Philippines

Очутившись из самолета в терминале, зоне карантина, воздух оказался таким, какой обычно бывает в бане на утро. Я встал очередь, где среди корейцев и чернокожих пассажиров больше не было европейца. Декларацию, которую мне дали в самолете, я пытался заполнить по интуиции, потому что мой английский на уровне немецкого с восьмого класса советской школы интерната. Поэтому я решил, пусть они сами заполняют. Общаться предстояло с развязанными чернокожими мужиками в белых рубашках. Чтобы не напрягаться, стал рассматривать потолок со следами протечки от дождя и свежевыкрашенных стен без рекламы. Но, так или иначе, дошла очередь и до меня. Я протянул паспорт. И стал всматриваться за двери, в надежде увидеть встречающих, среди которых должен оказаться мой сын. К моему пограничнику подошел еще один и задал мне вопрос, как я понял, что-то про отель. Я ему на чистом русском ответил, что меня встречает сын, и я буду жить там, где он меня разместит. Они все сделали вид, что прекрасно поняли. На таможне среди толпы корейцев меня без очереди проводил командир таможни. Он мою декларацию вернул в девственном виде и ткнул пальцем в пустой квадрат. Внутренний голос мне сказал, что я должен расписаться. Я расписался, а таможенник больше не стал ее смотреть и предложил мне выход. Я вышел из душного аэропорта на более душный воздух и оказался в толпе орущих пассажиров перед барьером. Это было ночью, при тусклом освещении. Через десять метров, другой барьер, за которым орут также встречающие. С моим зрением, разобраться в лицах не было возможности. И только услышал среди крика «папа». Теперь нужно было только найти место прохода на ту сторону. Место оказалось узким, для того, чтобы мог пройти только один человек. Я буквально прорвался и побежал к другому барьеру на виду всей толпы. Оказавшись на другой стороне, нужно было еще раз услышать «папа», но от того что все кричали, решил начать поиски. Но первым, кого я встретил, была Лизель. И вид она имела больше испуганный, чем радостный, потому что я был вторым европейцем, которого она видела в жизни. Первым был ее жених, мой сын. Через минуту мы нашли и его, чтобы обняться всем вместе.

И так я в Себу, на одном из островов Филиппин. Три недели назад отсюда мне позвонил сын и сказал, что женится. Потом прислал фото.

Здесь в Себу нужно было только переночевать, и мы взяли такси до гостиницы Мерседес, где нас должна была ждать подруга Лизель, Надя (это филиппинское имя). Но она не отвечала на телефон, потому что ей не разрешал приятель. За окном такси, где была прохлада, темно, бесконечный развал крыш, и темных окон без стекла. Остановились около сооружения, складского типа, где стоял чернокожий швейцарец, и в пяти шагах от него лежало мужское тело. В первую секунду я подумал о трупе. Но под ним был картон. Пока мы уточняли, что это и есть гостиница, из за угла высунулась черная рожа в грязной одежде и предложила мне леди. Судя по его внешнему виду, он скорее отпугивал клиента, потому что страшно представить, как выглядят эти леди. Где то рядом бухтела музыка во втором часу ночи и слонялись те, кому не нужно на работу. Но после суточного и перелета, где мне удалось сидя, дремать пару часов, я получил комнату с воющим кондиционером и упал на кровать, чтобы, только проспавшись, понять, где я очутился.

Проснулся я мгновенно от яркого света за матовым окном, от людского гомона, автомобильных гудков и от мысли, где я. Когда открыл окно, увидел картину далекую от той, которую ожидал. С четвертого этажа, видны железные, полинявшие крыши с бочками для нагретой воды, окна с решетками без стекол, наружными лестницами, где скапливается мусор и людьми, которым очевидно не нужно идти на работу. Меня обдало воздухом, напоминающим о входе в сауну.

Потом душ, перекладывание имущества в рюкзаке, подготовка фотокамеры. В моем номере люкс за 300 рублей (буду указывать в пересчете с филиппинских песо), где одна кровать и телевизор больше делать нечего. Для меня телевизор давно стал рудиментом. Я вышел в коридор к номеру моего сына, где слышна речь на разных языках и к стене сложены матрасы. Нашел надпись, что где то можно налить питьевой воды. Разбудил сына, который всю ночь работал за компьютером и с невестой, отправились смотреть город. Или то, что они называют городом.

Так как первые этажи сооружений, называемых домами, не имеет лицевой стены со стороны улицы, то все, что там происходит, выставлено для прохожих. Где готовится пища, удивительным образом отсутствует характерный запах от приготовления еды. Мой сын выбрал для меня мясо с рисом, креветки с соусом, тыкву в кокосовом молоке и фруктовый салат с замороженным соком. Такой бизнес ланч 40 рублей.

Вообще нужно особенно сказать, что все, что я пробовал очень вкусно. Еду можно заполучить в ту же секунду, как только пожелаешь, потому что она на каждом шагу, и всегда свежеприготовленна.

Уличная торговля происходит по всему маршруту, куда бы мы ни повернули. Торгуют в основном тем, что у нас продают на развалах с раскладушек или собранным с помойки. Покупателей мало и поэтому все продавцы просто спят на картоне. В центральной части города есть один или два торговых центра в несколько этажей, где можно отовариться по цивилизованному образу. Но пишу о них только потому, чтобы знали, что каждый может жить привычным для него образом. И любители Макдональдса могут также получить обслуживание. И если в Стокгольме я заходил в торговый центр согреться, то тут я заходил, чтобы охладиться.

