Нам, либералам говорят:"Убирайтесь!"

Часто слышу от оппонентов в Гайд-парке пожелание «уматывать в свою любимую Америку». А задумываются ли мои противники – сталинисты и едроссы - о том, что произойдет с любимой ими (на словах) страной, если уеду я? Нестарый еще человек, с высшим образованием, своим бизнесом. И сотни тысяч, миллионы таких, как я, покинут Россию? Ведь как ни крути, а либералы, почти поголовно – люди с вузовскими дипломами и многие – с предпринимательской жилкой.

Между тем, у нашей страны уже есть печальный опыт того, что происходит с территорией, оставленной ее самыми образованными и активными жителями.

Наш класс в сельском районном центре закончили двадцать семь учеников: 19 юношей и 8 девчат. В родном селе остались восемь парней и три девушки. Большинство же (в том числе и я), перебрались, в основном, в областной центр - «миллионник». На мой взгляд, уехали более умные ребята и активные. (Я, например, школьником завоевывал призовые места на областных олимпиадах по литературе и биологии).

Почему «эмигрировали» мои одноклассники? Нас, фактически, «выдавила» из села тогдашняя (советская) власть.

Моя семья, например, не жила совсем уж в бедности, и не относилась к сельским низам. Папа трудился ведущим отраслевым специалистом в райисполкоме. Мама работала учительницей.

При этом жили в двухэтажном кирпичном доме на восемь квартир с печным отоплением (и это в начале 80-х годов!). Зимой печи нужно было топить утром и вечером (перед этим купить, привезти и расколоть дрова). На кухне утром вода в ведрах покрывалась коркой льда. Вода – ведрами из колонки через дорогу. Зимой полоскать белье ходили с мамой на реку, за 2 километра, в проруби. Летом полоскали во дворе. Уборная была холодной, без смыва, с выходом в общую выгребную яму. Поэтому и запах в квартире стоял соответствующий. Жилье было в три комнаты, правда, две комнатки небольшого метража. В похожих условиях жили многие мои одноклассники.

Главной же причиной отъезда, думаю, стало отсутствие перспектив. У нас имелось два завода: кирпичный и молокоперерабатывающий. Базировался местный колхоз и две строительные механизированные колонны. Больница и органы районной власти. Выпускнику с головой негде было, по сути, приложить свой ум. В чиновники идти, учителем в школу? Но и эти рабочие места не пустовали.

«Рукам», ребятам мастеровитым, также не было смысла оставаться. Пойти трактористом в колхоз на 120 рублей? На чуть большую зарплату на кирпичном заводе? Тяжелый и отупляющий ручной труд моих однокашников, людей молодых, не привлекал.

Предвижу упреки: отчего же ты не остался, не «поднял» родное село? Напомню, что советский строй был системой плановой.

Хоть в лепешку разбейся, но если запланировано вышестоящими органами, что у вас за столько-то пятилеток появится определенное количество асфальта, жилья, объектов культуры, то этот процесс не ускоришь. Независимо от того, работают жители, как муравьи, либо же бездельничают, аки попрыгуньи-стрекозы.

Да и посмотрите, как сложились судьбы тех, кто остался в моем райцентре, «поднимать родное село»: из трех девушек одна, в конце концов, уехала. Таня – продавец в продмаге, мечтающая уехать, Лена – чиновник райсельхозуправления – не пафосная планида.

Из восьми парней трое умерли по пьяному делу. Безработного Витю забили ненайденные бандиты на дороге. Такой же неприкаянный, безработный Юра заснул нетрезвым с сигаретой и задохнулся. Последний, Сергей единственный из класса пошел в местный колхоз. После его распада много пил, ослеп от плохого спирта, ушла красавица-жена, а там и сам он умер.

Двое работают в районном узле связи, Саша – в ЖКХ, еще один – живет временной работой, вроде вскопки огородов. Карьеры никто не сделал, но они «троечниками» и в школе были. Есть из наших врач, но плохой, люди не хотят к нему на прием, поскольку не всегда адекватен: злоупотребляет медпрепаратами.

И вот во что превратилось село, из которого «успешно» выжили «окаянных либералов», а фактически, самых умных и инициативных: кирпичный и молочный заводы закрыты. Так же, как и обе строительных организации. Работодатели – больница, райадминистрация, энергосети и райсвязь. Но ведь они ничего не производят, деньги на их существование присылают центральные власти (то есть, те же нефтяные доходы).

Реальное производство представляют семь лесопилок, принадлежащих азербайджанцам и армянам. Они круглые сутки пилят ворованный лес и на них, на положении почти рабов трудится местное русское население. Зарплата в 6-8 тысяч рублей на этом каторжном труде считается хорошей. Но и этого новым хозяевам кажется чрезмерным: подумывают о завозе китайцев.

Улицы заполонены кавказцами: азербайджанцами, армянами, чеченцы поселились и ходят по селу в черных джинсах, футболках и темных очках, словно только что покинули отряды боевиков и форму не сняли. Летом их женщины прямо в шароварах и кофтах купаются в реке, пока их мужья, развалясь на песочке, с показным презрением поглядывают на «гяурок» в бикини.

Что ждет Россию, если вы, сталинопутинцы, все-таки выдавите нас, либералов из России? Итоги вашего правления с 1917 до 1991-го и в 2000-е – налицо – это мое село: безработное, безденежное и колонизуемое иноплеменниками. Думаю, то же неминуемо ожидает и страну, поскольку вы пытаетесь жить и рулить в противоположную сторону от пути цивилизованных стран, их направления развития.