"КПРФ на запасном пути российского капитализма". Анализ и критика от Олега Шеина. 1998 г.

ОБ АВТОРЕ

ШЕИН Олег Васильевич - окончил Астраханский Государственный педагогический институт (по специальности «История»). С 1989г. участвует в рабочем коммунистическом движении. Избран членом Координационного Совета Объединенного Фронта трудящихся России (1990), Исполкома ОФТ России (1992), сопредседателем Объединения Рабочих профсоюзов России «Защита» (1996), членом Президиума блока «Коммунисты-Трудовая Россия-за Советский Союз» (1997).

Автор работ «Права наемного работника», «Греция: борьба труда и капитала», «Некоторые проблемы дефиниции термина неомарксизм» и др.

ОФТ И КПРФ: ОПРАВДАНО ЛИ РАЗМЕЖЕВАНИЕ?

 В отличие от партий Роскомсоюза, осуществляющих политику критического сотрудничества с КПРФ, Объединенный Фронт трудящихся исходит из того, что с КПРФ  нужна жесточайшая борьба без всяких компромиссов. «КПРФ давно, окончательно и бесповоротно переместилась на правый фланг, в политический лагерь буржуазии. КПРФ - объективно наш политический противник, ибо ее программа, ее политика, ее практические действия противоречат, более того, прямо противостоят подлинным, коренным интересам трудящихся. В интересах рабочего и коммунистического движения отношение к КПРФ должно быть поистине революционным. Необходимо во всеуслышанье заявить, что КПРФ есть антикоммунистическая партия, объективно работающая на уничтожение рабочего и коммунистического движения. Наша цель состоит в том, чтобы никакое название не спасло зюгановщину, чтобы ни на гран доверия ей не было в массах трудящихся».

Некоторые товарищи считают такую позицию ОФТ радикальной, думают, что с КПРФ можно сотрудничать, пытаются отсечь рядовой состав КПРФ от руководства, вынудить эту партию посредством критики занять более принципиальные позиции. Они исходят из того, что КПРФ является социал-демократической, соглашательской, оппортунистической партией. А с социал-демократами, очевидно, можно вступать в союз против реакции, хотя и с большой осмотрительностью. Отсюда рождаются и предложения о едином блоке на парламентских выборах, и соглашения типа Тюлькин-Зюганов, и предложения о единых действиях.

Результатом подобных соглашений, однако, становится не «подвижка» КПРФ влево - наоборот, год от года партия Зюганова сдвигается все более и более вправо. Результатом становится дезориентация трудящихся, которые видят не принципиально разные организации, а просто «разные коммунистические партии», разногласий между которыми меньше, чем общего. При этом, очевидно, формирование единой подлинно коммунистической партии крайне затягивается, если вообще не становится проблематичным. Позиция В.И.Ленина «размежеваться, затем объединяться» забыта. Нынешнее размежевание, выражающееся в существовании большого числа левых организаций, лишь в слабой степени проистекает из научного, теоретического, марксистского осмысления прошлого и настоящего, перспектив развития общества. А ведь без понимания коренных вопросов всегда будут совершаться ошибки в вопросах частных. Мы здесь используем термин «размежеваться» даже не столько с точки зрения размежевания организационного (оно вторично), а с точки зрения размежевания идеологического. Такое размежевание коммунистов с оппортунистами, с реакционными, правыми силами требует четкой, выверенной позиции. Жертвовать этой позицией ради сомнительного «единства» с реакцией или соглашателями ОФТ не намерен. Мы выступаем за единство сил пролетариата, а не за единство с буржуазией.

В отношении к КПРФ у ОФТ иной подход, чем у РКРП, РПК, РКП-КПСС. Для ОФТ «партия Зюганова», в своей сущности, ничем не отличается от «Нашего дома - Россия», ЛДПР, «Яблока», то есть других буржуазных партий России. И соглашения с Зюгановым также «допустимы», как соглашения с Черномырдиным или Жириновским.

Насколько правилен подход ОФТ? - ответить на этот вопрос нужно не путем схоластических рассуждений, а путем изучения фактов: какова программа КПРФ, какова ее история, кто ее возглавляет, за какие законы голосует в Думе ее фракция (совпадающая с составом ЦК), кто вошел в число ее союзников.

 ПРЕДЫСТОРИЯ: ПРАВЫЙ ЦЕНТР. 80-е: НА ЛЕВОМ ФЛАНГЕ

 Конец 80-х годов был эпохой широкомасштабного партийного и движенческого строительства. Это строительство осуществлялось не только в буржуазно-номенклатурной части политического спектра, но и в пролетарской. Справедливости ради надо заметить, что собственно пролетарское движение на том этапе было развито слабо, существуя в превращенной форме рабочих и интеллигентских кружков (ленинградское Общество научного коммунизма и московская Ассоциация научного коммунизма, инициативно-творческое объединение “Диалектика”, клуб “Коммунисты за перестройку”, независимый клуб марксистских исследований и др.). Создание в 1989г. Объединенного Фронта трудящихся России, формирование на базе ОФТ России, Интерфронтов Прибалтики и интердвижения Приднестровья ОФТ СССР стало прорывом от местной кружковой работы отдельных марксистских групп к формированию единой всероссийской (и всесоюзной) организации. Вслед за этим последовали учредительные съезды Инициативного съезда коммунистов России, Марксистской, а затем и Большевистской платформы в КПСС. Стоит, однако, подчеркнуть, что  на том этапе работа левой оппозиции шла преимущественно внутри КПСС. Преобладали иллюзии о возможности очистить КПСС изнутри и основным для, например, общества “Единство за ленинизм и коммунистические идеалы” (Н.Андреева) тогда был не лозунг «подъем самостоятельного движения масс против теневиков и номенклатуры, за власть самого пролетариата», а лозунг “сделать КПСС коммунистической партией”.

Однако именно в 80-е годы было положено начало подлинно марксистскому, интернациональному и свободному от рыночного фетишизма движению в России. Без борьбы 1988-91гг. не было бы и современного коммунистического движения. Практика стран Восточной Европы или Белоруссии, где и по сегодняшний день отсутствует сколь-либо сплоченное и сильное, имеющее влияние в трудовых коллективах комдвижение, самым наглядным образом подтверждает это утверждение.

Но основная борьба (к слову, как тогда, так и сейчас) в стране шла не между революционным пролетарским движением и буржуазией, а между двумя враждующими буржуазными партиями: торгово-сырьевой и номенклатурно-промышленной. Первая партия опиралась на непосредственную поддержку западных партнеров, поскольку напрямую ориентировалась в вывозе капиталов за рубеж и снижение мировых цен на сырье. Вторая партия, напротив, объективно не была заинтересована в проникновении на рынок дешевой западной продукции, а также выступала против освобождения цен на энергоносители и транспортные перевозки. Обе буржуазные партии выступали за рынок и приватизацию, но вступали в трения по вопросам о сроках и методах достижения конечных целей.

В этой борьбе вторая, якобы «национальная», партия, спекулируя призывами к сохранению единой страны и обращениями к “советскому патриотизму”, не без успеха пыталась привлечь в качестве союзника зарождавшееся левое движение и использовать его в роли младшего партнера. Внутри только что образовавшихся ОФТ, Движения коммунистической инициативы (в которое преобразовались Инициативные съезды коммунистов России),  “Единства”, Марксистской платформы развернулась серьезная борьба между собственно левым крылом и “коммуно-государственниками”,  не завершившаяся, кстати, до настоящего времени.

И хотя в 1991г. “государственнические” настроения оказались сильнее, что выразилось в поддержке кандидата в президенты А.Макашова, телеграмме председателя “Единства” Н.Андреевой в поддержку ГКЧП, отказе от создания Коммунистической фракции в КПСС на апрельском съезде ДКИ, в целом отступления в сторону рыночной идеологии и отказа от  стратегической задачи установления диктатуры пролетариата левыми допущено не было. Отдельные шатания “верхов” движения после августа 1991г. были преодолены, притом часть шатавшихся лидеров была отстранена еще до августа.

КП РСФСР

Какую же роль в тот период играли нынешние лидеры КПРФ? И что за партией была КП РСФСР, которую в качестве своей основы называли в феврале 1993г. организаторы учредительного съезда КПРФ, и называли настолько последовательно, что поименовали свой форум 2-м  съездом КП РСФСР?

Известно, что КП РСФСР была создана как составная часть КПСС по инициативе ДКИ, перехваченной частью партийного аппарата. О каком-то влиянии левой оппозиции в КП РСФСР говорить не приходится: в раздутом до 270 человек ЦК не набиралось и полудюжины представителей Марксистской платформы и ДКИ (А.Золотов, Т.Авалиани, В.Тюлькин, Ю.Слободкин, А.Крючков).

Так называемая полозковская оппозиция не выходила за пределы бюрократического сопротивления демократическим атакам на аппарат. По всем остальным вопросам КП РСФСР нашла трогательное  понимание с ЦК КПСС М.Горбачева, а сам И.Полозков после Учредительного съезда решительно заявил, что “будет настаивать, чтобы Горбачев оставался в роли Президента и в роли генерального секретаря”, а заодно заметил, что “к товарищу Яковлеву я отношусь с уважением как к человеку с опытом, как к человеку очень глубокому и компетентному”. Более того, именно Иван Кузьмич во время выборов Председателя Верховного Совета РСФСР призвал депутатов-членов КПСС проголосовать за Ельцина. То есть, Полозков открыто сотрудничал и с Ельциным, и с Яковлевым, тем самым показывая, что речь идет не о принципиальных разногласиях, а о разных подходах товарищей по КПСС к достижению одинаковых целей.

Так, на мартовском 1991г. Пленуме ЦК КП РСФСР И.Полозков выступил за приватизацию предприятий трудовыми коллективами, а заодно призвал коммунистов не “стыдиться слова консерваторы” и признать себя таковыми. Еще бы, ведь “мы партия государственности и порядка”, а “рынок, это суровая необходимость, и альтернативы ему нет”, - повторял вслед за Горбачевым на сентябрьском 1990г. Пленуме ЦК КП РСФСР Юрий Белов.

Высший руководящий орган партии - Учредительный съезд КП РСФСР - в Обращении к коммунистам подтвердил позицию своих вождей и заявил, что партия “поддерживает общую направленность осуществляемой экономической реформы, главным содержанием которой становится переход к регулируемой рыночной экономике и считает, что такой поворот должен происходить в рамках общественного согласия”.

С нарастанием внутрипартийного кризиса, всплеск которого пришелся на апрельский 1991г. пленум ЦК КПСС, когда член ЦК, член ОФТ России А.Сергеев внес на голосование вопрос о недоверии Генеральному секретарю, М.Горбачев предпринял меры по укреплению своего положения в партии. Ради этой цели в июне Полозков был принесен в жертву (путем самоотставки) и заменен Валентином Купцовым.

Теймураз Авалиани в одном из интервью объяснил, кто именно и как выдвинул Купцова на руководящую должность: “Выступая на Пленуме он (Купцов) обмолвился: дескать, официального решения по поводу его кандидатуры на пост “первого” в РКП Политбюро ЦК КПСС не принимало, но разговор об этом был. Я попросил Валентина Александровича уточнить: кто именно вел с ним разговор? Он ответил: “Горбачев”.

Характерной была на назначение Купцова и реакция западной прессы. “Правда” тогда приводила такие перепечатки из японских газет “Иомури” и “Асахи”: “нынешняя отставка призвана усилить контроль со стороны Горбачева за Российской компартией”, “замена консерватора на реформиста на посту лидера КП РСФСР резко усиливает позиции склоняющегося к социал-демократизму руководства КПСС и, видимо, поможет М.Горбачеву утвердить новую программу партии”.

16 августа 1991г. в “Правде” под заголовком “О чем договорились президент и секретарь” был опубликован пресс-релиз ТАСС о встрече между В.Купцовым и Б.Ельциным. Приведем его с несущественными сокращениями:

“Первое. Отношение КП РСФСР к конституционно избранным органам государственной власти РФ. Б.Н.Ельцин высказал мнение, что прежнее руководство партии российских коммунистов, постоянно заявляя о стремлении к диалогу и согласию, на деле ставило во главу угла политической деятельности оппозицию государственной власти республики. В.А.Купцов, признав ненормальность подобного положения (по-Купцову, оппозиция коммунистов Ельцину летом 1991г. представляла собой ненормальное явление), заверил (верноподданно заверил) президента в том, что он как лидер партии предпримет меры для его исправления (то есть заставит замолчать недовольных).

Второе. Деятельность депутатского блока “Коммунисты России”. Президент высказал мнение о его неконструктивности по ряду вопросов, имеющих принципиально важное значение для возрождения России и обратился к новому секретарю ЦК КП  РСФСР с просьбой обратить внимание на деятельность блока “Коммунисты России” и (разумеется) получил заверения.

Третье - Указ Президента РСФСР о департизации. Первый секретарь попросил (как это в духе КПРФ - соглашаться с режимом по принципиальным вопросам жизни страны и униженно выпрашивать для себя мелочные подачки, никак не расширяющие права и свободы народа) президента не устанавливать жесткий срок окончательного исполнения указа. Президент подтвердил свою позицию: конкретный срок исполнения указа не установлен, однако до конца года он должен быть планомерно реализован в полном объеме. Б.Н.Ельцин обратил внимание В.А.Купцова на необходимость взаимодействия в трудоустройстве лиц, высвобождающихся в результате выполнения указа, и заверил, что со своей стороны примет все меры”.

Итак, 13 августа 1991г. первый секретарь ЦК КП РСФСР В.Купцов, ставший затем председателем оргкомитета по восстановлению этой партии и ныне являющийся первым заместителем Г.Зюганова, отказался от всякой оппозиции к Ельцину, пообещал нажать на недовольных Ельциным в партии и заставить их замолчать, получив в обмен обещание трудоустроить на теплые местечки секретарей парткомов. Судьба страны (которая, впрочем, от Купцова и всей КП РСФСР вместе взятой тогда не зависела), партийная позиция были проданы за оклады нескольких тысяч чиновников.

К слову, оба джентльмена свои обещания сдержали. После роспуска российской организации КПСС 87% партийных работников трудоустроились в правительство, федеральные и местные органы власти, а также коммерческие структуры. В свою очередь, КП РСФСР безропотно восприняла унизительный роспуск, а ее единственный уцелевший осколок - парламентская фракция - поддержал ликвидацию Советского Союза.

ГКЧП

“Это глупости, будто в августе 1991-го года мы хотели вернуть какой-то казарменный социализм. Мы просто хотели восстановить управление экономикой, чтобы обеспечить условия для рыночного перехода. В повестке дня стояла буржуазно-демократическая революция”

В.Павлов, член ГКЧП

Лидеры КПРФ неоднократно подчеркивали свою солидарность с членами Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению, оказавшимися после 21 августа 1991г. в Матросской Тишине. К стыду левых из “Трудовой Москвы”, они также позволили тогдашнему Координационному Совету «ТР» по инициативе В.Анпилова сводить их 9 мая 1992г. на марш протеста с требованием освободить Павлова, Язова и кампанию.

Но если для членов Роскомсоюза ГКЧП так и не стал символом борьбы против “разрушителей Отечества”, то идеологи КПРФ, напротив, и по сегодняшний день рассматривают образование ГКЧП как шанс для коммунистов (под коими они имеют в виду самих себя) одержать победу и т.д.: по их мнению, «создание ГКЧП явилось последней отчаянной попыткой предотвратить катастрофу».

В чем же заключалось политическое, классовое содержание ГКЧП? - Установив в “отдельных регионах” сроком на полгода чрезвычайное положение, запретив забастовки, митинги и демонстрации и угрожая в “необходимых случаях ввести комендантский час”, «Комитет» в “Обращении к советскому народу” заверил, что “развивая многоукладный характер народного хозяйства, ГКЧП будет поддерживать частное предпринимательство”.  А военный комендант Ленинграда генерал-полковник В.М. Самсонов не только ввел запрет на забастовки, но и запретил рабочим и служащим увольняться по собственному желанию.

Иначе говоря, в стране была предпринята попытка установить ту самую диктатуру “правды и порядка”, о которой так беспокоится ныне отставной генерал А.Лебедь.

В ГКЧП не было и грана социализма. Верные Горбачеву Янаев и Бакланов, осуществивший первое грабительское “освобождение цен” в апреле 1991г. премьер Павлов, проводивший одностороннее разоружение перед НАТО министр обороны Язов, возглавивший после освобождения из тюрьмы Ассоциацию предпринимателей и промышленников России миллиардер Тизяков - у кого повернется язык назвать их коммунистами? Этим господам, помогавшим М.Горбачеву в проведении рыночной реформы, место в тюрьме и только волей истории они попали в заключение с помощью не коммунистов, а либеральных буржуа.

Кстати, абсолютно бесчестным человеком показал себя в те дни и Анатолий Лукьянов, ныне являющийся видным функционером КПРФ и одним из ближайших сподвижников Зюганова. 28 августа 1991г., еще будучи на свободе, в беседе с известным тележурналистом Андреем Карауловым он, охарактеризовав ГКЧП как “хунту” и “ублюдочный заговор”, объяснял: “Что же касается президента Горбачева, то с этим человеком меня связывают самые тесные отношения, я его люблю, я не могу ему изменить. В конце концов, Михаил Сергеевич поймет, кто привел самолет в Форос. Кто включил связь. Кто на тысячах поворотов, которые были после 85-го года, в самых тупиковых ситуациях на съездах, на пленумах ЦК всегда был на его стороне”.

Но это был еще не предел. Без решения Съезда народных депутатов СССР Лукьянов, будучи Председателем Президиума Верховного Совета, 22 августа 1991г. личным распоряжением лишает депутатских полномочий О.Бакланова, В.Стародубцева, В.Варенникова, В.Болдина и О.Шенина и санкционирует тем самым их арест. Совершенно справедливой расплатой за лукьяновскую подлость стало его собственное размещение в тюрьме спустя пару дней, свершившееся в ажиотаже всеобщего возбуждения в рамках аппаратных интриг и подсиживаний.

Распад КПСС в 1991г., положивший начало самостоятельному, свободному от моральных обязательств перед законопослушной 20-миллионной массой "членов партии" движению, повлек за собой формирование сильной леворадикальной оппозиции режиму. Эта оппозиция не просто вышла из-под контроля правящего класса, но и аккумулировала в себе нарастающий заряд возмущения и гнева опрокинутых за грань бедности миллионов людей. Буржуазии требовалось найти громоотвод, по которому нараставшая энергия социальной активности масс была бы растрачена впустую. Такой громоотвод вскоре нашелся. Объясняя свою выгодность для российских капиталистов, Г.Зюганов цинично заметил: “Если их не устраивает центристское, здоровое, умеренное крыло, которое стоит во главе оппозиции сегодня, не устраивают силы, выступающие за  примирение, они обязательно получат в случае массовых беспорядков фюрера или вождя либо с крайне левого, либо с крайне правового фланга”.

Осенью 1991г. на обломках КПСС в России начали возникать многочисленные партии с социалистическими и коммунистическими названиями. И как это часто бывает, форма далеко не всегда соответствовала содержанию.

26 октября в Москве состоялся учредительный съезд “Социалистической партии трудящихся”, в руководство которой вошли Р.Медведев, А.Денисов, Л.Вартазарова и И.Рыбкин. О политической ориентации созданной партии хорошо свидетельствовали как предшествующая политическая деятельность ее организаторов (Р.Медведев, например, известен как автор гротескно завышенных данных о числе жертв политических репрессий, немало способствовавших раскручиванию антикоммунистической истерии), так и заявленная на съезде ориентация.

Профессор Денисов, выступая с докладом о платформе СПТ, заявил, что “экстремистское, большевистское течение в социалистическом движении потерпело поражение”, а поэтому “партия должна отрешиться от ряда утопических марксистских и большевистских доктрин и стать партией здравого смысла”. Более того, поскольку “единственный путь к социализму” пролегает “через капитализм”, то нужна “приоритетная поддержка предпринимателей, льготная политика, освобождение предпринимателей, вкладывающих средства в производство, от налогов. Я два часа беседовал с Горбачевым, - поделился радостным событием Денисов,- он разделяет позиции создаваемой партии, так как она базируется на программном заявлении, а он был председателем программной комиссии”. Рой Медведев добавил, что “СПТ готова поддерживать экономические реформы Российского правительства” с ничтожной оговоркой - “при условии, что они не должны ущемлять интересы людей труда”, будто не слыша, что правительство Силаева и сменяющего его Гайдара открыто объявило целью перераспределение собственности и формирование построенного на примате частной собственности капитализма со всеми его чертами - рынком рабочей силы, безработицей, свободными (т.е. перманентно растущими) ценами и проч. “От коммунистической идеи партия” взяла только одно положение, а именно - “свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех”, смело и решительно отвернувшись от таких мелочей как разделение труда и классовая эксплуатация, мало сочетающихся с данным принципом. Вскоре после образования партии Денисов высказался “против приватизации, за разгосударствление. Взять и передать государственные предприятия в аренду. На первых порах, скажем, директорам”.

Под программу подбирались и союзники. Официальный орган СПТ “Левая газета” призвал к объединению с Демократической партией России, республиканской партией, социал-демократами, Партией экономической свободы г-на Борового, союзом “Обновления”, Движением демреформ А.Яковлева и “др.” К “др.” были отнесены “те члены Демократической России, неокоммунистических и патриотических организаций, которые не разделяют тоталитарно-диктаторских устремлений своих экстремистских лидеров и которые готовы вместе с другими строить политическую систему современной демократии - систему национального согласия и политического консенсуса”.

 2 УЧРЕЖДЕНИЕ: СПАСИБО ЕЛЬЦИНУ!

 “Социалисты”

 Осенью 1991г. на обломках КПСС в России начали возникать многочисленные партии с социалистическими и коммунистическими названиями. И как это часто бывает, форма далеко не всегда соответствовала содержанию.

26 октября в Москве состоялся учредительный съезд “Социалистической партии трудящихся”, в руководство которой вошли Р.Медведев, А.Денисов, Л.Вартазарова и И.Рыбкин. О политической ориентации созданной партии хорошо свидетельствовали как предшествующая политическая деятельность ее организаторов (Р.Медведев, например, известен как автор гротескно завышенных данных о числе жертв политических репрессий, немало способствовавших раскручиванию антикоммунистической истерии), так и заявленная на съезде ориентация.

Профессор Денисов, выступая с докладом о платформе СПТ, заявил, что “экстремистское, большевистское течение в социалистическом движении потерпело поражение”, а поэтому “партия должна отрешиться от ряда утопических марксистских и большевистских доктрин и стать партией здравого смысла”. Более того, поскольку “единственный путь к социализму” пролегает “через капитализм”, то нужна “приоритетная поддержка предпринимателей, льготная политика, освобождение предпринимателей, вкладывающих средства в производство, от налогов. Я два часа беседовал с Горбачевым, - поделился радостным событием Денисов,- он разделяет позиции создаваемой партии, так как она базируется на программном заявлении, а он был председателем программной комиссии”. Рой Медведев добавил, что “СПТ готова поддерживать экономические реформы Российского правительства” с ничтожной оговоркой - “при условии, что они не должны ущемлять интересы людей труда”, будто не слыша, что правительство Силаева и сменяющего его Гайдара открыто объявило целью перераспределение собственности и формирование построенного на примате частной собственности капитализма со всеми его чертами - рынком рабочей силы, безработицей, свободными (т.е. перманентно растущими) ценами и проч. “От коммунистической идеи партия” взяла только одно положение, а именно - “свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех”, смело и решительно отвернувшись от таких мелочей как разделение труда и классовая эксплуатация, мало сочетающихся с данным принципом. Вскоре после образования партии Денисов высказался “против приватизации, за разгосударствление. Взять и передать государственные предприятия в аренду. На первых порах, скажем, директорам”.

Под программу подбирались и союзники. Официальный орган СПТ “Левая газета” призвал к объединению с Демократической партией России, республиканской партией, социал-демократами, Партией экономической свободы г-на Борового, союзом “Обновления”, Движением демреформ А.Яковлева и “др.” К “др.” были отнесены “те члены Демократической России, неокоммунистических и патриотических организаций, которые не разделяют тоталитарно-диктаторских устремлений своих экстремистских лидеров и которые готовы вместе с другими строить политическую систему современной демократии - систему национального согласия и политического консенсуса”.

 "Патриоты"

 Между тем на правом фланге шли бесчисленные съезды, конференции и форумы. Создаются “Совет народно-патриотических сил” (председатель Г.Зюганов), “Русский Национальный Собор” (председатель генерал КГБ А.Стерлигов, защищавший Белый Дом в августе 1991г., его заместителем становится все тот же везде поспевающий Зюганов), Российский Общенародный Союз Бабурина-Павлова. Организационно оформляется Русская партия. В парламенте лидирующие позиции занимает депутатская группа “Российское единство”. Все эти группы отличаются:

(а) открытой неприязнью к марксизму и коммунизму вообще;

(б) не меньшей неприязнью к “чуждой для матушки-России” западной демократии;

(в) намерением проводить капиталистическую реформу экономики меньшими темпами, - для большей устойчивости такой реформы;

(г) большим или меньшим национализмом, степень которого могла доходить до расизма;

(д) выдвижением на передний план лозунга “наведения порядка!”

В октябре 1992г. “левая и правая оппозиция” наконец-то решили объединиться. 38 общественных деятелей, включая Зюганова (“Совет народно-патриотических сил России”, “РНС”), Стерлигова (РНС), Астафьева (РНС), экс-депутатов Алксниса и Умалатову, писателей Белова и Распутина, членов РКРП Косолапова и Титова, фашиста Лысенко, Тулеева, Лапшина, Проханова, Константинова и ряд других достаточно известных личностей, подписали “Обращение к гражданам России”, в котором призвали создать Правительство Национального спасения, пресечь спекуляцию и “обвальную” приватизацию, установить контроль за ценами и создать “благоприятные условия для развития производства на предприятиях всех форм собственности”.

Манифест созданного вскоре “Фронта национального спасения” (ФНС) небезынтересен. Начинался он многочисленными жалобами на разрушителей государства. Зато дальше следовала не свойственная для рыночной оппозиции программа государственного капитализма, круто перемешанная с противоречивыми обещаниями обеспечить интересы отечественных “товаропроизводителей” и развивать все формы собственности. В подписанной всеми будущими участниками ФНС (включая, само собой, Зюганова) незадолго до его учредительного съезда “Декларации левой и правой оппозиции” предлагалось заменить “обвальную” приватизацию “комплексом мер по демонополизации и разгосударствлению секторов народного хозяйства”, в общем, той же приватизацией, только не “обвальной”.

Сопредседателями ФНС были избраны Астафьев, Константинов, Саенко, Исаков, Бабурин, Иванов, Зюганов, Макашов и Павлов. Фактическим руководителем “Фронта” стал депутат Илья Константинов, утвержденный ответственным за оргработу, и характеризовавший себя так: “Был и остаюсь антикоммунистом. Это относится не к членам КПСС, а к идеологии”.

Фронт, однако, долго не протянул, поскольку ничем не проявил себя, кроме архи-решительных манифестов. Говоря словами журналистов “Радио Свобода”, ФНС стал “чисто интеллигентской организацией, которая, не успев родиться, уже вступила в стадию сумятиц и разногласий”. Вскоре Русская Национальная Республиканская партия и правая часть Российского общественного союза вышли из ФНС, а почвенник Василий Белов публично обвинил ФНС в бездеятельности.

 Фракция "коммунистов"

 В марте 1992г. определила свою экономическую платформу фракция Верховного Совета РФ “Коммунисты России”. Очевидно, что именно экономическая программа характеризует политический характер партии, движения или организации. И была платформа фракции такова: “К рынку - но другим путем”. Охарактеризовав “дикий капитализм” и “административную систему” как тупиковые пути, парламентские “коммунисты” высказались за “эволюционный переход к рынку”, подразумевая под ним:

- приватизацию земли после 10-летнего переходного периода;

- увеличение зоны свободных цен по мере расширения рыночного сектора;

- преобразование колхозов и совхозов в коммерческие предприятия;

- переход предприятий в собственность коллективов в течении 3-4 лет;

- демонополизацию и создание условий для конкуренции;

- разукрупнение производства.

В качестве положительного примера выполнения подобной “коммунистической” программы реформ почему-то упоминалась Югославия, разваливавшаяся в начале 1992г. на глазах и уже принимавшая на свою территорию иностранные “миротворческие” войска.

Экономическая программа “коммунистов” в 1992г., как видно, по конечным целям ничем не отличалась от программы Ельцина-Гайдара. Зато политическая программа отличилась, притом в худшую сторону.

“История радикальных экономических реформ в ХХ веке (НЭП, ФРГ, Япония после войны, Тайвань, Южная Корея, Чили, Китай и др.) говорит о том, что для их проведения необходима твердая власть и особые чрезвычайные законы”, - заявляли «коммунистические» парламентарии, лидеры которых спустя год возглавят КПРФ.

Исключая НЭП, во всех перечисленных случаях приведены примеры фашистских и правоконсервативных режимов, будь то Чили Пиночета, Корея Чон Ду Хвана или Германия времен антикоммунистического запрета на профессии. Полностью соглашаясь с мыслью, что безжалостные рыночные реформы требуют  установления террористических форм правления для подавления народного недовольства, марксист должен заявить: как видите, либерально-рыночные эксперименты имеют логичным итогом диктатуру, - вот почему надо активнее бороться против капиталистических реформ!

Однако депутаты фракции “Коммунисты России” пришли к совершенно иному выводу: “Нынешнее правительство России твердой властью не является и не может ею быть - оно скомпрометировало себя беззаконием, коррупцией и нарушением принятых на себя обязательств. Ситуация осложняется отсутствием авторитетного общенационального лидера. Единственный возможный выход в этих условиях - создание коллективного лидера, высокопрофессионального и компетентного правительства народного доверия, опирающегося на блок политических сил, поддерживающих созидательные реформы. Политическое и национальное примирение - необходимое условие спасения страны и народа”.

Итак, поскольку авторитетного диктатора на манер Пиночета, который мог бы стать гарантом проведения капиталистических реформ, не оказалось (Ельцин, по мнению Купцова и Зоркальцева, на такую роль не годился), парламентские “коммунисты” открытым текстом предложили обществу в качестве коллективного Пиночета себя.

Такое заявление отнюдь не было оговоркой.

В марте 1993г. на публичных теледебатах лидер ФНС И.Константинов, первым заместителем которого был ставший уже председателем ЦИК КПРФ Г.Зюганов, прямо заявил, что стране нужна военная диктатура. Полковник Алкснис требовал приостановления деятельности всех партий и установления твердой государственной власти, которая бы позволила беспрепятственно (без забастовок и пр.) проводить рыночные реформы. Генерал А.Макашов в качестве своего примера для подражания неоднократно упоминал генерала А.Пиночета.

 Оргкомитет

 После того, как весеннее 92-го года митинговое наступление “Трудовой России” захлебнулось, вначале в интеллигентской, а затем и в номенклатурной среде развернулась конкуренция за  “восстановление партии” с тайной надеждой “восстановить” и партийную собственность.

Уже 6 марта был учрежден Комитет содействия созыву ХХIХ съезда КПСС, в который вошли представители Союза коммунистов, МГК ВЛКСМ, Большевистской платформы и Интердвижения СССР.

13 июня 1992г. по инициативе Комитета в Москве прошел “Пленум ЦК КПСС”, на который собрался 61 член бывшего ЦК, насчитывавшего еще год назад 412 человек. В основном речь шла о Конституционном суде и необходимости “воссоздания партии”, ибо, по выражению президиумного рабочего К.Николаева, “партия просто рассосется, если продолжать тянуть с возобновлением деятельности уставных структур КПСС”. Пленум сформировал Оргкомитет КПСС по созыву партконференции и очередного съезда, возглавленный К.Николаевым.

4 июля инициативной группой Сергея Скворцова было организовано собрание 85-ти делегатов из семи бывших союзных республик, поименованное XXIX съездом КПСС.

Одновременно за “восстановление партии” взялись Большевистская платформа (Т.Хабарова) и “Союз коммунистов” (А.Пригарин), а в Конституционном суде Зоркальцев, Осадчий и Купцов начали оспаривать указ Ельцина о роспуске КПСС и КП РСФСР, чего им почти полностью удалось достигнуть после полугодового процесса, завершившегося 30 ноября 1992г. Совершенно очевидно, что без одобрения  Ельцина Конституционный суд не пошел бы на легализацию “коммунистической” партии. Ельцину КПРФ была нужна как противовес набиравшим обороты левым, как ложная мишень, - “сачок для честных”, смущенных чрезмерным оптимизмом Анпилова, но желавших противостоять капиталистическим реформам.

10 октября 1992г. состоялась XX конференция КПСС, принявшая заявление программного характера, в котором возможности государственной собственности были оценены как исчерпавшие себя и предлагалось передать большую часть госпредприятий в собственность коллективам “с прямым воздействием рынка на производство и ответственностью коллективов за результаты своей деятельности”, то есть с безработицей и банкротством. Предлагался также уже совершенный правительством Гайдара переход к свободным ценам “на отдельные виды продукции”.

Во второй половине 1992г. основанный преимущественно на ностальгии о прежнем формальном единстве процесс “объединения коммунистов” развернулся вовсю. 14 ноября различные малые «комдвижения», в основном принадлежавшие к течениям бывшей Марксистской платформы (РПК, Союз коммунистов, а также СПТ) при поддержке правой части РКРП сформировали оргкомитет по подготовке съезда, избрав его председателем Валентина Купцова, до этого не участвовавшего в организации сопротивления ельцинским реформам никоим образом и бывшего, как мы помним, ставленником Горбачева в КП РСФСР. Кооптировав в состав оргкомитета значительное число “внепартийных” аппаратчиков и членов СПТ, Купцов вскоре поставил оргкомитет под номенклатурный контроль. На предпоследнем его заседании из 30 присутствовавших лишь семь представляли инициативные движения (3 РПК, 2 Союз коммунистов, 1 Марксистскую платформу и 1- Ленинградское объединение коммунистов). А на последнем заседании оргкомитета восстановительно-учредительного съезда КПРФ его члены даже не были ознакомлены с окончательными текстами устава, политического заявления и проектами резолюций. “Левым” членам комиссий оргкомитета по подготовке Устава вообще не удавалось побывать на заседаниях - их то “забывали” предупреждать, то “забывали” выписать пропуск в здание Верховного Совета, где проходили совещания.

РКРП - тогда крупнейшей партии в России, проводившей по стране сотни митингов, собравшей полтора миллиона подписей за Советский вариант Конституции, вступавшей в открытые столкновения на московских улицах с ОМОНом, - было предоставлено всего семь мандатов. Зато 50 мест получили участники Конституционного суда - попытка РКРП провести в делегаты 50 участников демонстраций и пикетов в Останкино была Оргкомитетом съезда отвергнута.

 Съезд

 Наконец, 13 февраля 1993г. собрался учредительный, а вернее, восстановительный съезд КПРФ (он же Второй съезд - первый датировался 1990-м годом). Даже по мнению недоброжелательно относящегося к номенклатуре члена Оргкомитета Р.Медведева не менее 50% делегатов до 1991г. работали в парткомах КПСС.

В число приглашенных вошли отнюдь не руководители Советов рабочих и стачкомов, а представители хасбулатовского руководства парламента, черномырдинского правительства, желтых профсоюзов ФНПР, аграрно-промышленного союза, бывшие руководители КП РСФСР, а также вице-президент А.Руцкой, которого еще полтора года назад исключали из партии в качестве “ренегата”.

В на редкость сером вступительном докладе В.Купцов нехорошо отозвался о бюрократии, заметил, что рынок социализму не помеха и сказал, что “ключевым вопросом является восстановление и укрепление российской государственности”. Остальная часть доклада представляла собой классический набор жалоб на власть, плохо прикрытую критику в адрес “левых коммунистов” и комментарии к Уставу и Программному заявлению.

Участники съезда даже не знали, за какой Устав они голосуют - этот документ был опубликован одновременно в “Правде” и “Левой газете” с разночтениями по тексту, а зарегистрировали в Минюсте затем вообще третий вариант.

Руководящие должности в КПРФ были заняты бывшими работниками аппарата КПСС и правыми. Многие из них сохраняли двойную, а то и тройную партийность (В.Зоркальцев, И.Рыбкин - в СПТ и КПРФ, М.Лапшин - в СПТ, КПРФ и Аграрной партии России - а ведь они были избраны заместителями председателя партии). Из Союза коммунистов в ЦИК КПРФ вошли только В.Перов и С.Терехов.

Потерпевшие вполне естественную неудачу лидеры РКРП провели отдельный съезд “КП РСФСР”, преобразовав формальным актом эту партию в РКРП (“сохранив наследие”) и исключив из ее рядов Зюганова, Купцова, Антоновича, Ильина и Столярова.

Таким образом, КПРФ образовалась посредством слияния нескольких близких, но отнюдь не однородных политических течений:

- правых консерваторов из ФНС;

- правых социал-демократов из фракции “Коммунисты России” и СПТ;

- ренегатов из партий Роскомсоюза.

О том, кто вступал в партию, хорошо сказал ставший членом ЦК КПРФ И.Полозков: “масса людей не знает и не хочет знать никаких иных партий, не были сторонниками никаких платформ и не хотят их признавать. Сейчас существование различных платформ и партий нельзя расценить иначе как растаскивание коммунистических сил ради мелких и даже мелочных соображений, хотя и прикрываемых какими-то лозунгами... Надо воссоздавать Компартию РСФСР, политическая линия которой была провозглашена ноябрьским 1990г. Пленумом ЦК”.

То есть КПРФ достигла полумиллионной численности за счет людей, которые гордились своим политическим невежеством.

Вместо В.Купцова по предложению А.Макашова Председателем ЦИК КПРФ был избран Г.Зюганов. Зюганов, год проработавший учителем математики в школе, а затем прошедший длительную номенклатурную карьеру, получил известность будучи заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС, когда в мае 1991г. опубликовал в “Советской России” статью “Архитектор у развалин”, посвятив ее уже покинувшему Политбюро А.Яковлеву. Статья носила типичный консервативно-охранительный характер с жалобами на “подливание масла в огонь” и призывами к опоре на “здравый смысл и народные традиции”. Смысл сводился к предостережениям такого характера: “сложные общественные системы можно модернизировать только по частям, никак не чохом”. В общем, пугливый Зюганов увещевал решительных “демократов” не торопиться с внедрением капитализма, а внедрять его постепеннее.

В середине сентября 1991г. Анатолий Крючков предложил Зюганову возглавить вновь образуемую компартию, однако тогда Геннадий Андреевич предпочел уйти в антикоммунистическое движение русских националистов. А вот теперь, после разрешения Конституционного суда (“милостиво повелеть соизволил”), он стал первым секретарем ЦИК КПРФ.

Через пару дней после съезда Борис Николаевич Ельцин в своей неподражаемой манере одобрил создание новой партии, заявив, что “сейчас коммунисты раскололись на две части. Одна все-таки ортодоксально жмет свое, а вторая более трезвая, я бы сказал, со здравым смыслом”. Так была продолжена прерванная в 1991г. цепь горбачевского разложения коммунистического движения изнутри.

 Изгнание из КПРФ "левой" крамолы

 Те, в сущности, отнюдь не коммунистические, а просто радикально-оппозиционно настроенные политики, которые в период становления партии оказались в ее руководстве, к настоящему времени в массе своей из этого руководства выведены.

Изначально в КПРФ существовало некое «левое» течение, представленное преимущественно перебежчиками из РКРП в лице “Ленинской позиции”. Эта “Ленинская позиция”, образовавшись вначале внутри рабочей компартии и состоявшая по большей части из представителей гуманитарной интеллигенции, проповедовавшей идею сотрудничества с «национальным» капиталом (бывший помощник Брежнева Р.Косолапов, исключенный из ОФТ В.Якушев и др.), в январе 1993г. была выведена из РКРП и вскоре нашла пристанище в партии Зюганова. Отягощенные традиционной лексикой кафедр научного социализма, эти люди не воспринимали романтических речей Зюганова о русской душе предпринимателей, и вознамерились заявить некую фронду. Вскоре “ленинцы” были приняты в Роскомсоюз, рассчитывавший добиться хоть какой-нибудь подвижки части КПРФ в социалистическую сторону.

Однако позиции “Ленинской позиции в КПРФ” с самого начала были крайне слабыми. Никакой организационной структуры она не приобрела. Московский горком - пожалуй, единственный, имевший смелость критично оценивать деятельность ЦК и даже бойкотировавший декабрьские выборы 1993г. - при личном участии Зюганова и Шабанова к началу 1994г. был разгромлен. А в 1995г. III съезд КПРФ положил конец надеждам “Ленинской позиции” и в целом противников Зюганова в партии.

Во-первых, полностью провалились попытки внести несогласованные с Президиумом поправки в Программу КПРФ. Член редакционной комиссии Корнилов, когда-то бывший членом ОФТ и РКРП (Ярославль) предложил:

- убрать упоминание о “глубоко социалистической русской идее” (за - 37 человек из 345 делегатов);

- в девизе КПРФ заменить слово “Россия” словом “Отчизна” (за - 34);

- в перечислении причин экономического кризиса упомянуть приватизацию (за - всего 11).

Делегат Машковцев высказался:

- против причисления к союзникам КПРФ “партий последовательно демократического спектра и предпринимателей” (за - 12);

- за упоминание того факта, что отход от принципа диктатуры пролетариата способствовал победе контрреволюции (за - 4!).

Предложение о восстановлении лозунга “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” вообще не было поставлено на голосование.

Во-вторых, вопреки слухам и кабинетным схемам, “социал-демократы” Купцов и Белов не выступили против “почвенника” Зюганова. Напротив, наряду с “первым” заместителем партийного лидера В.Купцовым был избран еще и “второй” зам - лично преданный Зюганову националист А.Шабанов - тем самым влияние и возможности Купцова были изрядно ограничены. Кроме того, наряду с Президиумом партии (собравшим в себя ряд несимпатичных, но известных фигур - Лукьянов, Зоркальцов, Белов и пр.) был создан Секретариат из пяти малознакомых общественности профессиональных аппаратчиков. Именно они-то и сосредоточили контроль над финансовыми потоками, контактами с местными организациями, работой с депутатским корпусом.

Убедившись в полной организационной недееспособности в КПРФ, “Ленинская позиция” попыталась агитировать в свой состав членов партий Роскомсоюза и сменила свое название на “Ленинскую позицию в комдвижении”. После чего 5 октября 1995г. Тюлькин, Пригарин, Крючков и Андреева “с сожалением констатировали, что в КПРФ больше ленинской позиции нет” и вывели представителей ЛП из Роскомсоюза.

Наконец, в 1997г. после IV съезда в ЦК не были избраны ни руководитель РУСО И.Осадчий, ни генерал А.Макашов, ни философ Р.Косолапов. Социал-демократы (и правые, и левые) все более вытесняются правыми национал-патриотами. Косолапову не помогла даже прямая измена, когда он, подписав вместе с Т.Авалиани резкое письмо с требованием отставки Зюганова, при голосовании на пленуме этого предложения оставил Авалиани в одиночестве. Секретариат КПРФ разросся до девяти человек и включил в свой состав Биндюкова (идеология), Пешкова (избирательные кампании и работа с депутатами), Потапова (оргработа), Кашина (аграрные вопросы), Кравца (агитация и пропаганда), Решульского (работа с депутатами), Суркова (оборона), Тихонова (рабочее движение, забавно, что сам  Тихонов является директором АО “Шуйские ситцы”) и Петра Романова (промышленность). Не правда ли, за вычетом последнего - неизвестные люди и для страны, и для рядовых членов КПРФ. А ведь именно они-то и руководят партией.

