мобильного флота Одзавы придется по кораблям Митшера.

Поражение Т.Ф.58 привело бы американские войска, высадившиеся на Сайпане, к катастрофе. Хуже того, оно стало бы катастрофой, растянутой на месяцы: раз начавшись, операция «Форейджер» уже не могла быть отменена — как по политическим соображениям, так и из-за сильнейшей поляризации линий снабжения.  Расчеты трансокеанских грузопотоков делались исходя из предположения, что кампания на Марианнах займет около трех месяцев. Циклы использования судов были выстроены таким обрааом, что в течение этого времени практически исключалась эвакуация с Сайпана, а также осуществление каких бы то ни было крупных десантов на других направлениях. Так приходилось расплачиваться эа размах операции.

Митшер считал опасность минимальной. Нимиц же отдавал себе отчет в том, что противник сохранил ядро своего флота, прежде всего — авианосцы. До сих пор все столкновения авианосных соединений сопровождались трудной для обеих сторон «темповой игрой», причем, как правило, «победу по очкам» одерживали японцы. Единственным исключением был Мидуэй, но эта битва, безоговорочно выигранная американцами, наводила на тревожные размышления: «с переменой цвета» на Марианских островах Нимиц решал ту же стратегическую задачу, что Ямамото при Мидуэе.

Десантное соединение насчитывало 594 (!!!) корабля.

И это без соединения Митшера-94 корабля-15 АВУ и АВЛ, 7 быстроходных линкоров, 3ТКР, 7 КРЛ, 4 крейсера ПВО, 38 ЭМ. Базовая авиация выделенная в поддержку соединению Митшера насчитывала 879 машин.

.....На южном стратегическом направлении Мак-Артур «застрял», втянулся в позиционные бои сначала на Новой Гвинее, потом на Биаке и не обещал решительных успехов до осени. В этих условиях кампания на Марианских островах оказалась единственной воэможностью изменить ритм войны, поэтому Нимиц принял на себя ответственность эа осуществление операции «Форейджер». Невзирая на все рассуждения о риске и красоте, он сознавал, что план основывается прежде всего на ударной силе и боевой устойчивости соединения Митшера, а также на наличии стратегического резерва. В сущности, Спрюэнс, назначенный командующим флотом, мог позволить себе потерять столько же авианосцев, сколько Нагумо потерял при Мидуэе. И эти потери не отразились бы на ходе дальнейших операций: заканчивал ремонт «Интрепид», оставалась в Перл-Харборе «Саратога», шли Панамским каналом «Тикондерога» и «Хэнок», завершалась достройка «Рэндольфа», «Бенингтона», «Шангри Ла», еще девять «эссексов» находились на верфях.

Высадка морпехов на Сайпане.

Горящие Шерманы. Сайпан.

Когда десантные соединения Тернера и Конолли вышли в море и операция Форейджер вступила в ту фазу. когда отмена её стала невозможно, Нимиц вызвал к себе Хэлси. Теперь, когда своей воле и стечением обстоятельств Нимиц получил от военного и политического руководства страны неограниченный карт-бланш. он мог себе позволить давно задуманную реорганизацию. Новое штатное расписание нарушало все морские и военные традиция.

Нимиц создал новый штаб ординарного флота и разделил свои корабли, но не в пространстве. как это делалось всегда а во времени. Сейчас, во время операции Форейджер, основными силами командовал Спрюенс назначенный командующим 5 флотом, К концу сражения за Сайпан Хэлси и его штаб должны были иметь следующую операцию, готовую к немедленному исполнению. И тогда Т.Ф.58 становилось Т.Ф.38, командующим основными силами становился Хэлси, а Спрюенс отправлялся на берег писать отчёты и готовить СЛЕДУЮЩУЮ операцию.

12 июня 1944 года бомбардировщики Т.Ф.58 нанесли удар по аэродромам Сайпана.

Сразу же было уничтожено на земле более 100 исправных самолётов.

Как и предполагалось на стадии эскизного планирования операции «Форейджер», американская палубная авиация захватила абсолютное господство в воздухе над Сайпаном.

Тринадцатого июня огонь по острову открыли новейшие линкоры авангардного соединения адмирала Ли. Защитники острова укрывались в пещерах, окопах, подземных галереях. Пока что их потери были невелики, американцы же вообще не потеряли людей, но раскрыли перед противником замысел операции.

Четырнадцатого числа подошли старые линкоры непосредственного прикрытия десанта. Нагумо, чья роль на Сайпане сводилась к управлению десятком катеров и формальному командованию бригадой морских пехотинцев (в действительности подчиненной коменданту острова Сайго), с тоской обреченности узнал в обстреливающих остров кораблях «Неваду», «Калифорнию», «Мэриленд», «Пенсильванию», «Теннесси».

