Впадать от свинячего Путинско-Ельцинского режима в детство

Ольга Юрьевна Мозговая

 

В последнее время все больше ощущается ностальгия по прошлому

У вас так бывает? Застрянет гвоздем в мозгу одна фраза, одна мелодия – несколько слов, несколько нот… И хоть застрелись – не выходит, и так и напеваешь, и мычишь про себя день-другой, и повторяешь слова. Честно говоря, я за собой заметила в последнее время: заклинило меня, на старых песнях, и наверное, не я одна это заметила, со стороны тоже видно… И обязательно надо с кем-нибудь поделиться, а то того и гляди лопнешь от перенапряжения, а с кем же и поделиться, как не с любимой подругой?
 
И вот звоню по телефону: Анька, помнишь? Что ты скрываешь В мареве желтом, море синее за горизонтом? Знаю, за той чертой, за поволокою, За волоокою далью далекою… Как дальше, Анька? Как дальше? Знаю, за той чертой – Вечно чудесные Мне неизвестные страны лежат, – с полной готовностью отзывается Анька. Значит, не зря мы любим друг друга больше двадцати лет… Значит, она помнит то же, что и я. А разве что-нибудь бывает важнее в этой жизни?
 
…Вообще-то это стихи Новеллы Матвеевой, а пела Елена Камбурова, а радиоспектакль назывался «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви» по книге Рувима Фраермана, и книгу эту я ни разу в руках не держала, а спектакль помню – до слез, до звука, до ноты, до голосов – Олег Табаков, Ия Савина, Олег Ефремов… Вообще-то потом был еще фильм, и даже неплохой фильм, и играла там мечтательницу-Таню совсем юная Галина Польских, но…
 
Но в голову, в память, в душу с детства вошел и на веки вечные поселился там именно радиоспектакль – как и многое другое, услышанное тогда, в детстве, по радио. И «Клуб знаменитых капитанов» с его знаменитой песенкой-заставкой «В шорохе мышином, скрипе половиц, медленно и чинно сходим со страниц, шелестят кафтаны, чей-то меч звенит, все мы – капитаны, каждый знаменит…» И «КОАПП», и сказки, и неповторимые, незабываемые голоса Валентины Сперантовой, Николая Литвинова, и еще множество всякого, и взрослые уже постановки и передачи «Театр у микрофона» – одна вахтанговская «Принцесса Турандот» чего стоит, наизусть ведь знала ее, на слух запоминала…
 
Наверное, не я одна. Конечно, не я одна такая – в нашем детстве телевизоров было мало, и мир литературы, мир театра приходил с этими голосами, и это было счастье – слушать, закрыв глаза, и представлять, представлять… Город у далекой северной реки и девочку Таню, которая живет в этом городе с мамой, а папа живет далеко, и у него другая жена и мальчик Коля, племянник этой самой жены, и вот они приезжают в этот город, и какие-то очень странные и очень человеческие и высокие (без смеха!) у них отношения: Таня ходит в гости к папе обедать, а с Колей учится в одном классе, а есть еще нанайский мальчик Филька (о, какой же голос, какой молодой голос Олега Табакова!). А мама, видно, до сих пор любит папу, а Таня, сама не понимая того, влюбляется в мальчика Колю… И еще эпизод с бураном, страшным северным бураном, когда Таня спасла Колю, которого угораздило сломать ногу, и вывезла его на собачьей упряжке.
 
И было счастье, два вечера подряд счастья, когда по радио передавали этот радиоспектакль; когда, зажмурив глаза, можно было представлять себе и девочку Таню, и ее маму, и папу, и мальчика Колю, и Фильку... И самое, самое главное! Слышать эту мелодию и эти волшебные, неслыханные слова: Ходят у ног моих травы плавучие, крабы корявые рыбы колючие, а надо мной летят мои любимые, ветром гонимые, чайки морей… А Таня сидит у реки и смотрит на быструю воду, и думает о дикой австралийской собаке Динго, и прощается с детством. …
 
И кажется, прошло с тех пор сто лет – ну сорок, какая, в сущности, разница? И я уж думала, что никогда больше этого не услышу. Слава Интернету – нашлась давняя запись… Нет, все-таки не так уж он плох, этот век цифровых технологий. Кликнула – и нашла. Тут ведь что еще было – голоса. И даже так: ГОЛОСА. Неповторимые, уникальные, ни с кем не спутаешь, узнаешь из тысячи – тот же Табаков, или Ефремов, или Яковлев, или Плятт – давал же Господь людям такие голоса…
 
И так и хочется сказать: а сейчас голосов тысячи – а узнавать некого; но это уж будет совсем старческое брюзжание, а не хотелось бы. А в общем, все, наверное, просто: сначала мы прощаемся с детством, а потом впадаем в него. Вон Анька: носится со сказками, – старыми, советскими киносказками. И покупает диски, и звонит, и хвастается: «А я тут «Золушку» купила! И «Короля-оленя»!!! Потому что кому же и похвастаться, как не подруге, мне то есть? И подруга – я то есть – конечно же, говорит: «Клево!»
 
И мы начинаем петь, а точнее орать друг другу в ухо, в трубку, по телефону: Встаньте, дети, встаньте в круг, встаньте в круг, встаньте в круг! Жил на свете добрый жук, старый верный друг!!! Ну не очень музыкально орем, согласна. У Жеймо лучше получалось. Но ведь от души же. …Недавно столетие Янины Болеславовны отмечали – были и публикации, были и фильмы с ее участием. И промелькнула еще информация о том, что «Золушку» собираются… раскрасить.
 
Мало нам одного Штирлица, такой вот «подарочек». Причем, как утверждают, самый главный «раскрашиватель» потому на такое решился, что, дескать, поставил как-то внучке своей пятилетней старый фильм, а она его, видите ли, смотреть не захотела, а переключила канал и уперлась в какой-то американский мультик. Он же красивый, мол. Так вот, чтобы деткам современным было понятнее и удобнее – надо «Золушку» размалевать…
 
Звоню Аньке, сообщаю «радостную» новость. Моя интеллигентная подруга шипит как змея пять минут чтото нечленораздельно-непечатное. А потом говорит: – Знаешь, черт с ним, с цветом. Лишь бы голоса остались, лишь бы не передублировали, а то у наших ума хватит…
ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ А вам нравятся наши старые сказки? Михаил МОСКВИН-ТАРХАНОВ, депутат Мосгордумы: – Сказки есть сказки. Они образуют канву русской культуры, основу нашего национального характера, они всегда были важны и нужны русскому человеку.