Наконец, в мае 1998г. члены ЦК КПРФ Л.Петровский, А.Козлов и А.Макашов, а также Т.Авалиани, Р.Косолапов и еще пять менее известных членов партии объявили о намерении сформировать Ленинско-Сталинскую платформу в КПРФ». В предложенном «сталинцами» («ленинцами» их назвать просто невероятно) проекте резолюции VI-го пленума ЦК выражается обеспокоенность ростом «левацкой» критики КПРФ, поддерживается курс на размежевание с левыми «экстремистами», выражается обида ввиду привлечения в руководство партии рыночников А.Подберезкина. Н.Рыжкова, Т.Карягиной, Л.Абалкина, Ю.Маслюкова, «оставивших за бортом экономистов-коммунистов, хозяйственников и ученых, располагающих оригинальными разработками» (читай: Р.Косолапова сотоварищи). «Сталинцы» старательно подчеркивают, что всецело стоят на платформе Программы КПРФ, не собираются ее менять и призывают коммунистов «сплачиваться на базе национальной гордости великороссов». Таким образом, перед нами лишь намерение имитировать коммунистическую форму, помноженная на личную обиду людей, отстраненных от партийного руководства. Принципиального различия между «левыми» и руководством ЦК нет, оно сводится к обертке одного и того же содержания.

Видимо, на предстоящих в 1999г. выборах в Государственную Думу «левые» окажутся в хвосте списка кандидатов в депутаты, если вообще в него войдут. В этой связи не исключено, что они предпримут попытку выйти на выборы самостоятельно, в том числе путем организации «раскола» и формирования самостоятельной партии. Мы закавычиваем слово «раскол», поскольку организационное влияние «левых» ничтожно и вряд ли стоит ожидать, что они сумеют значительно расширить его. «Левые» незаметны ни во время забастовок, ни при перекрытии рабочими магистралей, они способны только теоретизировать и произносить решительные речи в Думе, причем их идеологические воззрения мало чем отличаются от воззрений Зюганова. Так, даже наиболее радикальный и прогрессивный из них Т.Авалиани выступает против союза государств трудящихся, за «сильное централизованное» (то есть унитарное) государство, намерен «заставить людей трудиться за минимальное вознаграждение» и повторяет зюгановские рассказы о СССР как геополитическом преемнике Российской империи. Отличие состоит в том, что «левые» радикально настроены против персонально Ельцина, много говорят о революции и диктатуре пролетариата. Содержание у них в целом то же, что и у основной части КПРФ, недаром вот уже пять лет они живут в этой партии, а вот обертка другая. Ничего не давая пролетариату для его самоорганизации и освобождения, они являют собой такую же паразитическую надстройку, как и лигачевы, зюгановы, селезневы. Конечно, «левым» нельзя отказать в некоторой честности и мы надеемся, что какая-то часть из них с течением времени вольется в будущую пролетарскую партию России. Фокус состоит в том, что влиться они сегодня хотят на правах генералов, хотя не работают и на уровне сержантов. Так, Р.Косолапов, чьи теоретические воззрения весьма далеки от коммунистических, готов вернуться в РКРП лишь в том случае, если рабочая компартия раскается перед ним за «незаконное» исключение из своих рядов.

Остается заметить, что “коммунистическая” деятельность “ленинской позиции” лишь поспособствовала укреплению позиций зюгановщины. Косолапов со своими сторонниками, требуя не столько реального разворота КПРФ к марксизму, сколько замены словечек “госпатриотизм” на более “социалистические” - дело совершенно безобидное для буржуазии - помог Зюганову закамуфлироваться под коммуниста. Начиная с 1994г. КПРФ все более и более левеет на словах, договорившись в 1997г. даже до ранее немыслимых призывов к политической стачке, все более и более правеет на деле. Левая фраза прикрывает правый политический курс.

 Программа: никакого коммунизма

 “Наша партия не только ведет борьбу, опираясь на поддержку ее [чьих - борьбы?, по-русски правильно было бы сказать “своих”] союзников - патриотов и интернационалистов, но и располагает необходимой программой для вывода страны из зоны социального бедствия”, - провозгласили в обращении к “гражданам России” делегаты 2-го съезда КПРФ. Не совсем понятно, о каких интернационалистах идет речь - таких людей в союзниках КПРФ никогда не водилось, и они никогда не были желанными гостями “патриотических” мероприятий КПРФ и ее союзников типа Русской партии. Но Программа действительно есть.

 Социализм по Ленину, и социализм по Зюганову

 “КПРФ давно перестала быть радикальной оппозицией”.

В.Семаго, член ЦК КПРФ

Виднейшие теоретики научного социализма не дали строгого определения социализму как обществу. Это вполне естественно, если учесть, что будучи учеными, они не намеревались быть пророками и выдавать предсказания.

Вместе с тем, и К.Маркс, и Ф.Энгельс, и, особенно, В.И.Ленин неоднократно обращались к проблеме пост-капиталистического общества. Все они рассматривали социализм как первую стадию коммунизма. Все они писали о том, что социалистическое общество не является ни многоукладным, ни товарным.

Энгельс в “Анти-Дюринге” отмечал, что “в форме стоимости продуктов содержится в зародыше вся капиталистическая форма производства, противоположность между капиталистами и наемными рабочими, промышленная резервная армия, кризисы”. “Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с ним и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией”.

В.И.Ленин в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» развил эту мысль следующим образом: «социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа, и постольку переставшая быть капиталистической монополией».

В этой ленинской формулировке содержится целая цепь детально продуманных последовательностей:

- государственно-капиталистическая монополия (ГКМ) есть высшая стадия развития капитализма, то есть стадия его естественного развития, наступающая тогда, когда и «обычная» капиталистическая фирма, и «обычная» монополия становятся экономически неэффективными;

- следовательно, нельзя путать ГКМ с обычным огосударствлением, имеющим место, например, в обществах с большими феодальными пережитками;

- государственно-капиталистическая монополия в качестве монополии отрицает рынок и конкуренцию не только вовне, но и внутри себя, то есть упраздняет и хозрасчет, и конкуренцию;

- ГКМ «обращена на пользу всему народу», то есть перестает обслуживать интересы буржуазного государства или правящего класса, а становится «общенародной»;

- еще в «Критике Готской программы» была разработана аргументация против «общенародного» государства, сам В.И.Ленин с последовательно марксистских позиций развил эту аргументацию в «Государстве и революции»;

- поэтому, строго говоря, социализм есть такая государственно-капиталистическая монополия, которая, будучи обращена на пользу всему народу, относится к пост-государственному периоду развития человечества, то есть не является монополией не только капиталистической, но и государственной.

Существуют и другие ленинские оценки социализма. Например: «социализм есть живое творчество масс». В отличии от формулировки, высказанной в «Грозящей катастрофе», где рассматривались отношения в основном базиса, здесь речь идет о надстройке. Живое творчество масс означает ни что иное, как власть самого пролетариата, а не власть «для» пролетариата. Не сверху хорошая бюрократия вводит бесплатное образование, доступное здравоохранение, снижает цены, - в этом нет социализма. Все это, включая даже понижение цен, есть обычная политика долгосрочных капиталовложений с целью оживления спроса и повышения квалифицированности и выносливости рабочей силы, все это присуще и передовым капиталистическим странам. Наоборот, при социализме «снизу» постоянно, каждый месяц, неделю, день, час победивший пролетариат сам управляет страной, сам принимает решения. При этом, конечно, нет какой-то касты управленцев, монополизирующей информацию и скрывающей ее под предлогами коммерческих или государственных тайн. Наоборот, еще до социализма, на стадии диктатуры пролетариата, существует возможность (а не просто «право») отозвать любого представителя власти, будь то депутат или судья, свободно обсудить любые проблемы, получить любую информацию (за тем редким исключением, когда ее широкое разглашение ослабит пролетарское государство в соперничестве с капиталистическими соседями). Вот именно это и есть «живое творчество масс», реализовывашееся через Советы, а отнюдь не та забота о рабочей скотинке, которую проявляли к пролетариату госкапиталисты в СССР.

Предельно четкую, хотя и достигнутую от противного, характеристику социалистического общества дала Первая Советская Конституция: “Основная задача рассчитанной на настоящий переходный момент Конституции РСФСР заключается в установлении диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти” (ст. 5-я Конституции РСФСР, принятой в 1918г.). Об этом же говорил и В.И.Ленин: “будет диктатура пролетариата. Потом будет бесклассовое общество”.

Итак, Ленин и большевики считали, что социализм означает общество, в котором не будет:

(а) классов;

(б) государства;

(в) товарных отношений.

КПРФ такой социализм не нужен. Но и свой, “народно-патриотический”, обозначить она пока не решается, опасаясь всякой определенности, которая может оттолкнуть от нее часть сторонников. На самом деле руководители КПРФ ни о каком «социализме» и не думают. Сам Зюганов еще в 1994г. в беседе с профессором Сапрыкиным, как рассказал на конференции РУСО этот уважаемый ученый, спросил: “Неужели Вы не понимаете, что социализм себя изжил?” Да и позже, в конце 1996г. на семинаре журналистов НПСР на прямой вопрос, “вы за социализм или капитализм”, “лидер коммунистов” ответил: “Я не за капитализм и не за социализм!“ Идеолог КПРФ Юрий Белов уже не говорит, а пишет прямым текстом: “на бросок к социализму и коммунизму русский человек уже не пойдет... путь к социализму и коммунизму лежит через государственный капитализм с социальной гарантией человека труда”.

Двойной статус - “народных защитников” на публике и охотно находящих общий язык с предпринимателями и банкирами политиканов - вынуждает лидеров КПРФ воздерживаться от определенности, обволакивать свои программные позиции туманным флером недосказанностей и двусмысленностей, думать одно, говорить другое, а делать третье. Вот почему у КПРФ вообще нет Программы-максимум. В программных задачах “коммунистической” партии коммунизм не значится. Коммунизм ей не нужен. Ей нужен доступ к капиталистической кормушке.

Коммунизм расценивается в Программе КПРФ как ”историческое будущее человечества”, при этом какие же характерные черты у этого будущего окажутся, программа умалчивает. Умалчивает вполне не случайно, поскольку в противном случае ей пришлось бы опровергать самое себя - ведь коммунизм отрицает и государственность, и частную собственность, и многоукладность экономики, и национальную автаркию и все прочие постулаты веры КПРФ, которые в зюгановских трудах и партийных документах представляются извечными ценностями, имманентно присущими цивилизации.

Поэтому в программе речь идет только об “обществе социалистического развития”. Оно представляется как ресурсосберегающее, основанное на творческих стимулах к труду и преимущественно интеллектуальном характере последнего. “Общество гарантирует каждому своему члену стабильный уровень индивидуального потребления, позволяющий вести здоровый образ жизни” (ни что иное как уровень физиологического выживания, - недаром во всех работах Зюганова и иных теоретиков КПРФ трудящимся проповедуется аскетизм) и расширение системы общественного потребления. Отдана дань сохранению природной Среды и в осторожной форме заявлено о “постепенном изживании классового деления общества”.

В середину Программы незаметно закралось также явно не-зюгановское (но и не ленинское) определение «социализма как свободного от эксплуатации человека человеком бесклассового общества, распределяющего жизненные блага по количеству, качеству и результатам труда», «общество высокой производительности труда и эффективности производства, достигаемой на основе научного планирования и управления, применения трудо-ресурсосберегающих постиндустриальных технологий», «подлинной демократии и развитой духовной культуры, стимулирующего творческую активность личности и самоуправление трудящихся».

Итак, с одной стороны, социализм вроде бы общество бесклассовое. С другой стороны, жизненные блага в нем распределяются не только по труду, выраженному в количественном (время) и качественном (уровень квалификации) отношении, но и по «результатам». Человечество знает только одну форму выражения «результатов» - стоимостную. Если есть спрос на товар, то можно говорить о «результативности» - а нет, так труд «нерезультативен». Это, казалось бы, разумное предложение «распределения по результатам» являет собой ни что иное как скрытую апологетику товарных отношений, рынка, при которой сама рабочая сила становится меновой стоимостью, а цена ее определяется колебаниями спроса и предложения. Притом очевидно, что «результаты» труда двух рабочих равной квалификации, один и которых стоит за устаревшим станком, а другой за современным, будут разными. Более того, у коллективов двух идентичных предприятий также будут разные «результаты» труда в зависимости от близости или отдаленности от источников комплектующих. Если коммунисты придерживаются принципа «равная оплата за равный труд», то зюгановцы под видом социализма протаскивают все тот же старый капитализм.

Рассуждения о «высокой производительности труда», «научном планировании и управлении», «применении трудо-ресурсосберегающих постиндустриальных технологий» с точки зрения качественных отличий социализма от государственно-монополистического капитализма не дают ничего. Зато весьма характерна фраза об «обществе, стимулирующем самоуправление трудящихся». Ибо если социализм есть общество без классов, то есть общество самих трудящихся, то зачем «стимулировать» уже достигнутое собственное самоуправление? Сам глагол «стимулировать» подразумевает внешнее воздействие. Можно говорить о саморазвитии, но не о самостимулировании. Выходит, что при социализме трудящиеся еще не достигли подлинного самоуправления, его нет. Выходит, что в зюгановском «социализме» есть трудящиеся и нетрудящиеся, притом последние помогают первым обрести самоуправление. При всем туманном флере об освобождении от эксплуатации человека человеком «социализм» представляется КПРФ как система, в которой есть управляющие и управляемые. То есть фактически сохраняется государство.

Недорогого стоит и фраза о «подлинной демократии». Демократия - власть народа - невозможна в классовом обществе, когда народ разделен на имущих и неимущих. Диктатура пролетариата как переходный период к коммунизму также не является «демократией», поскольку сама по себе вызвана исключительно задачей противостоять реставрации прежних порядков, то есть обращена против осколков старых классов, против той части народа, которая привыкла жить за чужой счет и не хочет расставаться с прежними привилегиями. При коммунизме в его обоих стадиях, наконец, теряет смысл термин «власть», поскольку исчезает разделение субъекта и объекта, управляющих и управляемых, они сливаются. Власть можно осуществлять над чем-то, но говорить о власти над собой нелепо. Коммунизм - не «демократическое», а самоуправляющееся общество.

Приведенные выше цитаты из Программы КПРФ показывают, что, во-первых, у идеологов этой партии в голове каша, а, во-вторых, эта партия в направлении своих «размышлений» о социализме мало отличается от современных западных социал-демократий. Если отвлечься от теперешнего кризиса и вспомнить те недавние времена, когда уровень безработицы в Европе не превышал 2-3%, то европейское общество того периода представляет собой реализацию зюгановской концепции социализма - жизненные блага распределяются по «результатам» труда, производство весьма эффективно и опирается на фундаментальные научные разработки и корпоративное планирование, все шире применяются ресурсосберегающие технологии. При известном абстрагировании можно говорить о «стимулировании творческой активности личности и самоуправления трудящихся», благо развитие информационных технологий, кооперативного движения, включение представителей профсоюзов в Советы директоров и многое иное не противоречит размазанной формуле «стимулирования». Нельзя, конечно, говорить о «бесклассовости», но ведь теоретики КПСС в 60-е годы умудрились объединить в единый класс «колхозного крестьянства» председателей колхозов (то есть бюрократов, управленцев, менеджеров) и комбайнеров, так что при известном желании ради укрепления духа «соборности» и сейчас КПРФ запросто может объявить о снятии межклассовых противоречий, благо фальсифицировать социологию ее идеологическим кадрам не впервой.

Чтобы сравнить представления о социализме КПРФ и западных социал-демократий, приведем программную установку шведских эсдеков: «сделать права граждан первичными по отношению к правам владения: право труда первичным по отношению к капиталу, право потребителей первичным по отношению к производству”, чтобы “каждый человек имел право как гражданин, трудящийся и потребитель влиять на производственный процесс и распределение, формирование руководящего производственного аппарата и условий труда”. В Португалии, например, после «революции гвоздик» в Конституции вообще было провозглашено, что “обобществление основных средств производства, планирование экономического развития, демократизация институтов являются гарантией и условием эффективного осуществления прав и обязанностей граждан” (ст. 50 Конституции), и “целью демократического государства Португальская республика  является обеспечение перехода  к социализму путем создания условий  для осуществления власти трудящихся” (ст. 2).

О системе власти и управления, вопросах собственности - в общем, о главных формационных критериях, позволяющих вывести качественные отличия нового, социалистического общества от прежнего, капиталистического, ни в программах западных социал-демократий, ни в Программе КПРФ не сказано ни слова.

 О главном. Отношение КПРФ к частной собственности.

 В "Манифесте коммунистической партии" говорится: "коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности".

Партия КПРФ, напротив, старательно уходит от вопросов об ее отношении к этому краеугольному тезису коммунистического учения. Так, когда корреспондент газеты "Россия" спросил председателя ЦИК КПРФ Г.Зюганова, является ли он противником частной собственности, тот ответил дословно следующее: "Я сторонник государственной, общественной формы собственности. Ее приоритетность вытекает из природы национального характера россиян, а не из коммунистической ортодоксии".

Разберись, кто сможет. О своем отношении к частной собственности Г.Зюганов не сказал ни слова, переведя разговор в иное русло. И русло причем  маловразумительное.

Во-первых, что же это за "нация" такая - "россияне"? Уж не жители ли огрызка Советского Союза, именуемого Российской Федерацией? В таком случае у Зюганова получается, что РФ являет собой устойчивое государственное образование, опирающееся на национальную основу, а не плод "искусственного разделения единого Советского Союза", как обычно говорят и пишут идеологи КПРФ и сам Геннадий Андреевич. С другой стороны, если наш теоретик имеет в виду не РФ, а былую Российскую империю, "преемником которой стал Советский Союз", то спросил ли он киргизов и грузин, считают ли они себя частью "нации россиян"?

Во-вторых - и это основное! - по-Зюганову выходит, что общественная собственность является не закономерным этапом развития человечества, а следствием "природы национального характера россиян", то есть коммунизм является исключительно российским (даже русским, но не мировым) путем развития. “Русская идея есть идея глубоко социалистическая”, -  подчеркивается полужирным шрифтом в Программе КПРФ.

Вот каким образом понимает «русскую идею» Председатель ЦК КПРФ Г.Зюганов: «В основе русской идеи лежат две основные ценности - российская духовность, которая немыслима без православного мироощущения, осознания своего истинного назначения на земле, и российская державность, государственность». То есть, «глубоко социалистической», по мнению лидера КПРФ, является идея, в которой краеугольными камнями закладываются могучее государство в сочетании с «православным мироощущением», то есть социалистическими ценностями провозглашается именно то самое, что было в нашей стране в XIX веке, при царском режиме.

И что характерно, тезис о “русской идее” не ставит целью убедить русских националистов в коммунистических ценностях. Наоборот. Целью ставится убедить людей, считающих себя коммунистами, что русский национализм и великодержавный шовинизм не являются помехой для “коммунизма”.  Секретарь ЦК КПРФ Н.Биндюков на II-м пленуме ЦК так и заявил: “КПРФ сможет повлиять на массовое сознание, если будет доказывать, что в своей сущности “русская идея” есть глубоко социалистическая”. Вообще тов. Биндюков в своей непорочной простоте нередко проговаривался о том, о чем партийные лидеры КПРФ предпочитали молчать, и подчас высвечивал позицию КПРФ в самом неожиданном свете. Однажды на митинге он под аплодисменты публики назвал Энгельса учеником Маркса, лишний раз продемонстрировав девственность идеологов “компартии” в знании  истории коммунистического движения.

Так вот, возвращаясь к интервью Зюганова, - если председатель КПРФ, говоря о природном коллективизме российской нации, имеет в виду крестьянскую общину, то она столь же "вытекает из природы национального характера россиян", как марка вытекает из природы немцев, кибуц - израильтян, коммуна - итальянцев и т.п. К "государственной собственности", к слову, эта "общинность" никакого отношения не имеет, будучи в лучшем случае кооперативной. Не говоря о том, что государственная собственность вообще не может вытекать из "национальной природы" какого-либо народа, ибо отражает коллективные интересы правящего класса - феодалов в средневековом Китае, капиталистов в современной Европе, бюрократии в доперестроечном СССР.

Общественных и одновременно государственных интересов, собственностей и пр., кстати, вообще не может быть, т.к. пока существует государство (машина подавления), внутри общества существует и борьба противоположных сил, а когда борьба, ввиду отмирания коренных противоречий, прекращается, прекращает свою деятельность, отмирает, усыпает и уже не нужное государство (ненужное, поскольку подавлять некого). Общество становится самоуправляющимся, оно не делится на начальников и подчиненных, и сторонники государства становятся столь же экзотическим предметом, как и сторонники крепостничества.

Фактически "коммунист" Зюганов отрицает коммунизм, поскольку увязывает "общественную собственность" с "национальной природой", которая у разных наций различна. А поскольку коммунизм, нетоварное, безгосударственное общество, возможен только в планетарных рамках, то исходя из логики лидера КПРФ, его и быть не может.

Мы сталкиваемся с "цивилизационной методой" Зюганова, отрицающего единый магистральный путь развития человечества, разбивающего историю Земли на разрозненные фрагменты, где один народ "общинен", другой являет собой скопище индивидуалистов и пр. Так "коммунист" Зюганов подходит к идее "плохих" и "хороших" народов (хороший, естественно, наш), заменяющей концепцию марксистов о борьбе пролетариата и буржуазии. И если сам он ее пока не высказывает, то это давно уже делают вторые и третьи лица в КПРФ и НПСР.

Охотно именуемый в буржуазной прессе "первым коммунистом России" Геннадий Зюганов безнадежно запутался в вопросе о собственности, пытаясь от него уйти. Может только удручать судьба остальных "коммунистов", продирающихся сквозь чащобу полунамеков и недосказанностей за своим Сусаниным.

Впрочем, Зюганов - только председатель ЦИК. Что же говорят документы заседаний самого ЦИК, съездов и предвыборные программы партии?

В программе КПРФ вопросы собственности полностью обойдены. Идет речь о "прекращении разграбления госсобственности", "национализации имущества, присвоенного вопреки закону и правам трудящихся", "государственном контроле за деятельностью коммерческих банков", "госрегулировании всех операций по заказам военной продукции" и... все!

А ведь это означает, что заводы, присвоенные не вопреки, а в соответствии с ельцинско-чубайсовским законом и определенными законом "правами трудящихся", останутся в собственности капиталистов. Что, кроме военной промышленности, где Г.Зюганов сотоварищи намереваются «ввести» и так существующий госзаказ на продукцию, во всей остальной экономике будут сохранены непорочные рыночные отношения. Что коммерческие банки продолжат, под каким-то неясным контролем госчиновников, свою деятельность по выкачиванию средств из рабочего класса (причем "государственный контроль за деятельностью коммерческих банков" установлен уже сейчас - банки проверяются налоговой полицией, ревизионными управлениями, счетными палатами, сдают отчеты в статистические ведомства и т.д. и т.п.).

“России нужен не новый виток гнилого либерализма, а здоровый прагматизм. Она готова принять подлинный рынок, а не рыночные миражи”, - объяснил Зюганов, расписав за весь народ, что тот “готов принять подлинный рынок”, подлинный капитализм с конкуренцией, кризисами, безработицей, а экономическая практика Ельцина-Гайдара суть “рыночный мираж”, не-подлинный капитализм, а потому и не приемлемый.

Лишний раз доказывая, что КПРФ - это не партия одного Зюганова, а союз единомышленников, депутаты от КПРФ Н.Безбородов и В.Уткин на пресс-конференции в Думе 18 декабря 1996г. заявили, что “прогрессивные реформаторы считают, что Россия должна вступать в рыночные отношения, но цивилизованным путем, не добивая окончательно российскую экономику, не отбрасывая на столетие Россию. В свое время многим из них по ряду причин была дана оценка красных, коммунистических. И эта оценка по инерции продолжает доноситься из центра. А эти люди отличаются тем здравомыслием, той мудростью, которая не позволяла в 1991-93гг., очертя голову, броситься в омут, не просчитав вперед”.

Данные высказывания ничуть не противоречат Программе КПРФ. Делегаты принявшего программу съезда КПРФ не сочли нужным прояснить, что же они имеют в виду под "общенародной либо коллективной собственностью", которую КПРФ собралась "восстанавливать" в тех случаях, когда "имущество, присвоенное вопреки Закону, интересам страны и правам трудящихся" (характерное построение ценностей по КПРФ - права трудящихся ушли на третье место после "интересов страны", но и последние уступают приоритет всемогущему Закону) будет ими "национализировано". И зачем разъяснять, когда ответ на этот вопрос был дан еще 2-м съездом КПРФ в феврале 1993г.: "ведущей формой реализации общенародной собственности должны стать самоуправляемые народные предприятия с безвозмездной передачей средств производства в полномочное хозяйственное ведение трудовых коллективов". Т.е. коллективы всех предприятий станут самостоятельными хозяевами, будут друг с другом торговать и разорять друг друга в порядке общенародной конкуренции... это и называют вожаки КПРФ социализмом!

В ходе избирательной кампании 1996г. кандидат в президенты Г.Зюганов выразился еще яснее: «основными собственниками предприятий должны быть те, кто на них трудится (или трудился). Все остальные граждане могут беспрепятственно вкладывать в них свои средства, т.е. становиться совладельцами».

Сдается нам, что именно такой строй мы сейчас и имеем. Ельцин, уже "поставивший под государственный контроль частные банки", уже установивший "госзаказ на военную продукцию", выполнил и эту программную задачу КПРФ. Разве в 1992-94гг. 51% акций предприятий не были переданы по 2-му варианту акционирования трудовым коллективам? И разве Ельцин виноват, что разорившие друг друга в общенародной конкуренции рабочие добровольно продали эти акции директорату и банкирам? Директорам, которые, кстати, тоже «трудятся» на приватизированных предприятиях, и банкирам, которые относятся ко «всем остальным гражданам» и «могут беспрепятственно вкладывать свои средства в предприятия».

Мы не преувеличиваем. В выступлении, посвященном анализу президентских выборов 1996г., Зюганов приравнял общественную собственность к государственной, а коллективную к акционерной. Так и сказал: “общественный (государственный) сектор разрушен и разграблен. Придушена налогами коллективная (акционерная) собственность”. Вот так оригинально трактует в докладе пленуму ЦК лидер КПРФ отношения собственности. По Зюганову, социализм в России уже сейчас есть, поскольку практически все предприятия в стране принадлежат либо государству, либо акционерным обществам. Только этот социализм “разграблен” и “придушен налогами”. Снизить налоги, пресечь разрушение - и больше ничего менять не надо.

Ельцин выполнил и перевыполнил задачи КПРФ и в области ценовой политики. Распространенный в 1993г. среди партактива КПРФ "Справочный материал к выступлению кандидата в депутаты" рекомендовал агитировать за "регулирование цен государством в переходный период", вслед за чем, "по мере расширения рыночных отношений, сфера свободных цен будет расширяться, а ограничения на доходы будут сниматься". Переходный период завершен, рыночные отношения расширились, и сфера свободных цен тоже расширилась, охватив даже коммунальные услуги. Чем это не реализация предвыборных целей КПРФ 1993г.?

Отдельно стоит остановиться на Программе экономических реформ, выдвинутой КПРФ во время президентских выборов 1996г. Поскольку в апреле-мае 1996г. между Зюгановым и Ельциным существовало определенное равновесие, и первый имел реальные шансы стать следующим президентом России, этот документ - в отличие от партийной программы, на которой сказались задачи сохранения идеологического облика “коммунистов” - явился именно той программой, которую КПРФ была намерена выполнить в случае прихода к власти.

К началу выборов экономическая концепция КПРФ являла собой весьма разноцветное одеяло противоречивых воззрений государственного капитализма, анархо-синдикализма и монетаризма, которые нужно было упорядочить и ввести в единую систему. Программу было поручено подготовить бывшему директору СЭВ Юрию Маслюкову, после 1991г. ушедшему в коммерческие структуры и в 1995г. неожиданно всплывшему в головной части списка КПРФ. Маслюков первым делом решительно атаковал авторов законопроекта “О мерах выхода из кризиса”, написанного группой парламентариев от КПРФ в 1995г. Этот выдержанный в умеренно-социалистических тонах документ Маслюков назвал манифестом “левого крыла, крайне левого крыла” и подверг жесткой критике. “Если в 1995г. данный законопроект был поддержан фракцией КПРФ, но отвергнут Думой, - отмечала газета РКРП  “Вечерний Ленинград”, - то на сей раз от него отступилась сама фракция, ушедшая далеко вправо”. В действительности шкатулка зюгановских сальто-мортале открывается попроще: в 1995г. фракция КПРФ в Думе была слабосильной и могла безнаказанно размахивать карточками голосования, зная, что результатов это махание никаких иметь не будет. А в 1996г. фракция КПРФ вкупе с группами Рыжкова и Лапшина контролировала в Думе ситуацию и могла провести любой законопроект - было бы желание. Но желания ссориться с Властью и принимать законы в интересах пролетариата у КПРФ не было от роду.

Кого же пригласил Маслюков для разработки экономической программы кандидата от “народных патриотов”? - академика Абалкина, заместителя академика Шаталина Ассекритова и проповедницу цивильного капитализма Татьяну Карягину. В общем, программу Зюганову писали именно те экономисты, которые в конце 80-х годов были ближайшими референтами М.Горбачева и довели СССР до стремительного экономического краха.

Что же советовали они теперь? Что же официально обещал сделать кандидат в президенты Зюганов? - Причиной кризиса объявлялся  низкий объем денежной эмиссии и, как следствие, низкая покупательная способность на рынке («падение производства вызвано сокращением платежеспособного спроса и нерациональным использованием финансово-кредитных ресурсов»). То есть приватизация, повлекшая за собой разрушение единой технологической производственной цепочки, сокращение НИОКР, отставание России от ведущих стран по передовым разработкам, к причинам коллапса отечественной экономики отнесена не была. Более того, отрицался сам факт принципиальной реакционности свободно-рыночных экспериментов в современном хозяйстве, Ельцин, Гайдар и Чубайс обвинялись лишь в погрешностях, допущенных в ходе реализации реформ: «ошибки, допущенные при либерализации цен», «не подготовленное к приватизации и плохо информированное население было лишено возможности принимать эффективные решения», «произошло резкое снижение реальных доходов населения в результате грубых ошибок в макроэкономической политике» и т.п.

Объяснение экономической катастрофы, а значит, и пакет лекарств для страны, носило, таким образом, чисто монетаристский характер с тем различием, что Гайдар предлагал печатать денег поменьше, а Маслюков, проявляя забавную обратную зависимость от ельцинского премьера, с точностью до наоборот - побольше.

Еще бы, ведь задачей “государства станет взаимодействие с корпорациями и их альянсами (финансово-промышленными группами, консорциумами)”. Крупная буржуазия не просто должна была сохранить свою собственность, но и приобрести государственную поддержку. Зюганов пообещал взаимно действовать с корпорациями и консорциумами (к таковым относятся, например, “Онэксим”, “Империал”, “Мост” и др. финансово-промышленные империи). Провозглашалось также “активное развитие Транснациональных корпораций с участием российского капитала, и, в первую очередь, капитала стран СНГ”, то есть Зюганов не намеревался притеснять и иностранный капитал, “закабаливший”, пользуясь народно-патриотическим сленгом, “матушку-Россию”. Свою долю от пирога национальной экономики должна была получить и буржуазия помельче: “Финпромгруппы станут каркасом для развития малого и среднего бизнеса, которому потребуется государственная помощь для создания собственных сетевых структур, позволяющих выступать на равных во взаимоотношениях с крупным бизнесом”. Конечно, ни один экономист, кроме Маслюкова с Абалкиным, не ответит, как могут выступать “на равных” крупный бизнес типа IBM или LG-Electronic и какая-нибудь мастерская малого бизнесмена. Политическое торгашество заменило научную честность.

В 1996г. партия провозгласила: никакой национализации! Зюганов тогда прямо говорил, без обиняков: “Мы в прошлый раз проголосовали: давайте подведем итоги первого этапа приватизации и посмотрим, к чему это приводит. Наша точка зрения: то, что приватизировано и работает хорошо, - поддерживать”. И далее - “если миллионы россиян стали владельцами частной собственности, почему мы должны их экспроприировать? Новое правительство сохранит честно заработанное, приобретенное, накопленное”. И еще: “Основной причиной, по которой рухнули и КПСС, и Советский Союз, была монополия. Монополия на собственность, на власть и на истину”.

Таким образом, по-Зюганову выходит, что основной причиной, по которой произошел распад Советского Союза, было отсутствие в стране негосударственной, частной собственности, с присущей ей конкуренцией, безработицей, обогащением одних за счет других. Между тем на самом деле все выглядит наоборот: СССР рухнул потому, что в нем был избыток частной собственности, исподволь, через теневой оборот, хозрасчет, ориентацию на прибыль взрывавший единое народное хозяйство. И в результате взорвавший его. Что до КПСС, то эта партия вообще не развалилась, а просто сбросила с себя коммунистические одежки. Конечно, захват госсобственности в частные руки отдельных представителей КПСС разрушил былые корпоративные связи, капиталистическая конкуренция породила многопартийную систему. Единой формальной партии больше нет, она проявляет себя как единое во многом. Поскольку в главном, в борьбе против пролетариата все осколки ЦК КПСС от Зюганова до Ельцина находят завидное единство.

Более того, фальсифицируя программу собственной партии, Зюганов пишет следующее: «В программе КПРФ прямо записано, что нельзя какую-либо форму собственности отвергать декретом, пока она не выработала полностью свой ресурс». Такая формулировка наглядно показывает, что лидер КПРФ так боится обвинений в экспроприации частной собственности, что считает возможным и возрождение в России докапиталистических порядков. Ведь ни одна форма собственности, включая собственность на людей (рабство, крепостничество) никогда не вырабатывает свой ресурс полностью. Предшествующие производственные отношения становятся неэффективными лишь в конкуренции с более передовыми отношениями, позволяющими добиться более высокой производительности труда. Поэтому говорить о «полной» выработке ресурса означает либо не понимать сути процессов, либо всячески отстаивать наиболее реакционные, устаревшие, сковывающие развитие общества отношения. Позиция председателя КПРФ в вопросе о национализации есть позиция крайне правая, не имеющая ничего общего с интересами пролетариата.

Никоим образом не стоял и вопрос о национализации банков. Напротив, Г.Зюганов говорил о том, что в России существует «ряд устойчивых банков, соответствующих мировым требованиям, которые пытаются работать на национальную экономику и в которых выросло немало высококвалифицированных, по-настоящему талантливых банкиров и финансистов». Этим патриотическим банкирам противопоставлялись банкиры, создавшие свои структуры «поспешно и даже стихийно», «обслуживающие персональные и групповые интересы», используемые «криминальными структурами для перекачки за границу больших денег». «Талантливые и честные банкиры столь же необходимы России, как и умные, волевые военачальники». Таким образом, в нарушение (точнее - в развитие) собственной партийной программы Г.Зюганов шел к власти не для национализации коммерческих банков, а для вытеснения одних финансовых империй (Гусинского, Березовского) другими (Рыжкова, Семаго), о чем говорил открытым текстом. Ни о какой ликвидации финансовых империй КПРФ вопроса не ставит, они, по ее мнению, нужны, ведь недаром лидер этой партии предлагает пересмотреть теорию прибавочной стоимости. Приди он к власти, сохранится и собственность директоров в АО, и контроль председателей колхозов в сельском хозяйстве, и финансовая олигархия. Просто изменятся фамилии. Зато от имени «народных патриотов» начнется травля социальных движений, выступающих против эксплуатации человека человеком.

«Различие в положении дворника и бизнесмена, - пишет Зюганов,- может быть следствием их вклада в общественное благосостояние, а - не результатом грабительского перераспределения материальных благ в пользу самых наглых»

Фактически Зюганов обвинил Ельцина в том, что тот недостаточно исполняет волю и чаяния российской буржуазии: “Дамоклов меч навис над всем национальным капиталом. Двадцать тысяч фермеров уже разорены. Кооператоры тоже разорены высокими налогами, отечественных товаропроизводителей банки задушили высокими процентными ставками. Если сейчас будет подписан указ о том, чтобы беспрепятственно пустить на рынок западные капиталы, они поглотят все наши “менатепы” за две недели”.

Вслед за Зюгановым уверенным строем следует и вся партия. Так, популярная среди “народных патриотов” Светлана Горячева объясняет: “Мы должны сказать нашим отечественным предпринимателям: не надо бояться коммунистов, мы не начнем тотальную национализацию. Ведь предприниматели, которые имеют деньги, сегодня тоже частенько оказываются заложниками режима, они хотят вложить деньги в отечественную промышленность, но налоговая система такова, что она просто не позволяет. Но ведь мы-то русские люди, мы с ними договоримся”.

Более того, предвыборная Программа КПРФ 1995 года провозгласила, что партия готова использовать “разгосударствление и национализацию средств производства, как два важнейших экономических рычага”, то есть и дальше отдавать в частную собственность государственные предприятия.

Что же до антизападнических заявлений Г.Зюганова, то они предназначены исключительно для внутреннего потребления. На экспорт предназначены совершенно иные высказывания. ”Прежде всего мы постараемся создать благоприятные условия для инвестиций. Банкиры, инвесторы не будут здесь работать, если положение не будет стабильным”, - подчеркнул Г.Зюганов во время встречи с лидерами корпорации “Флеминг Раша фонд” с Уолл-стрит. «Мы выступаем за эффективную защиту реально существующей в России экономики, в которой будет место и мощному государственному сектору, и коллективной [которую Г.А., как мы помним, приравнивает к акционерной], и частной собственности, в том числе принадлежащей на законных основаниях иностранным инвесторам», - объяснил кандидат в президенты от «коммунистов», прекрасно зная, что в целом частная собственность иностранных корпораций абсолютно «законна», ибо законы в России написаны капиталистами и для капиталистов. “Бывшие государственные предприятия не будут вновь национализированы. Вместо этого коммунисты собираются понизить налог на корпорации”, - вот  заявления председателя ЦИК КПРФ, предназначенные не для отечественного обывателя, которого можно кормить ложью и двусмысленностями, видимо, до бесконечности, а для деловых западных партнеров. “Правительство должно выработать определенный защитный механизм для западных партнеров... они должны быть уверены, что их деньги не пропадут”, - объяснял читателям “Правды” Николай Рыжков.

Нет, не случайно лидеры КПРФ обвинили Ельцина в перехвате своих лозунгов в период президентской избирательной кампании. Перехватить лозунги национализации банков или выборности судей народом правящий режим не мог, так как эти коммунистические требования разрушают капиталистическую систему. “Перехватить” туманные обещания зажиточной жизни и державную риторику Зюганова-Подберезкина для Ельцина и Чубайса не представляло труда. Эти обещания и эта риторика вполне согласуются с современными задачами российского капитала, будь то капитал компрадорский или национальный. Государственники из КПРФ не хотят понять, что нынешний режим кровно заинтересован не в ослаблении, а в усилении российского государства. Отрицание этого факта равносильно утверждению, что правящий класс хочет ослабить собственную власть.

И не надо смешивать этот вопрос с вопросом о влиянии России в международных отношениях. Имея слабоконкурентоспособное хозяйство, находясь в экономической зависимости от более развитых стран, Россия не может быть ничем иным, кроме младшего партнера стран НАТО. Сильная армия может быть только у экономически сильного государства. И неважно, будет у власти Ельцин, Жириновский или Зюганов, но пока не изменится положение в промышленности, Россия будет занимать подчиненное положение в дипломатической иерархии. Тем очевиднее, что на деле лозунг «сильного государства» обращен сейчас вовнутрь страны, т.е. против тех, кто хочет взорвать и это государство, и его основу - частную собственность на средства производства. Против подлинных социалистов и коммунистов.

Сейчас не 1990г., когда с большой степенью условности, еще можно было говорить о «советской государственности», на которую покушались коварные «демократы». Ситуация изменилась. Если говорить в самых общих чертах, то тогда перед теневым капиталом и номенклатурой КПСС стояла задача легализоваться и взять под контроль государственную собственность. Эта задача не могла быть достигнута без ослабления государства, то есть Советского Союза. Самостоятельно добиться такой цели буржуазия не могла и заключила фактический союз с наемными работниками государства, решившими сбросить с себя бюрократическое ярмо, но не способными сделать это в национальном масштабе.

Для понимания сути процессов следует учесть, что внутри самих наемных работников существовали две крупные группы с несовпадающими интересами: работники высокой квалификации, передовых отраслей, преимущественно промышленности группы «А»; - и работники менее высокой квалификации, сельского хозяйства, промышленности группы «Б». Сталинская двухэшелонная экономическая модель, как известно, заключалась в перераспределении национального дохода в пользу первых. Последующая практика «уравниловки», при которой труд специалиста был приравнен к труду чернорабочего, не только не сняла имевшихся проблем, но и значительно обострила их. Замедление темпов роста промышленного производства, товарный дефицит и технологическое отставание, имевшие в основе хозрасчетную реформу 1965 года, подводили к выбору:

 - откатиться назад путем разрушения единой корпоративной экономики, ее растаскивания, приватизации или хозрасчетной югославизации;

- стать современной корпорацией, концентрирующей силы и средства на перспективных направлениях индустриальных и информационных технологий, проводящей широкомасштабные НИОКР и формирующей НТП Земли.

Первый вариант осуществлялся более успешно, чем второй, потому что опирался на более широкую социальную базу - работников простого труда, которые желали избавиться от необходимости отдавать часть созданной ими стоимости на развитие научных технологий, проведение дорогостоящих исследований и ассигнование всегда первоначально убыточного стратегического эшелона экономики. В первом варианте, то есть ликвидации единого производства, без чего невозможна стала бы приватизация и переход собственности в частные руки, напрямую была заинтересована и бюрократия, выступавшая движущей силой рыночных реформ. Что же до квалифицированных работников как единственного социального слоя, который мог бы противостоять приватизационным программам, то они полагали, что в условиях свободной конкуренции либо их технически хорошо вооруженные предприятия (монополии), либо во всяком случае они сами как специалисты найдут себе рынки сбыта и значительно улучшат свое положение. Как это ни парадоксально, но реформа, неизбежным следствием которой стал распад СССР,  отвечала текущим интересам подавляющего большинства населения страны. Эти процессы созревали десятилетиями. Ни о каком «обмане» не стоит и говорить. Уже при обсуждении реформы Косыгина-Либермана в 1962-65гг. в подавляющем большинстве читательских писем в газету «Правда» была высказана поддержка товарникам.

Не имея сил, организованности и классового самосознания, то есть будучи не классом для других, а внутренне не спаянным социальным слоем, наемные работники решали свои проблемы не на классовом, общенациональном уровне, а на уровне индивидуальном. Отсюда и задачей большинство людей наемного труда ставили не антибюрократическую революцию, а личное благоустройство, превращение в хозяйчика, мелкого буржуа, акционера. Отсюда и несамостоятельность шахтерских рабочих комитетов, и неудачи групп энтузиастов в формировании массовых левых организаций (ОФТ, МРП, ПДП, коммунистические платформы в КПСС), и прохождение основной политической борьбы преимущественно между отдельными буржуазно-бюрократическими кланами.

В 1992г. развернулось акционирование. Это было время выпуска миллионов ваучеров и перехода контрольного пакета акций предприятий в руки трудовых коллективов, время нерегулируемой уличной торговли и формирования 60-миллионного слоя мелких буржуа. Хотя теневой капитал в союзе со вторым эшелоном бюрократии получил политическую власть, этот тандем еще не притерся, и частые трения способствовали продолжению начатой еще во времена СССР критики в адрес государственных институтов - армии, спецслужб, чиновничьего корпуса.

