Оппозиционер и друг режима. Двойной портрет

В той и другой армии есть свои дураки и умники, есть свои карьеристы, хитрецы и слепцы, а также честные и искренние.

Фото: © Московские новости. Антон Марьинский

 

Чтобы снять напряжение перед «Маршем миллионов», выступим в популярной когда-то рубрике «Двойной портрет» — набросаем лик оппозиционера и человека, лояльного власти. Он почти пародийный, этот двойной портрет. Черты оппозиционера и друга режима крайне заострены. Это типаж.

В той и другой армии есть свои дураки и умники, есть свои карьеристы, хитрецы и слепцы, а также честные и искренние. А вот умеренных, неэкстремальных мало. У меня в голове сложился некий стереотип. Карикатурный. Но от карикатуры всегда как-то легче на душе.

Итак, друг власти

Упертый хитрый пенек, не такой умный и развитый, как оппозиционер, но свою выгоду знает. Крепко сбитый, любит поесть, кисти рук маленькие, мясистые, шея отсутствует, небольшие глаза смотрят зорко. Косноязычен. Говорит мало — от неумения или с непривычки.

А вот другой психологический и антропологический тип. Оппозиционер. Тонкий, длинные руки и ноги, голова болтается на хилой шее. Большой нос. Большой кадык. Зол. Блюститель чужой нравственности. Говорит без остановки и очень складно, нервный, с телефоном не разлучается, постоянно интересуется, что пишут о нем в сетях, следит за новостями.

Чтобы разрушить или подтвердить этот стереотип и эту карикатуру, мы составили портрет наружности (помогли режиссеры) и внутреннего мира (помогли психологи) двух крайних представителей обоих лагерей.

Задание для кастинг-директора

Молодые, но много снимающие режиссеры рассказали, какое кино они бы хотели сделать с участием оппозиционера и друга режима, каким они видят данный типаж, какое задание они дали бы своему кастинг-директору.

Получился такой фоторобот.

Оксана Бычкова, режиссер фильмов «Плюс один» и «Питер FМ»:

— Оппозиционер. Вечно с разбитым носом молодящийся интеллигент 30–40 лет, уже поплывший мальчик, не разлучается с айфоном даже на Новый год и на день рождения. Одет неярко, в Topman или H&M, в стиле shabby shiс, стоимость всего его гардероба не превышает 7–9 тыс. руб. А лояльный к власти — это для меня дядька-монтировщик в театре, такой точно за Путина, он из провинции, и ему все равно. Но я бы лично снимала другое кино. На роль оппозиционного и на роль лояльного я подобрала бы абсолютно одинаковых людей, похожих во всем — и по одежде, и по внешности, может, даже близнецов. При полном внешнем сходстве они придерживались бы взглядов не только диаметрально противоположных, но и самых крайних. Они как будто совершенно разные и при этом абсолютно одинаковые.

Илья Максимов, режиссер, продюсер сериала «Адвокат»:

— Оппозиционер. Он сексуально активен, брутален, некрасив, 20–35 лет, он бунтовщик, в перспективе должен возглавить баррикады, женщины должны его хотеть. Одет не модно — функционально. Машины у него вообще нет, потому что он скорее всего выпивает. Но возможна и подержанная иномарка.

Стас Либин, режиссер сериала «Бедная Настя»:

— Оппозиционер. Пародийный интеллигент с козлиной бородкой, без галстука, худой, маленький, максимально приятен в общении, но в споре становится очень агрессивен. У него семилетний «Фольксваген».

Друг власти. Мужик с типично русской внешностью, у него все хорошо, на нем костюм и галстук, лицо полноватое, немного обрюзгшее, похож на чиновника. В общении соблюдает дистанцию, осторожен. О политике говорить не любит, только когда выпьет. Большой холеный дядька. Недавно сменил «Рено-Логан» на «Мерседес».

Мне было бы интересно, чтобы эти двое были друзьями детства, чтобы были как братья, а их жены — не разлей вода. Политика же их разделяет вдруг, и ненависть приходит вдруг.

Анатомия своих и чужих

Чтобы образ не получился слишком поверхностным, мы составили и психологический портрет типичного вечного оппозиционера и типичного друга режима. Сразу оговорили, что портрет этот условный, так как и в той и в другой группе есть люди совершенно разные, и что мы не обсуждаем ни лидеров, ни карьеристов — только людей, честно ненавидящих власть и честно ее обожающих.

Не поздоровилось ни тем ни другим.

Нарциссичный эгоцентрик

Сергей Ениколопов, кандидат психологических наук, руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья РАМН, доцент кафедры нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ:

— Прежде всего вечный оппозиционер авторитарен. Большевики, например, искренне боролись с полицейским режимом, победили, потом был краткий миг свободы, бурный расцвет культуры, и вдруг все оборвалось... Они воссоздали такое же полицейское государство, против которого выступали, — только еще хуже. Это произошло именно потому, что типичный революционер авторитарен по сути своей, как бы ни были ему близки идеи демократии. Авторитарная культура рождает авторитарные матрицы. Ведь не только Сталин был таким, но и все они. Ленин боролся с Плехановым, боролся с Мартовым, он расталкивал всех как кукушонок.

