Захар Прилепин и кризис мифа о русском Старшем Брате

Письмо Захара Прилепина Сталину от имени либеральной российской общественности наделало много шуму, причем обсуждались преимущественно два взаимосвязанных вопроса: как относиться к «авторам» и как относиться к адресату.

На мой взгляд, и этот текст Прилепина, и последовавший за тем ответ оппонентам, в котором публицист разъяснил свою точку зрения, любопытны в другом отношении. Захар Прилепин – человек в хорошем смысле слова простодушный, и именно поэтому он не стесняясь выражает мнения значительной части русского общества, которую иные публицисты того же направления не решаются изложить так прямо и открыто. И именно эта откровенность дает нам основание говорить о глубоком кризисе одного из базовых мифов русской и особенно советской истории – мифа о Старшем Брате.

Как и любой миф, этот имеет крепкие корни в реальной действительности и подкрепляется историческими фактами. Но последние публикации Прилепина – истинно русского патриота, пламенного националиста и убежденного большевика – говорят о том, как основательно этот миф обветшал и если все-таки не рушится, то благодаря в первую очередь ментальной инерции.

Присмотримся повнимательнее.

Миф утверждает: Большой Брат, государствообразующий народ раскрывает объятья всем народам, большим и малым, обитающим на территории России. Всякий – будь то этнический немец, как Крузенштерн, татарин, как Симеон Бекбулатович, грузин, как Багратион, армянин, как Лорис-Меликов, швед, как Вл Даль,- это свой, русский, лишь бы говорил и думал по-русски и считал Россию своим Отечеством. При этом нерусским не надо особо подтверждать своей лояльности, априорно они считаются честными гражданами, если не доказано обратное. Федор Достоевский от имени русского народа готов был «даже» с евреем заключить полное братство, если тот готов был послужить на благо России.

- Немцы, грузины, татары – это и есть Россия,- по преданию, говорил император Николай Первый. Кстати, в его правительстве два влиятельнейших министра, иностранных дел и финансов, имели еврейские корни.

Согласно же Захару Прилепину и его единомышленникам, не всякий, кто хочет стать русским, достоин этой чести. До высокого звания «своих», «почти русских», «русских душой» могут дорасти только «хорошие» инородцы. Такие, как художник Левитан, юные бунтари из романа Прилепина «Санькя» и литератор Дмитрий Быков. Инородцы наполовину и на четверть – свои-русские, если это прославленные ученые или артисты, и целиком инородцы, чужие, враги, если это олигархи и их идеологическими прислужники-либерасты.

При этом игнорируется то обстоятельство, что сами эти абрамовичи-березовские-чубайсы-гайдары-ходорковские заявляют, что они   люди русские, носители русской культуры, православные.

Миф утверждает: Старший Брат – русский народ защищал малые народы и покровительствовал им, не требуя и не ожидая за это особой благодарности.

Захар же Прилепин и его единомышленники вполне по-капиталистически требуют от евреев процентов благодарности с капитала жертв, которые принесли отцы и деды нынешних русских.

«Ты положил в семь рядов русских людей, чтобы спасти наше семя»,- обращается Прилепин к якобы Сталину якобы от имени либералов-инородцов.

Поистине странные бывают сближенья! «Жиды-политруки гонят русских на убой, чтобы спасти от справедливого возмездия жидовскую власть Сталина и Кагановича»,- это прямиком из геббельсовской пропаганды.

Старший Брат вместе с младшими защищал родное гнездо от разбойников, младшие дрались достойно. Станет ли Старший упрекать младших в том, что «он спас их от полного уничтожения», что они «воевали на его хребте»? Нет, конечно! Гораздо более естественно для Старшего Брата, чувствующего свою ответственность за всю семью, упрекнуть себя в том, что НЕ ВСЕХ младших сумел спасти от уничтожения…

Миф утверждает: Старший Брат добровольно ограничивал свои права и принимал на себя дополнительные обязанности ради младших братьев. Он добр, терпим, великодушен, щедр, часто жертвовал своими непосредственными интересами, именно по-братски делясь с младшими, т.е. оставляя себе меньше, чем следовало бы, следуя формальной справедливости.

Какие особые выгоды получал русский народ от своего положения «первого среди равных», «главного», «государствообразующего»? Он не имел и не имеет особого статуса, никаких привилегий, кроме разве возможности (не всюду реализуемого) на территории всей страны говорить на своем языке и чувствовать себя хозяином (а татарин, дагестанец, мордвин – только на территории своего национального образования).

Ленин и Сталин, столь чтимый Прилепиным, призывали к максимальной уступчивости, гибкости в отношениях великого-государствообразующего с малыми. Не в Сталинской ли Конституции было прописано, что какие-то Латвия с Эстонией и Туркменией имеет столько же мест в Совете национальностей, сколько Россия с Украиной и Белоруссией? Не пользовались ли «младшие братья» явными преимуществами перед Старшим, например, при поступлении в учебные заведения («целевые направления»), поддержке учреждений культуры и образования?

