Евреи в Париже играли с гестапо

ЕВРЕИ В ПАРИЖЕ ИГРАЛИ С ГЕСТАПО

из статьи Дм. Жвания "Парижские оборотни"

«Преступление во Франции очень часто приравнивается к произведениям искусства, а преступник объявляется художником. По мнению французов, в преступлении, как и произведении искусства, отражаются проблемы общества», — заявил на презентации своей книги «Убийственный Париж» петербургский историк, кинокритик и журналист Михаил Трофименков. ... В книге Трофименкова «евреи служат в гестапо, доктора-филантропы потрошат клиентов, миллионеры готовят революции, актёры прикупают бордели». Париж, который предстаёт перед нами – это «зыбкий Париж, населённый призраками душегубов, их жертв, их преследователей, их трубадуров».

Михаил Трофименков смело рассказывает о сотрудничестве мошенников-евреев с нацистами. На изучение этой темы фактически наложено табу. И все, кто пытается разобраться в этом вопросе, рискуют получить клеймо антисемита. Якобы правда о еврейском коллаборационизме оскверняет память жертв Холокоста! Но информация о евреях-коллаборационистах лишь показывает цинизм нацистов, которые, когда речь шла о больших деньгах, не обращали внимания на национальное происхождение партнёра. Оказывается, официальным поставщиком нацистских ВМС и частей СС был человек, которого звали Мендель-Михаил Школьников. «Хотя, казалось бы, само его имя гарантировало бесплатный проезд в Освенцим, Михаил именно при немцах сколотил состояние на чёрном рынке, — рассказывает Трофименков. – На одном лишь Лазурном берегу при посредничестве Карбоне (бандит корсиканского происхождения Поль Бонавентура Карбоне и его напарник Франсуа Поль Спирито в 30-е годы и во время оккупации держали под контролем Марсель и его окрестности – Д. Ж.) он приобрёл семьдесят пять особняков и двадцать восемь всемирно известных отелей: хозяева некоторых из них до сих пор не могут выпутаться из сплетённых Школьниковым финансовых паутин. А в одном из своих парижских особняков он якобы принимал самого Гиммлера».

Когда стало ясно, что дело Гитлера гниёт и проигрывает, Мендель сбежал в Испанию с драгоценностями на восемь миллионов. Однако наладить жизнь при режиме Франсиско Франко он не успел. 17 июня 1945 года его обгоревший труп нашли поблизости от Мадрида в сожжённом автомобиле. Убил Школьникова Пьер Лутрель, прозванный «Безумным Пьеро» — бывший сотрудник французского гестапо, который успел вовремя заработать репутацию героя Сопротивления и стать агентом Генеральной дирекции исследований и информации (DGER) – самой секретной службы генерала Шарля де Голля. По заданию французских спецслужб «Безумный Пьеро» и покончил со Школьниковым.

Если Школьников финансировал СС, то французское гестапо содержал другой еврей – выходец из Молдавии Жозеф Жоановичи. Выглядел Жоановичи как ожившая антисемитская карикатура. Однако… «В оккупации Франции Жозеф, в отличие от соплеменников, увидел свой шанс. Он свято верил в гешефт: антисемитизм антисемитизмом, а бизнес бизнесом. Бизнес же нацисты развернули сказочный, — пишет Трофименков. – Выкачивая из страны колоссальные репарации, они за бесценок скупали всё, что можно было скупить. Для этого требовались посредники. В 1941 году “экономически ценный еврей” Жозеф был главным поставщиком рейху нежелезистого металла – плоти войны. В руководимом Абвером “бюро Отто” – с оборотом в сто пятьдесят миллионов франков в день – числился заместителем начальника отдела кожи и металла. В свободное время он ещё “немного шил”: на пару с Лафоном (Анри Лафон – шеф французского гестапо) создал нелегальную фирму, укомплектованную в основном евреями.

