Здравствуй! Ты меня помнишь?

Он был другом моего брата, а потом его врагом.

Но попробую все по порядку рассказать. Появился он в нашем доме, когда я еще в школе училась. Приходил не часто, всегда с каким-нибудь гостинцем. Они с братом были полной противоположностью: если брат был спортивного телосложения, ярким, то его друг выглядел этаким кабинетным работником, хотя голову и спину держал. Светлые волнистые волосы, маленькие усики прикрывали шрам от операции по поводу заячьей губы, голос мягкий, дикция не слишком четкая и в глазах всегда тихая улыбка. Жесты были какими-то сглаженными, не четкими.

Он закончил биофак МГУ, работал в нашем филиале Академии Наук. Мне совершенно не нравилась химия, но он умел объяснять, и я примирилась с химической муторностью.

Мы с братом изредка заходили к нему домой. Он жил в центре города в деревянном доме вместе с мамой. Марианна Федоровна – это особый рассказ, она работала медсестрой в Центральной поликлинике и даже проконсультировала меня у профессора, по просьбе сына. Высокая стройная женщина с красивыми ухоженными седыми волосами, всегда выглядела так, будто собралась в свет. Она не признавала домашней одежды. Вокруг дома буйствовал старый разросшийся сад, яблони заглядывали в окна и предлагали яблоки прямо в руки. Аромат царил непередаваемый.

К тому времени, когда я поступила в университет, отношения между друзьями разрушились. Причиной стала подруга моего брата. Я эту историю знаю со всех сторон, а их у нее оказалось не три…

Сторона первая – мой брат, вторая – его подруга Лю, третья сторона – Влад, четвертая – однокурсник и верный друг Лю – Паша, пятая сторона – я.

Как и когда брат познакомил Влада и Лю я знаю по его словам. Лю. серьезно и долго болела, и брат попросил Влада устроить ей консультацию специалиста. Консультация была получена и назначено лечение. Состояние улучшилось. Она в это время училась в одном техникуме с Пашей, брат ушел из школы на завод, а у Влада был диплом МГУ… Вот такой был расклад на момент начала истории.

Я пользовалась библиотекой дома Лю и часто видела там Павла, они вместе делали проекты, да и просто проводили вместе много времени. Мой брат оказался на вторых ролях.

Мне иногда казалось, что Лю мечется между ними не в состоянии выбрать – у одного внешность, у другого - положение, у третьего - светлая голова. Вот если бы все это да одному!

И вот, когда я поступила в университет, появляться в доме Влада я стала намного чаще. Это было вызвано удачным расположением моей работы, этого дома и университета. Я вполне свободно чувствовала себя в присутствии и Марианны Федоровны, и Влада. Они поили меня чаем, а иногда я и занималась там, если до начала занятий было много времени.

Сюрпризы посыпались на меня очень быстро. Оказалось, что Лю не только сама постоянно бегает в этот дом, но и таскает за собой Пашу. Выглядело это, даже на мой почти детский взгляд, отвратительно.

Я сидела в кресле возле открытого окна и читала учебник, держа в руке чайную кружечку. Мне очень импонировало расположение этого старинного кресла, так как надо мной была расположена красивейшая коллекция бабочек. Одна из бабочек была обещана мне на окончание университета. Неожиданно раздался стук в окно, выходившее на улицу. Влад встал из-за стола и посмотрел сквозь кружева на улицу.

-Ты занимайся, не обращай внимания, я на минутку.

Я услышала голоса на улице и, привстав, увидела Пашу, стоящего у калитки и Лю, которая стояла под окном. Влад вышел к ней, она, взяв его за руку, пошла вглубь сада с таким расчетом, чтобы Павел их не видел и не слышал.