Надо признать, что добровольные уступки сильных, здоровых, уступки большинства в пользу более слабого, малого, немощного, в пользу меньшинства - естественно присущи каждому культурному и благородному, истинно великому народу. От мужчины не убудет, если он уступит место незнакомой женщине. Взрослый стерпит от ребенка то, что никогда бы не простил другому взрослому. Старший Брат поймет обостренную национальную обидчивость младшего.

Предполагается, что национальная гордость великого народа, составляющего четыре пятых населения страны, не нуждается в особой защите от нападений малых народов. Как не нуждается в физической защите от геев и лесбиянок подавляющее большинство людей с традиционной ориентацией.

Большинство великого народа должно быть в состоянии за себя постоять. А если оно само не в состоянии, кто же его защитит?

Захар Прилепин и его единомышленники ставят Старшего Брата на одну доску с младшими: почему, мол, Старшего за обиды, нанесенные младшим, судят строже, чем младших братьев за аналогичные действия? Но настаивать здесь на равноправии – значит, по сути, признать, что Старший Брат уже утратил свой особый статус.

Нас пытаются убедить в том, что русских в России обижают инородцы, что русские не отваживаются откровенно высказать то, что они думают, боясь обвинений в ксенофобии, хотя никто не боится обвинений в русофобии.

Неужели русского человека так просто запугать?! Ох, прибедняются Прилепин и его единомышленники, уж очень примитивно бьют на жалость! Десятки и сотни «истинно русских патриотов» публично высказывают самые заветные светлые мысли о хачах, жидах и прочих чурках – и ничего.

Вот и Александр Андреевич Проханов на прямой вопрос, не антисемит ли он, не так давно ответил вполне недвусмысленно.

И ничего. Никто не назвал его ужасную храбрость - безумством.

Кто ж посмеет заткнуть рот самому Захару Прилепину, лауреату и видному общественному деятелю? Но нашему публицисту и его единомышленникам НРАВИТСЯ ВЫГЛЯДЕТЬ НЕСЧАСТНОЙ ЖЕРТВОЙ, это очень многозначительный симптом: "настоящий" Старший Брат никогда не станет жаловаться на младших!

 

На вопрос замоскворецкого купца из бессмертной комедии Островского: «Смеет ли кто меня обидеть?», - следует ответ: «Никто вас, Кит Китыч, обидеть не смеет. Вы сами, любого обидите».

На мой взгляд, если публицист-инородец сказал нечто обидное для русского национального самолюбия, это не означает, что он выражает мнение всех инородцев и что русский публицист должен тут же сказать нечто не менее обидное для национального самолюбия инородца.

Как-то странно видеть великана, жалующегося на социальную несправедливость: мол, карлик его бьет, а ему, детине, бить карлика не позволяют.

Конечно, карлику нельзя наглеть. Но разве так себя ведут великаны?

Миф утверждает: Старший Брат, русский народ заслужил уважение и непререкаемый авторитет не только благодаря своей мудрости, многовековой культуре, историческому опыту, высочайшей духовности и нравственности, но прежде всего потому, что брал на себя ответственность за судьбу младший братьев – всех народов на территории державы.

Захар же Прилепин и его единомышленники (не на словах, но фактически) считают русский народ настолько инфантильным, неразвитым, неспособным к самоорганизации, что он почти безропотно позволил ограбить и поработить себя кучке олигархов инородцев.

Итак, Великий Народ предстает не творцом своей судьбы и судьбы других народов Державы, а жалкой и безвольной жертвой обмана и эксплуатации со стороны Малого народа. Настойчивые попытки не только в моральном и политическом, но и в национальном отношении отмежеваться от кучки олигархов и их приспешников («Все они чужие, не русские!») и таким образом снять со «своих» вину за исторические беды и несчастья - свидетельствует о коллективной безответственности и фактическом стремлении избавиться от многотрудной, хлопотливой, неблагодарной роли Старшего Брата.

Захар Прилепин и его единомышленники УСТАЛИ БЫТЬ СТАРШИМ БРАТОМ, им надоели, их раздражают младшие братья, некоторых из них, оказывается, еще и кормить надо.Приятно нести почетные функции Старшего Брата, но не бремя этой должности.

Собственно говоря, в желании снять с себя бремя нет ничего необычного, это как раз очень естественно, очень «человечно», и мы видим на примере Англии, Франции и других распавшихся империй, с каким облегчением великие народы отказываются от обязанностей и с какой неохотой расстаются с привилегиями - хотя бы моральными, хотя бы иллюзорными.

Мы видим, что образ Старшего Брата - бескорыстного, милосердного, многотерпеливого, жертвенного защитника малых, сирых и слабых - померк в сознании значительной части самих же русских. Об особой исторической миссии, уникальной духовности и т.д. и т.п. говорится по привычке, а на самом деле мечта этой части общества - стать "такими же, как все". Имеется в виду "как все сильные".