С 1993г. начался процесс концентрации капитала. Рабочие продают акции директорам и брокерским фирмам. Крупные торговые фирмы вытесняют уличных торговцев, побуждая государство к введению бесчисленных лицензий, патентов и правил, разоряющих мелких буржуа. Формируются финансово-промышленные группы. Банковские суперимперии создают холдинговые кампании, устанавливая свой контроль над промышленностью, транспортом и информационными каналами. Армия и спецслужбы из объекта насмешек и порицания превращаются в почитаемые опоры буржуазного государственного устройства и активно используются для подавления внесистемного октябрьского восстания 1993г.

“Крупные предприятия, холдинги и объединения не только объективно способны инвестировать в отечественную науку и производство, но и объективно заинтересованы в упрочении Государства. Их руководство в основном уже начинает сознавать, что без государственной поддержки в стране и за рубежом они не будут жизнеспособны, будут быстро выброшены не только с внешнего, но и с внутреннего рынка”,- справедливо отмечает сопредседатель “Народно-патриотического союза России” Подберезкин.

Деление российской буржуазии на национально ориентированную и ориентированную прозападно верно лишь отчасти. Прибыль для Гусинского, Березовского, Ходоровского и других капитанов большого бизнеса выше всяких идеологических симпатий. Если выгоднее размещать капитал в России, они будут размещать его в России и выступать за защиту российского рынка от иностранной конкуренции. В нарисованной “народными патриотами” схеме торгово-финансовый капитал выглядит едва ли не марионеткой западных монополий, не в пример «красным директорам» промышленности, отстаивающим национальные интересы. В действительности “красные” директора не прочь получить иностранные инвестиции в свои предприятия, а “компрадорские банкиры” уже в 1993г. потребовали от правительства и добились президентского указа об ограничении доступа иностранных банков в Россию. Более того, когда в 1995г. западными фирмами была предпринята попытка внедриться в топливно-энергетический комплекс России и приобрести акции крупной нефтяной кампании “Юкос”, председатели “Менатеп”, “Столичного” и других ведущих банков выступили со следующим заявлением: “Стратегические интересы России требуют обеспечения национального контроля над ключевыми позициями в ТЭК, поэтому мы обязались не продавать, не закладывать и не передавать в управление иностранным кампаниям контрольного пакета акций нефтяной кампании “Юкос”. Полным фиаско закончилась отчаянная попытка либерала Немцова разгосударствить “Газпром”,- против потенциальной угрозы проникновения западного капитала в этот сектор, означавшего потерю части своих доходов, выступил крупный российский бизнес. И выступил не по причине осознания каких-нибудь “национально-государственных интересов”, а потому, что его собственные интересы сейчас и являются интересами российского государства.

Вместе с изменением отношений между бизнесом и государством с подчинением последнего первому, изменилось и отношение бизнеса к “правам человека”. Крупному капиталу уже не нужны ни свобода слова, ни свобода стачек. Теперь они представляют угрозу не бюрократии КПСС, а его собственному существованию. Уже в 1995г. “красный директор” ВАЗа В.Каданников направил меморандум Б.Ельцину с требованием ограничить права профсоюзов. Беспорядочный грабеж постепенно сменяется грабительским порядком. На посту премьер-министра идеолога мелких буржуа Е.Гайдара сменяет ставленник монополий В.Черномырдин. Е.Гайдар и Г.Явлинский уходят в оппозицию, а ближайшими союзниками нового председателя правительства оказываются вчерашние оппозиционеры типа В.Жириновского, А.Тулеева, В.Ковалева, И.Рыбкина, а также самого Г.Зюганова.

Эти изменения ощутимы и в смене официальных государственных ориентиров. Откровенные западники Чубайс и Козырев публично высказываются против расширения НАТО, что вызвано не только идеологическим камуфляжем, но и сменой задач российского капитала. Ельцин и весь государственный аппарат перестают обращаться к демократическим ценностям и вовсю используют ценности государственного патриотизма. На смену “свободе, демократии, борьбе с привилегиями, правам человека и равновесию властей” приходят “целостность России, порядок, законность, стабильность, сильная власть”.

1996г. показал, кто готовится правящим классом в преемники Ельцина. Это не Явлинский и уж тем более не Гайдар. Их время безвозвратно ушло. На смену Ельцину идут Черномырдин, Лебедь и Лужков. Ельцин не перехватывал в ходе выборов лозунги Зюганова (если только не брать в расчет обещания социальных благ и выхода из кризиса, раздаваемые политиками всех мастей). Просто лозунги и задачи правящего режима Ельцина и «народных патриотов» Зюганова-Рыжкова совпали. И тем, и другим нужно сильное государство. Без национализации частной собственности. А у кого собственность, у того, как известно, и власть. Собственность обе команды оставляют буржуазии. То есть и Ельцину, и Зюганову нужно сильное буржуазное государство. Способное держать трудящихся в узде.

 Философия зюгановщины: "Меньше марксизма, товарищи".

 “Сейчас я не верю ни в какую идеологию. Я ученый, я читаю Маркса и Ленина точно так же, как читаю философов от Древней Греции и Древнего Рима до нашего времени”.

Г.Зюганов, интервью “Санди телеграф”, 12.11.95г.

Цивилизационная школа против формационной

В работе “За горизонтом” Зюганов сам перечисляет своих идейных учителей. Это Николай Данилевский, монах Леонтьев, Оскар Шпенглер, Арнольд Тойнби, Сэмюэль Хантингтон и некоторые другие разработчики цивилизационной концепции развития человечества. Вкратце суть цивилизационной школы состоит в том, что она разделяет историю человечества на несколько (до двух десятков) локальных, мало похожих друг на друга цивилизаций: вавилонскую, древнеиндийскую, греческую, римскую, германо-романскую, славянскую, китайскую и т.д. Цивилизационный подход коренным образом отличается от формационного, марксистского, рассматривающего историю человечества как прогрессивную поступательную смену формаций, через которые в той или иной форме проходит любая часть света. Зюганов вслед за Данилевским в основу различия цивилизаций ставит культурно-религиозную общность. И что важно - разделяет точку зрения Хантингтона, что в XXI веке «основным источником конфликтов станут не экономика или идеология, а цивилизационные различия», т.е. различия в культуре и религии народов мира. При таком подходе становится очевидно, что важнейшим противником для Зюганова становится не класс буржуазии, а неправославные народы, народы иной культуры.

Притом рассматриваемая философская школа в своем последовательном развитии означает ни что иное как проповедь национальной ограниченности и шовинизма. Цивилизационный подход означает противопоставление отдельных народов, разделение их на пассионариев, имеющих жизненную силу, и а-пассионариев, таковой не обладающих. Он акцентирует внимание на вопросе жизнеспособности наций, относит часть из них к оказывающим негативное, а часть к оказывающим позитивное влияние на мир, притом критерии прогресса самые неопределенные: от либерально-демократических у Фукуямы до духовно-религиозных у Владимира Соловьева. Принимая за цель всего человечества интересы отдельной цивилизации, будь то англосаксонская или русская, эта школа по сути отрицает единые критерии человеческого прогресса. В самом деле, если один народ изначально положителен, а другой изначально зловещ, о каком коммунизме может идти речь? О каких общих интересах пролетариев России и Германии?

Феодальная критика капитализма

Под цивилизационный подход Зюганов подстегивает и скончавшееся вместе с Пешехоновым народничество. Он так прямо и пишет: “дальнейшая эволюция российского коммунистического движения будет происходить в сторону формирования широкого народно-патриотического фронта, для которого характерна прежде всего  идеология “современного народничества”.

Народники, напомним, отрицали капитализм не с точки зрения необходимости преодоления его и перехода к диктатуре пролетариата, а с той точки зрения, что Россия по своим особым моральным соображениям не может быть капиталистической страной. Ленин блестяще с фактами и цифрами доказал, что капитализм не только может быть, но что он уже есть и охватил даже наиболее патриархальное сельское хозяйство (“Экономическое содержание народничества”, “Перлы народнического прожектерства”, “Развитие капитализма в России” и др.). Более того, марксисты, и Ленин, и Плеханов в первую очередь всегда подчеркивали, что на стадии промышленного переворота, создания крупного производства, уничтожения феодальных пережитков капитализм носит прогрессивный характер, в том числе и в России. А что мы читаем у Зюганова? - “капитализм выявил свою несовместимость с особенностями нашего народного и государственного бытия”, “дело в несовместимости западной буржуазной цивилизации и цивилизации российской; капитализм не входит органично в плоть и кровь, в быт, привычки и психологию нашего общества”, “капитализм несовместим с народным менталитетом россиян” etc. Фразы эти уже избиты и потому не воспринимаются как нечто нелепое, но как бы отреагировали нормальные люди на сентенции подобного пошиба: рабство несовместимо с менталитетом римлян, феодализм несовместим с народным менталитетом кельтов, социализм - с менталитетом жителей Гондураса? Бред. Бред.

Зюганов провозглашает пролетариат и буржуазию реакционными, отмирающими классами, и всерьез считает, что “крестьянин, производственная деятельность которого более органично вписывается в природу, объективно ближе к новым потребностям человечества”. При этом, однако, Зюганов глубоко безразличен к демократической программе народников, к самоуправлению и воле. Ему интересна община как институт консервативного самоограничения, упрощающий государственный контроль над обществом. Поэтому назвать Зюганова народником  сложно, в сущности он критикует капитализм даже не с народнических, а со славянофильских, докапиталистических, феодальных позиций, в духе Аксакова, Уварова и Победоносцева.

Итак, “лидер российских коммунистов” разбивает человечество на антагонистические цивилизации, цивилизации индивидуалистов и коллективистов, Мрака и Света, - “Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и не встретиться им никогда”. Характерно, что никакой природной или экономической основы, раскрывающей причину несхожести процессов развития в разных странах, Зюганов не приводит. Вся его, с позволения сказать, “аналитика” сводится  к тому, что одни народы живут в глубине континентов, а другие имеют выгодную прибрежную полосу. Климат, гидрография, характер почв, строение рельефа, природные ресурсы - все это не находит ни малейшего упоминания в квазиисторических многословных трудах Зюганова. Наш геополитик не понял не только Маркса, но и Ключевского.

Научный социализм, напротив, обосновывает единое, хотя, бесспорно, и не прямолинейное, продвижение человечества к свободе, преодоление отчуждения человека от окружающего мира. Такое продвижение вперед происходит в различных странах различным, подчас весьма непохожим образом, что вполне позволяет говорить о несхожести цивилизаций, но - в рамках общего формационного потока. В отличии от «цивилизационников», научный социализм - на основе открытия и обоснования экономических законов - доказывает, что на смену частной собственности приходит общественная, а вместе с отмиранием класса частных собственников отомрут и государства. Земля без границ - вот безусловная предпосылка коммунизма. Объединенное человечество, переросшее государственную стадию своей жизни, преодолевшее разделение труда, обходящееся без особой касты управленцев, - это не заоблачная мечта и уж тем более не зловещий заговор космополитов, а следующий, притом не такой уж и далекий, этап земной цивилизации.

Такая перспектива очень не по душе Зюганову, стращающему читателей своих произведений описаниями вселенских катастроф и анти-утопий: “процесс глобальной геополитической унификации народов и государства  бесперспективен в своей основе, ведет к попыткам  установления  той или иной формы планетарной диктатуры “развитого” меньшинства над “отсталым” большинством”, ужасам мировой войны и проч. Зюганову объединение народов видится исключительно объединением сверху, с сохранением государства, которое в силу своей всемирной монополии и отсутствия противовеса обернется бесконтрольной тиранией. Лидер российских «коммунистов» чужд мысли, что люди сами способны управлять собой, без всяких паразитических надстроек, что время надсмотрщиков, управляющих и хозяев уходит, а приходит эпоха солидарности и свободной кооперации.

Хочет того наш геополитик, или не хочет, а обобществление частной собственности, диктуемое экономическими потребностями как потребителей, так и в первую очередь производителей, в превращенной форме ТНК происходит уже в наши дни. В передовых странах Запада пролетаризация населения достигла намного более высокой степени, нежели в третьем мире с его мелким ремесленным производством и полунатуральным сельским хозяйством десятков и сотен миллионов мелких собственников.

Скажем, в США 3% населения относятся к крупной буржуазии, 10% к средней и мелкой, а остальные 87% - к работникам исключительно наемного труда. Однако российские сельские рабочие, равно как и часть городских, имеют иные, кроме зарплаты, средства к существованию в виде подсобных хозяйств.

Кстати, как известно, цена рабочей силы в обществе капитализма определяется тем минимумом, который нужен для поддержания жизни работника и его семьи. Мы, конечно, говорим об обществе раннего капитализма, когда идет формирование начального капитала и перераспределения  собственности от мелких буржуа к  крупной буржуазии, и поэтому кризис недопотребления (он же кризис перепроизводства) не настолько серьезен, чтобы вынуждать буржуазию к повышению уровня жизни работников для сбыта продукции. Поэтому, если у работника есть некий подсобный доход в виде садового участка, на соответствующую сумму уменьшается цена его рабочей силы на рынке труда. В прямой форме такое сокращение происходит путем замораживания зарплаты при росте цен, в превращенной - путем задержек в выдаче зарплаты. Вот почему в Штатах с их высоким уровнем жизни, мещанской общественной философией и соглашательскими профсоюзами уровень забастовочного движения выше, чем в нашей якобы коллективистской стране.

Когда 60% мировых кредитных ресурсов протекает через шесть банков, а львиная доля промышленного производства в Японии приходится на семь корпораций-сюданов, вопрос заключается не в том, хороша или плоха монополизация, а в том, будут ли плоды этой монополизации означать обогащение узкого слоя менеджеров и акционеров, или посредством национализации они будут обращены в пользу пролетариата. Раньше или позже это произойдет. И уж бесспорно, что после такой национализации олигополий вместе с частной собственностью отомрут и государства. Мировая экономика уже сейчас стирает границы, упраздняя таможенные барьеры и ставя единые интересы капиталистических монополий над целыми государствами. Процесс этот необратим, и вопрос стоит только в сроках разрешения глобального конфликта. И положить предел существованию всемирной элиты может только международная революция.

Сама мировая история опровергает искусственное разделение человечества на некие “самобытные” и до конца света враждующие друг с другом цивилизации. Или коммунизм - или цивилизационная школа.

«Геополитика»

Как же эта цивилизационная школа выглядит в преломлении зюгановщины? «Геополитик» Зюганов, гордящийся своим презрением к черствому прагматизму, берет на вооружение и западных, и российских философов. От западных философов, как и положено творческому исследователю, он берет (само)критику западной системы, а от российских - (само)возвеличивание системы российской. Первую систему он именует “морской”, “атлантической”, а вторую “сухопутной”, “евразийской”.

“В самом общем виде сущность геополитической доктрины” Зюганова выглядит следующим образом:

“На протяжении всей человеческой истории в основе государственного строительства лежат два непрерывно соперничающих подхода к освоению земной поверхности. Они могут быть обозначены как подход “континентальный”, сухопутно-экспансионистский, характерный для материковых государств, и подход “морской”.”

Да. Поскольку земная поверхность состоит из воды и суши, великое открытие нашего философа заключается в том, что осваивать новые территории можно морским и сухопутным способами. Используя любимые речевые обороты самого Зюганова, “воистину есть о чем задуматься”.

Программа КПРФ (а именно - первый раздел, масштабно, по-геополитически озаглавленный “Мир на пороге третьего тысячелетия”) по сути является изложением на языке кафедр научного социализма этой “доктрины” Зюганова. На протяжении нескольких страниц текста развивается идея противостояния “золотого миллиарда” богатого Севера и ограбленной им периферии. И хотя сам факт империалистической эксплуатации третьего мира не вызывает сомнений, в зюгановской интерпретации он звучит противопоставлением населения третьего мира населению развитых стран. В зюгановской интерпретации сотни миллионов жителей ОЭСР выступают в роли некоего коллективного эксплуататора, и здесь, конечно же, нет места ни классовой солидарности, ни единству действий пролетариата европейских стран и, например, Латинской Америки. Раздробляя (в своих мечтаниях, разумеется, поскольку в реальной жизни они на это, слава богу, не способны) рабочих разных стран, Зюганов и другие идеологи КПРФ не учитывают интернационального характера мирового капитала. Капитал не знает границ. В отличии от правительств развитых стран, ему безразлично, будет он получать прибыль путем эксплуатации “белых” или “цветных” рабочих, главное для него - норма прибыли. “Секрет” высокого уровня жизни западного пролетариата заключается отнюдь не в его роли как “эксплуататора третьего мира” (хотя в отдельных случаях опосредованно происходит и это), а в его более высокой производительности труда, более высокой квалификации и более высокой степени организованности. Притом нельзя не упомянуть, что в конце ХХ века наметилась тенденция к разрушению обществ “благоденствия”, одной - и коренной - из причин которой является перенесение корпорациями инвестиционных потоков и производств в страны третьего мира, ослабление конкурентоспособности развитых стран и ослабление в 60-80-е гг. классовой солидарности трудящихся развитых стран. Все это для КПРФ, впрочем, не имеет никакого значения - ведь во время своих бесчисленных турне в Штаты и Давос Зюганов умудрился ни разу не встретиться с бастующими западными рабочими, не пропустив ни единой возможности поучаствовать в переговорах и банкетах с банкирами и промышленниками.

И такая позиция Зюганова - игнорирование западного рабочего движения и стремление проникнуть в истеблишмент - являют собой не отклонение от партийной программы, а прямое ее выполнение. В самом деле, если общество “золотого миллиарда”, то есть население США, Европы, Японии и Канады, является коллективным эксплуататором, то логично не вмешиваться в его внутриклановые столкновения (каковыми при таком “анализе” выглядят классовые бои рабочих против буржуазии), а переговоры вести только с правящими группами, ибо принципиального различия между буржуазными властями развитых стран и пролетарским движением КПРФ в своей Программе не видит и не отмечает.

Против марксизма

Мы совсем не встречаем в партийной программе КПРФ имен К.Маркса и Ф.Энгельса, - основателей научного социализма. В работе “Современная русская идея и государство”, побуждающей к невеселым выводам  о качестве этой самой русской идеи, прямо пишется, что “сегодня марксизм как теория отвергнут и нам необходимо выработать самим определенную философскую позицию”, суть которой состоит в надуманном философскими головами “просвещенном патриотизме, гармонично (неведомым образом) сочетающим в себе политические, идеологические и хозяйственные элементы капитализма и социализма, традиции и современности, демократии и (NB!) авторитаризма” etc. Главным редактором сборника является сам Геннадий Андреевич. Куда конь с копытом, туда рак с клешней. “Иного пути, как ревизовать все элементы здания марксизма-ленинизма, просто нет”, - косноязычно повторяют вслед за Зюгановым местные лидеры КПРФ.

Г-н Кара-Мурза, не член КПРФ, но... эксперт редакционной комиссии, вырабатывавшей партийную программу - вообще объявил крестовый поход против исторического материализма и заявил, что в России сейчас нет ни государства (поскольку якобы у него нет идеологии и народ его “не признает” - признавали ли илоты спартанскую аристократию?), ни буржуазии (буржуа, мол, = производственники, а наши собственники просто воры, поскольку не платить зарплату “немыслимое дело”, небуржуазный принцип), ни закона стоимости (он, по Кара-Мурзе, вообще последний раз работал в ХV веке). Кара-Мурза панически боится не только революции, но даже простых слов. “Где эта буржуазия? - вопрошает он. - Назовите их буржуями и это будет важный шаг в обретении ими действительно буржуазного сознания... Назвав их буржуазией, мы сразу признаем законность их собственности и обязаны будем начинать классовую борьбу... Тогда всякий богатый может быть назван буржуем и автоматически врагом народа”.

С Кара-Мурзой полностью солидарен и Зюганов, отрицающий сам факт капитализации России: “резкое имущественное расслоение не привело к образованию каких-либо новых производительных классов. Происходит не “классическая” (по Марксу) капитализация общественных отношений, а стремительная социальная деградация, разрастание на всех уровнях паразитических классов, существующих за счет перераспределения и воровства, а не благодаря производительному накоплению общественного богатства”. В “Державе” Зюганов - единственный раз за всю свою политическую карьеру, больше эксперимент не повторялся - решил привлечь в качестве союзников Энгельса и Маркса. Объясняя, почему цивилизационный подход должен сменить формационный, он сослался на письмо К.Маркса В.Засулич  о том, что-де “историческая неизбежность” экспроприации мелких землевладельцев “точно ограничена странами Западной Европы”, и привел замечание Маркса на книгу Михайловского, что не стоит унифицировать развитие каждой страны под европейскую модель.

Нюанс состоит в том, что как раз здесь-то и нельзя примерять марксово высказывание на современную Россию. В переписке с русскими адресатами теоретик научного социализма подчеркивал, что Россия, опираясь на достижения западной цивилизации, “усваивая положительные достижения современного капиталистического производства”, может при благоприятном развитии событий обойтись без серии промежуточных этапов, и общинная собственность не будет экспроприирована, а сможет трансформироваться в коллективно-коммунистическую.  Но уже тогда Маркс отмечал, что “жизни русской общины угрожает не теория, а  угнетение государством и экспроприация  проникшими в нее капиталистами”, и, действительно, единый уравнительный крестьянский мир стремительно разрушался уже в конце 90-х гг., решительный удар нанес по нему идеолог фермерского пути развития Столыпин, а окончательно уничтожил Сталин, ликвидировав к 1932г. индивидуальные крестьянские хозяйства и пролетаризовав деревню. Сейчас в России, не считая ничтожного числа искусственно созданных идеологизированными думскими интеллигентами фермеров, крестьян нет. Социальная структура современной России, в отличии от России 80-х годов XIX века, не имеет разительного отличия от западной. Между тем Зюганов, с кровью выдирая цитаты из контекста, попытался на столь ненадежной основе построить целую “марксистскую” философию, по которой у России свой особый путь, единого поступательного развития человечества вообще нет, Запад обречен на капиталистический индивидуализм, а у нас в стране в силу коллективистских традиций рабочие и служащие охотно, по-общинному протянут руки предпринимателям и чиновникам, дабы совместно поработать “на благо Отечества”.

То ли понимая слабость подобного рода использования цитат, то ли испытывая обыкновенную народно-патриотическую аллергию к имеющему сомнительное национальное происхождение Марксу, Зюганов более на немецких классиков не ссылался.

Тем временем, объяснив, кто врагом народа не является, Кара-Мурза рассказал читателям “Советской России” о друзьях народа. Друзьями народа по Кара-Мурзе являются бюрократическая элита, директорский корпус и разные губернаторы и мэры, “которые пошли на службу к режиму Ельцина и вязко, без крика, блокируют реформы Гайдара”. Весь этот сдобренный нахальным зазнайством недоучившегося люмпен-интеллигента бред не стоит и комментировать.

В очередном великом и фундаментальном труде “коммунист” Зюганов пишет - уже в 1996г. - дословно следующее: “нуждается в уточнении и корректировке многое в марксистской доктрине, в том числе даже учение о безвозмездно отчуждаемой капиталистами прибавочной стоимости, об абсолютном и относительном обнищании рабочего класса, теория пролетарской революции с ее выводом о диктатуре пролетариата”.

Что это означает? - что отрицается теория революции и вместо нее протаскивается идея парламентского взятия власти. Но не пролетариатом, поскольку отрицается и идея диктатуры (власти) пролетариата (наемных работников), вместо чего предлагается идея мирного сосуществования эксплуататоров и эксплуатируемых. Отвергая теорию прибавочной стоимости, Зюганов, по сути, пишет, что частная собственность не означает обогащения одних за счет труда других. Все оговорки относительно «уточнения» и «корректировки» призваны смягчить ответную критику, уйти в общие рассуждения, спастись в тумане безответственности. Зюганов боится четко сформулировать свои мысли, он знает, что любые попытки опровергнуть Маркса не выдержат и малейшей дискуссии. Поэтому он «берет свое» окольными путями, недомолвками, общими рассуждениями, за которыми кроется такое «творческое обогащение» теории научного социализма, что от последнего не остается камня на камне.

В.И.Ленин в работе “Что делать?”, описывая платформу Э.Бернштейна, отмечал: “отрицалась возможность научно обосновать социализм и доказать, с точки зрения материалистического понимания истории, его необходимость и неизбежность; отрицался факт растущей нищеты, пролетаризации и обострения капиталистических противоречий; объявлялось несостоятельным само понятие о “конечной цели” и безусловно отвергалась идея диктатуры пролетариата; отрицалась теория классовой борьбы и т.д.”

Руководителям (да и рядовому составу) КПРФ недостает элементарной политической честности. Постоянно прикрывая реальный отход от идеологического наследия К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина “требованиями времени” (непонятно какими), уходя от всяческой идеологической полемики под прикрытием “единства оппозиции” (которого не может быть, пока у разных отрядов оппозиции разные цели, даже разные тактические цели), они тем не менее не прочь иногда сослаться на Маркса и особенно Ленина и назвать себя их творческими наследниками. И что показательно - с их точки зрения устарели именно те взгляды Маркса и Ленина, против которых высказывались Мильеран, Каутский, Мартов. То есть они разделяют точку зрения последних. То есть марксизм за 100 лет устарел, а каутскианство - нет. Так не честнее ли прямо заявить, что прав был Г.В.Плеханов и О.Ю.Мартов, что В.И.Ленин и большевики ошибались, и привести идеологическую наклейку в соответствии с содержанием? - Нет. КПРФ этого делать не будет, поскольку опирается на невежественную некоммунистическую массу, обожествляющую великих основателей научного социализма (и уже в силу своего теологического, вождистского, богоискательского отношения к Марксу, Энгельсу, Ленину, Сталину или Троцкому или иному созданному в их душах идолу - некоммунистическую массу, антимарксистскую, отрицающую социализм как науку и превращающую его в религию). И даже если бы Зюганов и его сподвижники пошли на такой шаг и отвергли марксизм-ленинизм не только на деле, но и публично на словах - свято место пусто не бывает. На их место пришел бы другой зюганов, под видом коммунизма и социализма проповедовавший бы далекие от марксизма вещи и помогавший бы российской буржуазии в достижении ее корпоративных интересов.  Электоральной  массе  сегодня нужен некоммунист, изображающий из себя коммуниста. Она не приемлет, не понимает и боится честного коммунистического подхода в политике, но в силу инерции воспитания предпочитает красный флаг триколору.

 Уроки российской истории: школа зюгановских фальсификаций.

 Второй раздел программы КПРФ именуется не без претензии: “Уроки российской истории и пути выхода из кризиса”. Из самого названия его следует, таким образом, что авторы Программы изучили этапы развития российского общества, провели определенный научный анализ и на основании этого научного анализа предлагают теперь продуманную программу действий.

Раздел начинается с нескольких слов об особенностях исторического развития каждой страны, а также комплиментов в адрес революционного движения народа. Характерно, однако, что вспомнив крестьянские войны Разина и Пугачева, дворянское восстание 1825г. и деятельность Герцена и Чернышевского, авторы программы умудрились ни слова не сказать ни о рабочем движении, ни о партии большевиков, ни об установленной в 1917г. диктатуре пролетариата. Аллергия КПРФ к пролетариям не случайна - мы видим, что и Зюганов, и его “народно-патриотические” единомышленники берут свои истоки более от славянофилов и народников, от выхолощенного Бакунина и примитивизированного Плеханова, но никак не от марксистского направления революционной мысли России. Собственно, и В.И.Ленин упоминается во всей Программе только единожды, не считая дежурного обещания “добиваться прекращения очернения учения В.И.Ленина” - и даже не как теоретик коммунистического движения и практик революционной борьбы (что сейчас, в условиях оппозиционного этапа развития, для коммунистов, по-идее, наиболее актуально), а как противник неких зловещих “псевдореволюционеров”, “рассматривавших страну и государственную собственность как “добычу”, подлежащую разделу”. Ленин-революционер, Ленин-марксист, Ленин-борец с оппортунизмом Зюганову неинтересен.

 За бога, царя и отечество!

 Чем же Россия отличается от других стран мира, по мнению зюгановцев? - Ответ на этот вопрос дается с невинной открытостью в Программе КПРФ.

“Сложное переплетение геополитических, национальных и экономических обстоятельств сделало Россию носителем культурной и нравственной традиции, основополагающими ценностями которой являются общинность, коллективизм (соборность); патриотизм, теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства (державность); стремление к воплощению высших идеалов истины, добра и справедливости (духовность); равноправие и равноценность всех граждан независимо от национальных, религиозных и других различий (народность)”.

Соборность - она же общинность, она же коллективизм. Эту незатейливую мысль, позволяющую протянуть преемственность между созванным Алексеем Михайловичем Романовым Земским Собором, земствами, Советами рабочих и современными парламентами, доктору Зюганову подарил доктор Хасбулатов, незадолго до разгона Верховного Совета РФ опубликовавший в “Советской России” серию передовиц. То обстоятельство, что Земской Собор был рожден не расцветом, а кризисом Российского государства, что все земское самоуправление сводилось к организации “богоугодных заведений”, что Советы 1917г. и Советы 1987г. не имеют между собой ничего общего Руслана Хасбулатова и редакцию “Советской России” смущало не более, чем Зюганова смутило протаскивание в программу Коммунистической партии народнического, эсеровского по исторической первооснове тезиса об “общинности”.

Державность, трактуемая КПРФ как “теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства”, являет собой попытку полного опровержения коммунистической, разработанной К.Марксом в “Критике Готской программы”, Ф.Энгельсом в «Анти-Дюринге», В.И.Лениным в “Государстве и революции”, теории государства.

Духовность, о которой говорят Зюганов и К, и которую они не решились в Программе приравнивать к Православию (хотя и делают это в многочисленных интервью, не говоря уже об их прямом заговоре с русской православной церковью против атеистов и сектантов), расшифровывается в программе как стремление к воплощению истины, добра и справедливости. Нам совершенно неясно (или вернее, совершенно ясно, если участь скрытые подспудные мотивы КПРФ), почему Зюганов сотоварищи вместо более точного и уместного слова “нравственность” используют допускающее религиозное толкование словечко “духовность”.

Наконец, “народность”, то есть “равноправие и равноценность всех граждан”, носителем чего, оказывается, была Россия. Да, да, дорогие члены КПРФ, по-мнению ваших руководителей, в классовом обществе, в исторических рамках которого развивалась Россия, оказывается, бывает “равноправие и равноценность всех граждан”. Из программы КПРФ прямым текстом следует, что в России было равноправие между холопом и князем, крепостным крестьянином и помещиком, наемным рабочим и фабрикантом, работавшим за трудодни колхозником и усиленно питавшемся в московском спецраспределителе партийным чиновником. Нигде - в Англии, Германии, Испании и других классовых обществах равноправия граждан не было. А вот в России было! Приводить доказательства авторы Программы КПРФ считают явной роскошью.

Что же до рассуждений о “равноценности всех граждан”, то здесь перед нами проступает родимое, несмываемое пятно бюрократического цинизма, устанавливающего людям цену. Ведь при капитализме (в отличие от рабства и русского крепостничества, которое, видно, бередит умы и души поклонников царской России из ЦК КПРФ) устанавливается цена не на людей, а на рабочую силу. Цена, разумеется, неравная - как неравной была цена на рабочую силу и в СССР.

В первом, неотредактированном “ленинской (оп)позицией в КПРФ”, варианте Программы эти державные нотки звучали еще откровеннее:

“С точки зрения мировоззренческой Россия есть выразитель культурно-исторической и нравственной традиции, основными ценностями которой являются соборность (общинность, коллективность), державность (принадлежность к великому народу и государству, безопасность личности и общества), духовность (стремление к воплощению высших идеалов истины, добра и справедливости).”

Как видим, в новом варианте к представлениям КПРФ о России прибавилась еще и “народность”, а принадлежность личности к государству была заменена на “тесную взаимосвязь”. Суть же осталась прежней: “православие, самодержавие, народность”.

В вышедшей за полгода до принятия партийной Программы книжке “Драма власти”, которую автор, обладай он хоть долей самоиронии, мог бы назвать и “Драмой оппозиции”, Зюганов одарил читателей следующим откровением:

“Что мы можем противопоставить разрушителям России в области идеологической? - Четкое, ясное и детальное осознание своей общенациональной сверхзадачи. На протяжении многих столетий России сознавала себя предназначенной для того, чтобы явить миру сокровища человеческого духа, реализованные в личной жизни и семейном укладе [домострой - авт.], общественном устройстве [крепостничество - авт.] и государственной, державной форме [импортированная династия Рюриков, феодальные войны между русскими княжествами, триста лет монголо-татарского ига, опричнина, сокращение численности населения России в период петровских преобразований на треть - на треть, д.ф.н. Зюганов, а не 1-1.5%!, правление Николая Палкина и Николая Кровавого - вот то “сокровище”, которое Зюганов вознамерился “явить” не только освободившемуся в 1917г. от  его “державной формы” российскому народу, но и всему миру - авт.]. В течении долгих веков эта идея принимала разнообразные мировоззренческие, религиозные и идеологические формы [и это пишет доктор наук, - впрочем тогда Зюганов был только кандидатом в доктора, - безбожно разделяя запятыми на независимые составляющие мировоззрение, идеологию и теологию, хотя уже студентам хорошо известно, что первое поглощает второе и третье]. Она вдохновляла творцов вселенской формулы “Москва - третий Рим”, окрашенной в суровые, мужественные, аскетические тона российского имперского лозунга “Православие, Самодержавие, Народность”.

Зюганова можно цитировать бесконечно, ибо, озабоченный имперскими лозунгами династии Романовых, он способен рассуждать о геополитике столько, сколько может выдержать читатель и даже сверх того. Дальше, например, он рассказывает, что именно “русской идеей”, “выраженной в общественном устройстве” царской России, “вдохновлялись борцы за народное счастье”. И уж, само собой, «идеологическая основа русской геополитики предполагала контроль над территорией как вспомогательную задачу, решение которой необходимо для обеспечения главной цели - нести народам свет Истины и как можно надежнее защитить Божественную Истину от любых внешних посягательств».

Как мы видим, именно зюгановская идеология “самодержавия, православия и народности” перекочевала в программу КПРФ, подвергшись легкой ретуши со стороны программной комиссии.

Программа называющей себя “коммунистической партии” КПРФ, таким образом, напрямую проистекает от царского министра просвещения графа Сергея Уварова, впервые в 1832 году выдвинувшего триединый лозунг “Самодержавия, Православия, Народности”.

Всемирная история по КПРФ.

 Россия - мессия, за которым должно следовать остальное развращенное пороком индивидуализма человечество. Такова логика Зюганова и всех остальных теоретиков КПРФ от Ю.Белова до Р.Косолапова, которые не в состоянии принять мысли, что наша страна - всего лишь одно государство из многих, притом сравнительно неразвитое как в экономическом отношении (особенно сейчас), так и в социальном. Ни один европейский народ не позволит своему правительству так издеваться над собой, как это позволяют русские. Тому есть объективные причины и предпосылки, но факт остается фактом. Впрочем, может быть граждане России не так уж и плохи, если, не взирая на собственное обнищание и бесправие, они отказываются помогать в борьбе за власть державнику Зюганову.

Поскольку Программа КПРФ, как и следовало ожидать, и этот свой мессианский тезис никак не подкрепляет, обратимся в качестве подтверждающих его аргументов к статьям партийного лидера КПРФ Г.Зюганова. На этот раз перед нами лежит не “Драма власти”, выпущенная ДО принятия программы, а “За горизонтом”, выпущенная в свет ПОСЛЕ принятия партийной программы, то есть призванная разъяснить и развить скупые положения основного партийного документа.

В ней дается целая историческая теория, впрочем, не оригинальная. Зюганов рисует развитие человечества как историю христианской цивилизации, которая (по-Зюганову, конечно) “превращается в безусловную доминанту исторического развития, решительно тесня языческие окраины” уже в первом тысячелетии нашей эры. Впрочем, Зюганов вскоре поправляется и, двумя абзацами ниже признавая роль ислама, пишет: “судьбы мира решались во взаимодействии православной, западноевропейской и мусульманской цивилизаций”. Не славянской, не восточноевропейской - а именно православной. Зато по причине неизлечимой аллергии ко всем неправославным ветвям христианства, он говорит не о католической (и уж тем более не о германо-романской), а о западноевропейской цивилизации. Таких “мелочей” как Америка, Индия, Китай, тропическая Африка, Дальний Восток и Сибирь, до XV века практически никак не затронутых славянской или западноевропейской цивилизацией Зюганов не замечает. А ведь уровень развития Китая той эпохи не уступал уровню развития нашего Отечества или халифатов.

Весь “милитаризм” средневековья д.ф.н. (уже д.ф.н.) Зюганов приписывает европейцам, зараженным “доведенным до крайности прагматизмом”. Зюганов обижен на крестоносцев за то, что Львиное Сердце и Барбаросса использовали “идеальную, религиозную цель освобождения Гроба Господня для прикрытия вполне “земных” экономических и политических целей”. Конечно, платившая дань татаро-монголам Россия того времени вряд ли может быть обвинена в “милитаризме”. Но разве поход Святослава на Хазарский каганат был вызван идеей борьбы с сионистским Итилем, а не “земной” экономической целью освобождения волжского торгового пути? Разве феодальная грызня, сопровождавшаяся сожжением Искоростеня, убийством Бориса и Глеба, ослеплением князя Василия, - а именно этими фактами заполнена вся русская история периода раздробленности, - пример “воплощения высших идеалов истины и добра”, которые приписывают России, выделяя ее из человечества как нечто сверх-особенное, номенклатурные теоретики? Разве развязанная в 1877г. под предлогом соблюдения прав РПЦ в Палестине война против Османской империи не ставила “земную” политическую цель подчинения Балкан?

Изнасиловав историю темных веков (или вернее, вообразив себе факт изнасилования, поскольку никакой серьезный ученый воспринимать зюгановские выдумки всерьез не станет), Геннадий Андреевич не изменил своей методологии и при рассказе об эпохе Возрождения. Эпоха Возрождения ему не понравилась. Набожных мародеров рыцарей и святую инквизицию сменял предприимчивый буржуа и рациональный ученый. “Идеальные, возвышенные мотивы жертвенности, служения и долга теряют свое определяющее для практической жизнедеятельности значение, уступая место “пользы”, “целесообразности”, “выгоды” и им подобным.”  Отдав, поскольку не отдать просто нельзя, дань почтения Рафаэлю и Боттичелли, Зюганов утверждает, что “в сухой и бесплодной атмосфере “нового времени” (даже это словосочетание - новое время - он закавычивает, отрицая прогрессивность освобождения Европы от феодальных и идеологических оков) легко и свободно дышалось только коммерсантам и схоластам”.

Зюганову безмерно жаль “раскола католической церкви, ставшей для стремительно “модернизировавшегося” общества уже слишком “консервативной”, и появления протестантизма, впервые сделавшего попытку теологически обосновать идеологию меркантилистского индивидуализма. “Бог любит богатых”, - пишет Зюганов, безбожно забывая, что освобождение за плату от грехов (индульгенции) было введено именно Римской церковью и упразднено протестантизмом, что отменив пышные и дорогостоящие обряды, протестантизм демократизировал культ и уравнял прихожан, что именно католическая часть Европы на протяжении последующих веков, скованная двойным гнетом светской и духовной власти, отставала в развитии от протестантских Англии и Голландии. О моральной стороне - сожжении святой инквизицией неблагонадежных (протестантские священники тоже не чурались таких способов, но никогда не достигали масштабов католических), карательных походах герцога Альбы в Нидерланды, разврате и преступлениях на папском престоле, Варфоломеевской ночи - мы упомянем лишь для напоминания читателю. Говорить о морали Зюганову бессмысленно. Его мораль - старательно подтасованные факты, втиснутые в прокрустово ложе его убогой доктрины противопоставления России и Запада.

Россия, по мнению идеологов КПРФ, полностью отличается от Запада. Там - индивидуализм, здесь - коллективизм. Там - классовая борьба, здесь - соборное единство. Там государство - выразитель интересов правящего класса, здесь - всего народа.

Вообще, «никогда государство в России не было явлением сугубо политическим. Для русского человека - это явление и духовное, нравственное». В этом состоит отличие от «западной доктрины, рассматривающей государство как неизбежное зло, которое должно побольше спать, дабы не мешая добрым клеркам и бюргерам зарабатывать деньги, в лучшем случае - обязано служить «ночным сторожем» их честно нажитого добра». По сути, именно такое отношение к государству в политологии считается фашистским. Вот что, дословно, писал Б.Муссолини в работе «Доктрина фашизма»: «фашистское государство, высшая и мощная форма личности, есть сила, но сила духовная. Она синтезирует все формы моральной и интеллектуальной жизни человека. Поэтому государство невозможно ограничить задачами порядка и охраны, как этого хотел либерализм... Для фашизма государство не ночной сторож, занятый только личной безопасностью граждан. Государство, как его понимает и осуществляет фашизм, является фактом духовным и моральным, так как оно выявляет собой политическую, юридическую и экономическую организацию нации».

Перед нами не просто совпадение цитат, причем дословное, но и совпадение позиций. И Муссолини, и Зюганов выступают против «либеральной» теории государства. И Муссолини, и Зюганов провозглашают государство явлением духовным, т.е. высшим, которое не имеет под собой исключительно классовой подоплеки, и укрепление которого, поэтому, должно быть задачей соответствующей партии.

Почему же трудящиеся периодически бунтуют против государства? - уйти от такой постановки проблемы, не кривя душой, могли Муссолини и Розенберг, объявившие революции происками «мировой закулисы», но не Зюганов сотоварищи. Господам из ЦК КПРФ приходится всячески юлить, изворачиваться, чтобы и «коммунистов» из себя изобразить и не изменить собственной теории государства как высшей ценности.

«Русский народ сотворил самодержавную власть и был верен ей, пока она удовлетворяла его потребность в самосохранении и развитии. Он смел эту власть, как только она встала поперек его движения вперед - к государству, гарантирующему права человека труда»,- пишет Ю.Белов, видимо, думая, что его читатели круглые невежды и не учились в средней школе, что антифеодальные восстания в Киевской Руси, крестьянские войны Болотникова, Пугачева и Разина, выступления горожан, национально-освободительные движения на окраинах он может вымарать из истории.

Зюганов видит причины социальных потрясений не в объективном противоречии между эксплуататорами и эксплуатируемыми, не в необходимости силового устранения прежних порядков, уже не соответствующих уровню общественного развития и держащихся голым насилием правящих классов, а в самом факте того, что одни люди не согласны с другими: «многие беды можно охарактеризовать одним словом: «раскол». Раскол веры, произошедший при патриархе Никоне, привел к тяжелейшим нравственно-религиозным и идейным потрясениям. Сословно-имущественный раскол способствовал обострению гражданского противостояния, закончившегося кровопролитной гражданской войной. Раскол национально-территориальный стал причиной распада и расчленения страны уже на наших глазах», - пишет Г.Зюганов в книжке, посвященной 80-летию Октябрьской революции. Притом сами «расколы» искусственно вносятся извне, а не являются отражением объективно существующих противоречий.

На XVIII век, по мнению Зюганова, приходится “усиление русской государственности, мало-помалу превратившейся в мощный противовес гегемонистским устремлениям западного мира, гарант мирового геополитического равновесия”. «Россия из века в век оказывалась главным препятствием на пути всех без исключения попыток завоевания мирового господства». “От Батыя и Тамерлана до Наполеона и Гитлера - все претенденты на глобальную власть неизбежно спотыкались именно о Россию”.  Право, стоит привести цитату из написанного в начале века “Нового Сатирикона”, этой прекрасной пародии на казенщину и примитивизм царских учебников истории: “несмотря на отчаянную, почти нечеловеческую храбрость, которую оказали русские, татары победили их, и обложив приличной данью, отправились в Венгрию и Польшу. Но в Моравии татары встретили трусливое и никуда не годное войско, и Батый, потерпев страшное поражение, возвратился назад”.