Когда Влад вернулся, прошло совсем немного времени. Он, молча, сидел, глядя в сад. Встал, подошел ко мне и, сев напротив, сказал:

-Ты даже не представляешь себе, как над нами смеется жизнь, может быть ты, потом, поймешь все, что происходит сегодня и даже, возможно, найдешь выход из этой ситуации, но я пока несу одни потери. – Он тяжело вздохнул и, потерев лоб, встал:

-Пойду, сварю пельмени, тебе на лекции во сколько?

-Мы в семь начинаем.

-Ну и хорошо, я тебя покормлю и провожу.

Он принес пельмени на двух тарелках, мы покушали, выпили кофе, вышли из дома. Осенний день переливался всеми оттенками красного. Влад нес мой портфель, я держала его под руку. Мы молчали до самого университета, там попрощались.

Вечером, возвращаясь домой с занятий, я пыталась собрать мысли в одну четкую картину, но она не складывалась. Я не могла понять, зачем Лю привела к дому Влада Пашу, что ей надо было от Влада, почему мой брат и слышать о Владе не хочет.

Я сдавала зимнюю сессию, отец приехал из командировки и привез мне, как аксаковский купец, бусы из чешского стекла в подарок. Я ими любовалась целую неделю, а потом брат унес их в подарок Лю.

Меня все это страшно обидело. Как-то, возвращаясь с очередного экзамена, я забрела к Владу. Я, видимо, сильно переутомилась, так как, выпив чая с печеньем, вдруг почувствовала, что голова пошла кругом. Марианна Федоровна и Влад уложили меня на диване и, укутав пушистым пледом, вышли в другую комнату. Я уснула. Проснулась я от разговора. Узнать голоса не было проблем. Говорили Лю и Влад.

-Почему ты никогда не приглашаешь меня в дом? – настаивала скромная Лю.

-А почему я должен это делать? – тихо спрашивал Влад.

-У тебя кто-то есть?

-А я давал клятву верности?

-Ты разве не видишь, как я к тебе отношусь?

-И что я должен делать? Я волен в своих поступках и мыслях.

-Ах, вот как ты заговорил!

-А я разве когда-нибудь утверждал обратное? У тебя и без меня хватает воздыхателей.

-Ты ревнуешь!

-С чего бы мне это делать? Ты сама не понимаешь, что говоришь.

-Ты все видишь, но даже шага навстречу мне не сделал. Я тебе не нравлюсь?

-Я думаю, что ты все-таки не понимаешь, о чем говоришь, ну, причем здесь это?

Я взрослый человек, а ты -студентка, тебе учиться надо, ты еще найдешь свою любовь. Около тебя такие парни.

-Один ведет себя как подружка, а второй даже техникум кончить не может.

-Так помоги ему.

-Я - не нянька!

-Извини, но мне надо работать, у меня дипломники.

Она ушла, хлопнув дверью.

Влад вернулся в комнату и сел за письменный стол. Потом открыл дверцу с левой стороны и, достав небольшую тетрадь, начал сосредоточенно писать. Это было что-то очень личное, я подумала, что это дневник. Я видела его лицо, и мне оно казалось прекрасным, по губам пробегала нежная улыбка, глаза излучали ласку…

Писал он недолго, потом, не поворачивая головы, сказал:

-Ты отдохнула?

-Спасибо, мне лучше.

-Ты слишком утомилась, нужно относиться к себе бережней. Ты продолжаешь работать?

-Да, папа сказал, чтобы увольнялась, но это неудобно: жить без денег.

-Отец всегда тебе даст на всякие мелочи, вы с ним друзья, похоже.

-Влад, ну разве я смогу каждую мелочь просить? Вы ведь так не думаете?

-Да, девочка, - он произнес это так же, как говорил мой отец, - ты всегда показывала характер.

Мы попили кофе и он, как всегда, пошел меня провожать на троллейбус. Подсаживая меня на подножку, он слегка сжал мой локоть и, улыбнувшись, произнес:

-Береги себя, пожалуйста, и приходи почаще.