ЛК типа Тенесси. АГК-4х3х356мм. ПВО-7х2х127мм, 28х2х40мм Бофорс, 20х1х20мм Эрликон. Скорость хода 21 узел.

Нагумо вспомнил свой памятный разговор с Футидой:

«... Футида памятным утром 7 декабря 1941 года заявил Нагумо: "...Американцы не готовы к войне, их авианосцы разбросаны, выполняют разные задачи.

У нас блестящая возможность втянуть их в бой поодиночке и по очереди уничтожить. И на земле предков в нашу честь возведут храмы!"

"Звучит убедительно, — ответил тогда Нагумо, — Но, увы, точки дозаправки рассчитаны, танкеры вышли, и изменить их маршрут нельзя. Если мы повернем на юг, дозаправка соединения будет сопряжена со слишком большими трудностями. Во всяком случае, я не хочу болтаться в неприятельских водах почти беэ топлива.

Соединение на полной скорости отходит к Маршаловым островам!"

На рассвете 15 июня Тернер начал десантирование. Первой волной шли канонерки вооруженные Бофорсами и ракетными установками. Сразу за ними плавающие бронетранспортёры. 2 дивизии высаживались на 4 мильном фронте. Вооруженные ракетами Авенджеры поддерживали оперативный воздушный режим над островом.

дисциплина движения десантных барж, канонерок, плавающих БТР  была великолепной.

К ночи высадили 20 тыс. чел.  Ночью. когда самолёты вернулись на авианосцы. Сайто контратаковал. Японцам удалось выйти к пляжу, но там их ждали Шерманы.

КРЛ Луисвилл и 2 ЭМ открыли огонь прямой наводкой. После провала контратаки никто не сомневался в исходе сражения за остров. Тем не менее бои за Сайпан носили упорный и продолжительный характер.

Американский бульдозер готовит братскую могилу для погибших японцев.

Флот продолжал штурмовку аэродромов Иво-Дзимы и Чичидзимы. Спрюенсу принесли телеграмму от Нимица.

Со ссылкой на адмирала Локвуда, командующего подводными силами Тихоокеанского флота, Нимиц сообщил Спрюэнсу, что 15 июня в 18:35 японские авианосцы миновали восточный выход из пролива Сан-Бернандино (Филиппинский архипелаг); позднее в Филиппинском море (208 миль к востоку-юго-востоку от пролива Суригайо) были обнаружены линейные корабли неприятеля.

Спрюэнс немедленно вылетел к Тернеру, от которого он узнал, что быстрого успеха на Сайпане не предвидится и в ближайшие дни не удастся задействовать в интересах операции ни один аэродром на Марианских островах. В порядке компенсации командующий десантным соединением передал в распоряжение Т.Ф.58 пять тяжелых, три легких крейсера и 21 эсминец.

Часть 2.

16 июня адмирал Одзава отдает приказ начать «решающую битву операции А-ГО».

Странно, но японцы достаточно точно представляли себе, какие силы им противостоят, во всяком случае, в приказе адмирала Одзавы совершенно четко говорится: «Противник разделен примерно на 5 групп, которые построены вокруг 15 авианосцев, 7 из которых обычного эскадренного типа, а 8 переоборудованы из крейсеров. Предполагается, что американцы используют все силы для проведения атаки». Вдобавок Одзава делает предположение, что американцам известны его планы, на том основании, что подводные лодки постоянно следят за японским флотом. И после этого адмиралы почему-то всерьез рассчитывают на победу.

Американцы тоже достаточно четко представляли себе силы противника, мы сошлемся на соответствующий приказ адмирала Спрюэнса. И в свете этого осторожность адмирала ни понять, ни объяснить не получается.

На основании этого анализа Спрюэнс и подготовил свой боевой приказ, который вызвал серьезное недоумение у моряков ОС 58 и даже нечто вроде бунта в рамках дозволенного, на который решился позднее адмирал Монтгомери.

В этом приказе был весь Спрюэнс, ключевая фраза звучит так: если противник выберет бой…

Вечерам 17 июня ПЛ «Кзвэлла» сообщила об обнаружении «значительного числа японских караблей. Нарушив все правила, Локвуд потребовал уточнить: это сколько? Пожав плечами, он передал Нимицу «уточненное донесение — «патнадцать или более».