Суммы, которыми Жоановичи владел и распоряжался, не укладываются в голове. 11 августа 1942 года он снял в банке по одному единственному чеку двадцать три миллиона. 22 декабря 1942 года – выплатил подрядчикам триста двадцать два миллиона. Его состояние оценивают в сумму от одного до четырёх миллиардов. На суде в 1949 году он признался, что за годы оккупации заработал жалкие двадцать пять миллионов. Люди, помнившие, как в неудачный вечер Жозеф просаживал в покер по три миллиона, хохотали до колик».

Трофименков сообщает, что существует письмо рейхсфюрера Гиммлера, «в котором тот советует просителю, которому сам не в силах помочь в некоем деле, обратиться к Жоановичи». Видя в  своём соплеменнике Менделе-Михаиле Школьникове «заклятого конкурента», месье Жозеф не раз уговаривал «Безумного Пьеро», который по заданию французского гестапо был его телохранителем, покончить с Менделем. Он так достал Пьеро этими просьбами, что в итоге тот «отказался от почётной миссии охранять тело дельца». Правда, Меделя Школьникова он потом всё же убил, но не по заданию Жоановичи… Хотя история с гибелью Школьникова слишком тёмная.

Если Школьников разбогател во время оккупации, то Жоановичи наладил бизнес ещё до войны. В 1929-м он считался королём старьёвщиков, а в 30-е уже имел контракты на поставки для строящейся линии Мажино. «В 1936 году “Фирма братьев Жоановичи. Рекуперация и сортировка” открыла филиалы в Бельгии и Голландии, завела связи в рейхе», — пишет Трофименков. Он предполагает, что «уже после начала войны братья Жозеф и Мордухай (ставший то ли Марселем, то ли Мишелем) снабжали Германию металлом через третьи страны».

Однако, несмотря на очевидные всем связи с оккупантами, Жоановичи после освобождения Франции долго не могли привлечь к ответственности за коллаборационизм. Жозеф не умел писать и расписывался крестиком. Зато он хорошо умел считать и неплохо просчитывал развитие событий.

Предоставляя гестапо грузовики для перехвата оружия, которое бойцам Сопротивления скидывали на парашютах союзники, он одновременно финансировал отряды Сопротивления. Когда в августе 1944 года отряды Сопротивления поднимут восстание в Париже, грузовики им подгонит никто иной, как месье Жозеф. Затем Жоановичи выдал Сопротивлению главарей французского гестапо Анри Лафона и Пьера Бонни, когда они с семьями в августе 1944 года пробирались в Испанию. А до этого на выкуп схваченной гестапо подпольщицы Женевьевы де Голль, племянницы генерала, он готов был потратить кровные пять миллионов. И всё же Жоановичи посадили. Правда, всего на пять лет – за экономический коллаборационизм. После того, как он вышел из заключения, дела его пошли наперекосяк. Он бежал в Израиль, но с земли предков его вскоре выдворили. Потом было опять заключение за мошенничество. Умер месье Жозеф в Клиши 7 февраля 1965 года в полной нищете на руках секретарши и любовницы Люси Шмитт, прозванной Lucie-Fer, что одновременно означает и «Железная Люси» и «Люцифер».