За несколько часов мы обошли несколько памятных и исторических мест, отфотографировались.

Лизель помолилась, привычным для себя образом и настало время отъезда на другой остров Думагете.  Нужно сказать, что от горячего воздуха постоянно возникает потребность в прохладном душе. Поэтому, как только есть возможность, заглядываю в апартаменты, душ и переодевание.

Отдельно нужно сказать об общественном транспорте или транспорте в целом, но для этого потребуется отдельная статья. Поэтому буду ограничиваться эпизодами, чтобы как то передать атмосферу.

В Себу не нужно искать такси, потому что они белые и появляются сразу, как только подумаешь. У каждого счетчик. Посадка 40 копеек и за проезд километра 80 копеек. Я даже подумал, что у них должен быть бесплатным бензин. Но бензин стоит на самой дешевой заправке 30 рублей. Через пять минут мы доехали до автовокзала. Там каждую машину встречает с радостью менеджер, который тебя обязательно посадит в нужный автобус. Когда мой сын ушел перекурить в отведенное место, а я решил погулять по вокзалу, меня несколько раз заставляли сесть в автобус, который шел неизвестно куда. Мне предложили ехать в автобусе с кондиционером или в автобусе без окон. Я, конечно, решил, что нужен автобус без окон, чтобы можно было смотреть вперед и назад. И очень был рад. Очень интересно наблюдать обычных и необычных филиппинцев.  Это и торговцы, и сборщики картона, охранники, монашки, мужчины и женщины. Когда их фотографирую, они смущаются до того момента, пока им не помашешь рукой. Потом они улыбаются.

Из окна автобуса я увидел, как две красавицы мне машут рукой и посылают поцелуи. Я стал их фотографировать, а они просить мой телефон. Я был настолько польщен предложением, насколько был обескуражен, когда мне сын сказал что это бои.

Автобус ехал быстро, только несколько светофоров вынудили остановиться, к сожалению водителя. По манере вождения чувствовалось радость водителя от возможности порулить и побибикать. И так как двери в автобусе отсутствовали, многие просто на ходу выпрыгивали и запрыгивали, когда был перекресток, или просто по окрику или стуку контролера. 160 километров мы проехали меньше, чем за четыре часа, за 100 рублей. От ветра в окно, мои волосы стали проволочные на ощупь. Вдоль побережья вся дорога заполнена домами и хижинами, рабочими, торговцами, детьми и подростками. Все имеют озабоченный вид в надежде, что эта дорога прокормит, даст заработать. А те, кто уже простился с надеждой, просто сидят, чаще лежат на настиле из палок, потому что крыша им нужна только от дождя.

За все прошедшие двое суток, когда я пишу эти сроки, только двух мужчин мне довелось встретить европейской внешности, которые, скорее всего, были американцами. Поэтому мой внешний вид привлекает внимание каждого филиппинца, особенно водителей или торговца. Бибикают и тормозят не только в попутном направлении, но и в противоположном. И когда видят, что я фотографирую, могут предложить дружбу.

Вот только один эпизод. Я с сыном зашел вечером в магазин, чтобы взять ром перед сном на ужин. На выходе к нам на велосипеде подъезжает сосед и катит вместе с нами. Влад говорит, что это друг. В апартаментах (здесь так принято называть гостиницу), я разговаривал с сыном, а друг смотрел телевизор. Влад сделал по коктейлю со льдом. Потом я попросил повторить, а друг отказался. Сказал, что он крепкий для него. Весь вечер он смотрел дебильные американские боевики. Потом я пошел к себе в гостиницу на другой улице, и друг попросился меня проводить в полной темноте. У моих ворот к дому сложный замок, и я пока возился с ним, три раза сказал ему бай. Но он уехал на велосипеде только после того, когда я оказался в доме.

Третьи сутки я на Филиппинах, но к морю так и не подходил, если не считать переход на кораблике с острова, где Себу, на остров, где Думагете. Вчера вечером только с Владом ходили гулять по набережной. Я так и не понял, почему, проехав 160 км по побережью, гуляя по городской набережной, ни разу не видел пляж. Вспоминаю телевизионную рекламу, где в голубой воде красавица, а на самом деле, видел только, собирающих в траве урожай мидий.  От сокрушения моих надежд окунуться в океан, оставалось только выбрать место среди множества баров. Влад заказал мне свежих устриц и ром, а сам пил пиво с запеченными устрицами. Эту закуску можно сравнить с маринованными груздями. Только грибы вкусней. Затем пошли туда, где подают самое противное блюдо на планете. Это горячее отварное яйцо с невылупившимся утенком. Искусство потребления состоит в том, что нужно вначале выпить бульон, очистить скорлупу, не повредив пленку, целиком поглотить плоть и останется пережевать отвердевший желток. Нужно быть местным жителем или отвязанным человеком, чтобы получить от этого удовольствие. Поэтому я смог такое употребить благодаря выпитому рому.

Так незаметно вечер становится ночью и дегустация напитков и закусок переходит в сумасшедший калейдоскоп событий, лиц и мест посещения. В ночных клубах гремит музыка, толкаются в тесноте. В отражении ярких вспышек света при полной темноте только и видно темнокожую толпу. Пока мы пили текилу, к нам присоединились невеста Влада с подругой Надей. Что-то им стало не нравиться наше поведение и пришлось выбираться на улицу. Трицикл, это мопед с коляской докатил нас четверых до моих апартаментов, чтобы Влад был уверен, что я дома.

Продолжение следует.