Ведь ни Батый, ни Тамерлан не были претендентами на мировую власть. Батый - это всего лишь один из периферийных ханов империи Ченгизидов, а Тамерлан скорее был союзником Руси, поскольку воевал в основном с Золотой Ордой. Не говоря уже о том, что государство Александра Македонского, Римская империя, Арабский халифат, средневековая Испания и буржуазная Англия - подлинные претенденты на тотальную власть над миром (в понимании Зюганова) - вообще не сталкивались с Россией.

“Ни одна попытка установить мировое господство до сих пор не удалась не из-за сопротивления какой-то уникальной цивилизации, а из-за сугубо материальных причин - производительные силы общества были недостаточно развиты и не составляли единую производительную силу. А потому и мировая империя до сих пор была невозможна”, - откликнулась на этот зюгановский геополитический пассаж рядовой член КПРФ Надежда Карачевская.

Но XVIII век вызывает и неодобрение Зюганова, поскольку именно «начиная с XVIII века, ознаменовавшегося крутыми, «шоковыми» реформами Петра, в государственно-мировоззренческом монолите России появились первые трещинки», поскольку «духовное состояние общества перестало быть первостепенной заботой государства» и Петр нарушил «симфонию властей - духовной, нравственно-религиозной и государственной, светской». Итак, до Петра, по-Зюганову, государство заботилось о «духовном состоянии общества», видимо, ради этого духовного здоровья сжигая еретиков на Красной площади, закрепощая крестьян (крепостное право окончательно утвердилось задолго до Петра), выжигая целые непокорные города и уничтожая городские вольности. И что важно, именно Петр I, вводивший буржуазные реформы, пытавшийся модернизировать Россию, ввести систему образования, построить современную армию, организовать мануфактурное производство, - именно он и вызывает неудовольствие Зюганова. Зюганов критикует буржуазные реформы не с пролетарских, а с феодальных позиций. Заодно вместе со своими приверженцами кромсая отечественную историю и откровенно обманывая читателей. По-Зюганову выходит, что причина всех бед в самобытной России, ничего общего не имеющей с остальной Европой, да и человечеством, заключается в капиталистических реформах. Эта позиция ничего общего не имеет с марксизмом и даже народничеством (поскольку народники все-таки выступали за демократические преобразования). Это - позиция крайней реакции и откровенного средневековья. Зюганов видит величайшую ошибку Петра I в отсечении церкви от власти. Что может нагляднее высветить суть идеологии Геннадия Андреевича?

«Русское государство при всей непростоте отношений с татарским народом и Казанским государством не посягало на веру и национально-исторические традиции татар», - лжет еще один идеолог народных патриотов Ю.Белов. Если Испания, Португалия и Голландия “беспощадно уничтожали коренных жителей Нового Света”, то “завоевание Сибири быстро сменяется мирной хозяйственной и культурной экспансией россиян, предпочитавших торговлю и постройку храмов карательным военным экспедициям”, - вторит Белову Зюганов. Сожжение индийцами-тесленами русской столицы на Аляске не в счет. То, что один епископ Лука в 1738-1755гг. разрушил в Татарии 418 мечетей из  536 и на их месте действительно “построены храмы” не в счет. Резня сартов в уже не средневековом и “просвещенном” 1916г. не в счет.

А что до торговцев и миссионеров, то в процессе колонизации они всегда шли первыми, и только вслед за ними следовали войска. Так было при колонизации Африки, Океании, стран Азии. Своими убедительными писаниями Зюганов только подтверждает, что царская Россия ничуть не отличалась в последовательности своей колониальной политики от стран Европы.

Сам Г.Зюганов представляет Российскую империю как некий райский сад, где чудным образом сочетались соборные интересы различных народов. “Доступ в любое сословие был открыт представителям всех национальностей”,- так превращает объективный процесс социально-классового расслоения у татар и украинцев в неслыханную для остального человечества заслугу дома Романовых Зюганов. Что ж, и в современной России “доступ в любой класс” - бесправного пролетария и сверхбогача - открыт для представителей всех национальностей.

Мимоходом объяснив, что “в отличие от устоявшегося мнения Петр стремился не столько “прорубить окно в Европу”, сколько, наоборот, обезопасить Россию от возможной агрессии со стороны морских направлений” и, не удосужившись объяснить, как страна, не имеющая выхода к морскому побережью (исключая выход в Ледовитый океан), может быть подвергнута нападению вражеского флота (волоком, его, что ли будут тащить от Финского залива до Москвы?), Геннадий Андреевич торжественно объявляет, что (внимание!) “все дальнейшие шаги России, направленные на обретение своих естественных границ, диктовались стремлением к державному миротворчеству”. А разве “Америка для американцев” госсекретаря Монро, то есть желание Вашингтона подчинить себе все Западное полушарие от Огненной Земли до Ледовитого океана, в чем-то принципиально разнится от “естественных границ” Геннадия Зюганова?

«Государство, созданное русским народом, не вело войн на истребление противника»,- пишет Ю.Белов о внешней политике Рюриковичей и Романовых, спекулируя на национальных чувствах русских людей, которые не несут никакой ответственности за деятельность этих феодальных династий.

Про Казань, где после штурма 1552г. было вырезано все мужское население, мы уже писали. А что до Кавказа, то всем известно, что в отличие от многих других территорий Чечня вошла в состав России не добровольно, а после полувековой войны 1817-64гг. Для покорения горцев тогда была стянута армия численностью до 100 тысяч человек, которой руководили на различных этапах войны А.Ермолов, И.Паскевич, Н.Евдокимов и другие известные царские генералы, фактически прибегнувшие к тактике “выжженной земли”. Помимо боевых действий, против горцев использовался спланированный голод, который не мог не начаться в условиях запрета свободного проезда по равнинам Дагестана, Закавказья и Северного Кавказа по торговым и другим экономическим делам. Николай I отдал приказ "усмирить навсегда горные народы или истребить последних". А теперь посмотрим, как эти факты трактует г-н Зюганов: "Кавказская война 1817-64 гг. вовсе не была (как и остальные российские войны) завоевательной или агрессивной акцией". Напомним эти "другие российские войны": подавление польских восстаний в 1830 и 1863-64 гг., вторжение в революционную Венгрию в 1848г., развязывание Крымской войны в 1854г., колониальные походы в Среднюю Азию в 1873-81гг., конфликт с Японией из-за контроля над Кореей и северо-восточным Китаем в 1904-05гг., вступление в империалистическую войну в целях подчинения турецкого Константинополя и австрийской Галиции в 1914г., убийство 30 тысяч узбеков при подавлении восстания 1916г.

Отнюдь не “бархатным” было и царское управление на покоренных землях. Г-н Зюганов не просто молчит о колониальном грабеже на Кавказе и в Азии, но и откровенно лжет, пытаясь представить царскую Россию исключением из правил: дескать, Англия, Германия и Франция свирепствовали на покоренных землях, а вот дом Романовых "по-евразийски" объединял народы. На деле политика России по отношению к “инородцам” не отличалась от политики Франции в Алжире или Германии в стране гереро. Наиболее плодородные земли на равнинах отбирались в пользу казаков, а коренное население было вытеснено в скалы. Так, только в конце 1864г. на черноморском побережье Кавказа было расселено 142 тыс. русских семей общей численностью 600-800 тысяч человек. В свою очередь до 500 тысяч горцев бежали в Турцию, где до четверти из них погибло от тифа, холеры, лихорадки и недоедания. Когда 8500 кавказских семей попросили российское правительство разрешить им вернуться домой, Александр II наложил на прошение резолюцию: "о возвращении не может быть и речи". И после таких общеизвестных фактов у прозюгановской газеты "Советская Россия" еще хватает совести называть геноцид кавказских народов XIX века "чистым и стерильным". "Так врач ранит больного, чтобы выжил весь организм. Та рана была нанесена во имя сплочения и укрепления организма российской государственности". Двуличие зюгановцев с их двойным стандартом просто отвратительно.

Итак, вместо научного анализа геополитических интересов царской России - обеление русского империализма и противопоставление его как “хорошего” “плохому” империализму США, Англии, Германии, Франции, Японии - в общем, всех прочих стран мира. Вместо противопоставления внешней политики страны-освободителя, Советского Союза и тюрьмы народов, царской России, их объединение. “Империя - исторически и геополитически обусловленная форма развития Российского государства”, - пишет Геннадий Зюганов. Как будто не могут сказать то же самое о Великобритании, Испании, Турции, Китае державники этих государств. “Лидер коммунистов” не объединяет трудящихся разных стран, а разъединяет их, ищет не объединяющие, а разделяющие начала, а потому ищет свой “духовный стержень” в прошлом веке и весьма разочарован нынешним столетием, стирающим национальные границы.

ХХ век для Зюганова - не эпоха промышленного и информационного развития человечества, не эпоха пролетарских революций, не эпоха освобождения третьего мира от политического колониализма, не эпоха победы над оспой и выхода человечества в космос. ХХ век для Зюганова - “эпоха катастроф”. Именно так он и называет раздел своей книги, посвященный нашему времени.

Мы понемногу приближаемся к периоду Октябрьской Революции 1917г.

Равно как ХХ век Зюганов не считает веком прогресса, так и 1917г. для председателя “партии коммунистов” - не год освобождения народов России от помещичье-крепостнических пережитков и частно-капиталистических оков. Зюганов отрицает даже сами объективные предпосылки Февральской и Октябрьской революций. Зюганов расценивает их как проявление мирового антироссийского заговора: «Борьба с Россией становится приоритетным направлением всей западной политики. Первоначально самые серьезные надежды в этой борьбе возлагались на революционный взрыв, который, по расчетам стратегов мировой закулисы, должен был взорвать российскую государственность». Итак, посылка есть - «мировая закулиса» возлагала надежды на революционный взрыв в России. Вывод очевиден для каждого - она же его и профинансировала. То есть лидер КПРФ повторяет обвинения охранки против Ленина и большевиков как наиболее последовательной революционной партии.

Зюганов прямо пишет, что “предпосылки российской революции явились в равной степени следствием ошибок русского правительства во внутренней политике и внешнего, разлагающего влияния западной цивилизации”. То есть, если бы Николай II проводил политику более продуманную, потребности в уничтожении монархии в России бы не возникло. “Разлагающее влияние Запада” нельзя понимать иначе, чем проникновение в Россию идей марксизма и научного социализма, требований политических свобод, секуляризации церковного имущества и национализации промышленности. В самом деле, как могли “разложить” царскую Россию императорская Германия или королевская Англия, были ли они заинтересованы в смещении близкого им дома Романовых и замене его революционным правительством? - Нет, Зюганов явно адресует обвинение в “разложении России” германской, английской, французской и т.д. социал-демократии, помогавшим русским социал-демократам, большевикам и меньшевикам расшатать романовские порядки. “Коммунист” Зюганов сожалеет о том, что революция случилась. Она для него - случайность, следствие ошибок правительства и внешних происков. Более интеллектуальные союзники КПРФ из “Духовного наследия” добавляют еще и “отсталость масс”: “после того, как Февральская революция свергла царизм, либеральные демократы (т.е. кадеты) не нашли поддержки в массах, так как политическая культура масс была “отсталой, реликтовой”, чуждой либерально-демократическим ценностям и поэтому стало неизбежным установление авторитарного режима”, - подчеркнул во вступительном докладе на проведенной «Российскими учеными социалистической ориентации» (РУСО), «Духовным наследием» и «Международной ассоциацией ученых за демократический социализм» научно-практическом форуме представитель “Духовного наследия” проф. А.Гоголевский. А вот что пишет сам Г.Зюганов:

“Вырвавшиеся в 17-м году наружу социальные антагонизмы ввергли страну в хаос и смуту ожесточенного братоубийства”. Антагонизмы “вырвались” в 17-м наружу. Как хотелось бы Зюганову, чтобы этого не произошло! Ведь “еще до Ленина к решению жизненно важных для прогресса России экономических и культурных вопросов призывали русскую интеллигенцию авторы знаменитого сборника “Вехи” П.Струве, Н.Бердяев, С.Булгаков и др., раскрыв пагубность революционного радикализма в России”. В своих исторических пристрастиях “лидер российских коммунистов” оказывается гораздо правее меньшевиков и социалистов-революционеров, стоя где-то между Пешехоновым и Милюковым. Союзник и спич-райтер Зюганова Алексей Подберезкин пишет, что “история требует в минуты опасности для Государства Российского объединения всех здоровых сил, ибо изменить ситуацию необходимо сегодня, ведь завтра уже будет поздно, и некому будет удерживать расползающуюся катастрофу”. Февраль 1917г. положил начало совершенно бесспорной катастрофе Государства Российского. Народ перестал слушаться власти, солдаты начали избирать командиров, на заводах рабочие изгоняли законных собственников, национальные окраины объявляли о независимости. “Страшный и ужасный раскол страны в 1917г. Тогда вне закона оказалась национально-государственная элита, чьей профессией было  служение Отечеству. Это были высшие царские чиновники, дворяне, офицерство, предприниматели, профессура, духовенство, казаки и т.д.” Ужас, ужас. Гучков с Родзянко эмигрировали, а Колчака вообще расстреляли.

Живи нынешние лидеры НПСР Зюганов и Подберезкин в то время, они стали бы последним и наиболее последовательным оплотом Николая II и старых порядков империи Романовых.

Впрочем, и сейчас позиция лидеров КПРФ по данному вопросу отличается завидной последовательностью. Они идейно выступают против революций, т.е. являются идейными контр-революционерами. “Непримиримое размежевание на пролетариев и буржуев унесло миллионы жизней”. “Россия уже перевыполнила план по революциям”, “это одна из аксиом: наша страна исчерпала лимит на революции, и слава Богу” - геополитически объявляет Зюганов, превращая историю в бюрократический циркуляр. Так и не поднявшись в своем мироощущении выше уровня мелкого столоначальника, всерьез полагающего, будто развитие общества (революции, контрреволюции и пр.) определяется не развитием производственного базиса, формирующего классы, не объективными противоречиями этих классов, не соотношением социально-классовых сил в обществе, будто политика определяется не гигантскими массами людей, которые опять-таки скованы в своих намерениях уровнем экономического развития страны и мира в целом, а неким бюрократом, который в линованной школьной тетрадке ведет подсчет “революциям” и сообщает интересующейся публике: “осталось еще две штуки” или “лимит исчерпан”.

Притом Зюганов исчерпал лимит на революции не только в России, но и во всем мире. В одной из последних своих книг «Уроки жизни» он расписывает историю всего человечества: «Практически завершена эпоха пролетарских революций». Хотя на самом деле эта эпоха еще и не наступала - все предыдущие успешные выступления пролетариат проводил не самостоятельно, а в союзе с мелкой буржуазией села и города.

Консервативно-охранительные исследования Зюганова дополняют его единомышленники по партии. Ю.Белов, например, утверждает, что “пролетарская революция в России никогда не победила бы, не будь она сопряжена с государственным патриотизмом русского народа”. Полностью игнорируя тот очевидный факт, что помимо русского народа в пролетарскую революцию в России, уничтожившую предшествующую государственность и осуществленную вопреки патриотам из “Союза русского народа”, партии народной свободы и оборонческих социалистических партий, внесли гигантский вклад мусульманские народы, латыши, украинцы, армяне, евреи, восставшие моряки Черноморского флота Франции, интербригады бывших австро-германских пленных и бастовавшие английские шахтеры. Не будь поддержки европейского пролетариата, не победила бы и революция. В одиночку, без помощи европейских рабочих и азиатских крестьян, действовавших вопреки национально-государственным интересам своих стран (разве не понесли потерь Англия и Франция от экспроприации большевиками иностранной собственности?) слабовооруженная Рабоче-крестьянская Красная Армия не выстояла бы в годы интервенции и гражданской войны. Нет, господин Белов! Пролетарская революция в России победила именно потому, что она отрицала “государственно-патриотические” интересы. Лозунг «Социалистическое Отечество в опасности!» не был проявлением таких интересов, поскольку основным в нем стал не абстрактно-государственный, а революционный момент. Социалистическое Отечество означало Россию лишь постольку, поскольку именно в России пролетариат пришел к власти. И именно поэтому такой лозунг был поддержан европейским пролетариатом.

Мы-то, на примере Албании и Перу знаем, что КПРФ безразличны выступления зарубежных революционеров. Столько грязи и убогой мещанской злобы, сколько выплеснули на погибших бойцов “Тупак Амару” “Советская Россия” и “Правда”, не накопили даже откровенно буржуазные газеты вроде “Русской мысли”.

“Революция не разрушила, а, напротив, обновила и укрепила российскую государственность, очистив ее от изживших себя феодально-буржуазных форм”,- продолжает свои размышления Зюганов. Его дополняет Программа КПРФ: “Геополитическим преемником Российском империи был Советский Союз”. Сказанное есть ни что иное как откровенная ложь и непростительная клевета на Советский Союз. СССР занимал в основном территорию Российской империи, но политическим преемником ее он не был. Зюганов пытается представить государство как нечто вечное. Фактически он отрицает смену формаций. Он превращает историю нашей страны в бессмысленную цепь перехода власти от “плохих” и “непатриотичных” правителей к “хорошим патриотичным” и наоборот. Зюганов вымывает классовое содержание государства и превращает его в некий вечный институт, в котором лишь меняются хозяева, да производятся какие-то перестановки.

“Если посмотреть технологию (непонятно технологию чего, поскольку в предыдущем абзаце Зюганов о технологии не сказал ни слова), она укладывается в троичную систему старого Российского государства: Бог, царь и Отечество. Именно эти три слова были написаны на знаменах (смотря чьих). Пришли большевики. И - Бога долой (нехороший это народ, большевики, - Бога, понимаете, долой), царя - мало того, что долой (Царя! Долой!!!), еще жизни лишили вместе с семейством! Отечество (разумеется) развалилось. Пришли, попробовали - ничего не выходит (для членов КПРФ повторим мнение Зюганова о результатах деятельности Ленина и большевиков: “пришли, попробовали - ничего не выходит” без царя). Вместо Бога, по существу, светская форма государства - социалистический идеал (чудесно? - вместо Бога, высшего существа, - не то Социалистический Идеал, не то Форма Государства. Одно и тоже! Воистину, “невежество - демоническая сила”)”

“Народные патриоты” вообще-то относятся с немалой симпатией к кадетам, а вот слово интернационализм трактуют с сугубо шовинистических позиций - так, применительно к Советской России Г.Зюганов говорит о пролетарском интернационализме не как о международной солидарности рабочих, позволившей выжить молодому рабочему государству в отсталой стране, подвергшейся иностранной интервенции, а как о политике, “достаточно успешно сдерживавшей центробежные националистические тенденции”, то есть как о политиканской геополитической технологии “сохранения единого государства”. Вот и весь “интернационализм” по-Зюганову.

К.Маркс и Ф.Энгельс не оговорились, когда написали в “Манифесте коммунистической партии”, что “пролетарии не имеют отечества”. Государство есть ни что иное как политическая надстройка, защищающее силой законов, армии и полиции собственность имущих классов. Рюриковичи средневековой Руси и не задумывались о каких-нибудь интересах смердов, представляя совокупные интересы феодальных землевладельцев. Достаточно обратиться к “Русской правде”, сборнику законов Ярослава Мудрого, по которому убийство “княжего конюха” наказывалось штрафом в сорок гривен, а смерда - в пять гривен “за голову”, чтобы увидеть - чьи именно права и интересы изначально защищало русское государство, как, впрочем, и всякое иное. 

Не бывает “отечества” вообще. Есть Чили Альенде и Чили Пиночета. Есть Никарагуа Самосы и Никарагуа сандинистов. Есть Франция Тьера и Франция коммунаров. Неужто пролетарий, постоянно недоедая, живя в трущобах, ощущая на себе безработицу и полицейские дубинки Государства, неужели он владеет Отечеством? А раз не владеет, то Маркс прав: у пролетария нет отечества. Неужто он обязан его защищать в “патриотических” разборках своего правительства с правительством соседней страны за обладание каким-нибудь угольным бассейном, где его же заставят почти бесплатно работать по 15 часов в сутки? Неужто турецкий рабочий должен защищать территориальную целостность “своей” Турции от “сепаратистов” из Курдской Рабочей партии и стрелять в восставших угнетенных братьев ради подчинения их геополитическим интересам своей буржуазии?

В КПРФ считают, что должен. Заместитель Зюганова по партии А.Шабанов пишет, что “определение государства как инструмента классового принуждения показало свою несостоятельность по крайней мере в советский период нашей истории”, а вообще-то идею об отмирании государства Марксу подсунули... коварные сионисты. «Бескрайние просторы Руси и постоянная опасность извне продиктовали необходимость образования государства еще до разделения общества на классы», - вторит ему Ю.Белов. Геннадий Зюганов, как и положено геополитику, подходит более масштабно: “разрушение государственности ударит по интересам всех - рабочих, крестьян, интеллигенции, предпринимателей. Погибнет государство - погибнут все”. Причина? - «государственная мощь, территориальные приобретения, военные победы играют роль инструментов, которые власть применяет ради достижения своей высшей цели - нравственного, экономического и политического совершенствования государства ради общего блага граждан». То есть власть совершенствует государство ради блага обывателей. В таком случае граждане прямо заинтересованы в укреплении государства и стабильности власти - еще бы, о них «заботятся», это «высшая цель» правящей элиты.

Ленин, которому Геннадий Андреевич нахально выписал партийный билет собственной партии, пользуясь тем, что титан умер и не может ничего сказать по этому поводу, предельно четко сформулировал свое, диаметрально отличное от зюгановского, отношение к государству и государственности:

“Пролетариату нужно государство - это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и “забывая” добавить, что, во-первых, по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т.е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмереть. А, во-вторых, трудящимся нужно “государство”, “то есть организованный в господствующий класс пролетариат”...  Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров. Но если пролетариату нужно государство, как особая организация насилия против буржуазии, то отсюда сам собой напрашивается вывод, мыслимо ли создание такой организации без предварительного уничтожения, без разрушения той государственной машины, которую создала себе буржуазия?”. “Все прежние революции   усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении  марксизма о государстве” А одну из частей своей фундаментальной работы “Государство и революция” Ленин так и назвал: “уничтожение паразита-государства”.

Таким образом, В.И.Ленин выступает за сохранение государства (но не просто государства, а государства диктатуры пролетариата) лишь постольку, поскольку это сохранение нужно для уничтожения института государственности вообще. Государство диктатуры пролетариата, таким образом, означает:

а) ликвидацию, разрушение государственной машины, которую создала себе буржуазия (не просто отстранение буржуазии от власти - а уничтожение организованного ею государственного механизма, - это, бесспорно, разные вещи);

б) создание государства пролетариата, основная задача которого состоит в защите революции от угрозы изнутри и извне;

в) отмирание пролетарского государства по мере исчезновения его подавляющих функций.

А теперь снова из Зюганова: “экономическая свобода плюс сильная государственная власть”. Призыв более чем характерный. Экономическая свобода - это не свобода для рабочих и служащих. Это - свобода торговли, бизнеса, предпринимательской деятельности, свобода для  лавочников, биржевиков, банкиров и акционеров. Свобода для эксплуататоров. Золотая мечта всей мировой реакции, стремящейся сбросить с себя ярмо профсоюзов, твердых цен и государственного регулирования. Сильная государственная власть может быть сильной властью или пролетариата (наемных работников) или буржуазии. В сочетании с воззванием к “экономической свободе” она означает ни что иное как сильное государство буржуазии, без стеснения и колебаний подавляющее всякое сопротивление низов. По сути, лозунг “экономической свободы плюс сильной государственной власти” есть лозунг крайне правых, реализованный Пиночетом, Чон Ду Хваном, греческими полковниками, а в развитых странах Запада Рейганом и Тэтчер. И недаром Зюганов говорит, что «гарантом прочного внутреннего мира» должна стать армия. Как армия гарантировала (действительно гарантировала, без кавычек) этот «гражданский мир» в Москве в октябре 93-го или в Чечне, хорошо известно.

“Грубейшей ошибкой государственной политики стала кампания “борьбы с великорусским шовинизмом”, - заявляет Г.Зюганов, прямо выступая против В.И.Ленина и выдумывая свой, “патриотический” сценарий отечественной истории, который не был реализован по вине “космополитствующих” большевиков. Зюганову невдомек, что СССР не мог в 1922г. быть ни чем иным, кроме как Союзом Советских (и в перспективе - социалистических) республик. Никакое унитарное, без права на выход из СССР объединение было невозможно. Все попытки Колчака, Юденича, Деникина и прочих белых генералов воссоздать “единую матушку-Русь” вели только к разобщению страны. Белогвардейцы во многом потерпели историческое поражение потому, что хотели восстановить национально-государственное устройство царской империи - в результате получив восстания на Украине и конфликты с буржуазными кликами Финляндии, Прибалтики и Закавказья, не позволившие создать устойчивый антисоветский фронт. Зюганов понимает пролетарский интернационализм как уздечку, посредством которой большевики скрепляли развалившуюся в 1917г. “державу”. “Державу”, преемником которой СССР стал не в большей степени, чем современная Греция является преемником афинской республики. Весьма и весьма деляческое и убогое понимание.

Зюганов, Белов... Да и в самой Программе КПРФ Октябрь 1917 года не рассматривается как грандиозный прорыв трудящегося большинства человечества к обществу без эксплуатации, классов и государства, как штурм неба. Программа КПРФ, руководитель которой через каждые два слова сетует на прагматично-деляческий буржуазный век, разрушивший дорогое его рыцарско-народническому сердцу средневековье, - программа КПРФ опускается до оправдания  Октябрьских событий, в большом стеснении объясняя их необходимостью “национально-государственного самосохранения” в условиях (о горе-то!) “полной социальной недееспособности правящего буржуазно-помещичьего блока”. Это ли не делячество, не ничтожный прагматизм, Геннадий Андреевич!

Рассуждая о советском обществе начала века, авторы Программы КПРФ умудряются ни разу не произнести слов “диктатура пролетариата”, зато, ничтоже сумняшеся, утверждают, что “характер производительных сил претерпел лишь незначительные изменения по сравнению с капитализмом”. Что разработчики руководящего партийного документа имели в виду под этим таинственным утверждением, нам когда-нибудь объяснит Геннадий Андреевич. Обнаружив, что ценности самодержавия жизненно необходимы коммунистам, совершив небывалые по смелости исторические изыски, он, может быть, сумеет рассказать, что же означает загадочный “характер” производительных сил - какой может быть “характер” у орудий труда, предметов труда и людей как работников. Мы не станем более останавливаться на этом вопросе, предоставив идеологам КПРФ самим расхлебывать их невиданную идеологическую кашу.

Вслед  за Р.Медведевым и А.Солженицыным Зюганов представляет советское общество гигантским концлагерем, в котором умерщвлялись десятки миллионов людей: “В борьбе за освобождение человечества от социального и национального гнета в ХХ веке Россия потеряла около 100 млн. своих граждан”. Кстати, обратили внимание на выраженьице? - не “100 млн. человек”, а “100 млн. граждан”, обладателей паспортов! “Недород в стране составил 91,5 млн. чел... Русские стали заложниками социальных экспериментов наряду с украинцами и белорусами”.

Цифирьки, сами понимаете, фальшивые. Согласно последним исследованиям российских историков в мировой войне Советский Союз потерял 21,78 млн. человек (а не 27 млн., как принято считать), по политическим мотивам в 1917-1990 годах было осуждено 3,853 млн. чел., из которых 828 тысяч расстреляно. Да и боевые потери в гражданскую войну, по мнению специалистов, были достаточно невысокими - 125 тысяч погибло в Красной Армии, 175 тысяч у белых, от болезней в двух армиях погибло соответственно 300 и 150 тысяч человек. В общем, и роймедведева Зюганов перемедведил, и солженицына пересолженицыл. Такой вот у “коммунистов” КПРФ лидер.

“Была установлена власть трудящегося большинства”. “К сожалению, путь жесткой централизации и огосударствления многих сфер общественной жизни был неправомерно возведен в абсолют”, в результате чего-де и “ограничивалась свободная самодеятельная организация народа”. “Поскольку широкие слои трудящихся были лишены возможности реально распоряжаться результатами своего труда, они не чувствовали себя совладельцами общенародного достояния”.

Нет, каково! У власти находилось трудящееся большинство. Оно “неправомерно возвело в абсолют” огосударствление и само ограничило “свободную самодеятельность организации народа” (уф!), то есть в силу неких ложно понятных идейных принципов, а вовсе не объективно необходимой для отсталой России концентрации экономики в руках государства, а власти в руках бюрократии, “трудящееся большинство” само себя лишило собственности и власти. Никакого анализа социально-классовых сил в СССР нет и в помине. Еще бы - ведь доведи теоретики КПРФ свои речи до логического конца, и им придется признать, что на определенном отрезке истории в силу слабого, низкого экономического уровня нашей страны реальная власть перешла от “союза рабочего класса и крестьянства” к бюрократии, номенклатуре. Что эта номенклатура на протяжении нескольких десятилетий росла до понимания своих целей и задач, превращалась из класса в себе в класс для себя, а уже в 80-е годы стала классом для других, то есть приватизировала государственно-капиталистическую собственность и преобразовалась в капиталистов. Что неквалифицированные трудящиеся, желая скинуть с себя бремя “непроизводительных” расходов на науку, космос, ВПК, НИОКР поддержали лозунг разгосударствления. Что квалифицированные трудящиеся в свою очередь надеялись за счет своей лучшей квалификации и лучшего оборудования своих предприятий укрепить свое благополучие в режиме свободной рыночной конкуренции. Что КПСС дискредитировала саму идею социализма, сделав невозможным создание подлинно коммунистической партии и безжалостно преследуя марксистских диссидентов.

В общем, при обыкновенно честном анализе советской истории слишком многое придется признать КПРФ, в том числе не-коммунистичность и КПСС, и КП РСФСР, и свою собственную. Так далеко Зюганов, Белов и проч. никогда не пойдут. Куда проще свалить всю ответственность за распад СССР на зловещих западных агентов влияния. И превратить великую историю нашей страны, историю колоссальных масс в нелепый фарс: “кроме личностных амбиций политиков не было никакой основы ни для развала СССР, ни для разгрома национальных богатств России”.

События конца 80-х-начала 90-х гг. идеологи КПРФ и народных патриотов описывают не менее оригинально, нежели всю предшествовавшую тому историю государства Российского.

Сам Зюганов ничуть не считает отрицательным переход к рыночной экономике, начатый в конце 80-х годов. Он, кстати, считает, что тогда нужно было так перестроить страну, чтобы «выйти за пределы формационных отношений на учет общецивилизационных процессов», то есть Зюганов был готов отказаться и от «социалистической» вывески, по сути, агитируя за «нормальное» общество, «не-социализм, не-капитализм». Это «нормальное» общество на поверку оказывается, конечно, обществом капиталистическим, то есть с частной собственностью и властью буржуазии. Зюганова смущает не цель рыночных реформ, а их результаты, которые он объясняет ненужной спешкой в деле насаждения частной собственности в стране. «Можно было постепенно подойти к многоукладной социально-ориентированной экономике», - пишет Зюганов о ситуации конца 80-х годов. Фактически он полностью солидарен с Горбачевым, как бы ни открещивался от Михаила Сергеевича. Ведь и тот тоже упрекает Ельцина в чрезмерно быстрых темпах капитализации, предлагая, как и Геннадий Андреевич, более постепенный переход к обществу эксплуатации человека человеком.

Причины распада СССР Зюганов видит в:

- монополии госсобственности, то есть отсутствии частной капиталистической собственности;

- мировом антирусском заговоре;

- «потере чуткости» руководством КПСС.

Перед нами чистые, незамутненные мыслью идеалистические представления, где нет и близко попытки проанализировать движение социально-классовых сил и глубинные экономические процессы. Почему руководство КПСС «потеряло чуткость», как развивалось народное хозяйство страны, в чем причины перерождения КПСС - от всех этих вопросов Зюганов старательно увиливает, при необходимости сваливая все на «агентов влияния» и «мировую закулису». Более того, любую попытку рассмотреть события в СССР с марксистских позиций, с точки зрения исторического материализма, лжекоммунист № 1 объявляет происками ЦРУ: «миф о естественном, произвольном течении событий усиленно внедряют в массовое сознание именно те силы, которые желают скрыть свою неблаговидную деятельность под вывеской «объективных процессов»».

«Агенты влияния», конечно, у Запада в Советском Союзе были (как у СССР были целые партии влияния в странах Запада, открыто проводившие просоветскую линию и даже входившие в правительства). Да дело-то не в них, они есть везде и всегда, но успеха добиваются лишь в определенных ситуациях. Дело в классовых противоречиях в СССР, в том, что раздрай единой экономики, предопределивший распад страны, был выгоден правящей элите и даже значительной части трудящихся, был выгоден в том числе и лично Зюганову, Рыжкову, Семаго и К. Недаром Верховный Совет, в котором фракция КП РСФСР пользовалась немалым влиянием, почти единогласно проголосовал и за «суверенитет» России, и за одобрение Беловежских соглашений. Частные интересы возобладали над общими, и сама КПСС инициировала уничтожение Советского Союза, провозгласив курс на приватизацию и рыночную экономику.

Зюганову же причины, почему именно Ельцин одержал верх в столкновении клановых интересов, совершенно непонятны. “Оккупационный режим “ельциноидов” - всего лишь случайный краткий эпизод в жизни России”. Итак, распад Советского Союза, победа Ельцина на выборах в 1991 и 1996 годах, превращение страны из сверхдержавы в отсталую окраину развитого капиталистического мира - все это объясняется волей Случая.

Идеалистическое представление о причинах политических сдвигов 80-90-х гг. звучит и в каждой строчке работ ученого сподвижника Зюганова Алексея Подберезкина. “Демократическую волну” конца 80-х гг. он представляет читателю как кучку из нескольких сот неуравновешенных неврастеников, митинговавших в Лужниках, забывая о том, что тогда, в пик популярности “ДемРоссии” на ее уличные мероприятия собирались не сотни, а сотни тысяч людей, что за этими сотнями тысяч стояли десятки миллионов менее энергичных людей, обеспечивших Ельцину 57% голосов на президентских выборах, что рабочее и профсоюзное движение - движение масс, а не только кабинетных руководителей - на том этапе шло вслед за “демократами”. Причину успеха “демократов” А.Подберезкин усматривает не в глубоком социально-экономическом кризисе СССР и расстановке социальных сил, а в том, что некие популисты навязали обществу чуждые идеалы.

“Развитие государства, - пишет далее А.Подберезкин,- определяется духом нации, ее культурой и историей, сформировавшимися на протяжении веков, требованиями науки и современными международными реалиями”. Природно-климатические условия, присутствие на территории страны полезных ископаемых, наличие транзитных торговых путей, выход к морю, возможности сельского хозяйства - все это Подберезкин не учитывает. По мнению Подберезкина, развитие государства одинаково протекает в Гренландии и Германии, да только эскимосам “национального духа” не хватает, чтобы сделать свою страну мировой державой.

“Как назвать социальную формацию, как назвать тот мир, который мы надеемся построить?, - повторяет вслед за Подберезкиным Зюганов,- Быть может, название русский социализм было бы для этой идеологии (у бедолаги опять смешались все слова в голове, - начиная с “формации”, он затем приравнивает ее к “идеологии”) наиболее подходящим”.

Подберезкин честнее и последовательнее Зюганова. То, что Зюганов пишет обиняками, Подберезкин выдает прямо: “государственно-патриотическая идеология является синтезом научных знаний и Веры”. Ведь “иногда только Вера (без СМИ, денег, власти) меняла политическую карту континентов, ход мировой истории”. Когда, милейший? Мировую историю делали торговые фактории и оружейные заводы, а не хождения под хоругвями и исполнение священных гимнов. Да, моральный дух нации имеет огромное значение, в отдельных эпизодах, особенно при примерном равенстве сил, даже может выступать в роли решающего фактора в борьбе, но эпизоды не делают мировой истории и не меняют политической карты континентов.

Но... Не надо думать, это лишнее! - говорят своей пастве интеллектуальные вожди “народных патриотов”. “Наша Россия - особый мир, особая культура”... Мы должны верить в великую духовную силу Отечества. Именно это станет залогом нашего спасения и расцвета”. “Зачастую только Вера, т.е. иррациональный подход, способна ответить на острейшие вопросы сегодняшней политики. Только Вера в свою правоту дает силы отойти от ложных псевдонаучных представлений”, - пишет Подберезкин. Так в слепом повиновении Государству и Власти, Вере, иррациональности ищет последнее убежище политическая реакция. Когда не остается аргументов, правые политики прибегают к идеализации вступивших в противоречие с наукой и разумом общественных отношений, объявляя ересью логику и факты.

“Принципиальное отличие человека от животного заключается в том, - размышляет этот миллиардер, - что среди всех прочих потребностей - биологических, сексуальных, материально-потребительских и т.д. - для него на первом месте стоят духовные, нравственные и (в широком, а не классовом смысле) социальные.” А ведь без пошлой биологической потребности в кислороде Подберезкин не проживет и трех минут.

 Три этапа взятия власти

 Идеалисты из Роскомсоюза осенью 1994г. обвинили Зюганова в “юридическом признании законности антинародной конституции” только за то, что в “Обращении Президиума ЦК КПРФ” от 15 ноября 1994г. была поставлена задача “посредством установленных законом процедур принять меры к восстановлению народовластия в России”. В феврале 1997г. на Координационном Совете НПСР Г.Зюганов первой задачей назвал “возвращение власти в конституционное русло”.

Вот как теоретически выглядит путь КПРФ... Нет, не к социализму. К выходу из кризиса посредством “правильного (а не абы какого - правильного!) осознания трудящимися, всем народом своих коренных национально-государственных интересов”:

Первое, это - “отстранение законными методами от власти антинародных мафиозно-компрадорских кругов - партии национальной измены, установление власти трудящихся, патриотических сил”.

Непонятно, как же законными методами можно отстранить от власти “мафию”, которая сама пишет законы? Все речи о законности имеют единственной целью убедить трудящихся, что улучшить жизнь можно, бросив бюллетень в урну (“правильно осознав” свои государственные интересы - как будто у лишенного собственности и власти пролетариата в буржуазном обществе могут быть какие-то государственные интересы!).

Законность! Когда-то забастовки вообще были незаконными. Законными они стали не благодаря жалобам, прошениям и выборам в Думу “народных патриотов” (всегда - от Пуришкевича до Подберезкина - выступавших против стачек), а благодаря массовой волне неразрешенных стачек, захлестнувшей власть имущих и вынудившей правящие классы пойти на уступки. Когда-то (чего, видно, не знают мудрецы из Программной комиссии КПРФ) незаконно было даже говорить об освобождении крестьян от помещиков и Радищев был именно преступником, переступившим дозволенные монархией цензурные границы. Да и сама Россия образовалась незаконным путем - путем “сепаратистского” отделения от Золотой Орды и возмутительного отказа платить дань.

Кто принимает законы? - президент и парламент. Кто они по своей классовой принадлежности? - представители буржуазии, а не пролетариата. В нынешней оппозиционной на словах и капиталистической на деле Государственной Думе из 450 депутатов всего лишь семь рабочих, а врачей и учителей вообще нет. Поэтому законы принимаются и работают в интересах капитала. И если в классовом противостоянии, которого не отрицают даже Зюганов с Подберезкиным (просто считая его вторичным по сравнению со своей заботой о сохранении буржуазного государства), одна из сторон, имущий класс, устанавливает правила борьбы (законы) и притом всегда готова их нарушить, применяя ложь и прямое насилие, а другая сторона, пролетариат, подчиняется этим правилам, кто победит?

Сила трудящихся классов - не в законности. Сила - в организованности и решительности. Объединенный, нераздробленный пролетариат способен добиться любой политической цели. И даже - какой “незаконный” путь! - может осуществить в стране революцию.

В приведенном “первом шаге”, кстати, речь идет не о власти рабочих, а о власти трудящихся в форме власти “патриотических сил”. Запятая в выражении “власть трудящихся, патриотических сил”, в данном случае означает не разделение двух понятий, ибо при разделении в таких случаях пишется союз “и”, а их слияние, объединение, уравнивание. То есть “власть трудящихся” для идеологов КПРФ - это не власть рабочих комитетов на предприятиях, не сменяемость любого чиновника в любое время народом, не свободное творчество масс, которое в итоге может отстранить от власти и саму КПРФ. “Власть трудящихся” для КПРФ - это власть “патриотических сил”, то есть власть партии и ее партийных союзников, власть бюрократии, которая снова любой свой шаг будет обосновывать “интересами трудящихся”.

Второе, хотя логичнее было бы поставить первым, - “сохранение государственной целостности России, воссоздание обновленного союза советских народов, обеспечение национального единства русского народа”.

Национальное единство русского народа в условиях рынка и частной собственности - это единство русского буржуа, чиновника, директора, банкира и русского батрака, фабричного рабочего, учителя, врача. Очевидно, что первые кровно заинтересованы получать большую прибыль, что возможно только за счет присвоения труда вторых. Но они - «едины», поскольку “русский все равно останется русским, даже если он и купил дом в Лондоне”, - как пишет автор Программы НПСР А.Подберезкин. «Совесть не позволит русскому человеку жить за счет других, истощать и осквернять природу, эксплуатировать слабых», - дополняет Зюганов. Позволяет, Геннадий Андреевич, позволяет - разве большинство директоров в России, ради собственных капиталов беззастенчиво убивающих рабочих - не русские? (невыплата зарплаты есть именно убийство, недаром среди рабочих так много случаев самоубийств, вызванных обнищанием и безвыходностью).

Достичь чудесного взаимопонимания между угнетателями и угнетенными возможно либо через ограбление третьего мира, а на это слабенькая империалистическая Россия не способна, да такие рецепты сейчас не помогают даже правительствам Западной Европы, либо путем создания некоего пугала (ислам, внешний агрессор, зловещие сепаратисты), которое позволит консолидировать раздираемое внутренними противоречиями капитализма общество в интересах...

Чьих? Рабочих, учителей, рядовых ИТР? - Да нет же, в интересах правящих классов.

Одно пугало, кстати, уже найдено - это противники “государственной целостности России” из числа, например, чеченцев. Затем появится и другое. Ведь для более основательного обеспечения “национального единства” КПРФ придется утихомирить вечно недовольных смутьянов из числа “бастующих саботажников и леворадикальных провокаторов”, то есть душить и разгонять забастовки, запрещать оппозиционные левые газеты и партии. Разве социалисты Керенский и Церетели в июле 1917г. не отдавали приказов об арестах большевиков и разгромах большевистских типографий? Разве западная социал-демократия не прибегает к помощи судов, полиции и спецслужб для борьбы против мешающих ей радикальных коммунистов? Разве Зюганов уже не предал народное восстание в октябре 1993г.?

Более того, уже сейчас лидеры КПРФ и НПСР выступают против классовой борьбы пролетариата за свои интересы. Теоретически этот крестовый поход против коммунистического движения обосновал А.Подберезкин, заявивший, что общегосударственные интересы имеют приоритет над интересами классов (то есть интересами рабочего класса и трудящихся в целом), а теория всемирной победы пролетариата является несуразицей, от которой страдают конкретные люди и “лишается перспективы все народно-патриотическое движение”.

Именно отсюда появляется и третий шаг - “гражданский мир в обществе, разрешение разногласий и противоречий законным путем, на основе диалога”.

Так законным путем или на основе диалога? Зюганов хочет диктовать рабочему классу условия борьбы путем мелочного бюрократического регламентирования. Может быть, на каком-то этапе у него это получится. Может быть, он так и не придет к власти. Не исключено, что придя к власти, даже он будет бессилен накинуть узду на рабочее движение. В любом случае наши симпатии не на стороне Зюганова, и мы находимся с ним по разные стороны баррикад. Зато по одну сторону баррикад с Зюгановым оказываются Лебедь с Ельциным и Лужковым, это агрессивное трио “правды и порядка”.