Ажиотаж на рю Лористон

Михаил Трофименков в своей книге приводит интереснейшие факты о самом «французском гестапо», которое финансировал Жоановичи. Настоящее немецкое гестапо в Париже было только одно. Располагалось оно на авеню Фош. А «французскими гестапо» называли банды, которые сотрудничали с немцами, отчисляя им «процент с оборота». «Легенду о французском гестапо не отличить от его подлинной истории. Реальность оккупированного Парижа уже ирреальна. Французское гестапо ирреально вдвойне», — считает Трофименков. В оккупированном Париже действовали не меньше семи формирований, которые претендовали на роль «французского гестапо». «Служили» в них бывшие полицейские и уголовники. Иногда французское гестапо называли «немецкой полицией». Существовали «корсиканское гестапо», «грузинское гестапо», которым заправлял этнический грузин Анри Одичария, а его подручным был русский с психиатрической фамилией Кащенко; «гестапо из Нейи» руководил Фредерик Мартен, а в ещё одном гестапо сотни жизней загубил утончённый пианист и полиглот Ги де Маршере. Но самое известное «французское гестапо» располагалось на улице Лористон. Это была «банда Бонни-Лафона». С этим формированием и сотрудничал Жозеф Жоановичи. Если Лафон (Анри Луи Шамберлен) был уголовником со стажем (свой первый срок из десяти он получил в семнадцать лет), то Пьера Бонни в 1934-м тогдашний французский министр юстиции Анри Шерон назвал «первым полицейским Франции». «Оккупация отменила заповедь “западло”. Во “фликах” очнулись уголовные таланты, бандиты оказались одарёнными карателями», — считает Трофименков.

Правда, вначале немцы не нуждались в карателях. Ибо карать было, в принципе, некого. Зато нужны были люди, которые, зная в стране все ходы и выходы, могли помочь им выкачать из Франции всё ценное. «Немцы и глазом не моргнули, как “месье Анри” подмял весь бизнес – и чёрный, и белый – от торговли маслом до проституции, — сообщает автор «Убийственного Парижа». – Добычей – а это были эшелоны мануфактуры, тонны золота, сотни тонн металла, особняки, забитые антиквариатом – Лафон делился с рейхом по-братски. До сих пор неизвестна судьба ста восьмидесяти из трёхсот тридцати трёх картин фламандских и голландских мастеров XVII-XVIII веков из коллекции Альфонса Шлосса. Чисто коммерческий период продлился недолго. Выступил вооружённый враг: диверсанты и шпионы, потом – целое подполье голлистов и коммунистов, затем – партизаны. Банду бросили в бой». Именно бывший инспектор Пьер Бонни, придя во французское гестапо на улице Лористон, навёл в этом формировании административный порядок и научил громил навыкам сыскной работы. «Крутилась всё более кровавая карусель. В 1944 году во Франции шла гражданская война – со всем своим изуверством. Особенностью банды было то, что подпольщиков она воспринимала не как идейных врагов, а как конкурирующую банду. Благо среди них хватало “коллег”. Когда немцам стало совсем худо, гестапо бросили против партизан, а такой вид спорта был им совсем не душе», — пишет Трофименков.

Главари гестапо с улицы Лористон пытались бежать в Испанию, но их выдал их партнёр Жоановичи. В тюрьме матёрый рецидивист Анри Лафон молчал, хотя его нещадно били, а на основе показаний бывшего шпика арестовали около тысячи человек. Приговор Лафон выслушал с усмешкой, а Бонни едва не потерял сознание. Перед казнью Лафон сказал своей адвокатессе: «Я ни о чём не жалею, мадам. За четыре года среди орхидей, георгинов и “бентли” надо платить. Я жил в десять раз быстрее всех остальных, вот и всё. Передайте моему сыну, чтобы он никогда не имел дела с фраерами. Пусть будет мужчиной, как его отец». Расстреляли Лафона и Бонни 27 декабря 1944 года. У расстрельного столба Лафон курил, так он и умер – с сигаретой.

В книге Михаила Трофименкова есть ещё масса интересной информации. Он рассказывает об анархистской банде Боно; докторе Марселе Петио, который бесплатно лечил бедняков, а в свободное от медицинской практики время в своей домашней печке сжигал евреев, которые попадали в его лапы, думая, что он поможет им добраться до Аргентины; о воре, писателе и панельном педерасте Жане Жане, который в зрелые годы, выдавая себя за левого, поддерживал палестинцев и партию «Чёрные пантеры», а в молодости восхищался мальчиками из фашистской милиции, жалея, что сам уже слишком стар, чтобы вступить в её ряды; знаменитом «враге государства номер один» Жаке Месрине и многом-многом другом.