Спасибо за аборт

Аборт — это плохо или... нормально? Смотря для кого. Для женщины, для мужчины, для ребенка, для государства? Очевидно, что мнения будут разными. Но законодательная лихость, с которой в очередной раз пытаются запретить аборты, заставляет подумать о том, что предложат дальше: отнять у женщин паспорта, надеть чадру, запретить разводы?

Я была бы четвертым (по другой версии — седьмым) ребенком у моей матери, если бы она не делала аборты. Косметолог, к которой я ходила много лет (тоже почти вторая мать в каком-то смысле), сделала двенадцать абортов.

Это грустно. И не потому, что «аборт — это убийство», а потому, что лучшие годы многих женщин пришлись на времена, когда почти невозможно было достать презервативы, а контрацептивы были еще не очень надежные и не очень полезные. И женщина не могла свободно заниматься сексом без панических мыслей о нежелательной беременности.

У современного поколения — широкий выбор Отличных надежных противозачаточных средств, которые мягко влияют на женский организм. И этот выбор дает уверенность: занимаясь сексом, ты почти наверняка представляешь себе последствия. То есть их отсутствие (если не считать сентиментальную нагрузку).

Сейчас замечательное время, когда женщина полностью контролирует свою сексуальную жизнь, и случайная беременность не меняет ее социальный и материальный статус. По крайней мере, для этого есть все возможности, если говорить в общем.

При этом аборт и право женщины на него вдруг, во второй декаде XXI века, опять стал темой для обсуждения. В России при Государственной думе есть комитет по делам семьи, женщин и детей, который возглавляет скандально известная Елена Мизулина, депутат от «Справедливой России». Прославилась она попыткой ввести запрет на аборт без согласия не только мужа, но и семьи женщины. К счастью, эта поправка не прошла, но тем не менее в 2011-м в законодательство ввели ряд изменений, благодаря которым установлен период ожидания между обращением женщины к врачу и абортом от двух до семи дней. Теперь рабочая группа «по совершенствованию законодательства в сфере профилактики абортов» внесла на рассмотрение очередной законопроект — об ответственности врачей, которые не соблюдают новые поправки. Ответственность предполагает и административное, и уголовное наказание — до восьми лет тюрьмы.

Вера Акулова, координатор Коалиции за репродуктивный выбор «Гроздь рябины»: «В соседней с нами Польше не только запрещены аборты по желанию женщины, кроме этого там действует уголовная ответственность врачей за действия, приведшие к выкидышу. В Европейском суде по правам человека сейчас ждет рассмотрения дело польской женщины, которая носила желанную беременность, когда у нее обнаружили колит. Женщина объездила чуть ли не всю южную Польшу, и везде врачи отказывались проводить диагностические мероприятия, говоря, что религиозные убеждения не позволяют им производить никаких манипуляций, которые теоретически могут повредить плоду. Женщина так и не получила ни диагностики, ни лечения — в результате прогрессировавшей болезни у нее произошел выкидыш, и она умерла от сепсиса. И подобных случаев в Польше немало. Нередко врачи даже не являются ревностными католиками, но давление церкви и коллег, а также страх уголовного преследования заставляют их отказывать пациенткам в помощи».

Консерваторы взвились и решили пересмотреть права женщин, а заодно сделать самим себе недорогую скандальную рекламу. Благо в теме абортов есть нежные места, надавив на которые, можно сделать больно даже самой радикальной феминистке.

Потому что аборт для женщины — это стресс. Это операция, а значит, уже страшно. И это действительно психическая травма: все-таки эмбрион не миома и не киста, это — будущий ребенок, жизнь.

Об этом думает любая женщина, которой пришлось сделать аборт. И этим можно манипулировать — играть на чувстве вины. Можно настроить общество против нее, можно разжечь оскорбленные чувства мужчины, который «имеет право знать и принимать участие в решении». Можно разрешить врачам отказываться от проведения операции «по личным убеждениям».

Мария Мальцева-Самойлович, православная, собкор журнала Euromag в Португалии: «Вера в моем понимании — это заданное направление.