Остальные “шаги” Программы КПРФ не выходят за пределы этатистских мер, под которыми подпишется любая политическая партия России - “укрепление политической независимости Союза”, “решительная война преступности” и “срочные меры выхода из экономического кризиса посредством государственного регулирования хозяйственной жизни”. Мы ничего против этих мер не имеем и готовы под ними подписаться. Они настолько туманны и неопределенны, что под ними без отхода от своей программы реформ могут подписаться и Чубайс с Немцовым. И это называется Программой партии!

“Программа наших действий, - пишет Зюганов. - Что в нее вообще входит? Прежде всего - думская работа... Второе направление связано с работой в массах”.

Яснее не скажешь. Работа в массах для КПРФ вторична по сравнению с парламентскими заигрываниями с правящим классом. Работа в массах подчинена парламентской деятельности.

Теперь мы, наконец-то, подошли к плану взятия власти. Взятие власти КПРФ намерена осуществить в три этапа, подробно расписанных в основном партийном документе:

1. На первом этапе образуется правительство национального спасения. Оно национализирует (“призвано возвратить народу и взять под контроль государства”) “имущество, присвоенное вопреки народным интересам”. Трактовать эти интересы будет, очевидно, государство. Многоукладность экономики, разумеется, сохраняется. Зато вытесняется иностранный капитал. “Товаропроизводителям создаются условия, позволяющие эффективно работать в рамках” Его Величества Закона. “Налаживается самоуправление” (хорошо, правда? - самоуправление налаживается!) и контроль трудовых коллективов над производством и распределением национального богатства.

2. На втором этапе трудящиеся смогут “все активнее и шире участвовать в управлении делами государства через Советы, профсоюзы, рабочее самоуправление и др. органы прямого народовластия”. В экономике “отчетливо проявится” ведущая роль социалистических форм хозяйствования.

3. Наконец, на третьем этапе “будут доминировать общественные формы собственности на средства производства”.

О политической системе третьего этапа Программа хранит молчание, хотя очевидно, что “все более активное и широкое участие” трудящихся в управлении делами государства весьма отличается от управления государством самими трудящимися через выборных и отзываемых в любое время представителей. Еще бы. Ведь, как пишет сам Зюганов, «народ очень доверчив», а сама Программа КПРФ недвусмысленно, как мы видели раньше, поясняет, что в «социалистическом» обществе будут трудящиеся и нетрудящиеся, притом именно последние будут «стимулировать» самоуправления первых, т.е. контролировать степень их свободы и инициативы. Зюганов пишет дословно следующее (это очень важно для понимания сути и целей КПРФ и ее лидеров): «после прихода к власти народно патриотические силы положат конец всем формам духовно-нравственного растления народа», то есть КПРФ и НПСР будут решать, что разрешено читать, а что запрещено, что разрешено говорить, а что запрещено. Учитывая стойкую аллергию вожаков этой партии к научному атеизму, марксизму, пролетарскому интернационализму однозначно будет запрещена коммунистическая пропаганда как «растлевающая» народ. Фактически речь идет о диктатуре с опорой на прямое насилие. Готовность к такому насилию прибегнуть не скрывается.

Не рассматривается и ведущая для понимания причин кризиса СССР проблема рыночных отношений. Ведь “доминирование общественных форм собственности на средства производства” не отрицает ни хозрасчета, ни товарно-денежных отношений, то есть не отрицает ежедневного и ежечасного воссоздания в производственном процессе капиталистических отношений.

Перед нами - три этапа программы весьма ограниченного государственного капитализма, в которой, однако, оговариваются определенные права трудовых коллективов. Программа КПРФ даже на третьем этапе - Программа европейского Государства Благоденствия. Государства Благоденствия, переживающего сейчас трудные времена и испытывающего потрясения мирового рынка. Иллюзии, которые становятся вчерашним днем для западного пролетариата, Программа КПРФ представляет как вершину стремлений пролетариата российского.

 Вместо СССР - мировой жандарм

 Лидеры КПРФ - хорошие буржуазные политики, и хотя Г.Зюганов имеет привычку пенять на «гнусный прагматизм» и рассказывать о преимуществах идеализма, на практике все выглядит по-иному. Рыцари КПСС в начале 1993г. были неприятно удивлены, когда КПРФ отказалась обсуждать воссоздание этой организации: вопрос о создании союза компартий бывшего СССР по требованию И.Осадчего, Г.Скляра и В.Зоркальцева был даже снят с повестки дня Оргкомитета восстановительно-учредительного съезда КПРФ 11 февраля 1993г.

Собственно, и к восстановлению СССР у руководства КПРФ с самого начала было довольно скептическое отношение. Если Крючков и Умалатова считали, что сама аббревиатура “СССР” является чем-то вроде путеводной звезды всего комдвижения, а Хабарова называет Ельцина “нелегитимным президентом” на том основании, что до сих пор население России пользуется паспортами Советского Союза, то ставленники Зюганова в СКП-КПСС Лигачев и Мельников на Конгрессе народов СССР в 1994г. провели резолюции о создании Союза равноправных государств, мало отличающегося от Союза независимых государств, созданного в 1991г. и «благополучно» существующего доныне.

Что же понимают идеологи “народных патриотов” под восстановлением Союза? Во-первых, ни слова не говорится о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. Зюганов ставит вопрос иначе - «законодательное признание верховной властью России права наций на воссоединение. Это создаст необходимую правовую базу для воссоздания соборного единства русского народа». Таким образом, «право наций» оборачивается правом на аннексию целины, Крыма, Кохтла-Ярве без права казахских и украинских районов России на воссоединение с Казахстаном и Украиной. Сама по себе вполне правильная идея защиты прав русскоязычного населения от дискриминации со стороны националистических правительств заменяется разжиганием национальных конфликтов. Если «право на воссоединение» (как форма права на самоопределение) провозглашается исключительно для одного народа, и полностью отрицается для других, то мы имеем откровенное провоцирование национального разграничения и розни (которое в первую очередь сторицей выйдет для русской диаспоры в ближнем зарубежье).

Во-вторых, конечно, отрицается право на отделение от России. Зюганов уже сейчас требует изъять из Конституции Тувы право на выход из РФ, а в будущем обещает «твердо и решительно оградить нашу национальную безопасность от любых внешних или внутренних посягательств». «Внутренние посягательства» есть ни что иное как движение за выход из состава России. Мы не поддерживаем такой выход, поскольку он на деле означает разделение трудящихся различных национальностей, усиление местных националистических бюрократий и шовинистическую реакцию в Москве. Но мы признаем право на отделение и ни в коем случае не поддерживаем полицейские и военные репрессии против национальных движений. Разумеется, победивший пролетариат России окажется на стороне пролетариата национальных республик и вместе с ним будет сопротивляться сепаратизму, который после революции будет направлен против единства нашего класса. Такое сопротивление ничуть не будет означать ликвидации права на отделение, равно как стремление сохранить семью не означает агитации за запрет разводов. Но сегодня выступать вместе с правящим классом России (то есть с буржуазией) против национальных движений - означает укреплять откровенно антирабочий режим, подавлять вместе с ним трудящихся, желающих избавиться от такого ярма.

В-третьих, «союз нерушимый» в изложении Зюганова выглядит концентрационным лагерем, где править будут не избранные населением Советы, а наместники Кремля. Геннадий Андреевич проигрывает сценарий «введения в неблагополучном регионе прямого президентского правления, в результате которого глава государства может назначить туда своего полномочного представителя, делегировав ему необходимый объем прав. К сожалению, - уточняет Зюганов,- Кремль не обладает ни политической волей, ни нужной степенью административной компетенции, чтобы реализовать этот вариант на практике». Вместо России как страны, где трудящиеся различных национальностей самостоятельно управляют своей судьбой, мы получаем концентрационный лагерь с диктатурой кремлевского президента, который вправе ликвидировать избранные трудящимися органы власти и назначать наместников.

А теперь о главном, о содержании «народно-патриотического» «объединения республик». “Главной общенациональной задачей, - пишет разработчик программы НПСР А.Подберезкин,- в ближайшие годы станет мирное восстановление великого русского государства в его естественных границах, существовавших до 1991г.” Русского государства, а не союзного. Украинцам, казахам, грузинам, туркменам, - в общем, всем нерусским народам, численность которых в совокупности больше русского, отводится роль подчиненного элемента.

Лидеры НПСР далеки от мысли, что такое колониальное устройство вряд ли окажется устойчивым, и им придется иметь дело не с 700 000 чеченцев, а со 150 000 000 людей, не привыкших к национальному неравенству и не приемлющих его.

Особое внимание Г.Зюганов уделяет международным отношениям. Геополитика для него имеет первостепенное знание. Она является ключом к пониманию им как выразителем коллективных чаяний КПРФ и НПСР задач думской оппозиции. Как мы видели выше, классовая борьба отходит на второй план и заменяется противостоянием атлантической и евразийской цивилизаций. Поэтому восстановление контроля России над Евразией объявляется бесспорным первичным условием для решения внутренних проблем: «без должного выхода в Мировой океан [в предыдущем предложении Зюганов писал о «прорыве к теплым морям, к Балтике и Черному морю»] ни один руководитель, с каким бы партийным билетом он ни пришел завтра к власти, не решит ни одной крупной проблемы». В случае победы на выборах лидер КПРФ, таким образом, объяснит избирателям, что экономический спад, задержка зарплаты, безработица и обнищание будут преодолены лишь после присоединения Крыма, Прибалтики и иных стратегических территорий. «Россия вновь стоит перед необходимостью решения тех же трех громадных геополитических задач, что и четыреста лет назад: выход к Балтике, Черному морю, собирание русских земель и оформление четких границ на юге и юго-востоке. Только теперь у нас нет в запасе трехсот лет для их решения».

Зюганов (как «геополитик») рассматривает три варианта развития человечества и места России в мировом сообществе:

-глобальная смута;

- «планетарная диктатура»;

- баланс интересов.

«Планетарная диктатура» подразумевает, само собой, диктатуру США, НАТО и «мировой закулисы». Избежать ее, очевидно, можно только поставив железный занавес. Глобальная «смута» есть ни что иное как крушение капиталистической «стабильности» и массовые народные выступления на Западе и в «третьем мире», от которых Зюганов убеждает спасаться путем укрепления собственной государственности и самодостаточности (автаркии) - то есть, опять-таки железного занавеса, который будет призван не допустить проникновения революционной смуты в нашу страну.

Наконец, «баланс интересов» есть ни что иное, как постепенное угасание Запада, в результате которого «в мире может установиться новая глобальная политическая инфраструктура», «гарантом такого сбалансированного мира и смогла бы стать Россия». То есть «народно-патриотическая» Россия призвана заменить США в качестве мирового жандарма, диктующего волю народам мира.

Каким образом планируется это сделать? - Геннадий Андреевич со свойственной ему как математику педантичностью в одной из последних своих книжек «География победы» выделяет три этапа замены гегемонии США гегемонией России.

На первом достигается внутренняя консолидация политической элиты и народа на базе платформы НПСР, т.е. при сохранении частной собственности, установлении прямого президентского правления в неподчиняющихся регионах, усилении роли православной церкви. На втором происходит объединение с Белоруссией и Украиной, притом особые надежды возлагаются на украинский офицерский корпус.

«После того, как будут решены задачи первых двух этапов, России станет по силам достичь главной геополитической цели - восстановить контроль над «хартлендом». Только достижение этой цели сможет обеспечить нашему государству подлинную национальную безопасность».

«Хартлендом» - сердцем мира - в геополитике называется внутренняя часть Евразии, притом некоторые «ученые» относят к нему Восточную и Центральную Европу, Сахару, Арктику и субарктические территории Северной Америки, а также Индию и Китай.

Зюганов прекрасно понимает, что установление господства России над Евразией - задача весьма непростая, и перечисляет «возможные и доступные формы контроля». В первую очередь он называет военный контроль, уточняя, что «речь идет не об агрессии и подрывных действиях, а о создании совместных военных сил и размещении на территории соседних дружественных государств российских военных баз», подготовке офицерского состава для вооруженных сил этих государств и их технологическую привязку через поставку оружия российского производства. Чтобы государства были «дружественными», включатся в работу дипломаты, перед которыми ставится задача «поддержки пророссийски ориентированных частей национальных элит». А в качестве инструмента давления на правительства этих государств Зюганов называет «использование технологической и энергетической зависимости сопредельных территорий», политическую активность русской диаспоры, пропаганду. И что важно - Зюганов постоянно подчеркивает цель поставить другие государства в зависимость от России, установить контроль над другими странами, навязать волю Кремля народам. И речи нет об интернационализме, сотрудничестве и дружбе народов, помощи рабочему и коммунистическому движению.

В своей основе геополитика Зюганова представляет собой зеркальный слепок геополитики США: расширение сети военных баз, вмешательство в дела иностранных государств, полное пренебрежение интересами народов этих государств. «Можно согласиться с теми, кто считает биполярную модель мироустройства оптимальной для сохранения стабильности современного мира», - пишет Зюганов. Иначе говоря, признается прогрессивным присутствие двух мировых жандармов, каждый из которых контролирует свою часть планеты и сдерживает другого, то есть положительной является и роль США как противовеса России. Впрочем, Геннадий Александрович не может сдержать желания обойтись и без Соединенных Штатов: «Россия должна быть именно державой, т.е. страной, удерживающей (совместно с другими или в одиночку) мир от сползания в пучину хаоса и катастроф». То есть России предлагается сменить США на посту мирового жандарма.

 Слова и дела: два пишем, три в уме. КПРФ и классовая борьба.

 В письме ЦИК КПРФ к членам партии “О месте КПРФ в политической жизни современной России” было сказано следующее:

“Прежде всего мы - партия, объединяющая коммунистов-государственников, считающих своей исторической задачей сохранение целостности Российской Федерации, постепенное воссоздание союзного государства...

Мы опираемся на марксистско-ленинское учение о государстве, беря из него критику государства как формы господства меньшинства над большинством, идею приобщения к управлению страной всех полноправных граждан. Диктатура любого класса в современной России привела бы ее в конечном итоге к исторической катастрофе”. “Попытки реставрировать идею диктатуры пролетариата - это уже не детская болезнь левизны. Это провоцирование гражданской войны”, - встает в позу мещанина-обличителя Юрий Белов. А вот голос геополитика Зюганова: “Конечно, классовые интересы не могут совпадать везде и во всем. Но эти различия были должны (не оправдали, видать, классовые различия его доверия) вновь стать источником конструктивного общественного диалога, двигателем рациональных государственных реформ, а не смут, мятежей и войн. Мятежи и бунты происходили как раз тогда, когда пытались установить “классовую диктатуру”, безразлично какую - боярскую, дворянскую или пролетарскую”. Разве не называет в открытую здесь “коммунист № 1” революцию 1917 года “мятежом и бунтом”? Разве не говорит он открытым текстом, что вместо революции нужно было “двигать рациональные государственные реформы”, то есть не ломать систему царской России, а улучшать ее?

Что же такое пролетариат с точки зрения марксистско-ленинского учения, на которое не прочь сослаться, когда им это выгодно, идеологи КПРФ? - методологически на этот вопрос ответил Ф.Энгельс в фундаментальной работе “Принципы коммунизма”: “пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала”.

Итак, по Энгельсу, пролетарий - это не только промышленный рабочий, но и любой наемный работник, не имеющий иных средств к существованию, кроме продажи своего труда. В ХIХ и начале ХХ века, когда население и Западной Европы, и России в значительной части состояло из мелкой буржуазии (крестьян и ремесленников), а сфера услуг практически не была развита, в реальной жизни пролетарий был синонимом промышленного рабочего (хотя не только промышленного - уже существовала сеть железных дорог, не говоря уже о сельхозрабочих). Инженер, врач, учитель по своему социальному статусу стояли ближе к буржуа, - равно как современный наемный директор, менеджер, управляющий относятся к классу буржуазии, а не пролетариата, поскольку его доход в форме зарплаты намного превышает его реальный вклад в производство. Кроме того, сама прослойка наемных работников умственного труда была тогда весьма ничтожной - в царской России, например, на 175 млн. населения приходилось всего 20 тысяч врачей.

ХХ век принес - не мог не принести - сдвиги в социальную систему России, как и всего мира. Произошла пролетаризация  не только раскрестьянеиного сельского населения, но и интеллигенции, причем доля последней в обществе многократно  возросла. Поэтому, когда мы сегодня говорим о власти (или диктатуре) пролетариата, мы говорим о власти наемных работников.

КПРФ же, отказываясь от принципа пролетарской диктатуры, фактически предлагает в качестве цели некое фантастическое государство, в котором власть бы принадлежала одновременно и буржуазии, и наемным работникам, причем последние приносили бы за счет своего труда этой буржуазии прибыль и добровольно (будучи тоже у власти) отказались от повышения своего жизненного уровня ради классового мира и сверхпотребления банкиров, чиновников, директоров и крупных акционеров.

В 1852г. К.Маркс отмечал в письме к члену Союза коммунистов Вейдемейеру:

“что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили  историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты - экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего:

1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства;

2) что классовая борьба неизбежно ведет к диктатуре пролетариата;

3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов.”

Итак, диктатура пролетариата - главное в марксизме. Ленин в “Государстве и революции” писал: “ограничивать марксизм учением о борьбе классов - значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма”.

Между тем Зюганов объявляет, что в “целях восстановления соборного единства общества коммунисты отвергли экстремистские тезисы о классовой борьбе, грозившие народу расколами и внутренними конфликтами”, на паях с  Кара-Мурзой “сделав решающий шаг на пути идеологического оздоровления” и отвергая тем самым даже само наличие в России классового общества. “Только бескомпромиссный возврат к практике классовой борьбы и пролетарского интернационализма может спасти страну, - твердят те, кто даже из распада СССР и гибели КПСС не сделал никаких выводов”, - обвиняет коммунистов в буржуазной “Независимой газете” Зюганов, даже не понимая того, что “практика классовой борьбы” рождается не чьими-то программными заявлениями, а объективным противоречием между трудом и капиталом.

В уже упомянутом письме к Вейдемейеру Маркс так отзывался о подобных людях: “невежественные олухи, вроде Гейнцена, отрицающие не только борьбу, но и самое существование классов, доказывают этим только то, что они, несмотря на свой мнимочеловеколюбивый вой, считают общественные условия, на которых покоится господство буржуазии, последним продуктом, крайним пределом истории, доказывают только то, что они - лишь слуги буржуазии”.

Но Зюганов, как и подобает последовательному мракобесу, не остановился на отрицании классов. Стоит привести еще одно его социо-философское открытие: “в сравнении с лишь вырисовывающимся на горизонте технологическим способом производства нынешний способ индустриального производства превращается в РЕАКЦИОННУЮ силу, и вместе с ним и его основные агенты - предприниматель и наемный работник - превращаются объективно из некогда прогрессивных в отсталые, реакционные классы. В отличие от них крестьянин, производственная деятельность которого более органично вписывается в природу и ее естественный временной, энергетический и вещественный круговорот, объективно ближе к новым потребностям человечества”.

Разберись, кто сможет:

- индустриальное производство не является технологическим (а каким же оно, милейший, является?);

- при технологическом производстве по неведомой причине предприниматель и наемный работник становятся реакционными классами;

- а вот крестьянин, давно уже исчезнувший в развитых странах, включая нашу собственную, и смененный сельскими предпринимателями и сельхозрабочими, “объективно ближе к новым потребностям человечества”.

Право же, чудны дела твои, господи!

Провозглашенная в Программе КПРФ доктрина “устойчивого развития” отрицает не только марксистские представления о развитии общества, но и диалектический метод вообще. В самом деле, как связать эту теорию с законом отрицания отрицания или перехода количественных изменений в качественные? Разработанное Гегелем и углубленное Марксом диалектическое учение теоретически обосновало революционный характер общественного развития и тем обрекло себя на яростные проклятия схоластиков и догматиков консервативного склада.

Вопреки партийным инструкциям аппарата ЦК КПРФ, человечество не развивается по линейной восходящей схеме. Есть периоды упадка и процветания, прогресса и регресса, омертвления еще недавно авангардных форм общественного устройства и второго прихода прежних, казалось бы изжитых,  порядков.

Более того, если вспомнить, что социум проявляет себя в различных, хотя и тесно соприкасающихся, cферах - экономике, политике, культуре и пр. -  говорить о каком-то общем устойчивом развитии явно не приходится. Революционный рывок 1917г., освободивший народы России от векового угнетения, сопровождался быстрым упадком экономики и массовой эмиграцией деятелей культуры. Напротив,  в 30-е гг. в Германии быстрый рост промышленного производства шел параллельно с формированием исключительно реакционной политической модели государственного устройства. Рост социальных благ в 60-е годы в Европе, с одной стороны, способствовал улучшению благосостояния трудящихся, а с другой стороны, ослаблял революционное крыло рабочего, профсоюзного движения. Развитие передовых производств происходит в условиях оттока капиталов из других отраслей. Идея устойчивого развития в экономике - ни что иное как нелепый замысел равномерного прироста по всем направлениям, замысел консервации существующего положения до бесконечности.

Сложно сказать, родилась первой неприязнь КПРФ к революции, для обоснования которой и было вызвано к жизни “устойчивое развитие”, или, наоборот, “устойчивое развитие” как догматическая доктрина породило отрицание революционных рывков.

Зато, как следствие заботы о народной общности, сохранении государственности и устойчивом развитии, КПРФ и в реальной политике (а не только в теории) взывает к “обеспечению гражданского мира в обществе, разрешению разногласий и противоречий законным путем, на основе диалога”.

“Очень малопродуктивным может оказаться радикальный протест, - пишет, игнорируя всю мировую историю, д.и.н. Подберезкин, - потому что история неоднократно показала, как власть может обходиться с таким протестом”. Показала. В 1789г. во Франции, в 1905 и 1917гг. в России, в 1959г. на Кубе, в 1969г. в Ливии... Да и без учета революций - разве 8-часовой рабочий день, избирательные права женщин, прекращение вьетнамской войны, прогрессивное налогообложение были достигнуты не методом радикального протеста? Ведь не будет же даже Подберезкин отрицать, что радикальные действия включают в себя массовые забастовки, захват предприятий рабочими, блокады транспортных магистралей, пикеты против штрейкбрехеров, сожжение (о, ужас!) национальных флагов в знак протеста против империалистической зарубежной политики национальных правительств?

Отрицать Подберезкин не будет. Он при любом раскладе будет выступать против (исключая, конечно, тот случай, когда массовые волнения приведут к власти его самого - как шахтерские забастовки помогли когда-то “Демроссии”). Поскольку “даже в случае победы стихийного радикального протеста борьба продолжится, она будет превалировать над решением конкретных задач нации, а значит, в конечном счете непродуктивна, неконструктивна для государства”. Показательны даже названия зюгановских пресс-конференций в Думе: “Возможно ли остановить социальный взрыв?”, т.е. возможно ли остановить революцию?

КПРФ “не тянет” даже на умеренную социал-демократическую партию. Вся ее деятельность в рабочем движении свелась к периодическим декларациям Купцова о необходимости такой деятельности, аппаратному завоеванию отдельных созданных РКРП верхушечных Советов рабочих (Самара, Волгоград) и такому же аппаратному перетаскиванию отдельных рабочих лидеров в ряды парламентской фракции (последний трюк удался с брянским рабочим Шандыбиным).

Преследуя задачу создания вокруг партии электронного облака из подконтрольных организаций, ЦК КПРФ в пику РКРП организовал осенью 1994г. “Всероссийский съезд рабочих”, речи ораторов на котором были посвящены не организации забастовок и обмену профсоюзным опытом, а взаимным жалобам на плохую власть. Одним из четырех сопредседателей «Съезда» стал даже не рабочий, а генерал (Варенников). В резолюции этого мероприятия (осень 1994 года - заметьте!), самодовольно названной “Манифестом рабочего класса России” рабочий класс призвали “настойчиво бороться за передачу государственных предприятий в полное хозяйственное ведение трудовых коллективов”, т.е. директоров. В дальнейшем “Всероссийский съезд рабочих” еще пару раз, когда требовалось показать “рабочую опору партии”, собирался, вместо генерала Варенникова его участником стал генерал А.Стерлигов, однако к осени 1996г. это мероприятие настолько потеряло всякое значение, что ни одного из его участников даже не включили в раздутое до ста человек руководство “Народно-патриотического союза”.

По сути, эти “съезды” и “союзы рабочих” представляли не столько сочувствующие Зюганову и КПРФ рабочие круги, сколько ширму для реализации интересов директоров. Так, в Мордовии на 2-м съезде “Рабочего Союза” из 60 делегатов к титульному классу принадлежало только 16, а председатель “Союза” депутат ГосДумы мастер Газеев рассказал о способах созыва съезда следующее: “Мы попросим директоров, и они пришлют нам особенно хороших рабочих”. Какие рабочие особенно хороши для саранских директоров - объяснений не требует. Разумеется, на местных выборах “Рабочий Союз” агитировал за директоров. Например, за возглавляющего Приборостроительный завод г-на Чубукова, который в выступлении по республиканскому телевидению заявил, что никаких сокращений на заводе не допустит, а уже на следующий день вывесил на доске объявлений сообщение об увольнении 220 рабочих. Задержка зарплаты, выдача ее не деньгами, а товаром по завышенным на 20-25% ценам - обычная практика на Приборостроительном заводе. Можно только представить отношение рабочих предприятия к “Рабочему союзу”.

В Подмосковье в созданном КПРФ “Совете трудящихся Подмосковья” из 21 члена только двое рабочих.

В Читинской области, в конкуренцию местной организации ОФТ, КПРФ создала свое, “народно-патриотическое” движение “Трудовое Забайкалье”. Сопредседателями стали войсковой атаман Г.Панкратов, основатель Читинской ЛДПР Г.Кочергин и член ревизионной комиссии обкома КПРФ В.Балян, придерживающийся националистических воззрений. Такие вот «трудящиеся»...

Зюганов по-прежнему пытается делать ставку на надежных бюрократов из ФНПР. Весной 1994г. и 1995г. он в противовес коммунистам из РКРП, ОФТ, РПК и других левых организаций проводит первомайские манифестации под голубыми знаменами рядом с председателем ФНПР Шмаковым. Затем, регулярно рассылая письма по обкомам старых профсоюзов, Зюганов делает попытку заручиться их поддержкой на парламентских выборах (полтора процента голосов, полученных в декабре 1995г. ФНПР, засвидетельствовали политическую несостоятельность этих профсоюзов, набивавших цену своей многочисленностью и требовавших от КПРФ равноправного - 1:1 - соотношения в блоке), а в 1997г. - их руками провести “Всеобщую политическую стачку” для выторговывания уступок НПСР от “партии власти”.

Нельзя, конечно, исключать, что КПРФ со временем предпримет попытки внедриться в реально действующие стачкомы и независимые профсоюзы, а то и создать свой, в основном для борьбы против “Защиты”, бледно-розовый профсоюз. Во всяком случае, инициатива Анпилова на организацию профсоюза “Трудовая Россия” была поддержана рядом членов КПРФ, включая думского рабочего И.Шандыбина, - и только полная организационная несостоятельность анпиловцев не привела к развитию этой инициативы.

Зачем же нужно КПРФ рабочее движение? - Ответ на этот вопрос очевиден: всеобщая политическая стачка “обязательно должна быть стачкой общенациональной, где сольются социально-классовые требования и требования народно патриотические”, - заявил Юрий Белов на IV-м съезде партии. Проще говоря, рабочим предлагается вытащить из огня для русской национальной буржуазии каштан власти.

В июне 1998г. на пленуме ЦК КПРФ Г.Зюганов высказался еще более ясно: «партия будет бороться за отстранение нынешнего правящего режима всеми законными методами», но, поскольку «без массового напора, без стачки, никакие конституционные нормы импичмента не заработают», нужна «всеобщая политическая забастовка с требованиями перехода всей полноты власти к оппозиции».

Итак, ОФТ России, марксисты выступают за такую политическую стачку, которая бы в конечном результате устранила не только Ельцина, но и всю политическую систему буржуазного государства. За такую стачку, когда реальная власть переходила бы на местах к рабочим и забастовочным комитетам, а по мере налаживания горизонтальных связей они бы взяли в свои руки и центральную власть, когда трудящиеся бы учились управлять государством, осознали себя как «государственных» людей, за которыми - последнее слово при принятии решений. КПРФ выступает, напротив, за такую политическую стачку, которая бы лишь заменила Ельцина на Зюганова, сохранив всю систему принятия решений сверху. За такую стачку, когда трудящиеся используются в качестве тарана, подспорья в клановой борьбе двух групп буржуазии. Этот ход умело проделал девять лет назад сам Ельцин, «подогнав» забастовочное движение шахтеров под требования сменить власть КПСС властью «демократической оппозиции».

Женщины

Весьма характерно отношение Зюганова к женщинам. «Политические эмоции сплошь и рядом заменяют трезвый анализ ситуации. Результат такого женского мироощущения сегодня уже не требует комментариев. Выход один: всем нам надо, наконец, научиться слушать и слышать друг друга». Это классический пример консервативного, шовинистического отношения к женщине как недо-человеку, само мироощущение которого ущербно и опасно для общества. И хотя КПРФ и имеет вокруг себя целое облако различных женских организаций, а в руководство партии входят Горячева и Савицкая, руководители партии лишь используют обращение к россиянкам для достижения своих целей. Лидер КПРФ и здесь остался верен своим средневековым симпатиям времен крепостничества. Если бы сегодня стоял вопрос о праве женщин избирать органы власти, то он, скорее всего, высказался бы против. Еще бы - разве можно допускать в политику людей, само восприятие действительности которыми, по-Зюганову, не-трезво, конфронтационно, антиреально. Конечно же, нет.

 

Казачество

 

Занятно, хотя и вполне естественно, что сословник Зюганов, игнорируя многомиллионный рабочий класс, гораздо большее внимание уделяет искусственно реанимируемым властью сословиям - например, казачеству. Для русских и тюрок, вероятно, немалым сюрпризом стали такие обещания для “братьев-казаков”, которые Зюганов раздавал накануне президентских выборов и намеревался выполнить по приходу к власти:

“-восстановить традиционные казачьи учебные заведения, школы, кадетские корпуса и обеспечить традиционную казачью службу по охране государственных границ;

-открыть Казачий банк;

-помочь деньгами для создания и укрепления казачьих хозяйств, закрепить землю за казаками, передав ее в пожизненное пользование с правом наследования;

- открыть казачьи рынки в крупных городах”.

Вполне “социалистическая” программа: ввести сословные учебные заведения, сословный банк, сословные рынки (на которые “лицам кавказского происхождения”, да и русским не-казакам вход явно заказан), а также передать сословию на вечное пользование земли.

Причем нужно подчеркнуть, что современное казачество представляет собой искусственно возрождаемое правящим классом сословие, основная задача которого - защита государства, то есть выполнение карательных функций в интересах капиталистической элиты, которой это государство принадлежит. Такое казачество может быть только «белым», антирабочим, антипролетарским. Для «красного» казачества в России нет никакой социальной почвы. В начале века оно существовало лишь там, где казаки осели на землю, вели сельское хозяйство и силой рынка были дифференцированы на бедняков и кулаков (Кубань, Дон). Там же, где казачество носило в основном служилый характер, оно было исключительно белым (Астрахань, Яик, Семиречье, Северный Кавказ). Недаром рабочие и крестьяне относились к этому спецназу эпохи раннего капитализма с ненавистью и презрением, чему есть множество подтверждений в архивах. Сам террор 1919 года, масштаб которого спекулятивно преувеличен, был только ответной, накапливавшейся десятилетями ответной реакцией на террор казаков против трудового народа, о котором «патриоты» предпочитают не вспоминать, поскольку стыдно.

Сейчас речь идет о создании иррегулярных военизированных подразделений, живущих исключительно за счет государственных дотаций, то есть изъятия прибавочной стоимости у рабочих. И если пролетариат прямо заинтересован в отмирании государства, включая отмирание и своей собственной диктатуры, то казачество имеет интересы прямо противоположные. Поддерживая лозунг «возрождения казачества», то есть искусственного воссоздания исторически отмершего сословия, Зюганов и зюгановцы вместе с правящим классом выкармливают добровольный ОМОН. Никакого иного значения казачество не имеет.

Преклонение КПРФ перед Государством и Властью как Незыблемыми Ценностями приводит к тому, что ближайшим союзником партии провозглашается бюрократия. Основной задачей управленцев провозглашено укрепление нынешнего антирабочего государства - в докладе секретаря ЦК КПРФ Н.Биндюкова на II-м пленуме ЦК заявлено, что “важно, чтобы государственный чиновник на своем рабочем месте служил национальным интересам, не ослаблял, а укреплял Российское государство”.

Вот что говорит по этому поводу Зюганов: “Россию еще не уничтожили потому, что не разорили среднее управленческое звено, но и оно сейчас попадает в капкан. На него будут давить трудовые коллективы, требовать выплачивать зарплату ежемесячно [о, негодяи!]... Согласно указу о банкротстве можно засудить любого руководителя, который не выплатил зарплату [как всегда, наш заседающий в Думе «геополитик» все напутал и переврал - “Закон о банкротстве” не предусматривает ответственности директора за развал предприятия. Такая ответственность была лишь в ст. 137 УК РСФСР, отмененной в 1996г. Государственной Думой, да и по ней из нескольких десятков тысяч капиталистов-директоров профсоюзы смогли привлечь к ответственности только двоих]... Вопрос сохранения управленцев среднего звена сегодня один из важнейших. Я понимаю, многих из них повязали бартером, взятками, иностранными поездками [бедолаг “повязали иностранными поездками”!], совместными предприятиями, многие из них, к сожалению, проворовались, поездили на мерседесах. Но они уже поняли, что российской душе мало просто денег.

Они хотели бы заниматься настоящим, полезным делом и хотели бы иметь руководство в стране, которое бы поддерживало это дело. Наша партия это понимает, и мы сейчас предупреждаем, что очередной удар будет нанесен по этому главному управленческому слою России, истребив, растерзав который, хотят окончательно ликвидировать российскую независимость”.

Еще бы. Ведь “русский все равно останется русским, даже если он и купил дом в Лондоне” , - как пишет автор Программы “народно-патриотического союза” Алексей Подберезкин. “Смотрите! - восклицает Зюганов, обращаясь к владельцам лондонской недвижимости, - разорили фермеров, уничтожили кооператоров, фактически ликвидировали основную массу предпринимателей и сейчас вплотную подобрались к банкирам. Со дня на день снимут ограничения для иностранных банков и все наши банки будут ими “проглочены” за неделю”.

Более того, по-Зюганову выходит, что не народ кормит номенклатуру, а, наоборот, номенклатура кормит народ. В СССР, по его мнению, именно «производственная национальная элита обеспечивала обществу в целом вполне достойный уровень жизни».

 Большой бизнес как кормчий КПРФ

 С самого начала своего существования КПРФ объяснила, что российский крупный бизнес является для нее священной коровой, не подлежащей жертвоприношению. Уже 6 апреля 1993г. в "Советской России" Г.Зюганов поставил целью "добиться объединения не только коммунистов и патриотов, но и профсоюзов, промышленников и предпринимателей, чтобы они превратились в основу широкой левоцентристской коалиции, которая только может служить опорой нашей государственности". 3 сентября 1993г. Президиум ЦИК КПРФ выступил с официальным разъяснением следующего характера: “Многоукладная экономика содержит реальную основу гражданского согласия, т.к. она требует сочетания интересов различных социальных групп от рабочих до отечественных предпринимателей”. Известно высказывание влиятельного в кругах КПРФ и “народных патриотов” А.Тулеева, что национализация предприятий допустима лишь с согласия акционеров, т.е. самих частных собственников (и в первую очередь директората). Конечно, в условиях межгрупповых противоречий российского капитализма такая партия не могла не быть востребованной Большим Бизнесом.

Идеи “социализма” - в том понимании, что элита должна заботиться о своей рабочей скотинке и периодически подкармливать ее во избежание бунтов, сдобренная державными мечтами покорения мира отечественным товаропроизводителем, нашла отражение не только в программах потерявших работу функционеров КПСС, но и в умах значительной части крупной буржуазии. Достаточно вспомнить  социалистическую риторику кандидатов в президенты РФ М.Шаккума и В.Брынцалова, участие президента Империал-банка С.Родионова в выборах в ГосДуму в 1995г. по списку “левого” блока Ивана Рыбкина (кстати, Брынцалов тоже был в этом списке и только после поражения на парламентских выборах создал свою “Русскую социалистическую партию”), самоидентификацию в качестве социал-демократа главы Технобанка Г.Тосуняна, создание мультимиллионером Святославом Федоровым “Партии самоуправления трудящихся”, участие Союза нефтепромышленников в 1993г. на выборах в общем блоке с “Социалистической  партией трудящихся” Л.Вартазаровой.

 В умах русского “социал-патриотического” буржуа причудливым образом переплелись идеи бюрократического «социализма», социал-демократических реформ и националистического представления о мессианской роли России в мире. Впрочем, если вспомнить мировую историю, то социал-демократы с их  заявлениями о приоритете демократии и свободы в решающие дни борьбы за эту свободу почти всегда оказывались в одном лагере с самой махровой реакцией, будь-то российские меньшевики в 1918г. или германские эсдеки в 1919г.

Одну из ведущих ролей в финансировании КПРФ играет союз "патриотически" настроенных предпринимателей - Фонд "Духовное наследие", руководитель которого А.И.Подберезкин входит также в руководство "Российско-Американского Университета". Характерно, что Г.Зюганов в 1996г. был выдвинут  как кандидат именно “Духовным наследием”, а КПРФ всего лишь поддержала это выдвижение. С американской стороны этот Университет представлен Фондом Сороса. Издаваемые "Духовным наследием" брошюры выходят с двойным грифом, вторую часть которого представляет аббревиатура РАУ. Можно уверенно сказать, что поездки Зюганова в США прошли при непосредственном участии "Духовного наследия" и, таким образом, опосредованном участии Фонда Сороса.

Во время президентских выборов на 15 мая 1996г. КПРФ получила помощь от “юридических лиц” в сумме более 7,2 млрд. руб. (только официально). Еще 1,05 млрд. руб. Зюганову дали 649 “физических лиц” (по 1,6 млн.р. каждый).  Ельцину, для сравнения, по данным Центризбиркома буржуазия пожертвовала 13,4 млрд. и 0,78 млрд. соответственно. Это, конечно, лишь верхушка айсберга - только газета “Не дай бог!” стоила ее спонсорам 160 млрд. руб. Да и расходы КПРФ явно преуменьшены. Так, на парламентских выборах 1995г. партия потратила на кампанию якобы менее миллиарда рублей, в то время как только кандидат по Астраханскому и.о. № 61 от КПРФ В.Зволинский затратил более 150млн.руб. Затем на выборах губернатора области В.Зволинский собрал фонд примерно в 1 млрд. руб.

Номенклатурный капитал не только оказывает крупную помощь КПРФ на выборах, но и завоевывает в ней руководящие позиции. Достаточно отметить, что в головную часть списка партии на выборах в Государственную Думу вошли уже упомянутый А.Подберезкин, консультант одной из крупнейших в России Финансово-промышленных групп Ю.Маслюков (бывший представитель СССР в СЭВ) и генеральный директор - руководитель Агентства экономической безопасности "ВЗОР" В.Воротников (бывший руководитель Верховного Совета РСФСР). На президентских выборах А.Тулеев откровенно говорил о том, что его ближайшими друзьями являются банкиры, что наглядно подтверждалось использованием им во время поездок по стране частного самолета. Нарицательным персонажем стал владелец 13 ночных московских казино, президент Росбанка В.Семаго, входящий в руководство Круглого стола Бизнеса России - неформального клуба крупнейших капиталистов страны. Свой первоначальный капитал он приобрел еще в 80-е годы при непосредственной поддержке тогдашнего премьера Н.Рыжкова и в настоящее время достиг значительного влияния в элите российского бизнеса - В.Семаго является также совладельцем коммерческого клуба “Московигл”.

Среди руководителей региональных организаций КПРФ назовем президента Торгово-промышленной палаты Г.Ходырева (Нижегородская область), исполнительного директора акционерного коммерческого банка Н.Н.Данилюка (Нижнеамурск), руководителя Бизнесцентра А.Швецова (Чита), президента АО "Североалмаз" Ю.Гуськова (Архангельск), министра экономики Якутии А.Алексеева (он же 1-й секретарь рескома КПРФ) представителя фирмы "Хопер-Атис" В.Михайлова (Балашово), директора филиала известной нефтяной компании "Сиданко" В.Чертищева (Тюмень), члена правления чекового инвест-фонда "Возрождение" М.Тумгаева (Северный Кавказ). Именно они уже не опосредованно, а напрямую формируют облик и политику партии, составляя известную конкуренцию директорам-аутсайдерам. Последние, впрочем, по-прежнему преобладают в руководстве КПРФ. Мы не обладаем данными по составу ЦК и ЦКК КПРФ, но на парламентских выборах 1995г. КПРФ выдвинула в Думу 64 руководителей, 76 депутатов (как правило, тоже руководителей), 37 научных работников и 27 промышленных рабочих. До этого, на выборах 1993г., от КПРФ в ГосДуму выдвигались по списку 11 директоров, 35 специалистов и служащих (как правило, руководителей второго звена), 38 научных работников, 15 журналистов, 10 юристов и 19 рабочих.

Из приведенных цифр следует, что за 1993-95гг. социальный состав верхушки КПРФ приобрел более директорский, номенклатурный облик. Если в 1993г. ученых и преподавателей выдвигалось больше, чем директоров, то в 1995г. - в два раза меньше, а врачи и учителя вообще исчезли из парламентских списков КПРФ.

Партия Зюганова не просто сотрудничает с капиталом, но и открыто заявляет о своем намерении помочь ему в увеличении прибыли. 15 ноября 1995г., в разгар думских выборов, сообщив о проведении “научно-практической конференции “Предпринимательство и будущее России”, редактируемая членом ЦК КПРФ Чикиным газета “Советская Россия” отмечала: “коммунисты и банкиры сели сегодня за один стол, чтобы сообща обсудить, как развивать предпринимательство в России”.

Посредством размещения рекламы в прозюгановской "Советской России" и менее известных изданиях КПРФ ощутимую помощь партии оказали нефтяной концерн "Гермес", “Ялосбанк”, консорциум “Славянский посад” (В.Тарасов), "Империал-банк", "Тверьуниверсалбанк".  В числе спонсоров КПРФ в 1992-93гг. аналитики упоминали “Кредо-банк”, в 1993-94гг. Мосбизнесбанк (им тогда управлял Семаго), а в 1996г. Инкомбанк.

Председатель «Тверьуниверсалбанка» Н.Рыжков отнюдь не случайно вновь вышел на политическую авансцену осенью 1995г. и, несмотря на неудачу созданного им блока "Власть-народу!", летом 1996г. возглавил оргкомитет по формированию народно-патриотического союза России. Еще в феврале 1995г. в интервью “Правде” Н.Рыжков заявил, что “нашим союзником на выборах может стать здоровая часть предпринимательства”. Эта “здоровая часть” концентрируется в возглавляемом Рыжковым Московском интеллектуально-деловом клубе. Кроме известных нам Семаго и Неверова (“Гермес”), в клуб входят президент Внешнеполитической Ассоциации А.Бессмертных (при М.Горбачеве курировал внешнюю политику в СССР), президент Промстройбанка Я.Дубенецкий, президент АО “Горьковский Автозавод” Толкачев, председатель Госкомитета РФ по промышленной политике Шурчков, журналист И.Фесуненко, печально известный академик Л.Абалкин, не менее известная Т.Карягина и многие другие. “Когда в клуб приходит новый человек, - объяснил Рыжков журналисту “Делового мира”,- мы даже не спрашиваем его, в какой партии он состоит. Главное - его мировоззрение, а кто он - социалист, коммунист или кадет - это его дело”. Очень откровенное и саморазоблачительное высказывание. Что же за “коммунисты” собрались в КПРФ и “народно-патриотическом союзе”, мировоззрение (т.е. идеология) которых не отличается от мировоззрения кадетов, партии, возглавлявшей после Октября 1917г. контрреволюцию и развязавшую гражданскую войну, стоявшую во главе белогвардейских правительств Колчака и Врангеля? И что принесут такие “коммунисты” рабочим и всем трудящимся России?