Эскортные авианосцы сменяют ОГ 58.2 и ОГ 58.3, которые занимались поддержкой десанта. Теперь ОС 58 имеет полную свободу действий, и ее сковывает только осторожность командира. Появилась возможность направить группы Кларка и Хэррила на юго-запад, чтобы попытаться зажать японцев в клещи и вынудить сражаться вне зависимости от намерений. Адмирал Кларк обсудил эту идею с адмиралом Дэвисоном, который находился на «Йорктауне» в качестве наблюдателя. Дэвисону идея понравилась, и тогда план изложили Хэррилу, которому она не понравилась. Отправляться вперед в гордом одиночестве Кларк, конечно, не посмел. До сих пор не известно, изложил ли он свой план Спрюэнсу.

А вечером 17 июня японская базовая авиация добилась некоторых успехов в борьбе с американскими авианосцами, правда, всего лишь эскортными. Эскадренные авианосцы остались совершенно невредимы. Сначала прилетевшие с Трука торпедоносцы атаковали одну из десантных групп, добившись попадания торпедой в LCI-468. В 19.30, уже в темноте, более 50 японских самолетов, прилетевших с Япа, бомбили эскортные авианосцы. И если «Гэмбир бей» и «Корал си» отделались близкими разрывами, то «Фэншо бей» поймал бомбу прямо на кормовой элеватор. Авианосец получил серьезные повреждения и ушел для ремонта на Эниветок. Японские летчики сообщили, что на самом деле атаковали ОС 58 и потопили 2 или 3 авианосца, повредив еще несколько кораблей. Вот на подобных донесениях и базировалась кажущаяся неразумной смелость адмирала Одзавы.

А в 22.00 служба радиопеленгации американского 5-го флота сделала подарок адмиралу Спрюэнс у, которым тот не сумел воспользоваться. В 20.20 Одзава рискнул нарушить радиомолчание, и американские пеленгаторы с удивительной точностью определили координаты его флагмана. Но Спрюэнс предпочел доверять сообщениям подводных лодок, в которых содержались значительные ошибки.

Адмирал Спрюэнс раскрыл свои планы на завтрашний день еще глубокой ночью. Адмирал Митчер на основании всех данных обратил внимание на то, что японский флот перестал приближаться к Марианским островам и держится вне пределов досягаемости американских самолетов. Он предложил в течение ночи двинуть ОС 58 на запад, чтобы утренняя разведка смогла найти японцев. Однако Спрюэнс в очередной раз отказал, так как совсем не собирался что-либо предпринимать, предоставив это право адмиралу Одзаве. В конце концов, ведь именно японцам требовалось любой ценой сохранить Марианские острова, причем, в отличие от каких-нибудь там Уэйка или Мидуэя, этот архипелаг действительно имел важное значение, и звонкие формулировки на тему «оборонительного периметра империи» здесь были ни при чем. Главное — с аэродромов Марианских островов американцы получали возможность бомбить территорию самой Японии, используя бомбардировщики В-29. Скорее всего, именно разница в степени мотивации и подсказала Спрюэнсу пассивно-оборонительный образ действий в ходе этого сражения.

Вечером 18 июня американское оперативное соединение прошло в «точку сборки», расположенную в 180 милях к западу от острова Тиниан.

Восемнадцатого июня, как и в последующие дни, стаяла великолепная  погода Было безоблачно; ровным и сильный восточный пассат давал Одзаве важное тактическое преимущество — он мог оперировать авиагруппами, не прекращая сближения с противником.

Хотя командующий Мобильным флагам задействовал в поиске всего семь самолетов со слабо подготовленными наблюдателями, к 15-50' он получил если не исчерпывающие, то очень подробные сведения о противнике. Сразу двое пилотов сообщили об обнаружении «крупных сил неприятеля.".

Одзава лег на курс 200, стремясь сохранить четырехсотмильную дистанцию.

Морской Генеральный штаб лаконично сообщил, что, кроме ударных, Спрюэнс, «по-видимому, привлек к операции значительное количество малых авианосцев». Это означало, что Мобильному флоту придется иметь дело со всем соединением Митшера. Надежда на то, что авиация Сайпана выведет иэ строя или хотя бы свяжет боем какое-то количество американских кораблей, улетучилась.

Начиналось сражение, к которому Одзава готовился всю жизнь, и начиналось оно плохо. Операцию на юге пришлась прервать; вместо классического маятникового «систематического движения» получилось нервное «дерганье» кораблей и людей, пустая трата дефицитного горючего. Флот, ещё  не вступив в бой, понес потери: за последние дни американские подлодки, блокировавшие Филиппинский архипелаг, потопили четыре эсминца и три эскадренных танкера. В июне Тави-Тави стала очень «опасной» базой.