Я села у окна и посмотрела на него, он так странно одиноким выглядел среди людей, что защемило сердце. Я не могла оторвать от него взгляда. Сердце разболелось сильней. Троллейбус тронулся, и он поднял руку в прощальном жесте.

Дома я спросила маму:

-А что это Влад к нам совершенно не ходит?

-Нечего ему здесь делать, подлецу этому.

-А что случилось?

-Так он поссорил Лю с твоим братом, он ее просто обворожил и увел, мальчик уже полгода сам не свой, а ты ничего не видишь.

-Я его и самого не вижу, дома только ночью появляюсь. Зато я хорошо увидела отсутствие папиного подарка.

Я прошла в свою комнату, села за письменный стол, достала свой дневник и открыла на записи, что сделала в декабре.

Опять я заложница маминой любви, брат забрал папин подарок и унес в клювике на день рождения своей носатой красавице. Однако, я довольно злобная, оказывается.

Когда я последний раз была у нее, чтобы взять книгу для доклада по истории КПСС, эти бусы валялись в коридоре на зеркале. Вот если бы это подарил Влад, она бы и спала в них! Интересно, а если это был бы подарок Павла? Он ведь здесь постоянно бывает, а, значит, мой братец бывает редко или ее не волнует его обида.

Кстати, пока я выбирала книги, Павел шептал ей на ухо, что я такая же страхида как и мой братец, а она ему отвечала, что я еще хуже. На себя бы поглядела! Да, у моего брата совершенно нет вкуса!

Я стала записывать события, произошедшие после новогодних праздников. Записала, как мы с отцом прикончили бутылку коньяка и поспорили на ящик, что бросим курить. Плавно перешла на экзамены, мелкие происшествия, новости. Дошла до посещения Влада. И задумалась. Ведь то, что говорит мама и то, что я видела и слышала, совершенно не стыкуется. Влад спрашивал меня о брате, интересовался его настроением и, мягко выражаясь, отталкивал Лю с ее бесконечными приходами. И зачем бы ему ее уводить, разве так уводят? Он не просто не пускает ее в свою жизнь, он ее отторгает.

Потом события понеслись вскачь. Влад женился на сотруднице Академии, своей коллеге. Но это не было семейной жизнью. Она осталась в своей квартире, а он по-прежнему жил со своей мамой, объясняя это необходимостью ухода за ней. Потом Марианна Федоровна умерла, Влад развелся, отдал все подарки женщине и забыл об этом событии. Потом снесли старый дом, вырубили яблони…

Встретились мы с Владом через двадцать пять лет.

Мой брат к этому времени женился на Лю, она до этого побыла женой Павла и родила ему сына. Павел ушел от нее, и она вспомнила про моего брата.

Влада я встретила на улице. Он шел навстречу и смотрел сквозь меня отрешенным взглядом. Опять была осень, а запах яблок у меня ассоциировался со старым садом и Владом. Он как бы материализовался из аромата яблок, что ковром лежали под деревьями.

-Здравствуй, ты меня помнишь? – Я стояла перед ним, вглядываясь в его глаза.

-Девочка моя, конечно помню… - он попытался улыбнуться, но губы задрожали, так и не сложившись в улыбку, только по лицу пробежала судорога.

-Влад, как ты живешь? Хоть что-нибудь расскажи о себе.

-Да полноте, надо ли ворошить давно ушедшее?- он не отрывал взгляда от моего лица.

У меня, под этим его взглядом, сложилось впечатление, что он ищет во мне другие черты.

-Но, Влад, ты по-прежнему, один?

-Такой уж я однолюб оказался, - он таким знакомым жестом поднял волосы надо лбом, - не смог я переступить через себя, любовь и Кассиопея – это все, что было в моей жизни прекрасного…

Скоро я узнала, что его больше нет…

А мне остался аромат юности, заключенный в осенних яблоках, и щемящая любовь к старым садам.