КПРФ в парламенте: от одобрения Беловежского договора к союзу с правительством.

 “Новые левые подобны редиске - красные только снаружи”

Лех Валенса, “Слово и дело”, май 1996г.

“Вы, господа ревизионисты, потому не приемлете революционного марксизма, что вам и при нынешней власти неплохо живется”.

В.Ленин - Петру Струве

Лидеры КПРФ неоднократно подчеркивали, что они придерживаются преимущественно парламентских методов борьбы. Как мы уже отмечали, Зюганов сам называет приоритетным направлением своей партии работу в парламенте, а «работа с массами» (его выражение, не наше) отнесена ко вторичным задачам. Вся история практической жизни партии, в сущности, представляет собой историю поддержки ее парламентской фракции  и бесконечного проведения бесчисленных предвыборных кампаний. Февраль-сентябрь 1993г. - поддержка Верховного Совета, решающими этапами которой стали проигранный апрельский референдум, размахивание кулаками в сентябре и полная капитуляция, фактическое предательство защитников Дома Советов 2 октября. Затем - выборы в ГосДуму, после которых последовали - весенне-осенние выборы 1994г. в местные органы власти и сбор двух миллионов подписей о недоверии Ельцину, осуществленный КПРФ по предложению Мавроди. Лето, осень и начало зимы 1995г. пришлись на вторые парламентские выборы, а вся первая половина 1996г. была посвящена президентским. После чего начался марафон губернаторских избирательных кампаний, сменившийся в 1997г. новыми выборами местного самоуправления и представительных органов власти краев и областей и новым сбором подписей с грозным обещанием призвать к всеобщей стачке, если правительство не перестанет быть антинародным.

В этой не имеющей никакого конца, не дающей и нескольких месяцев передышки избирательной гонке КПРФ, пользуясь мажоритарной системой и высоким 5%-ным барьером, автоматически увеличивающим ее парламентскую фракцию вдвое, сумела добиться бесспорных результатов. Результатов в том смысле слова, что ее представители заняли более 150 мест в нижней палате парламента (вместе с союзниками - более 210), а также возглавили местные органы власти примерно в половине субъектов Российской Федерации.

Нам осталось разобраться в главном: что эти представители все эти годы делали?

Выше мы говорили о том, что КПРФ является вполне законным и последовательным преемником КП РСФСР. Поэтому, прежде чем говорить о парламентской деятельности депутатов фракции КПРФ, следует остановиться на деятельности фракции “Коммунисты России”, тем более что в период августа 1991г. - февраля 1993г. это была единственная продолжавшая существование часть партии.

Самым главным голосованием в том, 1991 году, было голосование по одобрению Беловежского соглашения Ельцина, Кравчука, Шушкевича. В выступлении в Новосибирске М.Горбачев позже рассказал, что придерживается о Зюганове “не худшего мнения” и, “знакомясь с выступлениями, понял, что Зюганов движется к социал-демократии”. Пожелав Геннадию Андреевичу “не сдавать позиций, хотя понимаю, как это трудно”, М.Горбачев сказал дословно следующее: “Это все я говорю, понимая его роль, которую он играет в партии. Но то, что было в декабре (1991г. - авт.), не исправить. В Российском Верховном Совете тогда шесть человек голосуют против Беловежского соглашения. Все остальные голосуют “за”. И большинство коммунистов! По просьбе Хасбулатова Зюганов беседовал со многими из них (они мне сами об этом говорили), уговаривая поддержать соглашение”.

До настоящего времени это интервью не опровергнуто. Более того, известная всей России журналистка Надежда Гарифуллина, которая привела горбачевское заявление в своей книге “О тех, кто не предал” и тем самым сделала его достоянием широкой общественности, была самым бесстыдным образом уволена из “Советской России” под надуманным предлогом “сокращения штатов”.

И ведь, действительно, - опровергать-то нечего. Из 201 депутата Верховного Совета против голосовали только шестеро, еще семь воздержались. Остальные, включая №2 в списке КПРФ на парламентских выборах 1993г. Виталия Севастьянова, высказались за упразднение Советского Союза. “Позорным венцом (антинародных) деяний стал беловежский сговор пришедших к власти откровенных предателей своего Отечества”, - повествует о собственной парламентской фракции и нынешних вождях Программа КПРФ.

Непосредственной юридической предпосылкой Беловежского договора было голосование 12 июня 1990г. за “государственный суверенитет РСФСР”, который по сути предопределил верховенство российских законов над союзными. Хотя, спустя пять лет, Г.Зюганов, придумывая себе героическую биографию, и рассказывал в интервью “Советской России” о том, как “российские коммунисты предупреждали” депутатов, известно, что из 929 делегатов Съезда народных депутатов РСФСР 907 “Декларацию о суверенитете” поддержали, в том числе все будущие основатели КП РСФСР - КПРФ (И.Полозков, И.Рыбкин, В.Зоркальцев и др.). Против голосовали 13, воздержались девять.

На выборах 1993г. Зюганов обещал “поставить в числе первых вопрос об отказе от “шоковой терапии”, “сменить курс реформ”, подать иск в Конституционный суд и взять Думе полномочия сверх конституционных. Естественно, ничего этого сделано не было.

Зато в 1994г. в России был принят Закон “О праве граждан на объединение”, разработанный членом ЦИК КПРФ А.Зоркальцевым. Всякого марксиста такой закон интересует с единственной точки зрения: будет ли он мешать ему в антикапиталистической работе. Ответ дан в ст. 16-й: “не допускается создание объединений граждан, имеющих целью или методами действия разжигание социальной ненависти и вражды”. И далее, ст. 44-я: “в случае приостановления деятельности объединений граждан им запрещается организовывать собрания, митинги, демонстрации и другие публичные мероприятия, принимать участие в выборах”. То есть думская фракция КПРФ, не просто голосовавшая за этот закон, но и фактически разработавшая его, запрещает в России деятельность партий, ставящих целью “разжигание” социальной “ненависти и вражды”, как будто бы научный социализм не доказал, что социальное неравенство изначально присуще рыночной экономике и отстоять свои интересы пролетариат может только путем борьбы против владельцев капиталистической собственности. Думская фракция КПРФ, совпадающая с ее ЦК, высказалась за запрет в России марксистской пропаганды.

Казалось бы, дальше такого предательства Зюганову идти было уже некуда. Но как бы не так! Продажность и подлость рядящейся в красную обертку номенклатуры не знают предела, и в 1996г. парламентская фракция КПРФ (то есть ее ЦК) уже голосует за новый Уголовный Кодекс, согласно которому за “разжигание социальной розни”, блокаду автомагистралей и забастовки в энергетике предусматривается тюремное заключение.

Так, “терроризм”, трактуемый как “совершение действий, создающих опасность наступления общественно опасных последствий в целях... оказания воздействия на принятие решений органами власти” карается тюремным заключением на срок от пяти до 10 лет. А если эти «создающие опасность наступления опасных последствий» действия совершаются “группой лиц”, то каждому из них грозит от 8-ми лет до 15-ти (ст. 205 УК РФ).”Массовые беспорядки”, “сопровождающиеся насилием”  (вспомним октябрьское восстание 1993г. или столкновения москвичей с омоновцами в мае того же года) наказываются лишением свободы на срок от трех до 10-ти лет (ст. 212 УК РФ). “Создание общественного объединения, деятельность которого сопряжена с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей” (например, к бойкоту новых коммунальных тарифов или срыву воинского призыва) - до трех лет (ст. 239 УК). “Надругательство” над трехцветным флагом или двуглавым орлом может привести к лишению свободы на срок до одного года (ст. 329 УК). И проч. и проч.

Зато ст. 137 и 138 предыдущего УК, по которым можно было привлечь к уголовной ответственности собственника за нарушение трудовых прав работника, в новом Кодексе были отменены. Объявивший о фиктивном банкротстве предприниматель рискует лишь 800 минимальными размерами оплаты труда, а то и ниже того. Разбой карается сроком от трех лет, кража - до 3-х, а грабеж - до 4-х.

Таков вот “неклассовый” Уголовный кодекс, подводящий под тюрьму всякий радикальный антикапиталистический протест, и снижающий карательные санкции для уголовников, не говоря уже о дорогих “народно-патриотическому” сердцу предпринимателях.

В 1996г. КПРФ (Н.Савельев) и НДР (В.Кузнецов) предложили совместный проект Закона “О приватизации”, фактически лишающий трудовые коллективы возможности заблокировать переход в частные руки своих предприятий. Тогда же фракция КПРФ активно поддержала Постановление “О стабильности правовой системы России” (денонсировавшее Постановление Думы по беловежским соглашениям - оно было лишено юридических последствий и объявлено всего лишь безобидным мнением депутатов), поддержала продление полномочий назначенных Ельциным губернаторов (оттянув срок их переизбрания на год) и провалила предложение “Яблока” о недоверии правительству.

В 1997г. КПРФ провела через Государственную Думу «Земельный Кодекс». Вопреки общепринятому мнению данный Кодекс узаканивает продажу земли в частную собственность. Если либералы из «Яблока» и «Демократического выбора» выступают вообще за продажу земли, то КПРФ - за продажу в два этапа, первый из которых ограничивается внутри коллективных хозяйств на селе, второй разворачивается  за их пределами. По проекту «Яблока» земля окажется в руках у банков, которые смогут заплатить большую цену, по проекту КПРФ - у председателей колхозов, которые сумеют скупить угодия по-дешевке, пользуясь своим монопольным правом. После того, как землю скупит сельская буржуазия (а именно такой и являются председатели), ей предоставляется право пустить приобретенную собственность на свободный рынок по более высокой цене. То есть вариант КПРФ для трудящихся деревни еще хуже, чем проект «либералов», поскольку экономически он им невыгоднее, львиную долю от продаж получит посредник в лице сельского бюрократа. Настаивая на принятии Земельного Кодекса, КПРФ, таким образом, не блокирует приватизацию земли, а требует скорейшего ее осуществления.

В 1997г. фракция КПРФ провела через ГосДуму законопроект о назначении судей в регионах России исключительно из Москвы. Само собой, снять с должности или проконтролировать такого направленного из Москвы чиновника практически невозможно. Г.Зюганов немало рассердился на Совет Федерации, который торпедировал этот закон, лишавший местные органы власти возможностей утверждать судей, и написал в одной из своих бесчисленных публикаций, что “глубоко проникла в наши государственные структуры бацилла сепаратизма”. Вероятно, идея выборов судей народом, с правом народа этих судей в любое время отозвать, Зюганову вообще видится немыслимым потрясением государственных устоев и каким-нибудь бунтовщичеством.

Зюганов является первым союзником Ельцина в деле проведения капиталистических реформ в России. Он обвиняет республики (в частности, Татарстан и Туву) в нарушении Конституции РФ и крушении «единого правового пространства». Хотя если бы все руководители республик и областей последовали примеру Шаймиева и проигнорировали указы, постановления и чубайсовские инструкции о приватизации, страна не была бы повернута в нынешний экономический спад. Недаром в большинстве национальных республик доля госсобственности намного выше, чем в благонамеренных русских областях, а в Татарстане достигает 60%. Вот против этого-то, получается, и выступает Зюганов вместе со всей своей партией. Зюганов навязывает антирабочую, принятую благодаря фальсификациям, Конституцию регионам России. За отступление от этой Конституции и этих законов он требует «распускать ответственные за такие действия местные органы власти и отстранять от должности соответствующих руководителей». Зюганов не разграничивает плюсы и минусы: мы единая страна, есть плохая Конституция, выражающая интересы буржуазии и «мондиалистов», и все обязаны ее выполнять. Вот такова логика лидера КПРФ, ничего общего не имеющая с интересами трудящихся страны.

“В Государственной Думе ведется тяжелая и нелегкая классовая борьба”, - заявляет Ю.Белов в “Советской России”. Юрий Петрович полностью прав. Перечислять все законодательные инициативы КПРФ нет возможности. Достаточно сказать с определенностью: все современное буржуазное законодательство, все антирабочие законы были приняты исключительно благодаря КПРФ. Имея после 1995г. крупнейшую фракцию в ГосДуме и контролируя вместе с союзниками по “Народовластию” и Аграрной партии 210 мест из 450, партия Зюганова несет всю ответственность за формирование в стране буржуазного права, ставящего рабочих в бесправное положение.

Август 1996г. во многом открыл глаза рядовым сторонникам КПРФ на истинное положение вещей: фракция проголосовала за утверждение премьер-министром Виктора Черномырдина. К сожалению, голосование было тайным, но его результаты известны: 314 за Черномырдина, 85 против, трое воздержались. Среди голосовавших “против” были 18 членов (половина) группы “Народовластие, часть “яблочников” и “аграриев”. Иначе говоря, из 150 депутатов от “компартии” против переизбрания на второй срок “правительства национальной измены” проголосовали от силы треть. Собственно, руководство КПРФ давно уже пыталось разыграть комбинацию очередной “широкой народно-парламентской” коалиции с участием ближайшего сотрудника Ельцина. Еще в январе, сразу после утверждения на должность председателя Государственной Думы заместитель Зюганова Геннадий Селезнев заявил открытым текстом: “мы увидели, что президент и правительство стали реализовывать наши цели, цели оппозиции. Вы знаете, самым одиозным был Чубайс - его не стало, освобождаются и другие министры, которые, на наш взгляд, работали слабо (то есть вина министров, по мнению руководства “оппозиции”, состояла не в антирабочей, капиталистической политике кабинета, а в том, что эту работу они проводили “слабо”!). Услышали мы, что президент настаивает, а премьер поддерживает принятие отдельной программы социальной защиты населения - это тоже наши требования.” Вот так, не успели еще посчитать бюллетени на избирательных участках, как лидер фракции победившей оппозиции заявил, что “президент и правительство стали реализовывать наши цели”, то есть что цели КПРФ и Ельцина с Черномырдиным трогательным образом совпали.

В июне 1996г. сторонники Зюганова получили немалый сюрприз, когда их кандидат в президенты предложил членам “правительства национальной измены” 44% мест в будущем “правительстве народного доверия”.

Поэтому и голосование фракции КПРФ за Черномырдина, и ничтожные попытки Зюганова противопоставить Черномырдина и Чубайса, как будто между ними есть хоть какая-то принципиальная разница, вступление в антинародное правительство сопредседателя НПСР А.Тулеева и его заявления, что на 90% его позиция и позиция буржуазных министров совпадает, - все  эти и многие другие факты закулисного сговора парламентской фракции (то есть ЦК) КПРФ с Черномырдиным стали не неожиданным фактом предательства, а очередным закономерным этапом эволюции КПРФ. Еще в 1995г. фракция КПРФ высказалась против отставки палачей октября 1993г. и Чечни министра обороны Грачева, министра внутренних дел Ерина и начальника спецслужб Степашина. Фактически Зюганов вступил в открытый сговор с “Нашим домом - Россия”, направленный, с одной стороны, против рабочего и коммунистического движения, а с другой - против монетаристов типа Немцова и Явлинского. “К власти тогда (в августе 1996г.) пришли люди - хозяйственники, которые меньше занимались политиканством, а больше думали о развитии своих отраслей и всей экономики в целом”, - делился спустя год своими впечатлениями от правительства Черномырдина Г.Зюганов, прямо утверждая, что проголосовал за Черномырдина не как за противовес “более реакционному” Чубайсу, а как за “думающего об экономике хозяйственника”. А 14 февраля 1997г. на заседании руководства НПСР Г.Зюганов предложил “народно-патриотическому” Союзу побороться за назначение Виктора Черномырдина президентом России.

В апреле 1997г. на 4-м съезде КПРФ из резолюции по Политическому отчету была изъята нехорошая «экстремистская» формулировка, по которой фракции поручалось “поставить в Думе вопрос о недоверии правительству”.

Наконец, когда летом 1997г. Ельцин с Черномырдиным в буквальном смысле слова вытерли о Думу ноги, унизив парламентариев Указом о жилищно-коммунальной реформе, назначением  вице-премьером Чубайса, секвестром бюджета и приватизацией остававшихся в госсобственности крупнейших компаний, впервые за полтора года существования этого состава парламента фракция КПРФ поставила вопрос о недоверии правительству. Этому предшествовали бесчисленные решительные речи. Рядовые активисты КПРФ собрали за отставку Черномырдина  и его министров 10 млн. подписей. Однако уже в первый день думских дебатов - 8 октября 1997г. - Зюганов вопреки всякой логике завершил выступление с требованием выразить недоверие правительству предложением... сформировать трехстороннюю комиссию. На следующем заседании за недоверие высказались аграрии, “Народовластие” и “Яблоко”, против - ЛДПР и НДР. После чего Селезнев объявил, что ему звонил Ельцин, а Зюганов попросил отложить обсуждение им же внесенного предложения о недоверии Черномырдину. После того, как Ельцин встретился с Зюгановым и пообещал тому создание на телевидении “Парламентского часа”, 22 октября Зюганов снял вопрос об отставке правительства, пояснив, что стремится к “лучшему взаимопониманию и оперативному взаимодействию исполнительной и законодательной властей”.  Требование 10 млн. человек отстранить Черномырдина, Чубайса, Немцова и К было обменено  фракцией КПРФ на обещание чаще показывать Зюганова по телевидению. Чтобы тот рассказал россиянам о плохой жизни, нехороших реформаторах и необходимости воздержаться от экстремистских действий, но поддержать “российских коммунистов”.

Зимой последовал еще один бюджетный спектакль, когда из 252-х проголосовавших за правительственный проект бюджета депутатов 52 оказались представителями фракции КПРФ, 16 группы «Народовласти» и 28 «аграриями» - всего 96.

Неожиданно весной 1998г. президент Ельцин взял задачу выполнения предвыборных обещаний Зюганова и Рыжкова на себя, отправив в отставку «антинародное правительство Черномырдина» и предложив Думе в качестве премьера кандидатуру Сергея Кириенко. Дело, было, конечно, не в фамилии нового председателя правительства, а в том, что С.Кириенко официально взял курс на продолжение и ускорение капиталистических реформ, и вопрос об утверждении его в должности был вопросом согласия или несогласия с

Как и в августе 1996г., голосование было тайным. Алексей Пригарин, анализируя его результаты, пришел к следующему выводу: «всего в Думе 445 депутатов (5 мест вакантны), в том числе 165 членов КПРФ, считая входящих в другие фракции и без беспартийных во фракции КПРФ. В день голосования в Думе присутствовало 415 депутатов. Можно предположить, что среди 30-ти отсутствующих была примерно треть, т.е. 10 человек, членов КПРФ. Значит, в зале 155 коммунистов. После голосования в урне оказалось 276 бюллетеней. Не приняли участие в голосовании 139 депутатов. Среди них 44 депутата от «Яблока». Значит, даже если все остальные 95 (139 - 44) проголосовавших «ногами», коммунисты, то и в этом случае 60 депутатов-членов КПРФ приняли участие в голосовании. Сколько же из них проголосовали за Кириенко? - из 25 голосов «против» около 15-ти из группы Бабурина. Следовательно, из 60 членов КПРФ, принявших участие в голосовании, 10 проголосовали «против» и 50 «за». С учетом позиции «Народовластия» и «аграриев» (без бабуринцев еще 35 человек), «народные патриоты» дали в поддержку С.Кириенко около 80 голосов. В Аналитической справке, разосланной депутатом Т.Авалиани, указывается, что от фракции КПРФ Кириенко получил 37 голосов, от «Народовластия» 17, и от «аграриев» 23 - итого 77. Даже «Советская Россия» признала, что не менее 40 депутатов-членов КПРФ проголосовало за нового ельцинского премьера.  Открыто за Кириенко высказались Г.Селезнев, Ю.Маслюков, А.Лукьянов, Н.Харитонов, В.Семаго.

В следующий раз предложение о недоверии правительству всплывет, видимо, накануне парламентских выборов, чтобы набить цену КПРФ и подновить изрядно дискредитированный облик “оппозиционной партии”.

И что характерно - даже с точки зрения “политических технологий”, то есть достижения тактического результата путем принесения в жертву стратегических целей, эффективность зюгановских парламентских интриг ничтожна. С 1993г., то есть с момента образования КПРФ, лидеры партии и армия ее платных и добровольных агитаторов неустанно объясняет, что нельзя ждать, пока созреют массы, что Россия гибнет, что “откладывать дело до переизбрания президента слишком долго” (даже в партийную Программу умудрились записать как программную цель досрочные выборы президента). Между тем, едва только дело доходит до решающей схватки, будь то даже схватка, обычная для буржуазно-парламентских европейских стран, как КПРФ трубит отбой и отступает по всем позициям, спесиво объясняя свое бегство с невинного поля боя загадочными “стратегическими соображениями”. Вот и, оправдывая блудливые перебежки своей фракции в ГосДуме, на партийном съезде Г.Зюганов объяснил: отставка правительства ничего не изменит, надо вносить изменения в Конституцию и в рамках существующей системы, когда все поправки утверждает президент (Б.Ельцин - да, неважно кто) таким образом подвести дело к принятию Советской Конституции. И все это - под рассуждения о “недопустимости промедления”, о том, что “откладывать дело” до отставки Ельцина “слишком долго” и прочее.

Следующим показателем партийности думских фракций явилось голосование по бюджету. ЛДПР и НДР поддержали бюджет единогласно. “Яблоко” в полном составе проголосовало против. А из фракции КПРФ после решительной, суровой и пустой речи Зюганова, призвавшего торпедировать происки утвержденного им же премьера, 66 депутатов бюджет поддержали. 49 высказались против, пять воздержались. Остальные, с позволения сказать, “коммунисты” в голосовании участия не принимали.

Дрейф КПРФ вправо, торговля с правительством за голоса депутатов и общая фракционная психология продажности не могли не привести к серьезным внутрифракционным трениям. Часть депутатов, равно как до этого В.Ковалев и И.Рыбкин, решили получить свой куш от пирога власти, для чего пошли в установлении контактов с правительством еще дальше Зюганова. Член ЦКРК КПРФ, председатель дагестанского “Народно-патриотического движения “Сталин” О.Бегов заявил о поддержке движения В.Шумейко “Реформы - новый курс”. В конце января-начале февраля 1997г. члены фракции “Народовластие” И.Аничкин и В.Зволинский (член ЦК КПРФ) и член фракции КПРФ Л.Канаев при поддержке вице-спикера от “Яблока” М.Юрьева выступили с инициативой о создании депутатской группы “Российский промышленный союз”, которая должна была бы стать парламентским “центром” и “конструктивно сотрудничать с Администрацией президента и правительством”, поскольку “Дума, построенная по сугубо политическим интересам, не отражает потребностей всего общества”. Тогда же В.Зволинский пояснил, что “мы не хотели бы ни во что окрашиваться - ни в голубой, ни в красный, ни в зеленый, ни в желтый” цвета, и призвал к выборам исключительно по мажоритарному принципу. Разумеется, Зволинский и Канаев, равно как до этого Рыбкин и Ковалев, были исключены из КПРФ - ведь разрушая контроль НПСР над Государственной Думой, они разрушали и благоприятные, монопольные возможности Зюганова-Рыжкова для торга с правительством и президентом.

22 января 1997г. в Думе рассматривалось Постановление о досрочном прекращении полномочий Ельцина. Несколько недель подряд с экранов телевизоров не сходил В.Илюхин, от имени “коммунистической фракции” угрожавший отстранением Ельцина от власти ввиду полной физической немощи. Хотя сама постановка вопроса была достаточно непринципиальной (ибо дело не в здоровье главы государства, а в его реальной политике), у Думы появилась хорошая возможность после серии отступлений и предательств показать хоть какое-то сопротивление столь порицаемому ее депутатами (в ничего не значащих речах) Ельцину.

Однако еще до голосования против инициативы В.Илюхина высказались не только “НДР” и “Яблоко”, но и председатель НПСР Н.Рыжков, в интервью тележурналистам без обиняков назвавший предложение выразить недоверие Ельцину “антиконституционным”.

Далее события развивались еще занятнее. При голосовании проекта Илюхина “за основу” "за" высказались 229 депутатов, что на три голоса превысило необходимое для принятия решения число. Из 145 депутатов КПРФ “за” проголосовали 127, из 36 “аграриев” - 29 и даже в возглавляемом Рыжковым “Народовластии” из 34 депутатов  решение поддержали 18. Еще 48 голосов дала ЛДПР (из 51-го), четыре голоса - “Российские регионы” (из 42-х) и один - внефракционный депутат (из 24-х).

Но тут поступило предложение проголосовать илюхинский проект недоверия Ельцину, проект, о котором КПРФ так давно говорила своим обманутым избирателям, «в целом». После чего выяснилось, что большинство “оппозиционных” депутатов верно служат не только российскому капитализму, но и лично Ельцину. Лишь 39 человек, не считая 48 либерал-демократов, выступили за отстранение от власти Ельцина. Из 145 “депутатов-коммунистов” в последовательной оппозиции к Ельцину оказался лишь 21 человек. Причем Зюганова в этом числе не было. Восемь голосов дала группа “Народовластие”, шесть Аграрная группа и три “Российские регионы”.

То есть КПРФ не поддержала предложение о недоверии Ельцину. Как и в случае с Черномырдиным, это - не тактический маневр, а политическая позиция. В отношении президентского поста, а, соответственно, и Ельцина, пока Ельцин этот пост занимает, у КПРФ имеется строго определенный подход, вполне согласующийся с ее Программой. Дело в том, что в Программе КПРФ нет ни слова об упразднении президентского поста - ни в обозримую перспективу, ни в отдаленном будущем. Более того, не говорится и о полновластии Советов, которые упоминаются только однажды - как один (!) из органов народовластия, который нужно восстановить. Учитывая эволюцию Советов от органов диктатуры пролетариата в 1917г. до парадной пустышки времен всевластия партийной бюрократии и органов частно-капиталистической контрреволюции конца 80-х гг., остается только гадать, какие же именно из этих разных Советов собирается восстанавливать КПРФ. Жонглируя словечками и пытаясь поставить знак равенства между Советом и парламентом, Ю.Белов объявляет “чисто советской функцией” контроль над правительством, превращая Францию, Италию, Японию и Германию, в которых парламенты контролируют правительства, в советские государства.

Но не это в связи с вопросом о президентстве самое интересное. Интересно то, что КПРФ намеревается “образовать правительство народного доверия, подотчетное высшим представительным органам власти страны”. Не подконтрольное, а просто подотчетное, обязанное время от времени делать сообщения и доклады в Думе. Конечно, роль “высших представительных органов власти” в России от этого увеличится по сравнению с их нынешними ничтожными полномочиями, но цель “подотчетности” при этом ставится иная, чем наивно думают рядовые члены КПРФ: “если мы хотим, чтобы действовала президентская вертикаль, - говорит член Президиума ЦК КПРФ Анатолий Лукьянов, - чтобы функционировала Федерация, необходим прежде всего контроль снизу - встречный контроль, необходим контроль сбоку со стороны представительных органов, тогда может по-нормальному работать государство, государственный аппарат и все лица”. «Парламенту нет необходимости стремиться к ослаблению президентской власти», - добавляет Г.Селезнев.

То есть усиление парламента по-Лукьянову-Зюганову-Селезневу нужно для укрепления государственного аппарата и увеличения эффективности “действий президентской вертикали”. В конце-концов и Локк с Монтескье предлагали в XVIII веке концепцию разделения властей не ради перехода власти к народу, а ради укрепления государства имущих классов путем увеличения его устойчивости.

Вот почему в ответственный момент Зюганов поддержал Ельцина. Ему нужен пост президента не как рычаг для разворота экономической политики в пользу трудящихся классов, а как механизм государственной власти. Поэтому и убрать Ельцина Зюганов хочет только путем выборов президента. Желание защитить буржуазное Государство настолько велико, что даже в феврале 1997г. полевевший на словах Г.Зюганов, который уже не прочь порассуждать о всеобщей политической стачке, призвал “политические партии и движения к мораторию на любые действия, ослабляющие государственную власть как в центре, так и на местах”.

Чуть раньше, во время болезни Ельцина, на пресс-конференции в Страсбурге Зюганов заявил: “Наша фракция, партия и крупный народно-патриотический союз сейчас принимает энергичные меры для того, чтобы эта обстановка не вышла из под контроля, и все политические силы действовали в рамках нынешней российской Конституции”. И далее - “Я вообще придерживаюсь христианской заповеди, ибо православные законы предписывают - пока живет человек - и находится при должности, не заниматься гаданием. Я в нынешней обстановке хотел бы пожелать господину Ельцину, чтобы прошла успешно операция, ибо без нее положение будет еще хуже”. Иной путь - революции или импичмента - расшатывает не только власть Ельцина, а самою систему президентства и поэтому для Зюганова не пригоден.

И дело не только в том, что Зюганов не прочь сам стать президентом России, а в том, что все его мировоззрение основывается на сильном государстве с сильной централизованной властью, которое невозможно без «царя», «патриарха», «каудильо», который, конечно, не прочь по-соборному посоветоваться с народом, пока этот совет не вступит в противоречие с его собственными планами.

Что у лидеров на уме, у рядовых на  языке. “Мы имеем массу возможностей для взятия власти, но мы должны строить эту власть, а не брать ее”, - заявил на пресс-конференции в Думе 16 апреля 1997г. секретарь Омского обкома КПРФ Кравец, выступавший совместно с Зюгановым и Купцовым. Опровержения со стороны Зюганова и Купцова не последовало. Итак, КПРФ открыто стремится «строить эту власть», а отнюдь не бороться с ней.

КПРФ в исполнительной власти

 “Побольше бы таких цивилизованных коммунистов”

“Радио Свободы” о Г.А.Зюганове, 29.10.94г.

Как мы видели, КПРФ уже сейчас является фактически правящей (а не оппозиционной) партией российской буржуазии. Парламентские голосования наглядно демонстрируют уровень оппозиционности не выше уровня оппозиционности “Яблока” или “НДР”. По сути, логика партии Зюганова, как мы видели выше, состоит не в смене системы и даже не в серьезном реформировании образовавшейся сейчас модели российского капитализма, а в замене плохих, “непатриотических” управленцев на управленцев хороших, “патриотических”. Социальный состав этих “хороших” управленцев, выдвигаемых в Думу, весьма показателен - из списка в 300 кандидатов в депутаты от КПРФ в 1995г. было только 27 рабочих и ни одного врача или учителя. Недаром Зюганов писал в одной из своих книг, что “резкое ограничение полномочий парламента сопровождалось практически полным исчезновением из его состава представителей основной части населения  - рабочих и крестьян. Парламент и местные представительные органы заполняются чиновниками”.

Но Дума - это говорильня, мало что решающая сейчас и уж тем более мало что способная решить при приходе к власти  “коммунистического” президента Г.Зюганова.

Кого же выдвигает КПРФ в исполнительную власть? Ответ на этот вопрос ясно прозвучал во время президентских выборов 1996г.

22 июня 1996г. Г.Зюганов выступил с инициативой “Об образовании коалиционного правительства народного доверия”. В первую очередь он размежевался со своей собственной партией и ее программой, четко заявив, что “все участники правительства должны руководствоваться не партийными, а общегосударственными интересами”. Яснее написать нельзя. “Коммунист № 1” четко разъяснил, что в случае победы мнение членов его партии лично его и его министров интересовать не будет.

“Думаю, - писал дальше Г.Зюганов, - что количественно правительство народного доверия могло бы создаваться на следующих условиях:

- треть от народно-патриотического блока;

- треть от политических партий и движений, представленных фракциями в Государственной Думе и не входящих в народно-патриотический блок;

- треть за счет членов действующего правительства”.

Итак, в “правительстве народного доверия” Зюганова 11% мест отводится “Яблоку”, 11% - ЛДПР, а 44% (от фракции и от ельцинского кабинета министров) - “Нашему дому - Россия”. То есть из числа “народно-патриотических” министров две трети приходится на выдвиженцев Явлинского, Жириновского и Черномырдина. Дальше, анализируя парламентскую деятельность КПРФ, мы еще остановимся на трогательном союзе фракции зюгановских “коммунистов” с мультимиллионером Черномырдиным. Своим товарищам по НПСР Геннадий Андреевич отвел только 33% мест. Таким образом, Зюганов шел на выборы даже не для отстранения “антинародного правительства”, а всего-навсего для влезания в его состав, притом на правах младшего партнера. Об этом было заявлено открыто, с предельной откровенностью и то обстоятельство, что миллионы сторонников КПРФ и НПСР предпочитают не обращать внимания на эти факты, не всерьез позволяет к этим миллионам относиться как к самостоятельным, думающим людям.

Теперь нужно выяснить, что же являла собой “народно-патриотическая” треть “правительства народного доверия”. Зюгановым было названо 14 конкретных фамилий, самым “левым” из которых тогда казался А.Тулеев, через полтора месяца перебежавший в кабинет Черномырдина. Среди остальных стоит упомянуть националистических политиков Бабурина  и Говорухина, миллиардеров Петра Романова, Юрия Маслюкова и  Виктора Ведьмакова (корпорация “Росагропромстрой”),  губернатора Новосибирской области Виталия Муху, председателя Демократической партии Сергея Глазьева. Несколько мест отводилось радикальным анти-ельцинистам - в числе министров-патриотов были названы Виктор Илюхин (предлагающий выселить всех чеченцев из России), Светлана Горячева, Василий Стародубцев и Светлана Савицкая.

Кроме того, в этом же заявлении Зюганов подчеркнул, что “готов предложить войти в состав правительства целому ряду руководителей регионов России, в том числе мэру Москвы Ю.М. Лужкову и президенту Башкортостана М.Г.Рахимову”.

Остается заметить, что пост министра труда Г.Зюганов отводил миллиардеру А.Ионову. Да, да, тому самому Ионову, что основал столыпинское движение “Русский хозяин” и выступает за установление в стране твердой власти в интересах собственников. Нужно ли напоминать, что кумир потенциального зюгановского министра заслужил прозвище “вешателя” за казни тысяч революционеров, карательные экспедиции против восставших рабочих и последовательный монархизм?

Многие представители НПСР и КПРФ в результате местных выборов уже сейчас оказались у власти.

КПРФ уже сейчас находится у власти. Не имеет своих представителей-оппозиционеров в органах представительной власти, а именно находится у власти. Известная Алевтина Апарина, первый секретарь Волгоградского обкома КПРФ, заявляет, что КПРФ “уже вошла во власть”, и задача партии “удержать не только власть, но и доверие народа”, - прямо скажем, непростая задача. По мнению Г.Зюганова, к середине 1997г. «на губернаторских выборах из 52 регионов в 37-ми пришли наши люди».  К их числу, вероятно, относятся мэр Москвы Ю.Лужков и мэр Санкт-Петербурга В.Яковлев, которых в период выборов активно пропагандировали газеты “Правда” и “Советская Россия". В Ленинграде значительная  часть актива КПРФ (Ольховский, Красницкий) прямо поддержала не своего собственного кандидата Ю.Севенарда, а заместителя мэра В.Яковлева. И явно не случайно ленинградская организация КПРФ Ю.Белова отказалась участвовать в организованном РКРП сборе подписей за отставку Яковлева, повысившего вдвое коммунальные платежи с трудящихся. Что же до Лужкова, то достаточно заметить, что его первым заместителем является один из руководителей МГК КПРФ Шанцев, занявший эту должность с личного согласия Купцова и Шабанова в марте 1994г., а на выборах 1996г. две трети московских сторонников Зюганова проголосовали за Ю.Лужкова, а не “единого кандидата коммунистов” члена РКРП О.Сергееву.

В Кировской области избранный благодаря КПРФ-НПСР губернатором В.Сергеенков, обещавший в ходе избирательной кампании чуть ли не восстановить в регионе социализм, сформировал свою команду преимущественно из представителей ДПР, ДемВыбора и членов штаба по выборам Ельцина.

В Пскове вопреки рассказам Зюганова о том, что правобуржуазные партии “ни при каких условиях” не могут быть союзниками КПРФ, именно КПРФ помогла стать губернатором местному представителю ЛДПР Михайлову. В Брянске губернатором от НПСР при финансовой помощи Брынцалова был избран Юрий Лодкин, в 1991г. голосовавший в Верховном Совете за Беловежские соглашения, восстановившийся в партии только в 1993г. и едва не исключенный из КПРФ за соглашательство с Ельциным - зато из партии был исключен активно выступивший против Лодкина руководитель брянской КПРФ Олег Шенкарев, который до 1991г. принимал участие в работе съездов ДКИ и Марксистской платформы, а в 1991г. вошел в СПТ и впоследствии помогал Купцову справиться в КПРФ с «левой» группой Косолапова.

В Якутии на пост губернатора от КПРФ выдвигался министр экономики этой республики А.Алексеев, с которым конкурировал другой член КПРФ, директор каскада Вилюйских ГЭС П.Осипов, поддержанный ЛДПР. Ставший губернатором Ставрополья лидер тамошней КПРФ А.Черногоров к немалому негодованию “агрария” М.Лапшина заявил, что видит выход из кризиса только в “добропорядочном частном предпринимательстве”, а крестьяне (вернее, сельские рабочие) способны только воровать и пить водку.

Ни о каком контроле рядовых сторонников КПРФ-НПСР над избранными при их поддержке губернаторами не может быть и речи. Любой губернатор, конечно же, абсолютно неподконтролен никому вплоть до следующих выборов. Но дело даже не в этом очевидном обстоятельстве, а в том, что руководство “народных патриотов” считает подобное положение дел естественным и правильным. Выступая 15 февраля в Челябинске на конференции областной организации КПРФ, В.Купцов высказался за безоговорочную поддержку избранного при поддержке НПСР и Лебедя главы администрации области Сумина по всем вопросам без предъявления каких-либо требований.

“Патриотический пояс может и должен стать колыбелью новой российской государственности”, - подчеркнул он. Итак, не губернаторы для коммунистической партии, а “коммунистическая” партия  для сохранения и поддержки губернаторов.

Что такое “новая государственность” показал А.Руцкой, сопредседатель НПСР, ставший при непосредственной поддержке КПРФ губернатором Курской области. Не останавливаясь на его предшествующей биографии, напомним первые шаги «народно-патриотического» генерала на посту Главы Администрации области:

- запрет профсоюзной манифестации 5 ноября 1996г.;

- союз с Чубайсом;

- защита Ельцина от критики слева;

- призыв избрать в местную областную Думу как можно больше бизнесменов.

Интервью другого сопредседателя НПСР А.Подберезкина о том, как он написал программу для “Нашего дома-России” следует привести целиком:

“Поскольку мы в РАУ-корпорации заняты разработкой каких-то концептуальных вещей, а до учредительного съезда “Нашего дома-России” (НДР) оставалось несколько дней, они обратились ко мне как к руководителю исследовательской организации с просьбой за сутки сделать им программу. И действительно, ровно через 24 часа мы сделали 120 красиво отмакетированных страниц текста.

В “Нашем доме - Россия” лично мне многие люди симпатичны. Чего греха таить, даже один из организаторов “Духовного наследия” Роман Попкович оказался в числе лидеров думской фракции “Нашего дома - Россия”. Порядочные люди есть и в правительстве, и в движении “НДР”. “Наш дом - Россия” - движение разнородное, многие люди оказались в нем совершенно случайно, но эволюционировать они все же будут к В.Черномырдину.”

Заодно А.Подберезкин высказал мнение о кульбитах своего товарища А.Руцкого: “Я не убежден, что Руцкой перешел на сторону нынешней власти. Он же сказал, что “я ни от своих друзей, ни от своих убеждений не отказываюсь”. Во-вторых, я не считаю, что это плохо”.

В роли тюремщика народов

 “В основе идеологии и практики обновления России не может находиться никому не понятный пролетарский интернационализм”

Г.Зюганов

Националистические высказывания деятелей КПРФ в наиболее яркой форме проявились в реальной политике в период войны в Чечне 1994-96гг.

Позиция КПРФ по этой проблеме в изложении ее собственных вождей выглядит откровенно империалистической. Помимо обычной и довольно примитивной “патриотической” демагогии (“сосед-агрессор”, “набеги и террор”, “смерть и кровь последних лет окажутся цветочками по сравнению с тем, что будет”) и прикрываемого “государственными интересами” фактического отказа народу Чечни в праве самостоятельно решать свою судьбу (Зюганов: “проблема статуса Чечни не может быть решена путем волеизъявления ее нынешнего населения без мнения всех остальных граждан России” - т.е., как это уже было при КПСС, судьбу одних людей будут решать другие, разумеется, по “просьбе трудящихся”) речь идет о кампании шантажа и расистского террора против целого народа. “Внутри страны существует незаконное государственное образование, созданное путем открытого вооруженного мятежа против законной власти” (браво! Зюганов проговаривается и называет “законной” ту власть, которую на публике он обычно именует “преступной”), а “безусловное соблюдение территориальной целостности России является предварительным условием урегулирования конфликта, не подлежащим обсуждению”, то есть и народу России на референдуме “лидер коммунистов” не дает права предоставить Ичкерии независимость. Вот вам и “Россия, труд, народовластие...”

Стоит, право, привести характерную цитату из “Советской России”, под занавес империалистической бойни призвавшей “формировать дивизии мстителей..., назвать улицы, политые кровью героев, их именами, призвать инженеров срочно, по-фронтовому, создать новую непобедимую технику, а рабочих делать все для фронта, все для победы, локализовать всю чеченскую диаспору, как локализовали на время войны с Японией всех своих граждан японского происхождения цивилизованные американцы”. Такая милитаристская проповедь, вкупе с намерением принудить народ работать от рассвета до заката для продолжения империалистической агрессии, дает фору Барри Голдуотеру с его призывами “навести порядок” во Вьетнаме. Во время чеченской бойни стало очевидно, что по крайней  мере в национальном вопросе КПРФ - не социал-демократическая партия, что здесь она принадлежит к правому, агрессивно-реакционному крылу политического спектра, что свободу и права целых народов она готова растоптать армейским сапогом ради геополитических интересов правящего класса.

Если французские, американские, английские коммунисты во время войн в Алжире, Вьетнаме и Корее призывали к выводу войск, к бойкоту призывных участков, отказу от службы в армии, то Зюганов во время чеченского конфликта призывал, напротив, к цензуре в печати, а президента Чувашии Н.Федорова, разрешившего призывникам отказываться от участия в карательном походе, обвинил в «государственном преступлении», заявив, что в «нормальной» стране Федоров пошел бы под суд. КПРФ оказались глубоко безразличны и жизни сынов рабочих своей собственной страны, брошенных умирать ради чьих-то нефтяных интересов. Политическая линия по отношению к Чечне КПРФ полностью совпала с политической линией фашистских партий типа РНЕ.

В газете “Правда России” член ЦК КПРФ известный адвокат Ю.Иванов изложил целую концепцию государственного подавления чеченцев в случае их неповиновения.