Одзава вел девять авианосцев, я количество самолетов на их ангарных палубах превышало численность «флота Гэнды» времен Перл-Харбора.(прибл.427 самолётов) Однако американцы могли противопоставить этой силе значительно большую. Спрюэнс превосходил Мобильный флот по всем классам боевых кораблей, за исключением тяжелых крейсеров. Митшер мог выставить пятнадцать авианосцев, 6из  которых принадлежали к новейшему типу «Эссекс», а седьмой «Энтерпрайз» — был своеобразным непотопляемым талисманом Т.Ф.58. По штатному расписанию соединение должно было насчитывать 1060 самолетов.'

Ночью Мобильный флот перестроился в боевой порядок, который Одзава разработал специально для этой битвы. Впереди широким фронтом была развернуто соединение Куриты. Оно включало линкоры «Ямато» и «Мусаси», линейные крейсера «Харуна» и «Конго», тяжелые крейсера «Атаго», «Такао», «Майя», «Кумано», «Тёкай», «Судзуя», «Тоне», «Тикума». Охранение обеспечивали легкий крейсер и 11 эсминцев.

Одзава построил тактические группы второго соединения вокруг авианосцев 3-й дивизии, причем полетные палубы последних были насыщены истребителями. По мысли командующего, силы Куриты примут на себя атаки американских бомбардировщиков, одновременно играя роль «приманки» и противовоздушного барьера всего Мобильного флота. Кроме того, линейным кораблям отводилась решающая роль в заключительной стадии сражения: огнем своей могущественной артиллерии они должны были расчистить себе путь к поврежденным американским авианосцам.

За соединением «С» эшелонированно размещались Главные силы, Их авангард составляла 2-я ДАВ («Дзунье», «Хийе», «Рюхо») под прикрытием «Нагато», «Могами» и восьми эсминцев. Тяжелые авианосцы замыкали строй.

Одзава рассчитывал на «загоризонтную атаку: главный удар должны были нанести самолеты с «невидимых авианосцев», скрытых как расстоянием, так и «тенью от кораблей Куриты.

В три часа ночи 19 июня японские корабли вновь повернули к северо-востоку, и к 4:15 они вышли на исходную позицию для атаки. Несколькими часами раньше Одзава нарушил радиомолчание, приказав Какуте нанести ранним утром удар по американским авианосцам.

Митшер развернул свои тактические группы в строй фронта, чтобы авианосцы могли маневрировать против ветра, не мешая друг другу. Линейные силы были выдвинуты вперед — примерно из тех же соображений, что у Одзавы, но на значительно меньшее расстояние (пятнадцать миль против ста). Поскольку противник так и не был обнаружен, Спрюэнс избрал выжидательную тактику. Днем 5-й флот двигался к западу', ночью он поворачивал на восток.

Около полуночи было получено очередное «радио от Нимица. Главком информировал командующего 5-м флотом о «месте противника. По данным радиопеленгаторных станций (американцы надежно и точно засекли Одзаву по одному короткому выходу в эфир) Мобильный флот находился в трехстах милях на запад-юго-запад от позиции Т.Ф.58.

Митшер тоже перехватил это сообщение. По всем расчетам получалось, что сейчас они удаляются от противника и к утру вражеские корабли будут за радиусом эффективного поражения самолетами 58-го соединения. Следовало, напротив, резко сместиться к западу, чтобы на рассвете оказаться в 150 — 200 милях к северу от Одзавы.

Митшер вызвал Спрюэнса по радиотелефону и предложил изменить курс. После часового обсуждения штаб командующего флотом сообщил, что «не видит причины нарушать принятьй оперативный плана. Не изменил он своего решения и после сообщения ПЛ «Финбэк» о ночном контакте с «неясными силами противника.

Командиру авианосного соединения оставалось кусать локти и высылать одну за другой группы разведчиков.

Утром Митшер повернул на два румба к северу, чтобы поставить авианосцы точно против ветра. Корабли находились всего в девяноста милях ат острова Рота. В качестве тактического боевого порядка были приняты круговые ордера радиусом около четырех миль. Первый эшелон включал две оперативные группы — 4-ю и 7-ю.' Во втором расположились Главные силы — с севера на юг 1-в, З-я, 2-я группы, каждая из которых насчитывала два тяжелых и два легких авианосца. В целом американское построение имело вид прямоугольника размером 20 на 35 миль, вытянутого в меридиональном направлении.

В 6:19 Спрюэнс разрешил Митшеру лечь на гемеральный курс 67 градусов. Однако из-за необходимости постоянно поднимать и принимать самолеты сблизиться с противникам не удалась. Впрочем, 58-е соединение по крайней мере перестало от него удаляться. В течение четырех последуюших часов американцы вела какой-то вымороченный воздушный бой в районе Гуама, сбивая самолеты, которые ничем им не угрожали. Это развлечение пришлась прервать, когда в 9:59 радары дальнего обнаружения засекли «множественные воздушные цели» в 150 милях к западу от линии дозора.