Христос оставил нам ориентиры, и мы своей жизнью, своими поступками, мыслями стараемся следовать этому свету, мы идем и стремимся не сбиться с пути. Ключевые вопросы жизни и смерти — а вопрос аборта, несомненно, относится к этой категории — всегда рассматриваются и обществом, и религиозными сообществами через увеличительное стекло. Никакая церковь не может положительно относиться к абортам. Но если женщина попадает в ситуацию выбора или приходит к священнику уже после свершившегося, его задача — помочь ей осознать, принять и простить. Судить ее не в праве ни люди, ни служители культа. Если бы мамы говорили со своими детьми о планировании семьи! Не только с девочками, но и с мальчиками, чтобы, когда повзрослеют, им не пришло в голову принуждать женщину к аборту. Психологические и физиологические последствия невозможно рассчитать и вывести статистику. Кто-то навсегда остается бесплодной, кто-то после десяти абортов рожает здоровых детей и становится многодетной матерью. У женщины должно быть право быть мамой и не быть ею. Ее жизнь после принятого решения касается только ее и Бога».

Запреты или ограничения абортов — это не вопрос религии, отделения или приближения какой угодно церкви к государству. Это вопрос контроля над женщинами, который политики почему-то считают своим правом. Просто потому, что они мужчины. Или женщины, подыгрывающие мужчинам (так это пока работает в РФ).

Мария Дмитриевская, психолог-психотерапевт, преподаватель Института системного консультирования и тренинга: «Мы живем в культуре, в которой в принципе телесное отщеплено от психического, от субъекта. Тело женщины существует для кого угодно, только не для нее. Оно является объектом ухода, сексуального потребления, витриной, инкубатором. Предполагается, что женское тело должно радовать мужской взгляд, удовлетворять мужские потребности, рожать и выкармливать мужчине “его детей”, повышать рождаемость демографам. Почему это выгодно и удобно мужчинам — очевидно. Есть и более глубокий слой причин, по которым мужчины стремятся контролировать женское тело и его репродуктивные возможности. Контроль — это всегда способ справиться со страхом. У каждого мужчины была мать, которая могла дать жизнь и любовь, а могла отнять их. Характер этих ранних отношений определяет будущее отношение мужчины ко всем женщинам. В костюмах и рясах часто скрываются маленькие мальчики, испытывающие скрытый гнев и страх перед эмоциональной властью женщины. Увы, это имеет не только личные, но и социальные и даже юридические последствия».

Не так давно политик и религиозный активист Виталий Милонов, протолкнувший законопроект о «запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии» в Петербурге, ходатайствовал о присвоении всех прав гражданина человеческим эмбрионам. На что депутат Законодательного собрания Марина Шишкина заявила, что, если такой закон будет принят, оральный секс станет людоедством. И это все могло бы стать неплохой абсурдной комедией, если бы не было так серьезно.

Многолетняя практика показала, что, если женщина решила сделать аборт, она его сделает, несмотря ни на что. Законно или нет. И надо понимать, что небезопасные (нелегальные) аборты приводят примерно к 70 тысячам женских смертей и около 5 миллионов случаев инвалидности в год во всем мире.

Вера Акулова, координатор Коалиции за репродуктивный выбор «Гроздь рябины»: «Вынашивать и рожать в России, как и в мире, гораздо опаснее, чем делать аборт. В структуре материнской смертности искусственные аборты составляют 0,05% — в сравнении с 60%, приходящимися на поздние сроки беременности и роды. Всемирная организация здравоохранения относит аборт к числу самых безопасных медицинских вмешательств».

Пока мы живем в мире, где женщина не только создает новую жизнь, но и несет за нее ответственность долгие годы. Одна. Мужчины (отцы), как показывает практика, приходят и уходят, во многих случаях ведут себя лишь как доноры спермы, а женщина, решившись оставить ребенка, подписывает сама с собой договор на всю жизнь.

Поэтому только она имеет право решать, рожать ей или нет. И никто не вправе ее судить или останавливать.