“Если референдум закончится победой сепаратистов, оппозиции целесообразно выступить за установление в отношении граждан Ичкерии специального правового режима... Ичкерийцам въезд и пребывание на территории России будут разрешаться только по получении специального вида на жительство. А выдаваться  он должен только в исключительных случаях. Ичкерия считает всех чеченцев, в том числе и проживающих за ее пределами своими гражданами - по так называемому праву крови. Ну что ж, России надо это признать. Будет разумно, чтобы все эти граждане покинули Россию. Допустим, будут какие-то исключения, например, в отношении смешанных семей, но, конечно же, лишь после проведения необходимой проверки с целью недопущения обмана [в одной европейской культурной стране уже проверяли “чистоту крови” со штангенциркулем в руках]... придется прекратить обучение в российских учебных заведениях студентов-чеченцев. Должны быть также ликвидированы все юридические лица, принадлежащие гражданам Ичкерии - от банков до торговых палаток на территории России”.

Иванова не смущает тот факт, что в России учатся студенты из “отделившихся” от “единого союзного государства” Украины, Латвии, Туркменистана и даже  из Кении или Марокко. Он  терпеливо сносит существование на территории России юридических лиц, принадлежащих гражданам США, Германии или Китая - наоборот, Зюганов и Рыжков при всяком удобном случае заявляют о гарантиях иностранным инвесторам. Ему не приходит в голову в связи с реальной антирусской политикой националистических режимов в Казахстане и Эстонии требовать выселения из России всех казахов или эстонцев, пусть даже и “за исключением смешанных семей”. Ни о какой человеческой логике здесь нет и речи. Она, как и элементарная порядочность, членам ЦК КПРФ не требуется. В лице адвоката Иванова персонализировалась логика эволюции КПРФ от  правой социал-демократической партии к партии правой русской буржуазии, готовой самыми беспардонными средствами расчищать экономическое пространство от конкурентов, в данном случае - от чеченских торговых кругов. А поскольку силенок у этой русской буржуазии и КПРФ вместе с ней маловато, ей приходится ограничиваться ролью младшего партнера США, ролью империалистического шакала, услужливо пресмыкающегося в Давосе перед более сильными  державами и готового прибегать едва ли не к расовой сегрегации ради подавления более слабых наций. Показательно, что статья Иванова не вызвала ни слова протеста в кругах наших озюганенных “коммунистов”.

Что же до «неотъемлемых прав», то история не знает слова "нет" в отношении государственных границ (не говоря уже о том, что и само государство как институт классового подавления обречено на отмирание по мере развития коммунистических тенденций). Ирландия когда-то входила в состав Великобритании, Португалия - Испании, Исландия - Дании, Болгария - Турции, Монголия - Китая. Решать судьбу своей страны может только сам ее народ. В данном случае - чеченский. Тем более, что бабурины, зюгановы и жириновские выступают за свободу отделения Южной Осетии от Грузии, Приднестровья от Молдовы. Почему же Чечня не может отделиться от России? - Впрочем, правый курс неизбежно ведет КПРФ в лагерь наиболее реакционных, удушающих национальные окраины режимов, и вот уже во время  визита в Тбилиси г-н Селезнев высказывается за присоединение к Грузии Абхазии. Той  самой Абхазии, что отстояла свою свободу с оружием в руках в 1992г. и еще недавно пользовалась моральной поддержкой российских “патриотов”...

В отношении методов решения проблемы Чечни, то Зюганов уже сегодня, не находясь у власти, весь тени стыда говорит о намерении вновь развязать вооруженный конфликт и убить в нем еще тысячи людей: «приступить к кропотливой ежедневной работе, в которой инструментами давления на сепаратистов станут в равной степени политические, экономические и  силовые рычаги». Что скрывается за дипломатичным выраженьицем «силовые рычаги» - хорошо известно: диверсии, операции спецслужб, ввод войск, авиационные удары.

Отношения с левыми

 “Нельзя позволить сбивать себя с толку криками об объединении. Как раз те, кто больше всего носится с этим лозунгом, и являются главными зачинщиками раздоров.”

Ф.Энгельс

Сразу же оговоримся, что под «левыми» в этом разделе мы имеем ввиду основные партии Роскомсоюза - РКРП, РПК и РКП-КПСС, которые, несмотря на публичную критику КПРФ, по сути постоянно в той или иной степени пытаются сотрудничать с этой партией. ОФТ России и ряд других организаций левой ориентации, напротив, ведут последовательную борьбу по разоблачению КПРФ как анти-коммунистической партии, поэтому говорить о каких-то «отношениях» зюгановцев с этой частью левого политического спектра нельзя.

Учредительный съезд КПРФ, ставшей уже 5-й российской партией со словом “коммунистическая” в названии, не мог отмолчаться по проблеме единства коммунистов. Сам Зюганов был вынужден признать, что “4-летний опыт коммунистической многопартийности доказывает, что она не случайность и не плод личных амбиций. Между нами действительно существуют важные различия по теоретическим, стратегическим и тактическим вопросам”.

По этому вопросу было принято целых три резолюции. Первая из них, “За единство действий”, призвала всех коммунистов к вступлению в КПРФ, то есть объединению под эгидой Программного заявления Зюганова-Купцова. Во второй ЦИК было поручено делегировать представителей КПРФ на съезд СКП (добавка “КПСС”, столь постулируемая Шениным, Пригариным, Хабаровой, Скворцовым, Николаевым и К, была пренебрежительно проигнорирована). Наконец, в третьей резолюции, не обращая внимания на претензии Роскомсоюза, съезд объявил об исключительных правах КПРФ на имущество КПСС. Хотя предмет спора, в общем-то, был пустым, а наследство КПСС в 1991г. оставила такое, что настоящий коммунист должен отмежевываться от него, а не претендовать на свою “долю”, факт сам по себе характерный. К тому же председателя Оргкомитета ЦК КПСС по созыву ХХIХ съезда К.Николаева, вознамерившегося осчастливить съезд КПРФ своим появлением, вообще не пустили в зал. Только после препирательств с охраной и небольшого скандала ему удалось побывать на мероприятии.

КПРФ объявила настоящую идеологическую войну левым партиям. Для начала Юрий Белов, чего и следовало ожидать, объявил все коммунистические организации России “неотроцкистскими”. Г.Селезнев заявил, что «радикальная оппозиция несет свою долю вины за нестабильность в российском обществе», то есть нестабильность, по его мнению, вызвана теми партиями, которые наиболее последовательно борются против капиталистических реформ, приватизации и обогащения буржуазии за счет пролетариата. Наконец, сам Г.Зюганов отметил, что к «положительным итогам событий» (октября 1993г.) можно отнести тот факт, что «вместе с партией Верховного Совета оказались сметенными с политической сцены и некоторые экстремистские организации, примкнувшие к ней в ходе силового противостояния и сыгравшие заведомо провокационную роль в развязывании «мятежа»», при этом поясняя, о ком идет речь: «крайне левые мешали объединению  здоровых сил».

Итак, факты убийств, расстрелов, избиений дубинками активистов ОФТ, РКРП, РПК, «Трудовой России», которые, бесспорно, ослабили эти организации, председатель «коммунистической» КПРФ относит к положительным итогам событий. Сказанное, учитывая хождения Зюганова по баррикадам до (конечно же, до!) штурма, и нынешние публичные соболезнования семьям погибших, есть ни что иное как образец политического двуличия и бесчестности. Зюганов не только предал движение 2 октября, призвав уйти с баррикад (ради чего ему тогда дали выступить по телевидению - других москвичей, хотевших воспользоваться такой возможностью, расстреляли). Зюганов еще и поддержал сам факт правительственных репрессий против революционных организаций. И после этого еще находятся люди, говорящие о союзе с КПРФ и желающие вести с Зюгановым какие-то переговоры, именующие его не  то социал-демократом, не то коммунистом...

Не только лично Зюганов, и все руководство КПРФ в отношениях с леворадикалами и раньше, и сейчас использует классический буржуазный арсенал лжи, недомолвок и фальсификаций. Вся политическая история России последних пяти лет изобилует соответствующими примерами.

В 1993г., как известно, РКРП вела сбор подписей под требованием включения в конституционный референдум, наряду с президентским и парламентским проектами Конституции, “Советского варианта”, разработанного группой юристов во главе с Юрием Слободкиным. Его изюминкой стала разработка системы выборов по производственно-территориальному принципу, позволяющей контролировать депутатов и в любое время отстранять их при нарушении предвыборных обещаний. Проект был обнародован в малой коммунистической печати еще в начале 1992г. и впоследствии одобрен на региональных и всероссийских съездах рабочих и специалистов, а также многочисленных митингах. “Правда”, регулярно публикуя информацию о числе собранных подписей, обещала в ближайшее время напечатать этот документ и 5 июня 1993г. действительно напечатала “Проект Советской Конституции России”. Но... не тот. Вместо проекта Слободкина под тем же названием была напечатана некая бумага, рожденная в недрах фракции “Коммунисты России” и закреплявшая частную собственность на предприятия, платное здравоохранение и образование, консервативно-буржуазные выборы по мажоритарным территориальным округам.

Выборы 1993г. Роскомсоюз, а также ОФТ, МРП и ряд других левых организаций бойкотировали. Руководству КПРФ не удалось внести серьезного раскола в левый лагерь, хотя тогдашние руководители профсоюза “Защита” Ю.Леонов и М.Коновалов, лидер Московского Совета Рабочих В.Шишкарев, журналист Н.Гарифуллина оказались в списках кандидатов в депутаты от КПРФ.

Но выборы 1993г., названные левыми “выборами на крови”, знаменательны не мелкими зюгановскими интригами на левом фланге, а их масштабной фальсификацией. Дело в том, что эти выборы совпали с референдумом по Конституции. Если для думских голосований было достаточно 25%-ной явки, то референдум считался проведенным лишь при активности не менее половины избирателей. Если учесть, что в 18.00 на участки пришли 43% избирателей, а в 22.00 уже 55% (любой наблюдатель знает, что вечером к урнам почти никто не приходит, а уж в холодную декабрьскую ночь тем более), подтасовка становится очевидной. Почему же о ней промолчал Зюганов?

Ответ на этот вопрос дан в вышедшей под редакцией “Проектной группы по правам человека” работе “Демократия, попранная фальсификацией (выборы и реформы в России в 1991-93гг.)”. Авторы, либеральные буржуа, на основании логарифмических исчислений и многочисленных источников информации пришли к выводу: “всего в голосовании 12 декабря 1993 года реально приняли участие 49 млн. избирателей из 106,2 млн. официально зарегистрированных, или 46,1% - вместо 58,2 млн. избирателей или 54,8% по официальным данным”. Участковые комиссии приписали 3,5 млн. проголосовавших, окружные 5,7 млн. А поскольку процент голосующих за Конституцию не мог быть фантастически высоким и должен был соотноситься с данными апрельского референдума 1993г. (60% за Ельцина, 40% против) мертвые души приписали “оппозиционным партиям”: 6 млн. ЛДПР, 1,5 млн. КПРФ, 1 млн. “Женщинам России” и полмиллиона Шахраю.

Вот почему, и другого объяснения нет, ни Зюганов, ни Жириновский (впрочем, о нем-то и говорить нечего) не выступили с разоблачением подтасованного референдума - общие интересы дела были отброшены ради мелкого интереса залезть в Думу и от имени оппозиционно настроенной части народа торговаться с правительством.

Незадолго до референдума член Исполкома ОФТ России В.Страдымов в телефонном разговоре с Г.Зюгановым лично в течение часа пытался убедить последнего в необходимости поддержки КПРФ бойкота выборов с целью, прежде всего, срыва референдума и принятия буржуазной конституции. Такая возможность была, более того, ее удалось, как мы видели выше, реализовать. Однако Зюганов отказался присоединиться к бойкоту, мотивируя это тем, что-де, по мнению «аналитиков» из КПРФ, вполне возможно отрицательное голосование избирателей по Конституции «при условии эффективной агитационно-пропагандистской и разъяснительной работы с населением» со стороны ее противников, что, конечно, было чистейшим блефом с его стороны, призванным лишь обелить свое участие в «выборах на крови» с целью получения теплого думского местечка. Более того, таким образом, именно КПРФ несет ответственность за принятие ельцинского варианта Конституции России. Без участия КПРФ в выборах, при активной борьбе за разоблачение подтасовки результатов референдума, обрести политическую устойчивость Ельцину было бы намного труднее. Таким образом, еще зимой 1993г. КПРФ как партия (а не один только Зюганов) вступила в сговор с режимом, который для публики партийные лидеры именуют исключительно «антинародным».

Боясь правдивой информации, зюгановские вожди препятствуют распространению коммунистической печати. Так, в Тамбове горком КПРФ даже выпустил постановление о запрете реализовывать на собраниях и митингах газеты ВКПБ и 22 апреля 1996г. прибег к помощи милиции для удаления с митинга активистов этой партии. О том, что не дают слова на совместных (!) митингах 1 мая и 7 ноября членам левых организаций, не стоит и упоминать - факты общеизвестны.

Между тем партии Роскомсоюза, напротив, явно стремятся к сотрудничеству с КПРФ и регулярно поддерживают ее (что лишний раз свидетельствует о недостаточной самостоятельности и склонности к соглашательству этих “непримиримых” партий). В ноябре 1994г. А.Пригарин высказался за формирование левого блока с участием КПРФ вплоть до границ  СПТ, да и потом РКП-КПСС сочла своим “политическим долгом” поддержать на президентских выборах Г.Зюганова.

Парламентские выборы 1995г. наиболее показательны с точки рассмотрения взаимоотношений между КПРФ и левыми по двум причинам:

а) впервые оба течения одновременно участвовали во всероссийских выборах;

б) вопрос единства действий формально ставился обеими сторонами.

В октябре 1994г., декабре 1994г. и марте 1995г. ЦК РКРП официально предлагает ЦК КПРФ создать “единый избирательный блок коммунистов России”. 8 июня В.Тюлькин со страниц “Правды” вновь предлагает руководству КПРФ единый блок. 16 июня Пленум ЦК РКРП утверждает, а 21 июня 1995г. 1-й секретарь ЦК РКРП В.Тюлькин направляет аналогичное письмо в адрес Пленума ЦК КПРФ, уточняя, что “через РКРП могли бы быть представлены организации Роскомсоюза”, а именно - РПК, ВКПБ, Союз коммунистов и Союз народного сопротивления. Это письмо также остается без ответа.

Уже 1 июля 1995г. на ХХХ съезде СКП-КПСС заместитель председателя ЦИК РПК О.Широков предлагает провести переговоры о формировании единого парламентского блока КПРФ и Роскомсоюза, однако Г.Зюганов заявил, что время якобы упущено. Между тем оставалось еще полтора месяца, на протяжении которых блок можно было бы сформировать. Крючков затем подробно рассказывал в интервью, как Зюганов уклонился от многосторонних переговоров и провел отдельную встречу с Тюлькиным, поручив своим заместителям встретиться с Пригариным и Крючковым. На этой долгожданной встрече Крючков и Пригарин предложили создать блок и назвать его “Объединенные коммунисты России”, поставив вопрос о выделении примерно 20% мест в списках кандидатам Роскомсоюза. На что незамедлительно получили ответ такого содержания: члены ЦК КПРФ на пленуме решили идти самостоятельным избирательным объединением под названием “КПРФ”.

Когда А.Крючков решил пожаловаться на неуступчивость КПРФ делегатам съезда СКП-КПСС, председательствующий Чехоев просто согнал его с трибуны, а Шенин, в отношении которого иные лидеры Роскомсоюза питали столько надежд, что даже подумывали пригласить его в головную часть списка “Коммунисты-Трудовая Россия”, поддержал линию руководства КПРФ на сепаратные переговоры.

Тогда Пригарин и Крючков обратились с открытым письмом к Зюганову и Тюлькину. 20 июля Зоркальцев, Никитин и Апарина заявили им, что ответ-де дан 18 июля в “Советской России”, где было опубликовано заявление ЦК КПРФ о намерении идти отдельным списком со своей программой. Устно делегация КПРФ объяснила, что блок возможен, если:

1. Его название будет “КПРФ”;

2. Его программой будет документ, принятый ЦК КПРФ;

3. Партии Тюлькина, Крючкова и Пригарина не будут претендовать ни на одно из мест в головной части списка, а удовольствуются “несколькими местами” в региональных;

4. Руководство КПРФ само определит, кого от РКРП, РПК и РКП-КПСС допускать в списки кандидатов, а кого - нет.

Тем временем 5 июля В.Тюлькин пишет очередное письмо В.Купцову с предложением сформировать блок “Коммунисты России” и предлагает пять пунктов предвыборной программы. Соотношение кандидатов предлагается два к одному. 26 июля В.Тюлькин пишет уже Зюганову и отправляет копию Шенину, соглашаясь на пропорцию один к трем в головной части списка и столичных округах и 1 к 10 в остальных регионах.

Наконец, 27 июля руководители РКРП получили письмо за подписью Купцова, где им объяснили, как надо объединяться:

- выбирайте название “КПРФ - Коммунисты России” или “КПРФ (Коммунисты России)»;

- довольствуйтесь 10% мест в списке;

- один левый может оказаться даже в головной части списка, но им может быть только “юрист или экономист”.

Для большего унижения левых Купцов выдвинул условием “публично, через печать снять выдвигаемые ими в последнее время субъективные обвинения в адрес нашей партии в целом и ее руководителей”.

Вообще КПРФ шла отдельным списком отнюдь не случайно. Зюгановская команда срывала переговоры не только с леворадикалами, но и с традиционными правыми союзниками. Когда РОС Бабурина после долгих переговоров попытался сформировать что-то вроде ”патриотического” центра оппозиционных сил, и Бабурин предложил подписать письменное соглашение Зюганову и Лапшину, последние поставили изначально неприемлемое условие аннулировать все ранее поставленные подписи, новое соглашение подписать вначале КПРФ и АПР, а уже затем - всем прочим. Разумеется, ничего подписано не было.

После старта избирательной кампании проповедник “единства” Зюганов повел психологическую войну против отвергнутых им союзников. “Советская Россия” обещала 36-му блоку «Коммунисты - Трудовая Россия - за Советский Союз» не более 1.5% голосов. Лигачев сетовал о расколе и публично упрекал в нем левых. Наконец, 3 октября 1995г. “Правда” опубликовала информационное сообщение о том, что Политисполком СКП-КПСС принял решение поддержать в избирательной кампании КПРФ. На самом деле Политисполком СКП-КПСС такого решения не принимал ни 30 сентября, ни в любой другой день. В ход была пущена фальшивка.

Высшая партийная линия борьбы с коммунистической крамолой безукоризненно исполнялась на местах. По 110-му и.о. КПРФ не смогла зарегистрировать своего кандидата, но вместо поддержки представителя РКП-КПСС генерала В.Лысова предпочла помочь “независимому” претенденту. По и.о. № 108 КПРФ выставила в противовес кандидату РКРП Ю.Слободкину депутата предыдущего созыва А.Зайцева. В результате Слободкин собрал 50 тысяч голосов, Зайцев - 21 тысячу, а победителем стал представитель “Выбора России” С.Юшенков с 59 тысячами бюллетеней. Очевидно, что отобранных Зайцевым у Слободкина голосов с лихвой хватило бы для победы над кандидатом “демократов”. В 175-м Новомосковском и.о. вместо рабочего от РКРП В.Регузова зюгановцы проголосовали за сторонницу правительства из объединения “Женщины России”. В 200-м Тушинском и.о., пообещав снять своего кандидата в пользу одного из лидеров “Трудовой России” В.Гусева, КПРФ, разумеется, обещание не выполнила, вследствие чего от округа в Думу прошел всем известный кичливый буржуа Боровой. В Туле обком КПРФ, не выставив на выборах своего кандидата, отказал в поддержке местному лидеру РКРП А.Шикалову, зато рекомендовал своим сторонникам голосовать за... А.Лебедя! В другом тульском округе секретарь обкома КПРФ А.Лунев и аграрий В.Стародубцев подписали воззвание с призывом поддержать сторонника “Нашего дома - Россия” генерала МВД Папарина, выступавшего соперником не только члена РКРП Серегина, но и официального выдвиженца КПРФ Семаго. После того как А.Лебедь покинул Думу и в округе были назначены выборы нового депутата, секретарь тульского обкома КПРФ И.Худяков от имени коммунистов заявил о поддержке бывшего шефа службы безопасности Ельцина, лично участвовавшего в подавлении восстания 1993г., Александра Коржакова.

Президентские выборы 1996г. еще раз продемонстрировали стиль взаимоотношений между левыми и “народными патриотами”. Зюганов и Тулеев,  добившись поддержки от РКРП, проигнорировали все данные левым обещания. Более того, Тулеев, во многом обязанный сбором подписей именно РКРП, не только ни разу не упомянул рабочую компартию в своих телевыступлениях, но и выступил с более правых позиций, нежели Зюганов. Зюганов, во всяком случае публично, вплоть до начала июля не заявлял о своем “уважении” к Лужкову, и не называл “умнейшим человеком” Явлинского, как это сделал Тулеев уже в марте 1996г.

Местные выборы протекали примерно так же, как и общероссийские. Левые последовательно поддерживали кандидатов в губернаторы от КПРФ. В Волгоградской, Саратовской, Самарской, Курганской областях, на Кубани и в ряде других регионов РКРП, а также существовавшие кое-где организации других партий Роскомсоюза (кроме «твердокаменной» ВКПБ) помогали выдвиженцам НПСР. Лишь в Ленинграде РКРП выставила Ю.Терентьева, собрав примерно 4% голосов. Логика была старой: кто сильнее (КПРФ), тот и должен быть ведущим, остальным отводится роль пристяжных (Роскомсоюз).

Особый случай представляла Тюмень. Здесь традиционно сильнее РКРП, на парламентских выборах обошедшая местных сторонников Зюганова. РКРП выставила в губернаторы депутата А.Черепанова, КПРФ - бизнесмена В.Чертищева. Оба возглавляют местные организации двух партий. РКРП еженедельно выпускает газету тиражом 20 тысяч экземпляров, у КПРФ газеты вообще не было. Черепанов в сжатые сроки собрал 18 тысяч подписей, Чертищев в последний день сдал 10 тысяч. Черепанов получил 8,5% голосов, Чертищев - 7,6%. Тюлькин и Терентьев вели переговоры с Зюгановым и Купцовым, взывая к совести последних и напоминая, как рабочая компартия везде и всюду помогала “народным патриотам”. Пообещав дать ответ спустя неделю, руководители КПРФ об обещании, само собой, позабыли.

Но этим дело не закончилось. 25 января на заседании Политисполкома СКП-КПСС депутат от Тюменской области Анатолий Чехоев заявил, что представитель КПРФ В.Чертищев набрал 8,5% голосов, а кандидат от РКРП А.Черепанов 7,8%, после чего обвинил рабочую компартию в срыве единых действий! То есть и здесь КПРФ не побрезговала прямым подлогом фактов.

Аналогичным образом обстоит дело с выборами депутатов местных органов власти - в Московской, Смоленской, Астраханской областях, Приморском крае и иных регионах организации КПРФ, предварительно пообещав пойти на «раздел» округов с левыми организациями, на деле эти договоренности полностью нарушали, выдвигая против рабочих активистов директоров и предпринимателей, даже и не состоящих в КПРФ.

Вначале деятельности КПРФ Зюганов не только последовательно игнорировал совместные уличные манифестации левых, но и с большим удовольствием объяснял журналистам, почему трудящимся не надо ходить на митинги, а следует сидеть дома. Известно, как именно Зюганов по просьбе властей уговаривал расходиться по домам участников созванных отнюдь не КПРФ митингов 20 августа 1993г. у Дома Советов, 7 ноября 1993г. и 17 марта 1994г. Так, 16 марта 1994г. Зюганов в интервью ЦТ заявил, что “мы никакого отношения к этому митингу не имеем, мы туда не пойдем. Для нас нет этого митинга”.  Первомай 1994г. он предпочел встретить вместе с ФНПР, призывая сторонников партии не участвовать в красной манифестации по Ленинскому проспекту Москвы, куда сам вынужден был прийти после того, как желто-голубые профбоссы издевательски не дали ему выступить. Левые выступить дали. Откровенное предательство было совершено Зюгановым в ночь со 2 на 3 октября 1993г. На Смоленской площади еще не была разобрана баррикада, ФНС призывал к массовым манифестациям, левые силы организовывали кампанию против полицейской диктатуры Ельцина - а Зюганов, допущенный с явного согласия Ельцина на телевидение, призвал россиян “сохранять спокойствие и сдержанность, не поддаваться на провокации, в митингах и забастовках не участвовать”.

Не намерена была КПРФ участвовать и в других совместных акциях с левыми. Знаменитый сбор 246 тысяч подписей ленинградцев против повысившего вдвое коммунальные платежи губернатора Яковлева проходил без всякого участия КПРФ, не поддержавшей эту акцию. Наконец, 5 марта 1998г. при посредничестве О.Шенина, В.Тюлькин подписал соглашение с Г.Зюгановым, в котором стороны «потвердили необходимость достижения единства в коммунистическом движении Российской Федерации, и, с целью поисков подходов к решению данной задачи признали целесообразным создать рабочую группу из представителей КПРФ и РКРП для определения возможных путей и этапов объединения коммунистов». При этом КПРФ брала на себя обязательство «оказать содействие профсоюзу «Защита» по проведению акции в поддержку КЗоТа 24 апреля» (о чем «Защита» Г.Зюганова не просила - то есть В.Тюлькин без попытался втянуть рабочий профсоюз в политические игры с КПРФ), а также «оказать содействие по внесению в ГосДуму проекта КЗоТа, разработанного Фондом Рабочей Академии и ОРП «Защита»». Естественно, первое обязательство выполнено не было, а внести в Думу проект закона о труде депутат от РКРП В.Григорьев мог и без КПРФ. Зато В.Тюлькин, поддержанный затем пленумом ЦК РКРП, признал КПРФ «коммунистической» партией и во всеуслышанье заявил о желательности объединения двух организаций. Более того, в том самый момент, когда печать РКРП оживленно обсуждала капиталистическую сущность предложенного КПРФ «Земельного Кодекса», означавшего продаже земли в собственность председателей колхозов, первый секретарь ЦК РКРП В. Тюлькин подписал совместное заявление с Г.Зюгановым и О.Шениным такого содержания: «Мы требуем от президента и Совета Федерации принять Земельный Кодекс РФ в редакции Государственной Думы».

Зато КПРФ в довольно сжатые сроки сумела поставить под свой контроль СКП-КПСС, на который так много надежд возлагали ностальгические сторонники прежних аббревиатур из Союза коммунистов, Большевистской платформы и пр. небольших радикальных организаций, рассчитывавших на приток свежих сил путем рекрутирования бывших членов партии, которые-де в партии с другим названием идти не хотят (в названии, оказывается, дело!).

Деятельность образованного в марте 1993г. СКП-КПСС не является предметом нашего исследования. Заметим только, что в период своего принятия Программа СКП-КПСС была намного левее и прогрессивнее, чем патриотические манифесты входившего тогда в ФНС Зюганова или парламентские проекты В.Купцова. В ней, например, шла речь об упразднении президентского поста, национализации части предприятий, государственной монополии внешней торговли и ставилась задача содействия возникновению и утверждению коммунистического общества. Однако, объявив социал-демократов коммунистическим течением и высказавшись за союз с национальной буржуазией, СКП-КПСС широко открыла двери для принятия в свой состав оппортунистических и прокапиталистических сил. В Совете СКП-КПСС возобладали “беспартийные” работники аппарата КПСС - достаточно заметить, что на 4 членов “Союза коммунистов”, проявлявшего наибольшую инициативу в образовании СКП, приходилось около 100 человек, не входивших ни в одну из партий “Союза  коммунистических партий”, а из 415 делегатов восстановительного XXIX съезда КПСС 265 ранее работали в аппарате. Более того, лидеры СКП-КПСС немало обиделись, когда КПРФ и КПУ воздержались от немедленного вступления в Союз.

Да, действительно, в течение первого года после воссоздания КПРФ ее руководство старательно избегало организационного слияния с СКП. Смущало, видимо, несколько обстоятельств:

- необходимость завоевания контроля над СКП в условиях, когда сама КПРФ еще не встала на ноги прочно;

- излишне демонстративная и потому негодная для КПРФ социалистичность Программы СКП.

Вскоре после вступления КПРФ в СКП-КПСС, 21 мая 1994г., Политисполком Совета СКП-КПСС осудил “коммунистическое многоцентрие” и “рекомендовал коммунистам объединяться в единые организации”, т.е. фактически предложил партиям Роскомсоюза распуститься и раствориться в численно многократно преобладающей КПРФ. Дошло до того, что члены Совета СКП-КПСС ставленники КПРФ А.Мельников и А.Чехоев обвинили Марксистскую платформу в развале КПСС.

27 апреля 1994г. Политисполком СКП-КПСС приостановил членство в Совете СКП-КПСС Пригарина, Тураевой и Черняховского («Союз коммунистов»).  В июле Пригарин во избежание “раскола в СКП-КПСС” (который как раз был необходим для размежевания с оппортунистическим крылом, да только Алексей Алексеевич, видно, не почувствовал поддержки и способности кого-то расколоть и создать левый СКП) под напором обвинений в “грубом нарушении партийной дисциплины” вышел из Политисполкома “по собственному желанию”. В декабре 1994г. руководство СКП-КПСС отказалось допустить на Пленум Совета Союза партий его членов Кошевого и Шурпу, представлявших Приднестровскую компартию и замеченных в подозрительных связях с Роскомсоюзом. Несмотря на решение этого декабрьского пленума о введении в состав программной комиссии представителя “Большевистской платформы”, Политисполком затем ни разу этого представителя ни на одно заседание комиссии не пригласил.

В июле 1995г. на ХХХ съезде СКП-КПСС КПРФ окончательно взяла его под контроль. Россию представляли 127 делегатов КПРФ, 39 РКРП и по десять от двух конкурирующих “Союзов коммунистов” (Пригарина и Маркова).

К этому времени из состава Политисполкома СКП-КПСС были выведены 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ А.Езерский, редактор “Гласности” Ю.Изюмов, когда-то участвовавшая в крамольном ОФТ И.Епищева, руководитель Союза коммунистов Латвии И.Лопатин, председатель Союза офицеров С.Терехов, председатель Большевистской платформы Т.Хабарова, член Союза коммунистов С.Черняховский и неудачливый восстановитель КПСС С.Степанов. А после съезда в руководстве СКП-КПСС не осталось ни Авалиани, ни Умалатовой, ни Шашвиашвили. Из шести руководителей СКП-КПСС (председатель и его заместители) пять были избраны по предложению КПРФ.

Почти одновременно агенты КПРФ в СКП-КПСС предложили проект новой редакции Программы СКП-КПСС. Суть изменений состояла не только в развитии тезиса о блоке с российским бизнесом в “антиколониальной борьбе”, но и в утверждении бюрократической трактовки причин кризиса КПСС и СССР. “Сказалось ослабление руководящей роли КПСС в обществе, образование в ней платформ и фракций и политическое перерождение группы руководителей страны”. Отрицался бесспорный факт, что именно КПСС, наряду с “ДемРоссией”, в конце 80-х годов была ударной силой реакции, и “антинародный режим Ельцина” всего-навсего исполнил резолюции пленумов ЦК о приватизации предприятий и переходе к рыночной экономике. Зато были заклеймены “платформы” и “фракции”, которые, исключая “Демплатформу”, придерживались левой, антирыночной, антигорбачевской ориентации (Марксистская, Большевистская платформа, ДКИ). Как справедливо заметил Анатолий Крючков, “не организационное разрыхление и не образование платформ в КПСС - одна из причин поражения КПСС, а сохранение в рамках КПСС мнимого организационного единства коммунистов с псевдокоммунистами всех мастей вместо решительного размежевания с ними”.

Единственное, что КПРФ не удалось сделать на ХХХ съезде - сменить вывеску. В соотношении 125 к 270 предложение переименовать СКП-КПСС просто в СКП, выдвинутое Зюгановым, было отклонено.

Партии Роскомсоюза регулярно выступают с коллективными заявлениями протеста в связи с попытками СКП-КПСС объединить российских коммунистов под единой партийной структурой (читай - под КПРФ). Заявлений написано настолько много, что хочется задать всего один вопрос: а зачем, собственно, протестовать? Разве неизвестно, что СКП-КПСС превратилась в фактически прозюгановскую структуру? Разве эта прозюгановская структура обладает хоть каким-то серьезным влиянием в России? Разве стоит тратить внимание на аппаратных интриганов, способных только к пустому говорению в московских ДК? Какая разница для членов РКРП или РПК, что там опять сказал Лигачев?

Фактически, сегодня руководство партий Роскомсоюза, на словах критикуя КПРФ как некоммунистическую партию, своим реальным сотрудничеством с партией Зюганова создает у трудящихся иллюзорное восприятие действительности, а именно - сохраняет КПРФ облик партии левого типа, не позволяет провести решительную черту между зюгановцами и коммунистами, оттягивая таким образом формирование в России мощной пролетарской коммунистической партии.

Союзники: всегда только справа.

 “Мы сложились в непокорившуюся народно-патриотическую оппозицию, не разделяющую себя на богатых и бедных”.

Декларация НПСР

“Сверкали сапог его голенища,

В моих было множество дыр -

Плечом к плечу богатый и нищий

Шагали в какой-то неведомый мир.”

Бертольд Брехт, “Песня о штурмовике”

Собственно, кто же является союзниками КПРФ? С общеполитической точки зрения ответ на этот вопрос был дан еще при самом зарождении партии:

“Очевидное своеобразие придают российскому державному движению его отчетливые “государственно-капиталистические” симпатии, ставка на элитарные слои национально ориентированных предпринимателей [не какую-нибудь шантрапу, а элитарных предпринимателей, акул большого бизнеса], патриотически настроенных чиновников и управленцев, искреннее тяготение к исконным формам русской православной духовности”.

Сентенции Г.Зюганова в отношении “белого и красного крыльев” народных патриотов настолько интересны, что стоит привести довольно длинную цитату: существует “два крыла нашего патриотического движения... Под категорией “красные” мы условно обозначаем остатки социалистического, государственного сектора, которые переживают трагедию развала. В этом государственном секторе все еще живут самые разные общественные слои и прослойки: и рабочие, и директора, и наша интеллектуальная элита, и сельская интеллигенция, и само крестьянство... А под категорией “белые” мы все чаще описываем тот национально ощущающий себя русский капитал, который становится экономической реальностью, наполняется тысячами деятельных людей, составляет довольно пестрый, разрозненный, еще только формирующийся мелкий и средний русский бизнес”.

То есть Зюганов жаждет союза русского бизнеса с российским пролетариатом. А рабочих и директоров он вообще объединяет под одну категорию “красных”, которым нечего делить. “И наш противник, - продолжает вождь отечественных филистеров, - являющийся антинациональной компрадорской капиталистической буржуазией [здорово - “капиталистическая буржуазия”! А раньше были, видимо, “феодальные помещики”], постоянно осуществляет подрывные операции, направленные на сталкивание этих двух крыльев национально-патриотического движения”. Нет никаких противоречий между русской буржуазией и российскими трудящимися, все забастовки рабочих против директоров являются результатом “подрывных действий” компрадоров.

“У меня была беседа с человеком, имеющим огромные капиталы, - оживленно рассказывал Геннадий Зюганов как-то в одном из интервью, - как он их добывал, правдами или неправдами, я не знаю [знает, знает - “все современные состояния нажиты самым бесчестным путем”]. Но вот что поразительно. Он мне сказал, что российский человек, русская душа не может быть удовлетворена только богатством [и этим обстоятельством рассказчик был “поражен”]. Он вдруг почувствовал, что у него пусто в душе [верно!], что он коллективист по своей природе [предпочитает, когда на него вкалывают целые коллективы?], что не может пережить развала державы. Он мне прямо ответил, что власть, которая не в состоянии управлять, которая не думает о своей стране, которая ставит все сферы экономики в условия, когда завтра нечего будет продавать [“продавать”!], которая обирает и раздевает всех подряд [бедолага явно переплатил налоговому инспектору - нам-то что до его забот, к нам налоговые инспектора почему-то не ходят], при которой завтра наши [“наши”, - говорит Зюганов!] лавки начнут громить и поджигать, не заслуживает, чтобы ее защищали”.

На 4-м съезде КПРФ Г.Зюганов, вынужденный, как и свойственно буржуазным политикам, превентивно увертываться от нарастающих обвинений, впрочем, назвал среди союзников КПРФ “все коммунистические движения” и открестился от “партий правобуржуазных, которые не станут союзниками КПРФ ни при каких условиях”. При этом, однако, он умудрился заявить, что право-буржуазные партии “могут сыграть роль попутчика КПРФ в решении проблем... становления демократических институтов”. Хороши же демократические институты, которые будут устанавливать партии правого крыла буржуазии.

Впрочем, все последние публичные заявления Зюганова о его симпатиях к левым и “ни при каких условиях” к правым, ставят целью прикрыть реально существующий союз КПРФ с правыми против левых.

Мы уже не раз называли ведущим идеологом НПСР А.Подберезкина, разработавшего программу этого блока. Но поскольку КПРФ входит в Народно-патриотический союз, то она разделяет и его идеологию. А Подберезкин пишет, что “единственно верный путь сегодня - это формирование широкой коалиции государственников из представителей всех политических сил”. Итак, стержень - не борьба за права трудящихся, против несправедливости и эксплуатации. Стержень - борьба за укрепление государства. Того государства, которое выступает угнетателем и эксплуататором нашего народа.

Еще бы. Ведь “главное противоречие сегодня [по мнению Г.З.] состоит не в противоречии между основными классами и социальными слоями, а в антагонизме между правящими режимами, опирающимися  на узкий слой либо компрадорской, либо националистической бюрократии, которая стремится к слому евразийской цивилизации в лице России, и остальным населением”.

Западные рабочие, как мы видели, не являются союзниками государственников из КПРФ. Союзником русского государственника не может быть ни зарубежный пролетарий, ни отечественный интернационалист или марксист. Его союзником выступают те, кто заинтересован и готов все силы положить для сохранения и укрепления существующего российского государства. А поскольку это государство - государство капиталистическое, то союзниками КПРФ выступают, по ее собственным заявлениям:

(а) национально ориентированная буржуазия;

(б) чиновничий корпус;

(в) «средний класс», «являющийся оплотом социальной стабильности».

КПРФ в своей истории знала немало попыток ее руководства сколотить некую коалицию умеренно-правых и не очень умеренно правых партий и отдельных буржуазных политиков.

Первый такой блок определился за полтора года до создания КПРФ: в июле 1991г., когда будущий партийный вождь “коммунистов” Г.Зюганов поставил свою подпись под “Словом к народу”. Самодовольно заявив спустя два года после образования ОФТ, что “мы начинаем всенародное движение”, авторы “Слова” не стали развивать абсолютно никакой позитивной программы.  Весь их пафос свелся к задаче “не дать”, “остановить”, “укрепить” и т.д. и т.п. Показательно, что обратились они “к либералам и монархистам, центристам и земцам, к певцам национальной идеи”, под конец также вспомнив членов КПСС. Где в 1991г. авторы “Слова” нашли в Советском Союзе “земцев” неизвестно, но явно ничего предложить, кроме отрицания, они не смогли, тем самым попав в забавную пропагандистскую зависимость от “демократов”. Стоит ли уточнять, что никакого не то что всенародного, но и даже кабинетного движения на такой бессодержательной основе Г.Зюганову с сотоварищи создать тогда не удалось.

Поэтому интерес представляет не какая-то “идеологическая” окраска мертворожденного “движения” (ее попросту не было), а состав его мертворожденного Оргкомитета. Помимо самого Зюганова в него вошли писатель-почвенник Распутин, писатель Бондарев, публицисты российского шовинизма Проханов и Володин,  известная всей стране политическим проституированием певица Зыкина (спустя пару дней она, перепугавшись, сняла свою подпись), скульптор-монархист Клыков, компаньон Н.Рыжкова по президентским выборам генерал Громов, промышленник Тизяков, а также Юрий Блохин и Василий Стародубцев. В общем, список зюгановских союзников еще на том этапе не включал в себя ни одного коммуниста, но был преисполнен поклонниками царизма и “русского порядка”.

Следующим этапом формирования общего блока стало создание движения “Согласие во имя России”. Это “согласие”, явившееся таким же нежизнеспособным выкидышем, как и “Слово к народу”, было ни чем иным как “государственно-патриотическим” ответом на инициированный чуть раньше Ельциным “Договор об общественном согласии”. Суть ответа заключалась в желании “прекратить  безумие, остановить разрушение нашего общества и государства, прекратить смуту”, т.е. в типично консервативной реакции на нежелательные общественные перемены, а рецепт  их предотвращения был тривиален: “мы ставим перед собой задачу построения сильного государства”. И чуть выше цель этого построения - “государство должно гарантировать соблюдение прав собственности”.

Следующая часть цитируемого документа достаточно пространна, но именно она является ключом к пониманию задач и целей “государственных патриотов”, даже не скрываемых ими от общественности: “центральным элементом  экономической политики государства должно стать создание благоприятных условий для деятельности отечественных товаропроизводителей, повышения эффективности общественного производства, обеспечения экономического роста. Решению этих задач должно быть подчинено реформирование отношений собственности, включая проведение приватизации и реорганизацию управления государственной собственностью, структурная и научно-техническая политика государства, реформирование налоговой системы, регулирование внешней торговли, укрепление системы защиты правопорядка”.

Зачем укреплять правопорядок, объяснено выше: “государство должно гарантировать соблюдение прав собственности”, т.е. правопорядок нужен для защиты капиталистов от возмущенных рабочих, ибо кто как не капиталисты владеют в России собственностью, и кто как не самоорганизованные рабочие выступают основной угрозой этому “священному праву” собственности?

Далее приведенная задача неоднократно на разные лады повторяется в программном документе “Согласия во имя России”: “государство отвечает за эффективное функционирование рыночных отношений, обеспечивая правовые и экономические условия развертывания механизмов рыночной конкуренции, охраны прав собственности”, оно же “осуществляет действенные программы мер по созданию условий для реализации предпринимательской инициативы граждаан” и т.д.

За неимением других аргументов в пользу своей программы КПРФ с союзниками по “Согласию” ссылается на “здравый смысл”. О, этот здравый смысл, столь славно послуживший бесчисленным поколениям мещан, не избежал рекрутчины и от “госпатриотов”: “исторический опыт России и реальности сегодняшнего дня подтверждают, что... выход из кризиса возможен лишь на основе конструктивного и гармоничного сочетания достижений советского периода с традиционной российской хозяйственной практикой и лучшими образцами современного мирового опыта”. Что такое “традиционная российская хозяйственная практика” и можно ли считать “лучшим образцом современного мирового опыта” пятидневный отпуск в Японии - об этом  авторы документа (т.е. и Зюганов, т.е. и КПРФ!) умалчивают.

Это заявление, заявление отражающее позицию КПРФ, было настолько антисоциалистично, что его подписал не только антикоммунист Говорухин, но и либеральный рыночник А.Ципко. Цели “коммунистов” партии Зюганова совпали с целями российской буржуазии.

 После президентских выборов, когда ряды потенциальных компаньонов КПРФ справа несколько сократились (в частности, на том этапе стало невозможным говорить о приглашении в “теневое правительство” Лужкова, Явлинского, Росселя, Черномырдина и даже Глазьева),  руководство КПРФ было вынуждено ограничиться мистификацией и выдумать “широкое народно-патриотическое движение”, заявив о формировании коалиции из числа обанкротившихся партий и политиков. На многотысячном съезде выступавших под разными вывесками зюгановских структур не-зюгановское крыло было представлено настолько тщедушными политическими группировками, что в периодической печати постеснялись даже акцентировать внимание на их списке.

Однако учредительный съезд НПСР, малоинтересный для народа России, представлял бесспорный интерес  с точки зрения теневых маневров руководства КПРФ.