В 4.15 Одзава поднял гидросамолеты-разведчики с крейсеров, и в 7:30 — почти «по графику» — был зафиксирован первый контакт: 7-я и 4-я американские оперативные группы. Было очевидно, что это не главные силы, но Обаяси вновь рвался в бой, и на сей раз Одзава уступил, предоставив авианосцам 3-й дивизии честь нанести первый удар. В 8:30 с палуб «Читосе», «Чийады» и «Дзуйхо» ушли восемь торпедоносцев, 45 «зеро» с бомбовой магрузкой и 16 истребителей непосредственного прикрытия. Сражение в Филиппинском море началось.

В 10:25 командующий Т.Ф.58 приказал «убрать с полетной палубы бомбардировщики», Эта процедура отняла около 15 минут, и после 10:35 боевой патруль стал насыщаться «хеллкетами». Все это время операторы РЛС отслеживали курс и скорость самолетов Обаяси.

В 10:36 соединение было извещено об ожидаемой атаке. С этого момента управление боем перешла к флагманскому офицеру наведения истребителей', который, поддерживая непрерывную связь со своими коллегами на других авианосцах, определял порядок использования резервных эскадрилий перехватчиков,

В 10-40  одиннадцать «хэллкетов» внешнего периметра противовоздушной обороны атаковали японские самолеты, которые находились в шестидесяти милях от своей цели. Через десять минут в бай вступила еще одна эскадрилья. Японские пилоты с их двухмесячным учебно- боевым стажем не имели ни шанса против американских асов и их новейших истребителей-перехватчиков.

Торпедоносцы, разумеется, сбили иа подходе. Все до одного. «Зеро» потеряли строй, мелкими группами они вышли на эсминцы охранения, открывшие заградительный огонь. Лишь три или четыре самолета прорвались к центру ордера. Они смогли сбросить всего одну бомбу, но по странному капризу теории вероятностей добились прямого попадания в линкор. По традиции не повезло «Саут-Дакоте».

Из 69 самолетов первой волны на авианосцы вернулось только 17.

Превосходство американцев в технических средствах ведения боя, в мастерстве летчиков, в количестве и качестве авиационной техники была даже не подавляющим, а абсолютным. Не имело значения, что Спрюэнс полностью провалил воздушную разведку, что он неуверенно маневрировал, что Т.Ф.58 принимало бой в неуклюжем «коробчатом» строю. Японские самолеты просто разбивались о непроницаемую завесу противовоздушной обороны 5-го флота.

Во втором налете участвовала 128 самолетов: 48 «зеро», 53 «джуди», 27 «джилла».

«Первые потери японские пилоты понесли от зенитчиков соединения Куриты, которые по ошибке сбили дна и повредили еще восемь бомбардировщиков. Каким образом можно было принять за противника армаду собственных самолетов с отчетливо видными опознавательными знаками, навсегда останется одной из загадок войны»,

Одзава вновь выиграл шансы на искусной тактике; вторая волна отставала от первой ровно на «фазу атаки». Операторы радаров не могли сразу разобраться в засветках, в результате чего японцы выгадали 10 минут чистого времени: рубеж обнаружения оказался в 115 милях от «Лексинттона». На сей раз целеуказание было неточным: «около 50 самолетов противника».

В перехвате участвовали эскадрильи «Эссекса», «Лексингтона», «Йорктауна». Лишь двадцати японским пилотам удалось преодолеть истребительную завесу. Они атаковали «Айову», «Саут-Дакату», «Алабаму». Один торпедоносец врезался в «Индиану», находящуюся в центре ордера, на торпеда не взорвалась, а взрыв самого самолета, угодившего в главный броневой пояс, не причинил линкору никаких повреждений.

Шесть «джуди» и три «джилла», давно лишившиеся истребительного прикрытия, нашли американские Главные силы. Торпедоносцы атаковали корабли 3-й тактической группы, пикировщики выбрали Т. Ф.58.2. Одна бомба взорвалась рядам с «Бэнкер-Хиллом», повредила бортовой элеватор, вывела из строя систему подачи бензина и даже вызвала пожар, который, впрочем, был быстро ликвидирован.

Девяносто семь самолетов этой группы не вернулись на авианосцы.

Третьей японской группе сравнительно повезло — из 47 машин, участвующих в налёте, она потеряла всего семь. Получив очередные донесения от воздушных разведчиков (самолеты с «Секаку» обнаружили авианосцы Т.Р.58.1), Одзава перенацелил ее на новый контакт.