Вечный оппозиционер некритичен. В курсе зоопсихологии есть такой пример. В косяке селедок в центре плывут самые слабые, а по периметру направляют движение сильные, линейные. Ученые брали слабых селедок из центра и удаляли им лобные доли. А лобные доли отвечают за критичность. Так вот селедки с удаленной критичностью сразу начинали рваться вперед косяка, чтобы направлять движение.

Оппозиционер, скажем так, неконформист. Если ему внушают, что ботинки надо зашнуровывать — он пойдет с расшнурованными. Он не принимает господствующую культуру в принципе.

Оппозиционер. Он сексуально активен, брутален, некрасив, 20–35 лет, он  бунтовщик, в перспективе должен возглавить баррикады, женщины должны его  хотеть

Оппозиционер — это человек с обостренным чувством справедливости, но понимает эту справедливость он очень субъективно, все действия начальника трактует со своих позиций. Потому что оппозиционер всегда эгоцентрик, то есть в принципе не способен стать на чужую точку зрения, он воспринимает свою как единственно существующую. Это негативизированный, нарциссичный эгоцентрик.

Федор Коноров, психолог, содиректор психологической мастерской «Хорошие отношения», преподаватель Московского гештальт института и Московского института психоанализа:

— С эгоцентризмом согласен полностью. Типичный оппозиционер не способен отойти от своего эго, помыслить, что есть и другой взгляд. Я считаю, что вечный оппозиционер — это человек, не переживший подростковый кризис. У ребенка есть авторитетная фигура. Родитель. В нормальном случае детская психика проходит три стадии. Первая — «зависимость»: маленький ребенок полностью доверяет и подчиняется фигуре родителя. Вторая — «контрзависимость»: подросток, который все делает наоборот (при этом так же зависим, только с обратным знаком). И наконец, третья — «сепарация», отделение: я спокойно могу делать или не делать то, что говорит мама. К сожалению, не все благополучно минуют стадию контрзависимости, они в основном и пополняют ряды типичных вечных оппозиционеров. Такие люди склонны к идеализации властителя, в данном случае к идеализации с обратным знаком. То есть к демонизации. Это хорошо управляемые люди, потому что их поведение предсказуемо. Легко же вбросить яркое событие, чтобы оппозиционеры ринулись делать все назло и наоборот, напрочь забыв о содержании протеста. К примеру (не говорю, что так было сделано в данном случае), можно легко представить, что тот же самый суд над Pussy Riot поглощает все внимание людей, и они уже не могут делать ничего другого — они находятся в контрзависимости от этого события.

Кроме того, это максимализм подростковый, когда все окрашено в черные и белые тона. В этом случае оценивается не идея — оценивается человек. Как говорят маленькие дети, когда их ругает мать: мама плохая, мама, уйди, пусть придет хорошая мама. Они не понимают, что плохие и хорошие черты составляют личность одного человека. Они не могут допустить это в свое сознание. Но для маленького ребенка это простительно. А когда взрослый демонизирует властителя и требует другого — хорошего, чтобы тут же обрушиться и на него с новой бранью, это означает, что он инфантилен.

Как бы не стало хуже

Сергей Ениколопов: Это традиционалист, он ценит то, чего достиг («как бы не стало хуже»), ценит результат (а оппозиционер ценит процесс). Он считает, что мир должен быть предсказуемым, что выработанные правила верные. Он живет нормами той культуры, в которой существует. Если школа — пусть все ходят в одинаковой школьной форме. Это же правильно. Большая часть населения живет, не обращая никакого внимания на хаос вокруг.

Федор Коноров: Я бы все-таки выделил главную черту, которая отличает одних от других: зависимость–контрзависимость. Так вот у лояльных эта черта — зависимость. У такого человека всегда есть авторитет, на которого опираешься и надеешься. Для ребенка переход от зависимости к независимости очень болезненный. Это ужас и хаос. Родитель был авторитетом, богом. Кто теперь будет тебя поддерживать, о тебе заботиться? Легче остаться в состоянии зависимости. Такой человек имеет некий идеальный образец. Он игнорирует всякую информацию, которая сюда не вписывается. Он всегда готов к конфронтации с теми, кто идеализацию пытается разрушить. Интересно, что такие люди могут легко перебежать в стан оппозиционеров, потому что если в сознание все-таки проникает какой-то изъян кумира — то кумира сразу низвергают.

Алле, здоровые есть?

Если подвести итог, получается, что обе стороны зависимы, обе склонны к идеализации властителя, обе готовы к конфронтации, если в их картину мира проникает ненужная информация. Обе совершенно искренни и совершенно некритичны к себе. А как выглядит здоровье, если оно есть, конечно?

Сергей Ениколопов: Это первым обнаружил Теодор Адорно. Он сказал, что фашизму противостоят вовсе не коммунисты, а демократически настроенные психически здоровые люди.

Федор Коноров: Здоровое отношение в политике — когда человек может удерживать в сознании оба полюса одновременно