Создание НПСР, по сути, позволило зюгановскому руководству растворить анахронизмы “коммунистической” риторики в организационной форме “более широкого”, то есть “менее партийного”, то есть более правого и в гораздо меньшей степени отражающего интересы народа “народно-патриотического блока”. Фактически речь идет о подчинении КПРФ более правой части «народно-патриотического» союза, клерикалам и националистам. Зюганов без стеснения пишет, что НПСР создан именно для того, чтобы правые, обладающие ничтожными организационными ресурсами, подчинили себе политически «левую» КПРФ: «Национально-патриотическому, «правому» крылу НПСР необходима опора на мощную организационную основу «левых», на их разветвленную региональную структуру, на политический потенциал КПРФ в Государственной Думе и местных органах власти. В свою очередь, «левые» остро нуждаются в идеологическом обновлении». Такой вот обмен: мы вам идеологию, а вы нам организацию.

И действительно, если программные установки КПРФ еще говорят, хотя и сквозь зубы, о социализме, “Советской власти” и даже контроле государства над частными банками, то Устав НПСР, явно разработанный в “Духовном наследии”, ставит основными целями “возрождение Российского государства” (как мы видели раньше, эту цель ставит российская буржуазия в целом), “защиту прав и законных интересов всех россиян” (т.е. законных интересов директоров и банкиров на подавление незаконных в рамках нынешнего права забастовок), “недопущение купли-продажи земель сельхозназначения”  (то есть свободу купли-продажи земель городов, пустынь, тундры и пр.), “создание в стране экономики, основанной на многообразии форм собственности” (то есть закрепление частной собственности является целью “народно-патриотической” оппозиции), “построение правового государства” с “разумным разделением полномочий и ответственности ветвей государственной власти” (то есть сохранение поста президента, системы независимых от народа судов и пр.), “демократизация политической системы”, “возрождение национальных духовно-нравственных ценностей народов России” и т.п. Что здесь, спрашивается, социалистического? Перед нами классическая программа консервативной буржуазной партии, под которой подписались бы и Лебедь с Жириновским.

“Декларация НПСР” предельно ясно разъясняет то, что лишь мазками намечено в Уставе. Скажем, “возрождение национальных духовно-нравственных ценностей народов России” расшифровывается следующим образом: “активное сотрудничество на благо народа и Отечества с Русской православной церковью, исламом, буддистской и другими традиционными религиями России” и “создание равного доступа к СМИ слоев общества, всех ветвей государственной власти, общественных объединений”, - иначе говоря, допуск Подберезкина и Зюганова на ТВ.

С откровенной ненавистью НПСР - а значит, и входящие в него зюгановцы - говорят о большевиках: “власть перевирает наши лозунги, искажает наши цели... Нас посыпают пеплом гражданской войны, изображают душителями свобод и религий. Но это - от страха перед нами. Ибо не в наших, а в их рядах потомки палачей, расстреливавших царских офицеров, раскулачивавших русских крестьян, топивших баржи с архимандритами и священниками”. Чисто зюгановский путаный язык - как будто архимандриты не относятся к священникам. Явно писал сам Геннадий Андреевич. Вы обратили внимание? - нет речи о практиковавшихся деникинцами порках русских крестьян, нет речи о том, как сжигали в паровозных топках революционеров, нет речи о еврейских погромах, нет речи о любимых пытках Шкуро - распороть человеку живот, прибить кишки к деревянному столбу и заставить ходить вокруг этого столба до момента смерти. НПСР прав - власть перевирает его лозунги. Никакого отношения к коммунистам и большевикам данная организация не имеет. Наоборот, она является идейной наследницей тех палачей, которых в 1917-1920 годах вооруженный народ выбросил вон из страны.

В программе КПРФ что-то говорится об изменении строя? - О, нет! Это излишний радикализм и программа НПСР (то есть той же самой КПРФ, получившей другую обертку) предлагает “изменение конституционным путем баланса ветвей государственной власти на основе разумного разделения их полномочий и ответственности”, то есть ставит целью сбалансировать триаду президент-парламент-суд, сохранить существующий порядок вещей, упорядочив его. “Без политических потрясений и гражданского противостояния”, то есть на основе предотвращения выступления масс против капитализма как строя.

Дальше, в сфере экономической, еще интереснее: НПСР (или КПРФ, это неважно) ставит своей основной (да, да! там так и написано - “основной”!) задачей “предотвращение краха национальной финансовой системы посредством... защиты российских банковских структур”. Еще бы - ведь “мы сложились в народно-патриотическую оппозицию, не разделяющую себя на красных и белых, на богатых и бедных”.

Несколько слов о партийном составе НПСР. На его учредительном съезде помимо КПРФ и АПР были представлены проамериканское “Духовное наследие” Подберезкина, полуфашистская Русская партия Милосердова, ученый филиал КПРФ РУСО, Аграрный союз, “Держава” Руцкого, и для разнообразия опереточный “Союз коммунистов” г-на Маркова (общая численность которого по России вряд ли превышает пару десятков человек). На съезде, как и полагается мечущемуся между разными лагерями мелкому буржуа, появился В.Анпилов, однако на вступление в НПСР он не решился. Крайне показательно, что делегатами съезда были избраны 47 “работников органов исполнительной власти”, то есть тех самых чиновников “оккупационного режима”, которые в силу служебных обязанностей исполняют (за весьма приличное жалование) указы Ельцина и постановления правительства Гайдара-Черномырдина-Кириенко.

Итак, за вычетом совсем уж патерналистских структур, возглавляемых самими членами КПРФ (типа РУСО и Всероссийского женского союза), реально блок НПСР образовался на базе договоренности КПРФ, “Державы”, Русской партии, «Духовного наследия» и АПР.

Что же представляют собой эти союзники?

“Держава” по сути не более, чем общество приверженцев А.Руцкого. Какую политическую линию проводил Руцкой в качестве государственного деятеля, хорошо известно - будучи вице-президентом, он активно выступал за установление частной собственности на землю, став губернатором, запретил профсоюзные акции протеста и попытался ввести в школах закон божий.

“Аграрная партия России” на выборах 1995г. выставила в парламент 178 руководителей, 44 депутата, 9 ИТР и научных работников и ни одного сельского или городского рабочего. То есть перед нами не “аграрная” партия на манер эсеровской,  выражающая специфические интересы сельских рабочих. Такой партии нет, поскольку у сельских рабочих нет и самостоятельных задач, серьезным образом  отличающихся от задач промышленного пролетариата. Перед нами партия сельских начальников, то есть сельской буржуазии, у которых специфические интересы есть, как у всякого социального слоя, выступающего самостоятельным агентом на рынке товаров.

“Духовное наследие” А.Подберезкина есть составная часть РАУ-корпорации (РАУ - Российско-Американский Университет), где с американской стороны выступает известный Фонд Сороса.

Что же до «Русской партии», то для ее характеристики ограничимся парой цитат из ее программы: “заменить государственное планирование на государственное регулирование, прогнозирование, маркетинг и свободу предпринимательства”, “землю передать безвозмездно в частную собственность”,  “отменить государственную монополию на производство и реализацию алкогольных напитков”, “ходатайствовать о проведение демонтажа памятников Марксу, Энгельсу, Ленину, Свердлову, Дзержинскому и другим деятелям большевизма-сионизма”, “содействовать репатриации евреев из России”, “признать марксизм-ленинизм завуалированной сионистской идеологией, а большевизм - разновидностью сионизма”, “признать христианство религией рабов, произошедшей от иудаизма”, “ввести в стране чрезвычайное положение... на период чрезвычайного положения исполнительную власть на местах законодательно передать уполномоченным русского национального правительства и офицерам Вооруженных сил с правом интернирования”, т.е. с правом размещать недовольных в концлагеря без всякого суда и следствия.

Какова теория, такова и практика. 23 февраля 1997г. в Москве на площади Суворова прошел митинг, организованный Русской партией в поддержку министров Куликова и Родионова. Идеолог партии В.Русин разъяснил, что евреям русские дали возможность жить на своей земле, но они, "неблагодарные, как свинья ноги на стол - уже русским места нет", что в Гражданскую войну только казаки последовательно защищали Россию, а большинство комиссаров Красной Армии были евреями, и, естественно, их называть можно "еврейскими комиссарами, и у них были соответствующие интересы, а отнюдь не освобождение народа России от гнета".

Такие вот у КПРФ ближайшие политические союзники.

Но кроме уже имеющихся в НПСР сил, КПРФ имеет ряд потенциальных и реальных союзников за его пределами. Это “Наш дом - Россия”, программу которого написал сопредседатель НПСР А.Подберезкин и лидера которого В.Черномырдина фракция КПРФ в Думе избрала председателем правительства России. Это В.Жириновский, заключавший союз с Зюгановым и в стенах парламента (скажем, по Чечне), и на местных выборах (Нижний Новгород, Псков). Наконец, в 1995г. Зюганов заявлял, что “с блоком Скокова-Лебедя мы могли бы иметь парламентское большинство и сформировать свою команду”. Именно помощи КПРФ Лебедь обязан победой на выборах в парламент в декабре 1995 г. Но и в 1997г., уже после “предательства” прагматика Лебедя, предпочетшего вступить во время выборов президента в союз с Ельциным, принципиальный идеалист Зюганов не оставил попыток объединиться с генералом. В феврале 1997г. член ЦК РКРП Б.Гунько сообщил о заявлении генерала Ачалова (известного жителям России в качестве неудачливого организатора обороны Дома Советов в октябре 1993г.) о совместном (Лебедь-Зюганов) проведении празднеств 23 февраля. И хотя Лебедь в этот день на митинге НПСР не появился, выступление Ачалова нельзя не рассматривать в качестве симптома сближения псевдо-красного и истинно-белого крыльев “патриотического движения”.

“Народные патриоты” ставят своей целью стать второй партией в стране наряду и вместе с партией крупного капитала - “Нашим домом - Россия”. Выступая на пленуме ЦК по итогам президентских выборов, Зюганов заявил: “нынешнее состояние российского общества характеризует двухполюсная структура, способная развиться в двухпартийную систему. Наша предвыборная коалиция представляет собой один из этих полюсов - левый, патриотический. И это диктует нам - КПРФ как “мотору” этого объединения - определенный тип поведения в системе власти”.

КПРФ И ФАШИСТЫ

Боевые действия в Чеченской республике показали, что российская армия воевать с собственным народом неспособна. Даже по отношению к противнику, которому годами российские власти (и российская оппозиция) придавали образ "бандита", "вероломного убийцы", "торгаша", - в общем, представителя враждебной, чуждой русскому народу демонической культуры, российская армия оказалась неспособна на борьбу “до последней капли крови”. Истерические воззвания в “Советской России” и “Правде” успеха не возымели.

Правящему классу стоило задуматься, что при ухудшающемся финансировании армии, чей рядовой и офицерский состав все более затягивает ремни, повернуть вооруженные силы на подавление своего собственного народа будет куда сложнее, чем в октябре 1993г.

Сложившая ситуация вынуждает буржуазию искать добровольных громил, идейных контрреволюционеров.

Летом 1996г. девять фашистских партий, включая всем известную "Память" г-на Д.Васильева,  поддержали на выборах Б.Ельцина. Еще бы - под прикрытием Ельцина Баркашов, Васильев и Веденкин свободно формируют свои черные банды, обзаводятся стрелковым оружием, проводят учения, создают военно-спортивные лагеря в Подмосковье и других регионах.

Но не менее активно, чем правящий режим, сотрудничают с фашистскими организациями и «народные патриоты». Для такого сотрудничества существует общая идейная база - объявление высшей ценностью государства, требование «установить порядок», декларации об особой вселенской роли России, клерикализм. В последовательной логике антикоммунизма КПРФ дошла и до антисемитских лозунгов.

В вековой порочности соперничавшей с Россией Европы (и США) Зюганов обвиняет именно евреев. “На мировоззрение, культуру и идеологию западного мира все более ощутимое влияние начинает оказывать иудейское рассеяние, влияние которого постоянно возрастает буквально не по дням, а по часам. Еврейская диаспора, традиционно контролировавшая финансовую жизнь континента, по мере развития “своего рынка” становится своего рода держателем “контрольного пакета” акций всей хозяйственно-экономической системы западной цивилизации. Мотивы особого избранничества, “высшего предназначения” для руководства миром и собственной исключительности - столь свойственные религиозным верованиям иудеев - начинают оказывать существенное воздействие на западное самосознание. Его мессианские притязания укореняются все глубже и проявляются все резче”. Секретарь ЦК КПРФ по идеологии Ю.Белов вообще делит капитал по национальному признаку, изображая русских предпринимателей потомками освободившего Москву мясоторговца Кузьмы Минина, а “еврейских” - потомками циничного и бессердечного Шейлока. Ведь по Ю.Белову не капитализм, а “еврейство” - виновник бед нынешней России: «любой торгаш, вне зависимости от его национальности, болен еврейством».

Да, евреи (а точнее, ашкенази и до известной степени сефарды) в силу исторических причин, оказавшись рассеянными по Средиземноморскому побережью в результате политики департаций со стороны императора Адриана, действительно приобрели значительное влияние в торговом, ростовщическом, финансовом капитале средневековой Европы (равно как и китайцы-хуацяо в Юго-Восточной и Восточной Азии). Это вполне естественно, так как в эпоху позднего Рима и последующего феодализма доступ к земледелию был им закрыт, а наличие в портовых городах еврейских диаспор, помогавших своим единоверцам, повышал конкурентоспособность еврейского капитала. Будучи первым монотеистическим народом, скованным суровыми религиозными и кастовыми правилами, они смогли удержаться от ассимиляции. Однако подобное положение ознаменовалось и двойным гнетом:

- собственных религиозных организаций, препятствовавших дальнейшему развитию народа (о чем писал К.Маркс в работе «К еврейскому вопросу», говоря об освобождении евреев от «еврейства»);

- государей-«христиан».

За обогащение небольшой прослойки дельцов расплачивались ремесленники и мелкие торговцы, на которых натравливали народное возмущение феодалы.

Сейчас Всемирный еврейский конгресс (ВЕК) и иные сионистские организации, пользуясь широкими коммуникационными возможностями, оказывают действенное влияние на правительства различных стран, учитывая наличие реакционных, а то и прямо террористических сил и внутри еврейских общин, и в структурно-политическом раскладе Израиля, и в истеблишменте США, ЮАР, некоторых других государств.

Однако нельзя сказать, чтобы ВЕК контролировал мировую капиталистическую систему. В ХХ веке при всей опасности сионизма как разновидности фашизма, собственно фашизм как выражение крайней диктатуры буржуазии, поднимает именно антисемитские знамена. Буржуазия не прочь объяснить страдания народа происками зловещих компрадорских сил, и, строго говоря, антисемитизм выгоден и сионистским кругам, подпитывая идеологический контроль еврейской буржуазии над еврейским народом. Недаром и Французскую революцию, и Октябрьскую ультраправые объявляют «еврейским» заговором.

На почве поиска «еврейских заговорщиков» с КПРФ вступили в союз "Русская партия" г-на Милосердова, и "Общественное русское правительство" В.Корчагина, объясняющего, что "еврейская и кавказская мафия безнаказанно грабят Русский народ", а "Зюганов, имея высокий интеллект, владеет еврейским вопросом и, став президентом, национализирует предприятия, скупленные евреями и прекратит грабеж Русского народа, осуществляемый еврейской и кавказской мафией”.

Уже в июле 1994г. из тайных стали явными контакты КПРФ с фашистским “Русским национальным единством” А.Баркашова. Того самого Баркашова, который требует запретить “любую пропаганду смешанных браков”. Именно тогда в Государственной Думе прошла совместная пресс-конференция члена ЦК КПРФ Семаго, право-консервативных журналистов А.Проханова и А.Невзорова, председателя Конфедерации свободных профсоюзов России А.Алексеева, и руководителей РНЕ А.Федорова и А.Рашицкого. Семаго заявил, что “приветствует представителей РНЕ, заслуживших авторитет и уважение”.  Председатель КСПР Алексеев - фигура колоритная и на пресс-конференции тоже не случайная. На выборах 1993г. он отмывал деньги для Жириновского, прокачивая спонсорскую помощь через профсоюзные счета, а 10 марта 1994г. подписал с Баркашовым “соглашение о формировании национально-социального движения”, в котором назвал “непримиримую классовую борьбу работодателей и людей наемного труда изуверской марксистско-сионистской выдумкой”.

В тот же день в гостинице “Арбат” генерал Ачалов с участием Венгеровского (ЛДПР), Бабурина (РОС), Терехова (Союз офицеров), В.Крючкова (бывший шеф КГБ), отставного полковника Алксниса и (NB!) председателя РНЕ Баркашова провел презентацию фонда “Братство”. Задача “Братства” - как и любого другого фонда - сбор средств, в данном случае для “возрождения военно-патриотических традиций России”, в котором фонду помогают “фирмы, банки, коммерческие структуры, возглавляемые бывшими генералами и офицерами силовых министерств - обороны, безопасности и внутренних дел”.

Сотрудничество носит долгосрочный характер. КПРФ намерена в ближайшем будущем раздать своим коричневым союзникам оружие. Еще в программе “Согласия во имя России” КПРФ потребовала “привлечь к работе по охране правопорядка добровольные общественные организации и казачьи формирования”. В декабре 1996г. Государственная Дума в первом чтении приняла новый закон "О национальной безопасности", в соответствии с которым при введении чрезвычайного положения и т.п. президент (то есть Б.Ельцин) может отдать приказ о вооружении "общественных организаций". То есть о раздаче автоматов своим гражданским сторонникам (фашистам, уголовникам, охранникам и пр.). Эти-то колебаться не станут. Будут стрелять в "антиправительственные элементы" без размышлений. Остается только добавить, что автором законопроекта является... член ЦК КПРФ банкир В.Семаго.

 С церковью против атеистов

 «Я считаю, что государство должно

поддерживать Церковь и морально, и материально»

(Г.Зюганов)

В марте 1991г. И.Полозков заявил: “Церковь и компартия имеют грани соприкосновения для совместных действий”. А чуть позже, в июле 1991г. авторы “Слова к народу” обратились к “Православной Церкви, медленно после всех избиений встающей из гроба... и не находящей достойной опоры в сильной державной  власти”, осуществляя яростное клерикальное нападение на атеистическую политику СССР и пообещав РПЦ государственную поддержку, то есть ликвидацию принципа отделения государства от церкви.

Программа КПРФ называет “религиозные объединения всех традиционных конфессий” в числе своих не то сегодняшних, не то потенциальных союзников. И под номером первым в этом списке РПЦ.

Консервативная, неповоротливая позиция. Неужели одни конфессии лучше других своей “традиционностью”? Не отношением к политике властей, не характером постулируемых ценностей, не практикой реальной жизни, а “традиционностью”? Да, становится понятно, почему так невзлюбил Геннадий Зюганов протестантов - ведь лютеранство и кальвинизм, выступившие вначале против костров инквизиции, выступили против вековых традиций христианского мира. А это - серьезное преступление, которому нет прощения в сердце “первого коммуниста России”. “Господь неизбежно воздаст должное гражданину России, который идет против интересов Нации и Государства”,- вещает прагматик А.Подберезкин, который пока еще, слава небесам, не находится у власти и потому может грозить противникам только загробными неприятностями.

Во время выборов 1996г. кандидат в президенты Г.Зюганов откровенно заявил, что государство должно поддерживать православную церковь морально и материально, т.е. возродить, по сути, десятину, чтобы общество, в котором христиан меньше, чем атеистов, было обязано кормить за свой счет десятки, а то и сотни тысяч морализирующих проповедников воинствующего мракобесия.

Причина? - она двояка. С одной стороны, провозглашается историческая и моральная роль церкви (даже не религии как системы учений и верований, а именно церкви - институту духовной власти) в формировании российского общества: “терпеливому окормлению (каков слог, не всякий такое скажет - “окормлению!”) РПЦ русский народ - как уникальная духовная общность - обязан самим фактом своего появления на свет”, “до сих пор мы продолжаем черпать нравственную крепость из этого духовного колодца”, “именно РПЦ является важнейшей исторической опорой нашего национального самосознания и главной выразительницей “русской идеи” в той форме, которая отшлифована десятью веками нашей государственности», «противопоставление науки и религии, сопровождавшееся насилием (надо полагать, речь о сожженных русских еретиках?), не принесло блага никому. Пора даже самым воинствующим атеистам понять, что есть разные формы познания мира” и пр.

С другой стороны, Церковь нужна КПРФ для поддержания контроля над обществом: «главным воспитателем народа всегда была, помимо школы, церковь. Поэтому [вот почему!] политика государства должна быть направлена на поддержание усилий Русской Православной Церкви и других традиционных для России конфессий по упрочению духовности и нравственности в обществе». Воспитывать неразумный, развращенный атеистическим вольнодумием народ - вот в чем задача Церкви. Зюганов ставит РПЦ на один уровень со школой, то есть уравнивает мистику и науку, веру и знание.

Напомним некоторые из канонических, признанных обязательными для верующих, положений «Нового завета»: «будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым» («Первое соборное послание Петра», 2 - 13, 14), «рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу» («Ефсянам», 6-5), «жена да учится в безмолвии, со всякой покорностью» («Первое послание Тимофею», 2-11), «рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить» («Титу», 2 - 9), «кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» («Евангелие от Матфея», 13-12). Христианство провозглашает духовное закрепощение человека труда «господами» и «правителями» как безусловную обязанность верующих. Пока Церковь не отказалась от этой своей задачи, ей нечего рассчитывать на нейтральные отношения с коммунистами. Ни один здравомыслящий человек, тем более коммунист, выступающий за свободу верований, не говорит о запрете культов, разрушении церквей, ограничении священников и верующих в правах. Однако РПЦ нужно другое - не сосуществование с атеистами и взаимная критика (которая нам, кстати, полезна), а психологический контроль над обществом. Поэтому любую критику в свой адрес, даже просто отказ человека от веры в Христа, даже цитирование новозаветных книг атеистами чиновники от религии воспринимают как преступление и заговор. Еще бы - «кто не с нами, тот против нас». Этот лозунг, который фальшиво пытаются навесить большевикам и вообще коммунистам, на деле восходит к Евангелию от Матфея (12-30). Отсюда и патологическая, неконтролируемая ненависть отцов церкви к революциям и восстаниям, особенно к Октябрьской революции в России.

Практически сегодня черпание из духовного колодца выглядит следующим образом. Свидетельствует отец Дмитрий Дудко: “Помню неподдельную радость Зюганова после беседы с митрополитом Иоанном. Зюганов открыто заявлял, что он христианин”. Чтобы понять причины радости Геннадия Андреевича, стоит привести несколько цитат из статей Иоанна, в обилии публиковавшихся из года в год в “Советской России”: “мрачная советская действительность”, “огромный концлагерь”, “происходила не борьба “труда с капиталом”, торжествовали не эти глупые, рассчитанные на невежество масс лозунги, а была самая настоящая, цинично откровенная борьба жидовства с христианством”, “первые десятилетия советской власти оказались временем широкомасштабного антирусского геноцида”, “бездна ада разверзлась на земле - ужасы  революции превзошли все, что могли измыслить человеческое предвиденье”, “несостоятельность большевистских теорий доказана самой жизнью”, “всеобщее прямое избирательное право - явление аморальное и разрушительное” и т.д. и т.п.

Пообщавшись с духовным колодцем, Зюганов пришел к выводу, что “коммунистическая партия не вправе лишать своих собственных членов провозглашенной в Конституции свободы совести. В какого кто Бога верит - это личное дело каждого. Для меня Бог - это Добро, Правда, Справедливость, Красота”. В отличии от романтического Геннадия, для прокурора Светланы Горячевой Бог имеет не пантеистические черты, а традиционно христианские, без вычурных выдумок о Красоте и Справедливости: “я должна признать, что огромной ошибкой коммунистов был отказ от Церкви, от Православия”.

Заместитель Зюганова по партии Виктор Зоркальцев стал президентом Европейской межпарламентской ассамблеи православия (ЕМАП), а спикер ГосДумы и другой лидер КПРФ Геннадий Селезнев без стыдливых обиняков заявил, что ходит в церковь и опирается на помощь Бога. Как он согласует свои духовные искания с Программой партии, “руководствующейся развивающимся марксистско-ленинским учением и материалистической диалектикой”, - одно из многих таинств народно-патриотической души. Аман Тулеев два года назад православным себя еще не считал и говорил так: “верующим себя пока не назову, но иду к вере”.

В.И.Ленин считал, правда, несколько иначе - “мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к государству, но мы никак не можем считать религию частным делом по отношению к нашей собственной партии.” Еще бы, ведь партия - часть общества, и если ты не согласен с партийной программой, то можешь не вступать в организацию.

Вопрос не только в том, что во всяком классовом  обществе церковь была и остается институтом идеологического закрепощения человека, приучая его к мысли о данной свыше власти, о необходимости мирного полуживотного существования, готовности к унижению во  имя и ради последующего вечного существования. Вопрос еще и в том, что наука, научный социализм и бог несовместимы, что религия постулирует иррациональность, непредсказуемость и неопределенность мира. Человечество не самостоятельно, оно лишь объект воздействия трансцендентных, непознаваемых, находящихся на более высоком порядке сил. А поэтому и пытаться объяснить историческое развитие человечества с рациональной позиции нельзя. Прошлое, настоящее и будущее лишаются какого бы то ни было смысла, отношения собственности, внутриобщественные противоречия, демократизация социума, самоуправление трудящихся превращаются во вторичные и малозначимые факторы, поскольку не могут преодолеть общей кармы, заданной Богом.

И очень показательно, что слово «атеизм» Зюганов, Белов и иные пастыри КПРФ употребляют только с негативным подтекстом - «воинствующий», «оголтелый»,  «закоренелый». О научном атеизме они предпочитают помалкивать, поскольку хорошо знают, что в публичных дискуссиях клерикалы всегда терпели поражение от атеистов, твердо стоящих на позициях науки и диалектического материализма. Еще бы, ведь клерикалы ищут свои аргументы в слепом доверии, берут только те факты, которые им выгодны, всячески избегают прямого разговора, а атеисты анализируют весь доступный прямому или опосредованному восприятию мир. Да и сама партия КПРФ, как мы неоднократно могли убедиться, весьма похожа на церковь, где вера подменяют разум, а преданность верховным вождям заменяет союз единомышленников, в котором нет магистров и подданных.

Все это было бы в идеологии “коммунистов” КПРФ так, если бы руководители КПРФ действительно верили в потусторонние силы. Но вся штука заключается в том, что как хорошие буржуазные политики, они глубоко безразличны и к богу, и к дьяволу, и к теоретическому багажу марксизма, и к жизненным невзгодам трудящихся. Они живо реагируют только на одно: кормушку в рамках нынешней системы, ради достижения которой можно и свечку в руки взять, и в церковь сходить.

 

КПРФ - ПРАВАЯ БУРЖУАЗНАЯ ПАРТИЯ

Так к какой же части политического спектра относится КПРФ?

Является ли КПРФ коммунистической партией? - вся ее идеология, вся ее практика, выступления всех ее вождей однозначно свидетельствуют: у КПРФ нет ни малейшего пересечения с теми основными положениями научного социализма, которые были впервые изложены в «Принципах коммунизма» и впоследствии развиты в “Манифесте коммунистической партии”, “Критике Готской программы”, “Государстве и революции” и других фундаментальных работах Маркса, Энгельса и Ленина. Коммунисты выступают за уничтожение частной собственности - КПРФ против. Коммунисты выступают за отмирание государства - КПРФ является партией правоверных государственников. Коммунисты стоят на материалистических позициях - КПРФ везде и всюду тащит за собой идеалистические воззрения, причем как по содержанию (для нее мир - место пресечения воль элит), так и по форме (декларируемое православие). Коммунисты не видят различий между пролетариатом разных наций и выступают за объединение наемных работников своих и зарубежных стран в единой борьбе против капиталистов - КПРФ за союз русского пролетариата с русской буржуазией против Запада и против “сепаратистов” внутри России. Коммунисты не просто полагают, что общество раздроблено на классы с непреодолимыми противоречиями, но и что снять эти противоречия может только диктатура пролетариата - КПРФ отрицает не только диктатуру пролетариата, но и классовую борьбу. КПРФ не является коммунистической организацией.

Является ли КПРФ социал-демократической партией? - известно, что ее лидеры и духовные вожди неоднократно высказывали именно такое мнение. Зюганов минимум дважды - на встрече с московскими коммунистами в декабре 1993г. и в телеинтервью в марте 1994г. - говорил, что целесообразна замена “коммунистического” ярлыка на “социал-демократический”. Став позже более осторожным в публичных выступлениях, Зюганов, однако, даже в 1996 г. заявлял, что КПРФ должна “основываться на лучших (то есть? - авт.) идеях и достижениях коммунистического, социалистического, социал-демократического и народно-освободительного движений”. Ближайшего помощника Зюганова Валентина Купцова социал-демократом считают почти все - от зарубежных СМИ до отечественных политиков самой разной ориентации. Сопредседатель НПСР А.Подберезкин, как человек осторожный в высказываниях, говорит об “устойчивой трансформации КПРФ в сторону реальной жизни. Социал-демократических в том числе...”

Но западная социал-демократия не является неким аморфным течением. У нее есть определенные взгляды и определенные принципы:

(а) западная социал-демократия тесно связана с рабочим движением и во многих странах являет собой объединение реформистских (но действующих!) профсоюзов;

(б) западная социал-демократия не числит в своих союзниках фашистов и правых консерваторов типа Ле Пена;

(в) западная социал-демократия выступает за снятие национальных границ, расовых предрассудков и не прибегает к риторике о “Великой Германии”, “геополитической миссии Великобритании” и пр.;

(г) западная социал-демократия действительно выступает за демократические права - на профсоюзы, забастовки, партии, митинги, национальное самоопределение, альтернативную военную службу, свободу вероисповедания, передвижение и пр.

Конечно, по любой из этих позиций отдельные партии в отдельное время могут и отступить, но именно отступить, а не уйти раз и навсегда. Уход с этих позиций означает перерождение социал-демократических организаций в организации буржуазные.

КПРФ же вообще никакого отношения не имеет к рабочему движению, зато тесно связана с крайне правыми группами типа “Русской партии” и взаимодействует даже с РНЕ. КПРФ выступает за национально ограниченную “Великую Россию”, противопоставляя ее всему остальному миру, поощряет карательную экспедицию в Чечне, заключает союз с Православной церковью против “нетрадиционных религий”, а по сути, против атеизма, требует моратория (запрета) на антигосударственную деятельность и пр.

То есть, вопреки расхожему мнению, КПРФ не является социал-демократической, реформистской партией, а ее лидеры не являются оппортунистами. Оппортунизм - явление, существующее внутри рабочего, пролетарского движение, суть которого состоит в приспособлении к правилам буржуазной игры, принесении коренных интересов в жертву мелкому торгашеству за частные уступки, подмене борьбы за упразднение самой системы отчуждения работника от средств производства борьбой за улучшение условий продажи рабочей силы. КПРФ по отношению к пролетарскому движению выступает внешней силой, она никогда не была частью пролетарского спектра, всегда обслуживая интересы класса собственников. Чтобы стать оппортунистом, надо вначале быть коммунистом. К коммунизму же КПРФ всегда испытывала стойкий иммунитет, поэтому критиковать ее лидеров за «отступничество» и «предательство» идеи просто нелепо.

Очевидно, что КПРФ не находится и в перечне либерально-буржуазных партий, ибо само слово “либерализм”, равно как и либеральная практика в духе Явлинского-Гайдара, вызывает у лидеров партии яростное отторжение и непримиримую критику. По всем своим взглядам, по позициям, по реальной политической деятельности КПРФ стоит на консервативном, правом фланге.

Все изложенное выше позволяет нам прийти к выводу: “Коммунистическая партия Российской Федерации” - буржуазная, право-консервативная партия. Сейчас она представляет интересы широких слоев: от маргинализированных пенсионеров, когда-то бывших начальниками, шовинистов любого социального статуса, оставшейся не у дел почвеннической интеллигенции, не успевшей за ритмом капиталистических реформ части номенклатуры, определенной части рабочих до директоров крупных АО, государственных чиновников и боссов банковского капитала. Рабочая составляющая, однако, весьма невелика и даже в условиях подъема КПРФ во время президентских выборов 1996г. не превышала 20%. Значительная доля приходилась на ИТР (23%), учителя, врачи и военнослужащие составляли около 13%, остальная масса была представлена преимущественно пенсионерами. То есть, с позиции социального состава эта партия не имеет ярко выраженной ориентации, а представляет собой обычную окрошку, свойственную буржуазным партиям.

При этом, однако, КПРФ явно выражает интересы не рабочих, а именно директоров и чиновников. Союз с ними предполагался с самого начала, но условия для него созревали постепенно, а не сразу. Сейчас количество перешло в качество. КПРФ не ставит задачей смену существующей системы. Зюганов говорит не о свержении власти, а о “врастании” во власть. И это ему удалось. Руководство КПРФ уже стало частью российского истеблишмента. Оно вместе с режимом Ельцина рука об руку управляет страной.

То обстоятельство, что за КПРФ идет часть рабочих, особенно наиболее отсталых и малоквалифицированных сельхозрабочих, не стоит преувеличивать. Значительная часть трудящихся всегда, в силу своей культурной неграмотности, специфического положения в экономике, национальных особенностей, всегда голосует за буржуазные партии. Так, в НСДАП в 1930г. доля рабочих составляла 28% и была даже выше, чем в КПГ, а за британских консерваторов в 1945-74гг. голосовало от 31 до  40% рабочих.

Консервативная, антирабочая политика КПРФ приводит к постепенному разочарованию в партии у трудящихся. Самым наглядным подтверждением тому стало пятикратное сокращение численности партии в период перерегистрации 1997г.: с 540 до 108 тысяч человек. Наиболее серьезное падение произошло в Адыгейской, Кабардино-Балкарской, Калмыцкой, Хакасской, Хабаровской, Астраханской, Камчатской, Костромской, Магаданской, Мурманской, Новгородской, Сахалинской и Тамбовской организациях КПРФ. Три региональные организации - Кемеровская, Калининградская и Брянская - вообще раскололись и в настоящее время дезорганизованы.

Такое падение не означает пятикратного падения влияния партии на выборах, поскольку происходит партийная перестройка: на место добровольных агитаторов приходят оплачиваемые сотрудники, буржуазия готова обеспечить финансирование избирательных кампаний, государственные и частные СМИ подыгрывают Зюганову для поддержания репутации «оппозиционера», у «народных патриотов» появились даже средства для прямого подкупа избирателей во время выборов, о чем они без стеснения пишут. Все это позволяет руководству КПРФ компенсировать потерю 80% членов партии.

Конечно, у буржуазии есть разные кланы, и не случайно для придания устойчивости политической системе капитализма в развитых странах сформировалась двухпартийная модель, в которой почти одинаковые политические группировки чередуются у кормила власти, подчас прибегая к жестким и грубым нападкам друг на друга, но при этом всегда оберегая самое главное -  Государственную Систему.

КПРФ как политическая партия находится в процессе своей эволюции. Будучи ядром “народно-патриотического” блока она становится вторым, наряду с “партией власти” ядром системы политического балансирования. Ее окончательное становление не произошло в силу того, что сама общественная модель нынешней России не обрела устойчивости. От мелкобуржуазного подъема через умеренный консервативный режим к авторитаризму - таким образом развивается нынешняя российская государственность.

Степень авторитаризма зависит не только от буржуазии, но и от пролетариата. Сами по себе капиталистические партии и стоящие за ними слои финансистов и промышленников имеют в силу своей  особенной роли в общественном положении различные интересы: одни из них наживаются на экспорте, а другие на импорте, одни контролируют финансовые потоки и кровно заинтересованы в высокой процентной ставке, а другие приобрели заводы и хотят эту ставку понизить, одни имеют капиталовложения в сельском хозяйстве, другие в транспорте, третьи в обрабатывающей промышленности, а четвертые в сырьевом комплексе. И на все это налагается широкомасштабное противоречие между мелкой буржуазией и буржуазией крупной.

Установление авторитарного режима означает, что многим капиталистическим кланам придется пожертвовать частью своих возможностей и прибылей, притом некоторым кланам в особенности, поскольку ликвидация буржуазно-демократических свобод лишит их возможности политического лоббирования через парламенты. Поэтому буржуазия не спешит с установлением диктатуры. Подвигнуть ее на это могут только чрезвычайная внешняя или внутренняя обстановка, когда ситуация поставит в повестку дня само ее существование в России.

Однако при любом развитии событий капиталистический класс будет продолжать авторитарное наступление на права  трудящихся. Будет урезать свободы и права, ликвидировать возможности для проведения легальных акций протеста, вытеснять путем бюрократического регламентирования немногих левых и рабочих депутатов из органов власти. И как показала жизнь, КПРФ в этом действии выступает на переднем фланге. Эта партия уже стала частью российской власти. Поддерживая, хотя и все с более возрастающим трудом, благодаря правительственным средствам массовой информации, репутацию “народной”, она под прикрытием общенародных интересов выполняет роль ударной силы в деле борьбы против рабочего коммунистического движения и независимых профсоюзов.

Как емко заметил откровенный А.Подберезкин, в связи с участием народно-патриотической оппозиции во Власти это “качественное изменение ситуации возлагает на лидеров НПСР историческую ответственность за будущее всей нашей Родины... Встать вровень с этой мерой ответственности - значит поставить интересы Государства и Нации выше интересов класса, а тем более - интересов партий”

“Народные патриоты” без обиняков говорят, что намерены принести права  трудящихся в жертву спокойствию капиталистического государства.

Их основная задача - предотвращение революции:  “существует несколько возможностей дальнейшего развития событий, - пишет Зюганов. - Наиболее опасная из них состоит в том, что... обострение обстановки выльется в стихийный анархический бунт, по сути - в “войну всех против всех” за передел остатков общественного богатства. Партия должна быть готова к такому повороту событий. Если предотвратить подобный поворот не удастся, ее задача будет заключаться в том, чтобы придать стихийному движению возможно более организованный характер, направить его в русло сознательной борьбы трудящихся за свои коренные интересы,  сохранение государства и стабилизацию общества”. Причем под «стихийным бунтом» Зюганов имеет в виду именно революцию масс, сравнивая нынешнюю ситуацию с преддверием 1917-го года: «вопрос заключается в том, на каком этапе развития смуты мы находимся и можно ли ее остановить, не дожидаясь, пока самые темные страсти, таящиеся на дне народной души, толкнут массы на восстание «против всякого государственного порядка, во имя анархии». В 1917 году ни царское правительство, ни Керенский сделать этого не сумели».

Каким образом это сделать? - «ничто не мешает высшим государственным институтам [то есть контролируемой «народными патриотами» Думе и «демократическому» президенту] заключить своего рода общественный договор, - пишет лидер КПРФ,- и добровольно принять на себя дополнительные обязательства по сотрудничеству... нужно создать из представителей всех ветвей власти особый орган для согласования интересов и координации усилий. Альтернативой станет лишь безжалостная война всех против всех».

КПРФ в лице своего первого руководителя открыто предлагает правящему режиму создать единый антирабочий фронт, вместе выступить для подавления стихийного освободительного движения масс, не говоря уже о движении организованном. В этом союзе режиму отводится роль ведущего, прибегающего к репрессиям органа, а НПСР - роль успокоителя и дезорганизатора трудящихся, выдающего мелкое торгашество, проводимое в собственных интересах, за отстаивание народных прав. КПРФ в парламенте проголосовало и за «антинародное» правительство, и за «грабительский» бюджет, выторговав взамен неприкосновенность своей фракции и обещание получить доступ к эфиру. Но чем, в таком случае, КПРФ отличается от «Демвыбора», НДР или ЛДПР, которые также голосуют за существующие порядки, получая взамен различные льготы.? - Отличие только в том, что НДР и «Демвыбор» меньше лгут, не изображают из себя красную оппозицию, не пытаются изнутри развалить и уничтожить движение трудящихся. Поэтому КПРФ намного опаснее и намного больше приносит вреда для пролетариата, чем все прочие буржуазные партии, вместе взятые.

Итак, предотвратить “стихийный анархический бунт”, под которым Зюганов имеет в виду ни что иное, как революцию, а если сделать этого не удастся - направить движение в русло стабилизации и сохранения существующего государства, - вот основное задание для КПРФ, данное классом капиталистов.

Коммунистическая идеология - идеология свободы, человеческого достоинства, развития и самосовершенствования всех членов общества. Это - идеология высшей демократичности и высшего гуманизма, идеология общества, опирающегося на разум, а не веру, солидарность, а не конфронтацию, устремленность в будущее, а не возрождение средневековых сословий.

КПРФ не союзник и не попутчик коммунистов, а противник. Задачей прогрессивного движения является разоблачение и устранение с политической сцены этой реакционной партии отечественных филистеров. Враг у коммунистов общий и КПРФ работает в союзе с этим врагом, буржуазией, работает против пролетариата для укрепления диктатуры буржуазии. Достаточно вспомнить, что именно фракция КПРФ утвердила премьером Черномырдина, что фракция КПРФ провалила импичмент Ельцину, что КПРФ выступала с ультраимпериалистических позиций во время войны в Чечне, что официальным лозунгом партии провозглашено «самодержавие, православие, народность», что Зюганов откровенно называет расстрел левых радикалов в октябре 1993г. полезным делом. Что же до т.н. «рядовых коммунистов», то раз они поддерживают свою партию, то коммунистического в них не больше, чем в Зюганове. То есть в них коммунистического нет ничего.

Пора понять простую мысль: пока КПРФ в глазах масс идеологически не разоблачена и политически не уничтожена, говорить об освобождении рабочего класса от гнета капитала в России не приходится. Поэтому борьба с КПРФ не менее важна, чем борьба с НДР или ЛДПР. Большевики лишь потому удержали власть в 1917г., что сорвали маски с меньшевиков и прямо, на протяжении многих лет, обличали тех как пособников буржуазии. Различие между меньшевиками и зюгановцами состоит в том, что первые все-таки были представителями рабочих, организовывали Советы, находились в ссылках и эмиграции, призывали к революции, а КПРФ является классической партией капиталистов и для капиталистов, партией борьбы с рабочими, партией контрреволюции.

Поэтому позиция ОФТ России - никакого сотрудничества с зюгановцами, беспощадная идеологическая борьба с зюгановщиной - является абсолютно выверенной и правильной. И дело не только в КПРФ. Очевидный вред коммунистическому движению России приносят те товарищи, которые в силу желания достичь тактических результатов идут на сближение с Зюгановым, т.е. жертвуют стратегическими задачами ради минутной (весьма сомнительной) выгоды. Исторический опыт свидетельствует: те, кто пытается наладить мосты сотрудничества с реакцией, сам в итоге уходит с марксистских позиций и скатывается в оппортунистическое болото, начинает объективно служить буржуазии.

Задача формирования современной пролетарской коммунистической партии России, т.е. партии, построенной на принципах научного подхода к действительности, инициативы трудящихся, пролетарского интернационализма, партии, организованной на основе коллегиальности и демократического централизма, а не единоначалия - такая задача может быть решена лишь при условии, когда слова старого пролетарского гимна - «добьемся мы освобожденья своею собственной рукой» - обретут реальное содержание и люди перестанут искать спасителей в лице очередных вождей, а сами возьмутся за дело свержения капиталистической системы угнетения и подавления свободы. КПРФ с ее идеологией «наведения порядка сверху» стоит на пути такого движения и потому неминуемо должна быть сметена. Вместе с ней, а то и раньше, в историческое прошлое уйдут те, кто, якобы критикуя КПРФ, на деле всегда готов предать коренные интересы наемных работников России ради сиюминутной сделки с Зюгановым.