Как всегда в подобных случаях, половина пилотов поняли приказ неверно, перепутали курс, не нашли противника и без приключений вернулись «домой».

Оставшиеся 49 японских самолетов четвертой волны были сбиты американцами над Гуамом или разбились при посадке на разрушенные взлетно-посадочные полосы этого острова.

Одзава превзошел противника в уровне управления соединением. Ои сумел нанести Митшеру четыре последовательных удара, оставаясь необнаруженным. Но эти удары только лишили Мобильный флот авиации. За пять часов было потеряно 239 палубных самолетов из 326 машин, участвовавших в боевых вылетах.

Топи их всех! (мемуары Ч.Локвуда, командующего подводными силами на ТО).

В преддверии Марианского сражения Локвуд усилил наблюдение за основными филиппинскими проливами. Еще до получения первых сведений из проходов Сан-Бернардино и Суригайо он наметил район, через который, по его мнению, должен будет идти Мобильный флот, и расположил там три подводные лодки, Восемнадцатого числа, проанализировав информацию, поступившую от службы радиоперехвата, он скорректировал положение своей небольшой «стаи», сдвинув лодки на сто миль к югу. Утром следующего дня ПЛ «Альбакор» обнаружила Главные силы вице-адмирала Одзавы.

Предвидение Локвуда оправдалось с ювелирной точностъю: авианосная группа, идущая 21-узловым ходом, и субмарина, предельная скорость которой не превышала 15 узлов, быстро сближались на острых курсовых углах. Первый авианосец пришлось пропустить. По второму командир «Альбакора», капитан 2  ранга Д. Бленчард, успел подготовить классический шеститорпедный залп с перекрытием полутора длин корпуса. Прошел сигнал «товсь», лодка погрузилась на десять метров, однако в последний момент автомат торпедной стрельбы выдал сбой: введенные в него параметры цели находились вне области допустимых значений. Разбираться уже не было времени, равно как и решать в уме торпедный треугольник. Командир всплыл под перископ, осмотрелся и выпустил торпеды наугад. На глаз.

Эсминцы эскорта не обнаружили лодку, на авианосце не заметили пенные следы. Одзава только что поднял истребители, пилот одного из них, унтер-офицер Сахно Камацу, увидел торпеду и спикировал на нее. Еше четыре торпеды прошли мимо, и лишь одна ударила в 9 часов 11 минут в правый борт «Тайхо».

На «Тайхо» заклинило носоной подьемник, скорость упала на один узел. Мелие пожары были потушены, поступление воды ликвидировано. Корабль относился к тяжелым авианосцам с бронированной полетной палубой и развитой системой ПТЗ, одна торпеда но могла нанести  ему существенного вреда.

Однако сильное сотрясение корпуса привело к нарушению герметичности одного или двух трубопроводов. Пары бензина и летучей нефти с Борнео постепенно заполнили ангар: вскоре везде на «Тайхо» ощущался острый запах бензина. Офицер, возглавляющий группу борьбы за живучесть, впервые столкнулся с подобной ситуацией я решил «продуть» корабль, для чего открыл все вентиляционные отверстия. Корабль по-прежнему шел против ветра 26-узловой скоростью, и пары бензина распространялись теперь по всему авианосцу, ветер нагнетал их в машинные отделения. Начались судорожные попытки откачать за борт авиационный бензин, чтобы уменьшить опасность пожара.

Первая дивизия авианосцев продолжала двигаться на юго-восток. В 11.52 капитан- лейтенант Г Косслер, командир ПЛ «Кавэлла», всплыв на перископную глубину, обнаружил себя в центре японского ордера. Не обращая внимания на находящийся вблизи эсминец, Косслер почти вплотную подошел и большому авианосцу и выпустил по нему шесть торпед, из которых в цель попали первые три.

«Секаку» загорелся и вышел из ордера. Сильнейший пожар в носовых цистернах с бензином не давал аварийным группам возможности пробиться на нижние палубы и остановить поступление воды. Через два часа после атаки вода проникла в носовой подъемник и через него начала разливаться по верхним палубам. «Танцующий журавль» потерял остатки запаса остойчивости, опрокинулся в затонул в 15:00.

АВУ Сёкаку. Картина кисти Такеши Юка.

В 15:32 взорвался «Тайхо». Мощность объемного взрыва была огромной: стенки ангара выбило, бронированная полетная палуба были разворочена по всей длине, машинная вахта убита. Через проломленное дно в корпус хлынула вода, и корабль сразу осел.

АВУ Тайхо. Новейший. Что называется "с иголочки".

Пожар вспыхнул одновременно на всех палубах, в эсминцы не могли подойти к «Тайхо», чтобы принять людей. В 17:28 «большая сказочная птица» пошла ко дну, унося с собой три четверти экипажа'. Одзава перенес свой флаг на крейсер «Хагуро».

КРТ типа Хагуро.

За ночь «Хагуро» отстал от Главных сил. Оказавшееся в распоряжении Одзавы помещение под ходовым мостиком тяжелого крейсера было слабо приспособлено для скрытого управления авианосным соединением. К утру командующий не знал ни дислокации своих кораблей, ни положения противника.

Оперативная обстановка представлялась, однако, вполне благоприятной. »Тайхо» и «Секаку» были потеряны, но, по донесениям летчиков, сгорело не менее шести американских энианосцев. Потери в авиагруппах оставались неясными, и японцы полагали, по с учетом самолетов, совершивших посадку на аэродромы Марианских островов, они меньше, чем у противника. В этих условиях Одзава принял решение отойти на север, перегруппироваться, принять топливо и в ночь на 21 июня возобновить авианосный бой.

' Это кажется невероятным, но Митшер, имея в своем распоряжении  24 ночных истребителя и огромнее колячетво торпедоносцев, оснашенных радарами, не организовал ночного поиска. По официальной американской версии, он решил дать отдых уставшим экипажам.

В час дня Одзава перешел на «Дзуйкаку». Средства связи авианосца позволяли развернуть временный командный пункт, установить связь с кораблями 2-й и 3-й дивизий авианосцев и навести относительный порядок.

Ситуация определилась. Ее основным структурообразующим фактором стало количество самолетов на семи «выживших» японских авианосцах — всего сто два. Какое-то количество летной техники, вероятно, сохранилось на Марианских аэродромах, но использовать ее не представлялось возможным — днем Мобильный флот должен был поддерживать строгое радиомолчание.

У Одзавы уже не хватало самолетов, чтобы организовать нормальную разведку противника. С рассветом он выслал девять гидросамолетов, которые не обнаружили ничего, но три из них не вернулись. Проанализировав полетные задания пропавших машин вкупе с отрывочными сведениями, время от времени поступающими с Марианских островов, командующий составил довольно точное представление о местонахождении Т.Ф.58. Одзава предполагал, что Какута продолжает наносить воздушные удар по "ослабленному" противнику.

День уже клонился к вечеру, когда в 18:35 крейсер «Атаго» внезапно сообщил, что им перехвачено донесение с неприятельского патрульного самолета. Американский летчик открытым текстом передавал на свои авианосцы список обнаруженных японских кораблей. Одзава резко отвернул к северу и увеличил ход до 24 узлов; наладившийся было прием топлива с эскадренных танкеров пришлась прекратить. В 17:15 разведчик с «Читасе» сообщил на «Дзуйкаку», что видит американские авианосцы. Слишком далеко и слишком поздно!

— Слишком далеко и слишком поздно, — сказал Спрюэнс.

Оба американских командующих неодобрительно относились к вырисовывающемуся ночному бою. Самолетам придется возвращатъся на свои авианосцы в темноте, посадка неизбежно затянется и будет сопровождаться авариями. В течение нескольких часов кораблям придется идти против ветра, что затруднит возобновление боя утром следующего дня, тем более, что авиагруппы будут полностью дезорганизованы. С другой стороны, за ночь Одзава мог оторваться от преследования, поставив Митшера и Спрюэнса перед необходимостью давать Нимицу весьма неприятные объяснения. Боевая работа Т.Ф,58 за истекшие двое суток особого впечатления не производила.

В конце концов Спрюэнс, передоверил решение Митшеру, который в 16:21 приказал поднять в воздух 85 истребителей, 77 пикирующих бомбардировщиков и 54 торпедоносца. Опытные пилоты «уложились» в 10 минут, то есть интервал между выпуском машин составлял около 30 секунд.

Одзава мог противопоставить противнику не более 75 своих самолетов, причем японские радары не позволяли осуществлять централизованное наведение. Реально в воздушном сражении, которое разыгралось в вечерних сумерках над кораблями Мобильного флота, приняло активное участие лишь 35 «зеро»; американские пилоты сообщили своему командованию о сильном противодействии авиации противника.

Двести шестнадцать американских самолетов легко преодолели истребительный заслон и вышли на японские ордера. Противовоздушная  оборона Мобильного флота оставалась на уровне требований 1941 года', тем не менее атака оказалась не слишком эффективной. Из кораблей 1-й линии был потоплен лишь «Хийе», получивший попадание торпедой в винторулевую группу и потерявший управление. Получили повреждения «Чийода», линейный крейсер «Харуна» и тяжелый крейсер «Майя». Еще на дно отправились два полупустых танкера.

сентябрь 45 года. Уцелевший в боях АВЛ Дзунье. Хийе-систер-шип.

Главный удар пришелся по «Дзуйкаку», Корабль атаковали «авенджеры», которые, однако, были вооружены преимущественно бомбами, а не торпедами. (Недоверие к торпедному оружию укоренилось в американском флоте после Мидуэя.) Точным маневрированием авианосец уклонился почти от всех самолетов и получил только три прямых попадания при пяти близких разрывах. На ангарной палубе вспыхнул сильный пожар; какое-то время положение «Дзуйкаку» выгдядело критическим, дело дошло до приказа покинуть корабль но авианосец еще не исчерпал своего запаса везения: аварийные партии «вдруг» справились и с огнем, и с поступлением воды.

После захода солнца погода изменилась, неба затянуло тяжелой низкой облачностью. Месяц, находящийся в последней четверти, скрылся за горизонтом. Ночь была очень темной, лишь далеко на юге тучи подсвечивались отблесками сильной грозы.

Выжившие американские летчики рассказывали, что линия горизонта пропала и в наступившей мгле потерялась разница между небом и морем. Без визуальной «привязки» к поверхности было невероятно трудно удерживать самолет в горизонтальном положении: тело отказывалось верить авиагоризонту, все летные инстинкты настаивали на том, что машина лежит в глубоком крене.

Митшер, наплевав на уставы и распоряжения, приказал авианосцам зажечь ходовые огни и осветить полетные палубы. Флагманские корабли направили вверх лучи прожекторов, исполняя роль приводных маяков. Корабли охранения открыли стрельбу осветительными снарядами.

Тем не менее, возвращение оказалось трудным. Если в воздушном бою над японскими кораблями Митшер потерял двадцать самолетов, то посадка обошлась ему в восемьдесят машин. Спасти удалось лишь около половины пилотов'.

В 20:46 адмирал Тойода приказал отходить к Окинаве. Одзава медлил с выполнением этого распоряжения только до полуночи.За 2 дня сражения Митшер потерял 130 самолётов и 76 членов экипажей. Мобильный флот потерял 426 самолётов, при чём почти все пилоты погибли. 

Развязка.

Оперативная обстановка на Сайпане продолжала ухудшаться. В отчаянии Сайто обратился в Токио: войска и более двадцати тысяч человек гражданского населения прижаты противником и обрыву, потери от артобстрелов и бомбардировок очень высоки, нет боеприпасов, продуктов, воды. Командование  не преминуло ответить:

«Так как судьба Японской империи эависит от ваших боёв. пусть солдаты и офицеры проникнутся духом сражаться до конца. Уничтожайте врага  беспощадно и отважно и соответствуйте надеждам нашего императора».

С рассвета до заката американцы держали в воздухе  6 истребителей и 20 бомбардировщиков, готовых выполнить любую заявку наземных войск. На захваченные у японцев аэродромы перебазировались «тандерболты» армейской авиации. Японские позиции простреливались артиллерией флота на всю глубину. В записках Сайта победители найдут фразу; «Если бы не было артогня с кораблей, мы удержали бы остров».

Гора Тапахау была захвачена 27 июня. Сайто и Нагумо покончили с собой. Наступал конец. Девятого июля на рассвете японские войска на Сайпане пошли в свою последнюю атаку. Патронов не было, «стрелковые цепи» были вооружены катанами и бамбуковыми копьями. Внезапным ударам японцы прорвали первую американскую линию обароны, с боем взяли вторую, преодолели третью и за ней полегли все до последнего человека под пулеметным и орудийным обстрелам с земли, с моря и с  воздуха.

Раненые в пещерах взрывали себя гранатами. Женщины и дети, составляющие большинство гражданского населения острова (мужчины были мобилизованы еше до высадки американцев), бросались с обрыва в море. Американские историки говорят о «сотнях плавающих трупов». На самом деле их было более двадцати тысяч.

Всего на Сайпане погибло около 50 000 японцев.

Трагедия Сайпана повторилась на Тиниане, затем на Гуаме. Американское камандование было вынуждено выступить с разьяснениями относительна того, почему японцы не сдаются в плен. Речь шла о фанатизме, традициях самураев и пресловутом «азиатском презрении к своей и чужой жизни».

 Могила американского морпеха на Сайпане.

THE END.

Пы.сы. События очень масштабные, поэтому коротко не получилось. Звыняйтэ, ежели что.

При написании сего опуса пользовался трудами А.Больных-"Дуэли авианосцев" и

Переслегиными "Тихоокеанская премьера". Немножко Вики. Пожалуй всё.